Мы стали посещать школу. Поскольку большинство школьных зданий было занято под госпитали, занятия в школах шли в три смены. Юлик учился во вторую смену, я - в третью. Юлик учился прилежно, получая отличные оценки, я - посредственно, иногда вместе с товарищами сбегал с уроков (с началом первого урока двери школы закрывали, и мы сбегали через окно уборной). Посещали мы кинотеатр, где по многу раз смотрели новую тогда кинокомедию "Антон Иванович сердится".
В один прекрасный день в нашем полуголодном существовании появился светлый луч: начальник клуба одного из госпиталей - самого крупного (всего в Череповце их было 12), узнав,что Юлик играет на скрипке, предложил ему выступать в концертах художественной самодеятельности. Игра моего брата ему очень понравилась, и мы начали выступать в этом госпитале, а также и в других.
Человека, привлекшего нас к художественной самодеятельности, звали Андрей Васильевич Гулов, он был по званию старший политрук. Сам Андрей Васильевич - очень милый человек - играл на домре (нечто среднее между балалайкой и мандолиной). В классических музыкальных произведениях он разбирался слабо. Объявляя, например, выступление Юлика, он говорил:"Сейчас будет исполнена на скрипке сонАтина ПагАнина".
Но главный светлый луч заключался в том, что в госпиталях, где мы выступали, нашу игру не просто хорошо принимали, - нас кормили! Кормили после концертов вкусно и досыта!
Юлик играл хорошо, уверенно, не волновался. Он исполнял вышеупомянутую "сонАтину" - мелодичную пьесу Паганини, а также всеми любимый и с восторгом принимаемый неизбалованными слушателями "Чардаш" Монти. Брат исполнял и другие произведения, но мне более всего запомнились именно эти.