О деньгах для Марии, и не только о них
(лирическое отступление на уроке информатики)
Как-то на уроке в десятом классе я задал простую задачку. Надо было, зная, сколько стоит один килограмм муки и сколько килограммов просит покупатель, а так же, сколько он подал денег, подсчитать, сколько продавец должен ему дать сдачи. Вообще то, требовалось не просто решить эту простенькую задачку за второй класс, а составить компьютерную программу, для её решения. Но перед тем как отдавать команды глупому компьютеру, надо было сначала решить эту задачу самим.
К моему большому удивлению и сожалению, многих она поставила в тупик. Скажу больше, не все даже понимали, насколько эта задача жизненна. Что делать учителю, как найти подходящие слова о том, что без образования никуда в этой жизни? И я, отвлёкшись от урока, рассказал им одну историю.
В одной сибирской деревне долго не работал магазин, потому что при старом продавце обнаружилась недостача, и он угодил под суд. И магазин закрыли, а вся деревня страдала, так как за каждым пустяком нужно было ездить за тридевять земель, тратя и время, и деньги. Но никто из местных жителей не горел желанием идти работать в торговлю. В том магазине, кстати, перед этим уже не один продавец проторговался, дурная слава у него была. Но, наконец, нашлась одна добрая женщина, односельчане уговорили её принять проклятый магазин. Мария, как эту женщину звали, всё-таки рискнула. Да и вся остальная работа в деревне – тяжёлая и грязная. Неженская работа. А у Марии малые дети, и магазин рядом с домом, в общем, решилась…
Но она малограмотная колхозница, на продавца не училась. И, как на грех тоже проторговалась, сделала крупную недостачу. Аж тысячу рублей. «Новыми», как тогда говорили после недавней денежной реформы 61-го года. Это примерно годовой заработок. А люди тогда жили небогато, особенно на селе. Хорошо ещё, ревизор добрый попался, не стал сразу бедную Марию сразу под суд отдавать, а дал пять дней сроку, чтобы собрать эти деньги и внести. И стал Кузьма, её муж, эти деньги собирать, деньги для Марии. Мыкался-мыкался, искал денежных односельчан, занимал, у кого по сотне, у кого по полсотни, да так и не собрал, пришлось на четвёртый день в город к брату ехать с протянутой рукой. А кабы, Марии учиться довелось, кабы она считать толком умела, глядишь, и беды бы не случилось…
Вот так неожиданно к нам в школу на урок пришёл Валентин Григорьевич Распутин со своими героями. Ученики, впрочем, не читали этой повести, знали нашего известного земляка больше понаслышке. А были среди них и такие, кто даже и понаслышке не знал. Зато, услышав его фамилию, все сразу вспомнили известную певицу…
Они даже подумали сперва, что я им очередную байку рассказал, как бывает, когда от математики надо передохнуть.
Но разве главная идея повести в том, что без арифметики пропадёшь? Главная идея в том что… А, кстати, в чём? Распутин ведь никогда прямым текстом не морализирует, он просто рассказывает, а выводы читатель должен делать сам.
Вспоминаю случай из своего раннего детства. Как-то с матерью был в магазине, и при расчете она заметила, что продавщица, видно от усталости, дала ей лишнюю пятёрку. Порой и такое случается. Мама тут же вернула лишние деньги, и та очень благодарила её. Я потом спросил, зачем ты это сделала, ведь нам эти деньги пригодились бы? И она объяснила мне, несмышлёнышу, почему так делать нельзя: у продавщицы, наверное, тоже есть дети. Недостачу обязательно вычтут из её зарплаты, придёт она домой, дети спросят, мама, что ты нам принесла? А что она им ответит? Этот незамысловатый рассказ произвёл тогда на меня большое впечатление…
А что Распутин ещё написал? В общем-то, не так много. «Прощание с Матёрой», «Последний срок», «Живи и помни», «Василий и Василиса», «Уроки французского». Я, впрочем, не считаю себя знатоком, может, чего-то и не читал. Я в большей степени являюсь поклонником именно распутинской прозы, ставя её выше его публицистики. А проза, особенно вышеупомянутые произведения, это событие в русской литературе. Да разве только в русской?
Давайте начистоту. Когда лет двадцать-тридцать назад говорилось «советский народ», то это ведь был не пустой звук. Такова была реальность, что на территории бывшей (или, не бывшей) Российской империи формируется некая новая общность людей, которых связали русский язык, российская земля, общая история. Совместно одержанные победы и перенесённые невзгоды. Я вовсе не считаю, что тогда всё было прекрасно, бывало всякое, как в любой семье, но это была семья. Она не могла не возникнуть, а раз так, то риторический вопрос, хорошо это, или плохо. Хорошо, или плохо, что русский язык стал вторым родным, или даже просто родным для всех народов огромной страны? Это обязательно должно было случиться. Тем более что реальность такова, что в детском саду, школе, на работе, в армии, люди разных национальностей находятся вместе. Живут в соседних домах и квартирах. Создают семьи. Мои коллеги, ученики, друзья, соседи, те, с кем общаюсь постоянно – это представители не менее двадцати национальностей.
И не случайно при разделе, распаде, развале Советского Союза не обошлось без конфликтов, и даже крови. Ведь нельзя так просто взять и разделить единый живой организм на несколько отдельных, можно только разрезать, разрубить. И многие раны так и не зажили, не затянулись за 15 лет, продолжают кровоточить… Сейчас, конечно, уже неуместно слово «советский», но вполне прилично «российский».
Так вот, проза Распутина это явление не только русской литературы и русской культуры, но и в целом литературы и культуры российской, как сейчас говорят, русскоязычной. Все читатели, владеющие русским языком, одинаково переживали за Марию и Кузьму, за Настёну и Андрея, за уходящую под воду, подобно Атлантиде, Матёру.
А если бы герои Распутина были бы не русскими, а скажем, бурятами, или татарами, то эта замена могла бы произойти вообще почти незаметно. Всем живущим в нашей стране читающим людям было близко то, о чём Распутин писал. Представителям всех её многочисленных народов.
Впрочем, надо признать, что читателями являются далеко не все умеющие читать. Стало быть, не все читали Валентина Распутина. Как сейчас, так и сорок лет назад. Пожалуй, и малограмотная Мария, у которой и минуты свободной не было, работа, хозяйство, дети, тоже книжек не читала. А сейчас и многие люди с высшим образованием, тоже не читают художественной литературы, не оставляют времени работа, карьера, телевизор, Интернет…
Но читатели сразу заметили и полюбили этого писателя. Проблемы-то поднимаются общечеловеческие, планетарные, вселенские.
А других проблем, кроме вселенских, у Распутина нет, он не мелочится.
Думается, неопытная продавщица могла проторговаться и во Франции, и в Америке, и примерно так всё и было бы.
Если взять «Прощание с Матёрой», то ведь проблема генеральной перепланировки Земли касается всех народов, и всем народам интересна.
А если перечитать «Живи и помни», то такой казус, как случайное дезертирство, возможен в любой армии, и что делать в таком случае, никто не знает. И какая жена донесёт на своего непутёвого мужа?
Этой общечеловечностью только и можно объяснить такой интерес к творчеству нашего земляка во всём мире. Вспомним 70-е годы. Почти все страны, в том числе и явно недружественные СССР, перевели на свои языки и издали большими тиражами книги вполне советского писателя, хотя и беспартийного, но лауреата, орденоносца, депутата и прочее. Писателя, никогда не ходившего в диссидентах.
Помню, как в 1978 году на собрании студентов ИГУ лауреата государственной премии Распутина выдвигали кандидатом в депутаты областного совета. Когда вначале собрания один заранее подученный студент вышел на трибуну и предложил избрать «почётный президиум в составе Политбюро ЦК КПСС во главе с товарищем Брежневым», кандидат в депутаты заметно поморщился, это было всем видно. Когда речь зашла о предвыборных обещаниях, он сказал, что в течение первого срока много сессий пропускал из-за писательской работы, но заверил, что «будет ходить регулярно, и слушать что там говорят».
Добавил ещё, что войдёт не в комитет по культуре, а займётся охраной исторических памятников. Вскоре после этого началась его борьба за сохранение исторического облика нашего города. Когда не хватало своих сил, подключалась Москва, тогда уже у него был всесоюзный авторитет.
Отношение к советской власти было лояльное, но критическое, такое же, как и у его героев. Один из них, председатель колхоза, говорил: «А потом думаю: над кем это я собираюсь каприз строить? Над колхозом? Он не виноват. Над государством? Этого еще не хватало...»
А к власти постсоветской, отношение уже гораздо более критическое…
Впрочем, не только к власти, но и к народу, к своему народу. Как я уже говорил, даже из любви к нему, Распутин не пытается идеализировать своих земляков, своих соотечественников. Его герои – люди живые, а значит и грешные, попадаются среди них и очень несимпатичные. И нет у него, как сейчас говорят, «хэппи-энда», счастливого конца. Он реалист, жестокий и беспощадный, он всегда режет правду-матку.
Мог бы ведь и присочинить. Мол, всем селом устроили складчину, как это приснилось Кузьме, собрали по четыре рубля с человека и спасли Марию. Дело-то пустяковое. Тогда ведь уже не голодали, не ходили в рванье, в 60-х годах. Понемногу бы могли и пожертвовать. А почему так не поступили? Никто не проявил инициативу, не взял на себя труд. И фактически односельчане не стали спасать мать четверых детей от тюрьмы, бросили её на произвол судьбы.
А можно было, чтобы помог случайный попутчик, лесоруб, который едет на курорт проматывать свои шальные деньги. Ведь он начал их пропивать прямо в поезде, а в таком состоянии может и наступить приступ великодушия. Нет, писатель упускает и этот шанс.
Можно было бы написать, как дал недостающие деньги брат, но вместо этого писатель оставляет Кузьму одиноко стоящего под дверью, и мы понимаем, что денег ему скорей всего не дадут. Очень слабую надежду оставляет нам автор. Я помню, как году в 69-м читал он эту повесть на иркутском радио, какая боль слышалась в голосе писателя, когда герою снится сон, что он заходит в дома, и ему дают деньги.
Можно было бы и присочинить, что власть передумала строить Братскую ГЭС, чтоб не затоплять родную землю («Прощание с Матёрой»).
Придумать, что Андрей Гуськов сдался властям, а они его простили и отправили на фронт («Живи и помни»).
Или, что у постели умирающей матери сдружились её дети («Последний срок»).
А мальчика, поехавшего учиться в райцентр и чуть не умирающего там с голода, сам Бог велел пожалеть. Но ни хозяйка, у которой он живёт (она ведь тоже мать!), ни учителя, ни директор школы (они же не слепые!), ни товарищи не помогают, никому нет дела. Это страшный упрёк землякам. Лишь молодая приезжая учительница, городская интеллигентка, лишь она одна приходит на помощь. И за это она несёт несправедливое наказание. Если нельзя было написать, что помогли свои, то можно было хотя бы сочинить, что директор понял ситуацию, и не выгнал учительницу французского.
Много чего мог бы сочинить автор, хорошо владеющий пером.
Но Распутин не выдумывает, не сочиняет, он просто пишет жизнь такой, какая она есть…
Так получилось, что, перейдя на Распутина, на литературу, на нашу грешную жизнь, мы как-то забыли об уроке. Интересный разговор был прерван звонком. Но, хочется верить, урок этот прошёл не впустую, есть вещи поважнее математики.