…Ночь, улица, фонарь… Аптека? Да неважно. Действительно – сколько ни крути, фонари всё там же. Стоят стражниками вдоль дороги и светят под ноги. Франтоватые фонари петербургского центра, сухопарые модерновые светильники в новых районах, доживающие свой век старички – длинными северными ночами их свет в прямом смысле и безо всякого пафоса озаряет нам путь.
А вот отсчитывать дни и века тому славному дню, когда в свете Петербург ночной стал ещё краше, чем днём, надо даже и не с девятнадцатого века, а с 1706 года. Именно тогда, всего-то три года спустя со времени основания города, в честь очередной крупной победы над шведами, Петр Первый повелел соорудить фонари у Петропавловской крепости. Было их только десять, и зажигали их исключительно по самым торжественным случаям.
Впрочем, Петербург почти полностью украсился фонарями по проекту Жана-Батиста Леблона уже в 1723 году, и тем самым вступил в привилегированное общество весьма немногих европейских городов, освещённых ночью. Фонари эти были масляными, и их поэтично-практичный образ навсегда запечатлел для нас Гоголь в повести «Невский проспект». Сообщил нам классик и то, как небезопасно было гулять под такими фонарями, ведь никто не мог гарантировать то, что раскалённое масло не капнет романтично настроенному прохожему за шиворот. А это уже вовсе не романтично.
Впрочем, существовали люди, для которых общение с этими весьма непростыми созданиями – фонарями, стало профессией. Фонарщики – теперь они превратились в своеобразный артефакт, историзм, и существуют только на страницах старинных повестей. Нет, один такой всё же воплотился в бронзе в наши дни на Одесской улице. Там устало присел на забор бородатый мужичок с лестницей. Стоит он именно там не просто так: больше ста лет назад на этой улице появился первый электрический фонарь. Но вот к электрическим фонарям ни бронзовый, ни живые собратья из прошлых веков отношения не имеют.
Первые масляные фонари отличались массивностью силуэта, и крепились на деревянных столбах. Покуда их было мало, немногочисленной была и бригада фонарщиков. Ох, и непростая же это была профессия! Неправильно думают те, кто полагает, будто работа фонарщика начиналась с закатом солнца. Ещё днём фонарщик обходил каждый свою территорию и проверял работу фонарей, чистил их, подливал конопляное масло. И всё это с тяжеленной лестницей на плече. С наступлением темноты фонарщик зажигал фонарь, а с рассветом, соответственно, гасил. Вот сами и посудите, легко ли это было – как сейчас говорят, ненормированный рабочий день. Да ещё и некоторые неблагодарные горожане распускали слухи, будто некоторые фонари так тускло горят оттого, что фонарщик отливает из них масло себе в кашу.
Разумеется, светили масляные фонари тяжелым, коптящим светом, и расход на них был большой. Впрочем, купцам была выгодна установка фонарей – за каждый они получали гонорар. Поэтому Петербург каждый год расцветал по ночам всё новыми и новыми огнями. К 1794 году количество фонарей перевалило за три тысячи. Фонари имели не только утилитарный характер, но и эстетический. В их проектировке на важных магистралях участвовали именитые архитекторы – Фельтен, Растрелли, Монферран.
Но прогресс не дремал, и в 1821 году наряду с масляными начали появляться и газовые фонари, затем – керосиновые. Нужда в фонарщиках не отпала, просто им пришлось, выражаясь нынешним языком, пройти курсы усовершенствования. Город поделился на сферы влияния различных компаний, и именно они руководили тем, какого типа фонари стояли на улицах, подчиняющихся их сфере влияния.
Но в 1873 году подобному беспределу пришёл конец. С Одесской улицы в Петербург торжественно вошло электричество: его ровный, яркий свет более не имел конкурентов. Тогда новое изобретение носило название «лампы Лодыгина». Создателю этого фонаря Академия наук даже вручила премию. Но вот правительство светлое во всех смыслах слова начинание не поддержало. И поэтому новый заход на власть электричество сделало через несколько лет, теперь уже со «свечами» Яблочкова.
Фонари полностью погасли на улицах Петербурга в 1920 году на целых два года из-за политической смуты и экономического кризиса. Спасло их и блуждавших во тьме прохожих правление благоустройства Ленгорсовет. Впрочем, это тоже было похоже на временную меру.
Но что бы там не происходило в головах политиков, на улицах всё равно должны гореть фонари! Так постановил трест «Ленсвет», возникший в 1934 году, и с той поры и старые фонари, и грустно бродившие по ночным улицам фонарщики вошли в историю. Возможно, Петербург утратил вместе с этим чуточку своего меланхоличного обаяния. Однако современные фонари-щёголи вполне могут обставить по изяществу дизайна «старичков».
И, как ни крути, счёт выходит прежний: ночь, улица, фонарь…