В.К. Губарев
ОСТРОВ КОММОДОРА
(продолжение романа «Череп на флаге»)
Глава 1. Ночные разговоры
Дверь каюты скрипнула ржавыми петлями, перекрывая привычный скрип корабельной обшивки, шпангоутов и перегородок, и в иссиня-черном проеме, словно тень отца Гамлета, нарисовался призрачный силуэт мужчины.
- Можно? – спросил силуэт, пытаясь при тусклом свете ночного фонаря разглядеть трех небритых субъектов, игравших в карты за столом у кормового окна.
- А, мистер Барни… Заходите, - отозвался один из троицы, не отрываясь, впрочем, от игры. – Как самочувствие? Не мутит после вчерашней пирушки?
- Спасибо, капитан, я в полном порядке.
Джон Барни вошел, прикрыв за собой дверь. В нос ему ударил букет запахов, составленный из плесени, дегтя, табачного дыма и ромового перегара.
- Это хорошо, что не мутит, - протянул Чарлз Эванс, продолжая внимательно изучать свои карты. – Присаживайтесь, старина… Педро, отодвинь корму на три румба к зюйду, освободи место для нашего нового компаньона.
«Нового компаньона? – удивленно отметил про себя Барни, бросив вопрошающий взгляд на Эванса. – С каких это пор?»
- Благодарю, вы - сама любезность, капитан. – Барни тяжело опустился на край лавки, освобожденный для него квартирмейстером «Черного мстителя».
Свен Улофссон, боцман, глянул на гостя из-под припухших век и, помолчав, с показным равнодушием поинтересовался:
- Мистер Барни, вас не удивили слова Чарли?
- Какие? – вопросом на вопрос ответил бывший капитан «Паломницы»; он понял, на что намекали пиратские главари, но пока решил держаться древней мудрости: «Человеку для того даны два уха и один рот, чтобы он больше слушал и меньше болтал».
Пираты отложили карты в сторону.
- Вы теперь наш компаньон до гроба, - жестко сказал Свен, сделав ударение на слове «наш».
- Вот как? – Барни приподнял левую бровь, потом, подумав чуток, опустил. – Сдается мне, я не подписывал с вами чартерного соглашения.
- Это так, - кивнул Эванс, перебирая нить разговора на себя. – Формально, Джон, вы не являетесь членом нашей команды… к моему глубочайшему сожалению, как вам известно… Но с некоторых пор и вы, и мисс Моррис волей судьбы пребываете с нами в неформальном тайном союзе. Мы теперь компаньоны по факту.
- Хотите сказать, что я стал вашим соучастником? – опустил кончики губ Барни. – И теперь, после совершенного мною преступления перед королем и законами Англии, вы крепко держите меня на крючке?
- Вы не совсем правильно оцениваете сложившуюся ситуацию, мистер Барни, - возразил Педро Нуньес, поглаживая мозолистой пятерней страшные шрамы на своем обезображенном огнём лице. – Вы и мисс Моррис – единственные свидетели, которые, в случае нашей поимки, могли бы многое рассказать о наших проделках, включая и те, по которым адмиралтейский суд всегда выносит лишь один приговор – виселица!
- Таких свидетелей на этом судне – пруд пруди.
- Полагаете, что любой матрос из нашей команды – потенциальный стукач?
- Не мне вам рассказывать, как слаба человеческая натура, сеньор Нуньес. Хотя все вы связаны клятвой верности и все, вроде бы, готовы умереть друг за друга, но… Одно дело – умереть геройской смертью в бою, да еще когда всем вместе. Другое дело, когда засыпится кто-то один, и у него будет выбор – выложить о соучастниках всю правду и остаться в живых или болтаться в цепях в «доке казней» на набережной Темзы…
- Да, бывали предатели и среди пиратов, - неохотно согласился квартирмейстер. – Но чтобы расколоть джентльмена удачи, его надо сначала поймать. А таких людей, как вы или мисс Моррис, и ловить-то не надо. Вы сами, обретя свободу, немедленно побежите к начальнику полиции и выложите ему всё начистоту, чтобы остаться чистенькими перед законом и своей совестью.
- Нет, Педро, Джон Барни не способен на такую подлость, - проворчал капитан «Черного мстителя». – Он – джентльмен.
- Я вижу, что не леди, - хмыкнул португалец, сложив руки на груди. – Просто мне хотелось услышать от него честный ответ: собирается ли он рассказать королевским ищейкам о нас и наших делах при первой же возможности или будет держать язык за зубами?
Три пары вопросительных глаз, в которых отражался желтый огонек ночного фонаря, уставились на Джона Барни (Недорезанный Капитан – так они его прозывали). Последний был готов к этому вопросу и не стал медлить с ответом.
- Закладывать вас – не в моих интересах, джентльмены. Возможно, не сделайся я вашим соучастником в Пойнт-Гэлли, я бы исполнил свой долг перед королем Георгом и законами Англии. Но после сожжения «Скарборо» я вынужден быть не менее осторожным, чем вы. Если бы, не дай Бог, я был приведен к присяге и начал рассказывать в суде всю правду о вас, мне пришлось бы сознаться и в моем преступлении. Последствия нетрудно предвидеть. Даже если бы мне удалось спасти свою шею от «пенькового галстука», я вынужден был бы коротать остаток дней своих в тюрьме или на плантациях Барбадоса.
Лица пиратов оживились, а капитан Эванс даже повеселел.
- Вы всё верно понимаете, старина, - сказал он, - и всё грамотно разложили по полочкам. Час назад я и сам доказывал моим товарищам, что им нечего опасаться подвоха с вашей стороны. Теперь они услышали об этом из ваших собственных уст и, полагаю, окончательно успокоились.
Свен Улофссон, натянуто улыбаясь в седеющие усы, проворчал:
- Было бы неплохо, если бы мистер Барни передал наш разговор своей даме сердца. Она знает о нас всё. И она точно знает, кто помог нам уничтожить королевский фрегат и захватить компанейский флейт с деньгами.
- Да, да, мистер Барни, вам обязательно нужно побеседовать на эту тему с мисс Моррис, - поддержал боцмана Нуньес. – Утром, когда она проснется и выйдет к завтраку, потолкуйте с ней. Главное, убедите ее, что для нашей общей безопасности важно держать язык на привязи и никому, даже ее папаше, не раскрывать всех подробностей случившегося.
- Я обязательно поговорю с ней на эту тему, - заверил пиратский триумвират Джон Барни.
Получив разрешение удалиться, он пожелал Эвансу и его приятелям спокойной ночи и твердой поступью вышел из капитанской каюты на верхнюю палубу.
Бриг шел курсом ост-зюйд-ост, вспарывая форштевнем длинные пологие волны Гвинейского залива. Серебристый месяц, плясавший рядом с марса-огнем, тщетно пытался зацепиться рогом за фор-марса-рей; мириады звезд, наблюдая за его неуклюжими попытками, заливались беззвучным язвительным смехом и заговорщицки подмигивали друг другу – мол, поглядите на это глупое ущербное светило, вертящееся вокруг Земли и у нас под ногами и наивно полагающее, что оно вращается в высшем обществе.
Барни перевел взгляд на дверь крохотной штурманской каюты, примыкавшей к каюте капитана. Проверил, заперта ли она, и, убедившись в прочности внутреннего засова, поднялся по трапу на квартердек. На фоне кормового фонаря четко вырисовывались две фигуры – рулевого, прилепившегося к штурвальному колесу, и вахтенного начальника. Последним оказался ветеран шайки Деннис Грейвз.
- Если мои глаза меня не подводят, к нам пожаловал мистер Барни, - прохрипел старик прокуренным голосом.
Вяло подняв жилистую клешню в знак приветствия, он вернул ее в исходное положение – на рукоять торчавшего из-за пояса пистолета.
- Не спится? – без особого любопытства, а так, для порядка, спросил рулевой.
- Не дают спать ваши командиры, - ответил Барни, останавливаясь возле нактоуза.
- Наверно, уламывали вас присоединиться к нашей честной компании ? – предположил Грейвз.
- Да нет… Кому нужны лишние люди после того, как приз уже взят?
- Не скажите, сэр, - покачал седыми космами начальник вахты. – Мало сорвать жирный куш – его еще надо доставить в укромное местечко, чтобы там спокойно, вдали от посторонних глаз, разделить. А наш новый штурман… Как его там, Сэм ?
- О’Хара, - подсказал рулевой.
- Вот-вот, - кивнул Грейвз, - он самый… Он ведь служит нам по принуждению, что лично мне представляется весьма рискованным обстоятельством. К тому же он – ирландец, и рожа у него противная. Не верю я ему.
- О’Нил – тоже ирландец, - напомнил старику рулевой.
- Ха, сравнил! Джим – наш собрат, десятки раз проверенный в деле. А О’Хара – кот в мешке. Вот ежели б мистер Барни был у нас за штурмана, я бы чувствовал себя в совершенной безопасности даже среди мелей Гудвина.
«Опять та же песня! – в сердцах воскликнул про себя Джон Барни. – Ну, не желаю я быть вашим штурманом, старик, и вообще не хочу иметь с вами никаких дел! Побыстрей бы свалить отсюда по добру по здорову…».
- Почему молчите ? – не унимался Грейвз. – Наша компания все равно скоро разбежится, и вы сможете уйти с мисс Моррис туда, где вас никогда не сыщут ни королевские ищейки, ни мы. Причем, заметьте, вы уйдете не с пустыми руками! Двух-трех тысяч фунтов вам вполне хватит, чтобы обзавестись собственным домом или добротным кораблем и жить в свое удовольствие, не ведая нужды.
Барни поднял руку, как бы отгораживаясь от вахтенного начальника, и с подчеркнутой вежливостью проворчал :
- Довольно, мистер Грейвз, довольно. Я уже принял решение и менять его не собираюсь. Бенджамин О’Хара умеет водить суда и – добровольно или по принуждению – отлично справится с возложенной на него задачей…
Ветеран шайки обиженно сдвинул косматые брови и, пожевав бесцветными губами, буркнул себе под нос : «Очень жаль…».
В тот же миг рулевой тихо присвистнул и бесцеремонно хлопнул Грейвза ладонью по плечу.
- Гляньте туда, сэр.
Он ткнул пальцем в северо-восточном направлении, указывая старику на едва заметный мерцающий огонек.
Грейвз подошел к бакборту и, вынув из-за пояса подзорную трубу, с минуту напряженно всматривался в ночную темноту.
- Что там? – рулевой перешел на шепот.
- Похоже, корабль, - пробормотал начальник вахты.
Обернувшись к Джону Барни, он попросил его спуститься в капитанскую каюту и вызвать наверх сидевших там командиров. А сам тем временем тихо окликнул двух вахтенных матросов, которым было велено погасить кормовой и марсовый огни.