У кого-то понедельник праздник был, а у кого-то и нет...
Хирурги всех стран, как и военные всех стран - просто удивительно. Одни прямоходяшие, независимо от языка, другие - черные юмористы все как на подбор! Самая моя любимая пара хирургов у нас в госпитале - крутой хирург-китаец, руководитель группы и его первый резидент - израильтянин. Израильтянин всегда угорает от того, что я 7 ноября бороду отпускаю, а 8 марта сбриваю. И всегда ждет 8 марта, чтоб это проверить. Оба они в районе под сорок, оба быстрые, спорые, умелые, резины не тянут, друг друга с полуслова, все у них отработано, и вся их бригада такая же - операционые сестры, врачи-анестезиологи, еще пара резидентов хирургов. В предоперационной в урожайный день койки не стоят пустыми, все напоминает отлаженную фабрику по производству чего угодно - все крутится, вертится, все куда-то идут, что-то делают, каждый что-то вписывает, что-то достает, какие-то коробочки на столы ставит, другой их тут же забирает, один ваткой мажет, второй уже иголкой тыкает, третий капельницу вешает, четвертый бритвой бреет и датчики цепляет, непонятному глазу легко сознание потерять. И чем "хуже" бригада, тем дольше копошение в предоперационной. Нет, плохих хирургов у нас в госпитале не держат, но есть какие-то недотепистые шлепэры, а есть - все в руках горит. Стою со своей больной, которую и будет доктор Минг оперировать, спиной ко мне другая кровать, на ней невероятно смуглая черная молодая женщина в крепком теле (сразу мысли о невольницах-производительницах новых рабов - вот она из такой породы) цвета благородного дерева, на лице только белки посверкивают. Слышу - вызывают ей переводчицу, туго по-английски соображает, а операция, похоже, будет непростая, много вопросов, объяснений, вот и не хотят недомолвок. В это время на мою больную налетает бригада - хоп-хоп, в две минуты все готово, бумаги отмечены, задернута занавеска, халат распахнут, фломастерами прямо по телу линии - опа-опа-сюда-и-вот-тут-уберем-вот-отсюда-до-сих-пор. Сразу три таблички со стола смахивают, остается только одна - для анастезиологической бригады, которая уже тоже сидит почти на хвосте у хирургов. Доктор Салливан тут как тут - айви уже воткнули? - отличненько! капает хорошо? - прекрасно, вы не волнуйтесь, мы будем take good care of you! Подписали бумажки, последнюю карточку со стола ухватили и смерчем усвистали. Тут же выпускная сестра - ага, ни одной карточки нет? Историю болезни себе, хлоп, хлоп, тут отметку, тут роспись, бац - красная карточка на обложке переворачивается на зеленую - клиент созрел! Отвози и давай следующего.
В это время только-только к черной молодухе подваливает переводчица, видок как сама только что из ночлежки. Поначалу, прислушиваясь, даже путаюсь, полагая, что это французский, потом слышу - не совсем. Оказывается ей на креоле надо. Не беда - переводчики у нас с любого на любой, хоть и вид у них как сами из ночлежки. Невольно слушаю спиной разговор сзади, пока свои дела в бумаги перед уходом вписываю. Врач ей через переводчицу:"Вам надо будет очень беречься после операции, take it easy for a week, никакого секса как минимум неделю, если будет воспаление или температура - сразу в ER! Кто вас сегодня будет забирать после операции?" - "Муж" - "А где он?" - "Должен быть внизу" - "У него есть с собой сотовый телефон?" - "Нет." - "Фамилия его как?" - "У него нет фамилии." - "Как это нет фамилии??? Почему нет?!" - "А она ему никогда не нужна была". Тут уже у меня начинается почти судорожный смех, я представляю черного парня в Штатах, которому не нужна фамилия... Разговор за спиной продолжается в таком разрезе еще минут с 10, пока операцию не отменяют, потому что больную некому будет забрать после всего, что с ней проделают. Больная ревет горючими слезами, из нее начинают вынимать иголки, собирать ее с койки (на очереди уже новый больной), больная уже не скрывает свое выточенное из черного дерева нагое тело, больная умоляет, но ее уже никто не слушает - в Штатах у мужа должна быть фамилия. Или хотя бы сотовый. И точка.
В это время к моей пациентке снова подваливают какие-то резиденты, ласково берут ее за руку и спрашивают, глядя на браслет, нацепленный на запястье:"Как ваша фамилия? Год рождения?" Она в ответ:"Меня уже все это спросили не раз, вы зачем это спрашиваете снова?" Один из них - "Don't you think I am stupid. I simply check what has written in here just to be sure." Ага, думаю я, а на самом деле ты - ступид, ступид, ступид!
Сдал пациентку, поднялся к себе, а у меня уже бабулечка на очереди. Сажусь в свое кресло, открываю бумаги, двигаю мышкой компьютера, чтоб проснулся, а пока вопрошаю:"Фамилия, где живете, кто ваш доктор, на что жалуетесь?" Бабулечка смотрит на меня и вдруг начинает плакать жалобно. "Чо такое???" - подскакиваю я от неожиданности. "А вот ты меня внезапно вдруг спросил - я теперь все и забыла-а-а-а-а-а-ааааааа..... доктора не помнююююююююююююю.... и адреса не помнююююююююююююю...." В растерянности бормочу, чтоб бабуля не волновалась, что мы сейчас все вместе непременно вспомним, оглядываюсь в поисках помощи или хотя бы мысли и вижу, что на ней оранжевые госпитальные носки вместо обычных коричневых. ОРАНЖЕВЫЕ НОСКИ! Только этого мне не хватало под конец дня! Нет бы хотя бы зеленые, я уже не прошу обычные коричневые, так нет - оранжевые, провались ты все к чертям!