Глава тридцатая.
К нам едет ревизор.
В понедельник утром, случайно заглянув в игровую комнату, я обнаружил Дарью, которая страстно обнималась с незнакомым мне субъектом подозрительной наружности. У субъекта были огромные печальные пластмассовые глаза, грязная искусственная шерсть когда-то розовой окраски и большие поролоновые уши.
-Дарья, это…кто? Или нет…Послушай, это ЧТО? – неуверенно поинтересовался я, дергая незнакомца за длинный хвост с кисточкой на конце.
-Это ОНО…его так и зовут – “ОНО”… - нежно целуя Розовое Чудище в черную пуговку носа, пояснила мне Дашка.
-ОНО у тебя что, среднего рода? – на всякий случай уточнил я, подозрительно разглядывая незнакомца. (Если б у меня была такая грязная розовая шерсть по всему телу, я бы обязательно надругался над какой-нибудь Барби, обрив ее налысо).
-Я ему все, что могла, еще в три года оторвала…Потом покрасила марганцовкой, когда мне было шесть лет…И пришила пуговицу вместо потерянного носа! Когда мне было восемь! – охотно объяснила мне Дарья всю эволюцию Розового.
-Даша, я никогда бы не хотел быть твоим плюшевым медведем! – с ужасом признался я.
-А я пожаловалась моей маме, что кто-то убил мою Сэнди! – с чувством выполненного долга возвестила Дарья.
-А про Камиллу, Кена и Мэнди ты маме не жаловалась? Про то, что ты их тоже убила? – уточнил я.
-Нет… - растерянно призналась Дарья, и тут же успокоила меня, - Но про Камиллу Марина пожаловалась своей маме! А про Кена – Ленка своему папе! А про Мэнди – Надя своей бабушке!
-И что же решили мамы, папы и бабушки? – не скрывая некоторого ехидства в голосе, поинтересовался я.
-Ленкин папа сказал, что, учитывая все странные случаи в лицее, он позвонит одному своему знакомому следователю! А Маринина мама сказала, что надо нанять охранников для Лицея, и она об этом позаботится!
-Ну, а твоя мама? Я надеюсь, она тоже внесет посильный вклад в расследование кукольных убийств? – догадался я.
-А моя мама уже позвонила в Англию, своей знакомой Агате Христофоровне, и та сразу сообщила ей по телефону, кто убийца! – похвасталась Дашка.
-И кто же?! – от волнения забегав по классу, взмолился я.
-Одна из учительниц! – таинственным шопотом пояснила лицеистка, - У кого в комнате кукла повесилась – та учительница и виновата!
-Дарья! – завопил я на весь лицей, споткнувшись о пальму в углу и уронив растение на пол, - Дарья! Ну, как ты не понимаешь! Учителям до балды все ваши куклы, да и вы сами им до фени! Вот если б Зинда со злости поубивала всех лицеисток – я б еще мог в это поверить!
В знак согласия с моими доводами Дарья задумчиво подошла к доске, послюнила палец и нарисовала на блестящей зеленой глади большой мокрый знак вопроса. Когда знак вопроса высох и стал незаметен, Дашка уселась верхом на учительский стол и принялась болтать ногами, время от времени громко вздыхая.
Вернув пальму в ее исходное положение в углу, я немного успокоился и осторожно поинтересовался:
-А Надина бабушка тоже вскоре будет искать преступника – убийцу кукол?
-Нет! – огорчила меня лицеистка, - Надина бабушка просто забрала Надю из лицея – и все!
***
Лежа на следующее утро в постели, я с ужасом представлял себе броские заголовки местной газеты “Пужовские вести”:
-“Серия кукольных убийств в Невезучем Лицее – Кто виноват?!”
-“Серийный самоубийца внедряется в учительскую среду!!!”
-“Преподавание в России – самоубийство или подвиг?”
(Что поделаешь? Маленькие убийцы собственных кукол были так болтливы, что с готовностью рассказывали о собственноручно совершенных кукольных преступлениях всем и каждому, не оставляя никаких надежд на тайну следствия, строжайшую секретность и сохранение хорошей репутации нашего Лицея.)