Эти факты и эпизоды из жизни академика АН СССР Андрея Дмитриевича Сахарова мне
известны от людей,которые так или иначе были в свое врем связаны или знакомы с ним.
Когда опального академика "партия и правительство и лично..."лишили всех государственных
наград и званий (трижды Героя Социалистического Труда, Ленинской и Государственной премий, генсек партии Брежнев вместе со своим верным «серым кардиналом» Сусловым предложили Президенту Академии наук СССР академику Александрову лишить Сахарова еще и звания академика. На что Анатолий Петрович ответил буквальное следующее: «Лишение звания академика, так же как избрание академиком, происходит только на общем собрании Академии и голосование при этом тайное. Так что здесь можно попасть впросак». Думаю,что академик Александров несколько преувеличил тогда порядочность своих коллег. Когда, после возвращения из ссылки , на общем собрании Академии наук обсуждался вопрос о выдвижении Сахарова кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР, большинством голосов его кандидатура не прошла – и депутатом Сахаров стал не от родной Академии, в которой он проработал всю свою жизнь, а совсем от другой организации. В тот день я как раз находился в командировке в Москве и по просьбе директора своего института должен был передать какие-то документы в Президиум Академии. И я отчетливо помню, как из конференц-зала выходили разгоряченные и хмурые участники собрания и молча, ни о чем не говоря, уезжали из здания Академии. Но с одним из них через час я встретился в расположенном невдалеке кафе и он мне рассказал, какой это был стыд и позор.
Как известно, находясь с января 1980 года в ссылке в закрытом городе Горький, академик Сахаров объявил голодовку – в знак протеста против того, что его жену не выпускают за границу для лечения. Вот что впоследствии (когда уже можно было говорить) заведующий отделением одной из городских больниц. Оказывается, Андрея Дмитриевича насильно отвезли к ним в больницу и поместили в терапевтическое отделение. Разумеется, в отдельную палату. Всех больных из этого отделения предварительно выписали или перевели в другие отделения и лишь в двух палатах слева и справа от палаты Сахарова разместились новые «больные», здоровые и крепкие парни. И сразу же начались пытки искушением. Обслуживала его молоденькая и красивая медсестра, с пышным бюстом и длинными ногами, в коротеньком, выше колен, халатике . В палату поставили огромный холодильник, набитый разнообразной деликатесной снедью – сыры, колбасы, черная и красная икра, ананасы и т.д. Кстати, в самом Горьком в те годы люди не видели и близко таких продуктов и за колбасой ездили в Москву. Но Сахаров, конечно же, на такие провокации не поддавался и тогда его начали кормить насильно, сломав при этом ему искусственную челюсть. Более того, когда у Сахарова в этом городе произошла небольшая поломка его автомашины, ее ремонт специально затянули почти на месяц.
Михаил Сергеевич Горбачев, конечно, сделал великое и благородное дело, вернув академика Сахарова в Москву. Но, в силу своего партийного менталитета, не понял да и не мог понять депутата Верховного Совета СССР Сахарова. На Первом съезде народных депутатов он ни разу не прервал издевательства, свист и ехидные , злобные смешки в зале в адрес Сахарова, когда он с трибуны съезда осудил советскую агрессию в Афганистане и когда требовал отмены в Конституции СССР статьи о руководящей роли партии. И такая реакция Горбачева совсем не удивительна. Как говорил в свое время, еще до высылки из страны Солженицын, «чтобы стать официально признанным в России, нужно сначала умереть». Негативное отношение к Сахарову в полной мере проявилось когда Андрей Дмитриевич, после очередной травли и улюлюканья в Кремле, умер. В день похорон Сахарова большинство народных депутатов во главе с Горбачевым отправились на балет Чайковского «Лебединое озеро» в Большой театр. Да и гражданская панихида была не в Колонном зале Дома Союзов, как это было заведено для выдающихся людей, а во Дворце Молодежи. И погребен он был не на престижном Ново-Девичьем кладбище, где обычно хоронили государственных и общественных деятелей, а на самом заурядном Востряковском кладбище. Председатель Государственной комиссии по организации похорон академика Сахарова, организованной съездом народных депутатов по указанию сверху Евгений Примаков обещал, что в день похорон Сахарова будет объявлен национальный траур, но его так и не объявили.
В Нью-Йорке уже давно стоит памятник академику Сахарову, а вот в Москве его нет до сих пор и в ближайшее время даже не предвидится. Есть только музей Сахарова, да и тот в плачевном состоянии и недавно даже был осквернен российскими фашистами. Вот так в современной России чтут память великого ученого и великого гуманиста.