16 сентября 2016 года к нам на станцию пришёл уже шестой поток добровольцев.
Шестую группу, состоящую из пяти молодых парней, доверили мне. Для меня все они были абсолютно одинаковыми. Все среднего роста, с гладко побритыми лицами и коротко стриженные. Все одеты в ежедневную для сотрудников нашего испытательного центра тёмно-синюю форму.
— Здравствуйте, меня зовут Семёнов Николай Петрович, — негромко представился я. Мы находились в небольшом классе, где пятеро храбрецов сидели за партами.
— Являетесь ли вы все любопытниками и знаете ли, зачем пришли сюда?
— Так точно! — громко сказал кто-то, остальные лишь поддержали его негромким «да» или просто кивком.
Я помолчал минуту, а затем продолжил спокойным и ровным голосом:
— Вы месяц будете проходить испытания и подготовку в этом центре, и, если не разбежитесь, как это сделали предыдущие пять потоков, внесёте огромный вклад в науку. Или просто умрёте совершенно напрасно — никто не знает.
Я почувствовал на себе несколько удивлённых взглядов.
— Готовьтесь к худшему, — добавил я и вышел из класса.
Первые три дня я по 12 часов учил пятерых добровольцев астрономии и основам космической физики. Они должны знать, что их ждёт. Я давил на них и постоянно прямо говорил, что скорее всего они просто умрут и должны быть готовы к этому.
20 сентября на постройку вышло уже четверо из моей группы. Впереди были три дня огромной физической нагрузки. В перерывах ко мне подходили мои любопытники и задавали ещё много вопросов об их предстоящей судьбе. Я отвечал честно. Они пугались.
Через неделю ушли двое. А 2 октября, когда я вошёл в класс, за партой сидел всего один парень. Его звали Вадим. Он отличался от других моих любопытников. Паренёк был худым, но крепким, умным, но молчаливым — в отличие от всех, он не задавал по сто раз глупые вопросы, ожидая обнадёживающих ответов. Он действительно знал, на что идёт.
— Медленный способ самоубийства… — тихо сказал Вадим в тот день.
— Что? — я оторвался от доски и обернулся. Мой любопытник листал какой-то журнал.
— Они написали, что ваш центр — это медленный способ самоубийства. Вот, смотрите: «Этот центр своими изматывающими тренировками помогает понять людям, что жизнь им дорога…» — прочёл он. Я даже не взглянул на журнал, а лишь подошёл к его парте.
— А зачем ты пришёл сюда? Ради медленного самоубийства?
— Николай Петрович, а у вас есть жена, дети? Или хотя бы собака?
Я немного смутился, но всё же ответил:
— Нет. У меня есть наука.
— Вот и у меня ничего нет, — грустно сказал Вадим.
Вскоре я взял его документы и узнал, что парень родом из Санкт-Петербурга, родителей нет — он из детского дома. Выучился и работает отделочником. Жены у него нет, девушки, по его словам, — тоже. «Идеальный вариант для полёта в чёрную дыру!» — так воскликнул мой друг, уже захмелевший от кружки пива одним тихим вечером. Я только посмеялся, но кошки скребли и волки выли всю ночь…
16 октября. Вадим. Единственный из шести потоков парень. Который не сбежал.
Я лично провожал его на корабль. Шансов на выживание в этой маленькой капсуле у него процентов 5. Чёрт возьми, этому птенцу придётся пройти сквозь самую ужасную черноту Вселенной. Никто не возвращался оттуда, но стало известно, что где-то там возможна разумная жизнь. Если на Землю прилетел метеорит с большим количеством органических веществ, то, значит, где-то эти вещества существуют…
— И всё же, что сподвигнуло тебя приехать сюда? — спросил я у своего любопытника в последние минуты перед отлётом.
Он неловко улыбнулся и протянул мне какую-то бумажку. Я взял её, не успев развернуть. Вадим уже сел в свою капсулу, присоединенную к кораблю. Через двадцать минут ни корабля, ни Вадима на Земле уже не было.
Я развернул бумажку. Это была красочная, но уже потёртая листовка, из тех, что раздают в метро, в переходах, на многолюдных улицах. Я до сих пор храню её. На одной стороне — крупная надпись:
«Смогли бы вы пожертвовать своей жизнью ради любопытства?»
— Настоящий любопытник! — усмехнулся тогда я.
Прошёл год. О судьбе Вадима нет никаких вестей. Все считают его погибшим, и я, наверное, тоже. Я тоже хотел полететь в космос, но был уже слишком стар для этого…
Но кто знал, что через двадцать лет, когда я буду уже больным стариком на пенсии, ко мне придёт простое электронное письмо: «Здравствуйте, Николай Петрович. Как поживаете?», которому последует ответ: «Привет, Вадим. Я завёл собаку…»