Читатель! Сочувствую, Ты открыл новый опус Ааабэллы…
1. Так
О человечестве. (Что за зверь).
Человечество – гидра о миллиардах голов и потому – бессмертная.
Человечество состоит из тех, кому оно не нравится, и кто не нравится ему.
Но всем приходится терпеть, ибо больше состоять не из чего и не в чем.
Строго говоря, пока человечество нравится только себе самому.
Но уже не всегда. И это – прогресс.
*
Странное несоответствие.
То, что приходит нам в голову, нередко потом удивлённо таращится на то, что из неё выходит.
*
Женщины-инопланетянки выдают себя в браке. Поэтому в существование летающих тарелок не верят только неженатые мужчины.
*
Ум двуногие получили не сразу и… сзади. Ведь, как и прежде, мы именно этим умом и крепки.
*
Обладатели счастливого детства позже частенько задаются вопросом: почему наше счастье не растёт вместе с нами?
*
На футурологии.
- Учитель, мы поняли, что всё уже было и повторяется. Но как узнать, когда и в каком обличье оно вновь явится?
- А вот это – одному Богу известно.
*
Парафраз своего же.
Только послушайте поминальные речи!.. От нас уходят одни хорошие люди.
Но на кого ж они нас оставляют?!.
*
Те, кого сегодня ужасает то, что остальных не трогает, но чему ужаснутся потомки, - люди будущего.
Поэтому среди нас им не место.
*
С людьми невероятно трудно. Они настолько ограничены и нетерпимы, что не способны даже понять это в отношении себя!
Сужу по себе.
*
Парадокс.
Есть люди, которые боятся жутких снов, просыпаясь от них в холодном поту.
При этом жизнь их гораздо страшнее, но она их совсем не пугает.
*
Идеи гуманизма неистребимы, чего, к сожалению, нельзя сказать об их носителях.
*
О, не подумайте, что философы не размышляют и не печалятся о судьбах мира.
Их светлые умы предлагают и выход из положения. Как жаль, что те, кому он адресован, никогда не окажутся в силах понять, в чём он!
Ведь в изложении трудных вещей способна споткнуться и мысль, и язык.
К примеру:
«Бытие одновременно не тождественно становлению и тождественно. Тождественно, так как бытие меняет вместе с собой, и не тождественно, ибо становление меняет и бытие…»
*
Извлечение из Классификации Душ:
… Есть Души «зелёных», им не фиолетово, что будет с планетой.
*
Жизнь скоротечна, даже скоропостижна.
Все знают: с рождения - обречены.
Однако волнует не это – На Что? и На Сколько?
*
Если б живые любили живых при жизни, как они любят их после смерти!..
Какой, интересно, тогда бы могла быть жизнь?..
*
Сожаление – дитя Любви и Ненависти.
Как и все мы, впрочем.
*
Диагноз и Рецепт:
по-прежнему
мир несмышленый и тёмный
нуждается
в просветляющем,
просвещающем
и Осмысляющем.
*
Обычные обезьяны могут вытворять такое…
(Гордо): Но на немыслимое способны только мы!..
*
Каменных сердец не бывает. Полюбите Невозможное, и рано или поздно, но оно ответит
Взаимностью.
*
Хорошо бы ум разливали в бутылки, тогда набраться его всем было привычней и легче.
*
Полюбив, мы берём уроки небесного – самого приятного языка на свете.
*
Вечный парафраз?
И почему пределы наших желаний – всегда за пределами наших возможностей?..
*
Отчего наши слова в президиуме делают вид, что не знакомы с теми, с кухонь?
*
Почему считают, что если сегодня лучше, чем вчера, то мы – сегодняшние – лучше тех,
вчерашних?
Для того, чтобы поверить, что завтрашние будут лучше нас. Ведь именно им мы
оставляем свои нерешённые проблемы плюсом к тем, что достались нам по наследству.
*
Мир… Он стОит того, чтоб за него бороться.
И борьба идёт. Холодное оружие сменяет огнестрельное…
2. Как-то…
Мудрец сказал: не стоит беспокоиться о том, что мы не в силах изменить.
Услышав это, Подавляющее Большинство (мнящее себя подавляемым) поняло, что состоит из одних мудрецов. Оно никогда не беспокоилось, полагая мир, может быть, не всегда вменяемым, но - не меняемым.
Да и как беспокоиться, когда не понимаешь о чём?
«Не беспокойся о том, что не в силах изменить».
Но то, о чём не беспокоятся, и не меняется.
А если меняется, то только в худшую сторону. До – невмоготу.
И тогда настаёт час Совершенно не Мудрых, которые почему-то решают, что следует обеспокоиться, не то уж точно ничего не изменится.
И они начинают беспокоить Уважаемых Вышестоящих, которые обычно всем сообщают, что де «в Багдаде всё спокойно».
Но Недалёкие и не Мудрые сомневаются в этом! продолжая беспокоиться за всех остальных, о том и не думающих, себе на беду…
Когда же этих Безумцев становится невозможно игнорировать привычными способами: как-то - запирать в клетки, укорачивать на голову, то Наверху начинают задумываться: как бы всё поменять, ничего не меняя?
Но мы-то с вами мудрецы, а не безумцы. Нам есть что терять, поэтому мы лучше подождём у реки, пока мимо не проплывут очередные трупы…
И мы осудим тех, кто взбаламутил наше болото.
Но не откажемся воспользоваться тем, что в нём после этого образовалось.
Другой мудрец, помнится, ответил: людям разумным известно, что порядок вещей изменить нельзя, поэтому прогресс зависит от людей неразумных.
Бедный мой Читатель! За то, что Ты дотерпел до сего места, а не с кликом: Изыди! покинул эту страничку (если, конечно, такой остался), Тебе полагается бонус в виде центона, который называется
«Коллаж или человеческая комедия».
Вы обнаружили, что мир охвачен безумием и хотите поведать об этом? Кому? Тем, кто безумен? И кто вы после этого?
Рассудите сами, если ненормально подавляющее… большинство, то подавление становится нормой, а ненормальным – тот, кого даже страх не смог заставить стать таким же, как все, покладистым общественным, политическим животным.
Здесь давно очевидно, что тот, кто к сорока не становится консерватором – не имеет ума.
Впрочем, упорствующие окажутся в достойной компании пророков-мучеников или праведников-отшельников. Но чем закончило большинство из них?..
И всё же шанс всегда есть. Требовать стОит только невозможного! А раз прогресс зависит от неразумных, не ведающих, что творят…
Жизнь законопослушных, благоразумных маленьких людей однообразна и скучна.
Какие развлечения вы им предложите?
Кто им подарит величие – будет у них в авторитете, станет их законом.
…А разве был бунт? Все забросали бы камнями бунтовщиков (построй их у стенки), но… бунт удался, и поэтому теперь он называется иначе. Командуйте их парадом!
Куда вы их поведёте? Какими намерениями выложите путь?
Не в сад ли ведёт он, что над Кедронской долиной? Долог путь от Голгофы до аутодафе, но не длиннее времени.
В дороге можно проголодаться, поджарьте-ка им еретического мясца! Они сами укажут на ближних, достойных бескровно растаять в огне.
Ещё – пускай ополчатся на тех, кто по-другому славит Единого, сие – причина их несчастий.
Пусть поучаствуют в настоящих батальных сценах, отдохнут в лагерях: полевых и обтянутых проволокой, в вечных местах отдыха маленьких и больших…
В театре человеческой комедии все сыграют роли жертв и палачей. Нет, мы не хотим, но, что поделаешь, ведь распределение ролей – прерогатива режиссёров!
Ангелы-охранники за спиной пишут дела для Страшного Суда? Смешно. Что может быть страшнее земного беспредела, именуемого законом?
Зато люди приучены и не заставят ждать небесный конвой.
Благо там и вещей не надо…
Если и после сей эскапады у меня останется Читатель, то Он уже заявит о моих правах. В том смысле, что всё, что мною сказано, может быть использовано против меня
- Ааабэлла-Вергилий! – сладостно произнесёт Он.
- Да, мой Дант Алигьери, - смиренно отзовусь я, - чем могу услужить?
Он немного смягчится, но продолжит:
- Не о том Вы пишите. Оглянитесь! Сколько преимуществ нам, да и Вам, дал прогресс. В любой точке земной жмёте на клавиши и со всем миром говорите!. Новые технологии! Вы их совсем не замечаете, как и иных изменений вокруг за последнюю тысячу лет?
И тогда я согнусь в низком поклоне и предложу прочесть нечто более продвинутое
«Ловкость рук и никакого мошенства» или новые технологии».
Предположим, опрос населения на тему: Назовите «Мисс Национальную Идею» по традиции дал такие результаты:
На первом месте – наше Авось,
на втором – Продажность сверху (до низу – «низы» обычно скромно опускают),
на третьем – Холопство (оно же сродни угодничеству – отменному качеству, имеются ведь и святые угодники).
Теперь пора включаться новым технологиям. Специалистам по словам необходимо перевести ники соискательниц на язык… социологии, более понятный начальству, придав исследованию презентабельно- политкорректный вид.
Ноу прОблем! Крекс, пекс, фекс!
Получаем:
Вместо Авось – Может быть… или затруднились ответить,
вместо второй кандидатуры – Способ решения всех вопросов (что ни говори, но объединяющий нацию!),
и, наконец, вместо третьей – Державный Патриотизм (как известно, патриот любит то, что имеет, за что имеющее его платит взаимностью).
- Да Вы – пессимист и очернитель! – вос-кликнет уже совсем не мой читатель.
- Хотите весёленького? – отзовусь я, - Разгадайте загадку:
- Почему
что мирный швед,
что людоед,
что кит, что кот,
любой народ…
все – имя существительное?
- И что тут удивительного?
- А то, что только русский – прилагательное! К чему? Как думаете?..
- Не о том Вы! Весна…про женщин бы лучше…
- Хорошо! Будет Вам и про женщин.
Женщины! Если он говорит, что хочет улучшить отношения и предлагает поездку за рубеж, а вам не дают туда визу, то… вам требуются ещё доказательства его коварства?!.
Кстати, если визу не дадут ему – это хорошо. Значит, их спецслужбы раскусили его за вас.
После этого я продолжаю вещать в полной пустоте голосом зазывалы:
- Кто не хочет заглянуть в будущее, тем более своё? Что ждёт нас там?..
Тишина. Никто не хочет знать будущего.
И они где-то правы, ибо всех нас там ждёт одно… страна под названием… Старость.
Добро пожаловать!
Оттуда уже доносится слабый, слегка дрожащий женский голос:
- Давненько я никому не звонила… Да и мне, по правде. Открою-ка телефонную книжку. Тут у меня и дни рождения записаны… Бог ты мой! Забыла поздравить… И такого человека! Как плохо… Даже в глазах потемнело.
Как это меня огорчило… Слов нет. До сих пор нехорошо. Такой человек – и так это огорчительно. В себя никак не приду.
Надо ему всё-таки позвонить. Да, позвонить. И сказать… сказать, как я огорчилась. Из-за него. То есть, он меня огорчил. И как! А ведь я ему ничего плохого не делала! Незаслуженно это.
Вот сейчас позвоню и скажу ему всё, что по этому поводу думаю. Огорчать – меня! Не на ту напал!
Нет, лучше перенесёмся в летний солнечный день в парке, где на скамейке сидят два старика. Один читает газету, второй спит, но вдруг начинает покрикивать:
- Я вам отступлю! Кишки на штык намотаю!
Первый опускает газету и поворачивает голову к соседу.
- Заворачивай фланг, мерзавец! Уйдут ведь… Кончай их, ребята! Артиллерия…
Старик с газетой робко дотрагивается до плеча спящего. Тот не реагирует, продолжая покрикивать:
- Танки, танки вводи в прорыв! Где авиация? Где авиация я спрашиваю? Это наступление или танцы на паркете? Пойдёшь под трибунал… Сдать оружие!
- Уважаемый, - трясёт уже за плечо сосед.
- А! что? – просыпается воевавший.
- Вы тут раскричались во сне…
- Опять о войне?
- Да. Командовали вовсю.
- Пришлось.
- Да? Мне-то не довелось.
- Армия была под началом.
- И?..
- Почти половину положил, а победу у меня украли…
- Кто?
- Вы, кто ж ещё?!
- Меня по здоровью не взяли, я сам два раза ходил…
Но старик поднимается и уходит, недовольно ворча себе под нос:
Снабженцем войну просидел на складах в Ташкенте, так даже во сне не дают повоевать!
Уходим, уходим с этой аллеи. Вот и остановка трамвая. Забираемся внутрь красного рогатого монстра, который трогается. Сгорбленный старичок с палочкой дремлет на переднем сиденье, и то ли ему слышится, то ли в салоне звучат такие странные слова:
- Её теперь совсем не стало!
- Жуткие времена!
- Говорят, распределять будут сверху.
- Эти распределят… И что есть – пропадёт.
- Не думала, что до этого может дойти. Раньше её мог иметь каждый!
- Ну, не скажите, не у всех она была. Тем более, счастливая…
- Так-то оно так, но уж между родными-то? Была же?
- Тоже не всегда. Если она была, то где ж их забота о престарелых родителях?
- Ваша правда…
Женщины выходят. Конечная. Кондуктор помогает спуститься по ступенькам согнутому годами старичку, который ковыляет к дому, видя лишь землю под ногами, и ужасаясь:
- Неужели? Так всё изменилось… И она ушла?.. Это может огорчить мою Лю. Не стану говорить ей…
Во дворе его взгляд натыкается на девичьи туфельки напротив ботинок. Каблуки туфелек отрываются от земли… Он пробует сбоку посмотреть вверх. Так и есть, целуются. Надо ж. какую чушь несли в трамвае. Вот она, здесь!
Лифт помогает ему добраться до квартиры. Открывает Она…
После обмена новостями и впечатлениями он отдыхает.
Позже, во время вечернего чая он обращается к Ней:
- Галчонок, ты не беспокойся. Я тебя дождусь.
- КОтя, а как же наша договорённость, что в один день?
- Признайся, Лю, ты боишься отпускать туда меня, старого хулигана, одного? Обещаю вести себя прилично.
- Котя, я не заставлю тебя долго ждать…
Уйдём молча, на цыпочках, чтобы не мешать чужому счастью, пока они тихо сидят, обнявшись…
Редкий чудак дочитает до этого места, но если такой окажется, то – и ему бонус:
Некто, чьё имя не сохранилось, хотел стать знаменитым философом.
Для этого, приняв задумчивый вид, он сел на перекрестье дорог недалеко от города.
Замысел его был прост. Уж кто-нибудь да спросит:
- О чём ты задумался?
А он загадочно ответит:
- О том, чего нет.
- О деньгах, что ли? – простодушно уточнит спросивший.
- О смысле жизни, - проронит он.
Когда же слава о нём распространится, то станут приходить, чтобы узнать о главном.
Один спросит:
- Скажи, все наши беды оттого, что мы сами не знаем, чего хотим, или хотеть не умеем?
- Нет, - ответит он, - хотим не того…
Другой поинтересуется:
- Ты хочешь быть великим?
- Не в этом суть, - услышат от него.
- А счастливым?
- Когда кругом столько несчастных? – поднимет он недоумённо брови.
- Даа… озадаченно протянет собеседник, и, чтобы не пасть во мнении обступивших их, пошутит: Тогда тебя, верно, устроит лишь место Бога-благодетеля?
- Я не стремлюсь занять чужое место, - отрежет он.
- Не угодишь на тебя! Чего ж ты хочешь? Кем быть?
- Человеком.
- Ты и так на него похож, - рассмеётся вопрошавший.
- Видно, не слишком, если ко мне можно с такими вопросами приставать, - смиренно ответит он.
Сидел наш философ месяц, другой… И ночевал в чистом поле. Поизносился, с лица спал.
Но за это время у него спрашивали только дорогу, на что жалко ему было слов, и он отвечал знаками, как немой. Ему бросали монетки, клали рядом на камень что-нибудь из еды.
- Откупаются, - горько усмехался он, вечером собирая мелочь в пыли, - сами не ведая, платят за то, чтобы не слышать и не знать. Что ж удивляться, Диоген днём бегал по городу с фонарём, и не мог найти человека…
Так до конца жизни ему и не пришлось открыть уст. Но, кто знает, может это и было его призванием, которое к тому же и кормило? Он ведь мечтал показывать путь другим… А за ответы, которые он собирался давать, вряд ли бы получил столько. Скорее, одни неприятности.
Что ещё можно сказать изнемогшему Читателю?
То, что, когда нас не останется, и над прошедшей историей нашей склонятся Иные…
возможно, кто-то из них удивится:
- Они были такие смешные.
- Странные, - произнесёт другой.
- Страшные, - не согласится третий.
И может статься, то будут последние слова о нас.