Шурочка вернулась к себе.
« И вот, покой нарушен. Мир вокруг меня поменял краски . Теперь у меня есть и сестра, и два брата. А ещё отец, который не знал обо мне или не хотел знать, но он есть. С этими письмами узнала всех своих «родственничков». Куда уж больше.
Ещё вчера я могла отойти в сторону, и никто не узнал бы о них. А сегодня?.. А сегодня я открыла глаза уже двоим не считая себя. Поэтому пути назад нет.
Мама …. Она всё правильно поймёт, переболеет, если нет, то привыкнет. Будет больно, но ничего, отца я бросить уже не смогу, не смогу забыть о нём».
Такое волевое решение Шурочка принимала впервые. Она всегда во всём слушала свою маму. Советы, даваемые ей, принимались, как правило, всегда желающие лучшего для неё..
«Завтра воскресенье и Саша приедет утренним рейсом. Надо будет приготовить завтрак и встретить его на остановке возле гостиницы»- Шурочка распределяла в уме дела, чтобы всё успеть.
Ольга Ивановна так и не вышла из своей комнаты до самого утра. Вечерняя церемония чаепития была нарушена, что говорило о подготовке с её стороны к «холодной войне».
Утренний кофе за столом так же прошёл в гробовом молчании. Ольга Ивановна соблюдала все правила «боя». Сначала информационная блокада, потом полное отстранение. Потом показное равнодушие к делам Шурочки . Шурочка уже знала, что за равнодушием будет злость и обида на весь белый свет .
Но идти у неё на поводу, это значит проиграть по всем пунктам и согласиться на все условия.
Поэтому Шурочка не впадала в панику, а спокойно наблюдала за её узнаваемой стратегией. Мама не раз пользовалась ей в браке с мужем, когда хотела настоять на своём
Саша приехал, утром. Когда он спускался с автобуса, Шурочке захотелось кинуться ему навстречу, как к дорогому родственнику,обнять, но опомнилась, не решилась.
« Всё потом. Торопиться не буду»- она остановила поспешно возникшее желание.
- Привет, тёзка-Александра,- весело приветствовал Саша, махая рукой со ступенек автобуса.
Шурочка помахала ему в ответ.
«Милый мальчик. Не испорчен желаниями нынешней молодёжи «рвать, хватать, бить и бежать».
- Привет Саша..Как доехал?
- Мне не привыкать. Я люблю дорогу. Была бы возможность я бы менял города как носки. Утро в одном городе, а вечер в другом.
- Раньше говорили как перчатки.. ,- усмехнулась Шурочка.
- Куда двинем? К тебе?… Или ты мне покажешь мой дом?
- А ты как хочешь?
- Дом,- он произнёс это слово по особенному тихо, как впервые. Глаза поменяли цвет. Из коричневых они стали чёрными, глубокими как пропасть, и чем серьёзнее он становился, тем сильнее манили они своей бездной.
Шурочка повела его по старым улочкам. По разбитому тротуару, на котором остались островки от когда-то хорошего асфальта. Несколько пятиэтажек ничем не отличались друг от друга. Красный кирпич со временем стал тёмно-коричневым, чёрные пятна Обжига проявились ярче, придавая мрачный вид зданию.
-Вот….- сказала она, показывая ладошкой дом.
-Ты знаешь, когда шёл сюда, всё думал, вспомню ли я что- нибудь, может сюжет или маленький кусочек прошлого. Нет . Ничего не помню.Совсем ничего. Грустно.
- Да куда тебе, ты маленький был совсем...Я непомню что вчера было, а ты хватил целую жизнь.
- Я читал, что в людях, в подсознании живёт память того, что с ними было даже в младенчестве. Просто открывается она только в исключительных случаях. Вот почему многие вспоминают прошлое из своей жизни под гипнозом вплоть до мельчайших подробностей..
- Саш, ваши окна на втором этаже. Воон там, - она опять протянула руку, стараясь точнее показать окна.
Саша долго смотрел на окна. Сидел на качелях, что-то думал. Шурочка не мешала ему, понимая какие мысли кружились у него сейчас в голове.
- Ладно, пора наверно,- он поднялся и вопросительно посмотрел на Шурочку. – Куда дальше?
- Пора так пора,- с сочувствием сказала Шурочка, - теперь домой, завтрак готов.
Подходя всё ближе к дому, Саша притормозил.
- Скажи, зачем тебе это? – его чёрные глаза сверлили её, доставая прямо до печёнки, отыскивая правдивый ответ.
-Что это?
- Вот это всё- экскурсия, мой отец, я?- он спрашивал, не зная, как реагировать к таким подаркам судьбы.
- Чуть позже Саша, чуть позже. Сейчас мы позавтракаем и потом поговорим, - она поторопилась уйти от ответа.
"Что толку находить нужные слова, если всё гораздо проще"-так посчитала Шурочка, чтобы не быть красноречивой.
Открывая калитку, заметила на крыльце свою мать. Ольга Ивановна смотрела на Сашу, застыв на месте.Она, пробегая второпях, обернулась глянуть кто там стоит, а у видела Его, копию Андрея. Её глаза были широко открыты . Лицо застыло в удивлении.
- Как похож, как похож!. Одно лицо, - шептала она,- надо же, как постарался.
- Мам с тобой всё хорошо?
Ольга Ивановна вздрогнув, очнулась, и забежала в дом, не сказав ни слова в ответ.
-Это мама моя. Саш, ты не обращай внимание, она знала твоего отца. Увидела тебя, видимо накатило что-то из прошлого. Сам понимаешь.
- Понимаю. Хотя ничего не понимаю. Откуда она могла знать моего отца?
- Они учились вместе, в одном институте. Да-да, не смотри на меня, вот такой поворот судьбы.
Шурочка рассказала, где и как познакомились её мать и Андрей, а сама быстро накрывала на стол, приглашая Сашу присесть. Она только умолчала об одном, вернее искала момент чтобы сказать главное, что их связало.
С завтраком было покончено быстро. Саша проголодался. Домашняя стряпня была для него, высшим пилотажем по сравнению с полуфабрикатами, валявшимися в его старом, купленном по случаю, холодильнике.
Шура смотрела на его бегающий кадык, с жадностью проталкивающий новую порцию жареного мяса с картошкой и ей стало по - матерински его жаль.
-Саша, а ведь я твоя сестра….хочешь ты того или нет..
У Саши на мгновение остановился жевательный рефлекс. Он поднял на неё глаза и внимательно посмотрел, сравнивая и отыскивая сходство с собой.
- А я не удивлюсь….правда, - Шура приподняла бровь, - потому, что после твоего прихода ко мне я уже мало чему удивляюсь, - ответил Саша и снова стал уплетать добавку, - Ничему теперь не удивлюсь, даже если сейчас появиться моя сестра Машка. Я понял, что если родные не ищут друг друга, то их сводит сама жизнь, подкидывая, вот как тебе, чужие письма.
- Возможно Саш ты прав, но в это мало вериться. Сколько еще людей ищут своих отцов, детей.
- Как ты узнала? Мать рассказала?
Шурочка продолжила рассказывать свою историю рождения и трагическое переплетение их судеб.
- А я так и знал. Я чувствовал… зов крови,… как вампир. Честно. Ты мне сразу стала как друг, как …… ну,.. как сестра что ли. … Ничего что на «ты»?- Шурочка кивнула.- Не поверишь, я даже пожалел тогда, что ты мне не сестра. Почувствовал что – то родное в тебе, когда ты ушла. А сейчас рад, … очень рад, ….рад, что не ошибся мой внутренний голос. Очень рад. А ещё не верят в эту лабуду, как родство крови.
Саша говорил воодушевлённо, давая себе свыкнуться с новым положением в отношении меня. Его лёгкая улыбка была подтверждением радости и одновременно растерянности.
Для себя в тайне он давно всё решил и понял, только всё это навалилось на него слишком быстро.
Шурочка всё рассказала про свою мать, про отца, про их любовь, про то, что теперь она имеет завидную родню в лице Саши и рада знакомству с ним…
Саша как ребёнок ловил каждоё её слово, верил ей.
«Наивный мальчик. Как трудно будет ему в жизни и как легко завоевать его доверие».
Ольга Ивановна так и не появилась. Утром она ушла тихо на работу и тихо вернулась к обеду, прошмыгнув и спрятавшись в своей комнате, как в крепости.
Шурочка не настаивала. «Перетрётся. Потом сама будет искать общения».
Главное узнать адрес хосписа. Для этого ей надо было самой позвонить Андрею и спросить его.
Она решительно набрала номер. Саша наблюдал. Время было еще не позднее, но телефон Андрея молчал.
Волнение или предчувствие чего-то не очень хорошего захватило мысли обоих.
Когда на пути стоит неизвестность, в голову всегда лезут дурные мысли. Вот и сейчас они повылазили в самом плохом предчувстии.
Саша отреагировал обнадёживающей фразой « может на процедурах. Чуть позже надо повторить».
Его умение держать себя в руках, нравилось Шурочке. Это она, при любом волнении начинает «трепыхаться» внутри, как подбитая птаха.
Вторая попытка была удачной, на конце связи раздался знакомый уже ей голос.
-Слушаю..
- Здравствуй..
- Маргарита … Как чудесно, что ты позвонила. Ты оборвала так всё резко в прошлый раз.
- Пришлось так,- ей не очень приятно было слышать это имя, - я хочу приехать к тебе. У меня появилась возможность. Для этого мне нужен твой адрес.
Андрей растерялся. Он совсем не ожидал такой быстрой встречи. Да, он хотел её, но так скоро это не входило в его планы. Он хотел подлечиться. Справить новый костюм, купить пару рубашек, выглядеть хотя бы прилично для первого раза.
- Ты решилась ….Боюсь, тебя не обрадует мой вид.
- Диктуй адрес, Андрей, - Шурочка настаивала, она почувствовала, что он может передумать и встреча не состоится. Запаникует, капитулирует без объяснения причины. А причина - то видна. Он не хочет показаться беспомощным,не привлекательным, но признаться себе в этом еще надо уметь.
- Адрес скажи Андрей,…пожалуйста,- она добавила последнее слово, чтобы надавить.
-Зеленоград …..Нет-нет..пока еще рано, нет смысла спешить. И потом у тебя могут быть проблемы в семье из – за меня.
«Вот, вот так и случилось, он опомнился, струсил»-Шурочка поняла это без его объяснений.
Поздно, поздно спохватился. Зная район, это легко выяснить, имея работу на почте. Это не составляет никаких трудов через пять минут знать и адрес, и телефон.
Будучи телеграфисткой, утром следующего дня, Шурочка, связавшись со своей коллегой, знала полный адрес интересуемого заведения с его телефонами. Естественно позвонив туда, ей подтвердили нахождение такого больного в их стенах.
Дело было сделано.
Имея на руках билеты - купе с нижними полками, выехать они с Сашей должны были через два дня.
В самый последний момент Шурочка всё же решила снова поговорить с матерью.
Но все попытки наладить отношения и построить «худой мир» привели к нулю. Ольга Ивановна как воды набрала в рот. Совсем не реагировала на рассказ Шурочки о поездке.
Шурочка рассказывала и, не надеясь услышать хоть слово в ответ, уже собралась уходить, но тут обречённый голос матери остановил её.
- Его нет для меня. Если ты будешь с ним, то и тебя тоже нет. Предателям нет места рядом со мной,- она говорила, глядя перед собой, не повернув головы в сторону Шурочки, выносила приговор.
- Что ж …. я не буду навязывать тебе мои дочерние страдания и боль. Надеюсь ты знаешь, что делаешь и не пожалеешь об этом, но если вдруг у тебя сейчас есть сомнения, то есть возможность исправить всё. Подумай мама. Ведь прошло столько лет, за это время прощаются все грехи. А ты копишь их в себе и судишь, а потом казнишь, приводя сама в исполнение.
- Ничего ты не понимаешь. Всё к чему он прикасается, погибает. Я хочу остановить тебя, но ты приплетаешь сюда сочувствие и всепрощение, а я хочу тебя оградить и уберечь.
-Я не могу его оставить – это не милосердно.
Тишина с её стороны стала ответом на Шурочкину попытку.
Выйдя из комнаты и закрыв дверь, Шурочка заплакала. Откуда такая жестокость, ведь пО миру не ходила, на паперти не стояла. Жила с мужем, любимым человеком, неужели всю жизнь из-за меня ненавидела Андрея? Синдром бумеранга. Начавшаяся история её любви бумерангом вернулась к ней, так и не понимает, что вся жизнь -
это цепочка событий прожитого времени, невидимой нитью связывающих наше прошлое и настоящее.
Шурочка направилась в ванную. Скинула одежду и встала под душ, омывая себя струями холодной воды до окоченения. Потом включив горячую воду, согреваясь, смотрела, как вода уходила в чёрную дыру. Как чёрная бездна глотала струи.
После такого «истязания», свалилась в кровать и почти заснула еще, не касаясь головой подушки.
…Андрей после звонка, мучил себя проклятиями за трусость. Боялся он предстать перед ней брошенным и неухоженным. Не было уже того бравого красавца, какой он был раньше, всё проклятая болезнь съела, да и годы помогли.
Только Пашка сосед видел, каким он стал в последнее время - худым, высохшим. Когда-то завидная шевелюра, поредела, проглядывая жёлтым обтянутым кожей черепом. Седые волосы прядями выпадали от облучения.
-Скоро расчёсывать будет нечего, - говорил он, рассматривая себя в маленьком карманном зеркале.
Глаза смотрели из глазниц, диким взглядом, а когда – то манили чёрными очами в обрамлении длинных ресниц.
« Струсил. Ещё хочу побыть мужчиной. Потребность остаться им живёт. А конец –то вот он. Идиот. Зачем тогда я писал ей. Позвоню завтра, может, и скажу адрес»,- он никак не мог решиться.
На завтра он так и не позвонил. После обхода врачей приезжала его дочь. Устроила скандал, ругая его, в том, что он срамит её перед соседями, посылая к ней людей. Что она работает на двух работах, а ему трудно понять её, находясь здесь на всём готовом, и так далее, и так далее…
Андрей слушал её, и всё пытался вставить в своё оправдание слово. Сказать, что это как всегда Пашка всё перепутал, но он не успел. Ирина обвинив его в эгоизме и накричавшись досыта , ушла не спросив как лечение , как живётся ему.
Андрей ощутил пустоту, потом досаду. Он опять доставил неприятности. Опять из-за него страдали родные люди, его дочь.
«Сдохнуть бы, а я всё пожить стараюсь», - чувство вины накатило до спазма в горле.
Поэтому и не позвонил Маргарите. Он как-то сразу обмяк своим тщедушным телом, затих, скорчившись на кровати закрыв глаза, хотел только смерти, приглашая её к себе мыслями. А в голове звучала последняя, брошенная на ходу дочкина фраза - «достал ты уже нас». Мужской человеческий мусор.
.. Наступил день отъезда. Сборы были короткие без провожаний и пожеланий хорошего пути. Ольга Ивановна так и сидела затворником, надеясь, что дочь одумается. Звук хлопнувшей калитки возвестил о том, что она осталась одна. Дочь впервые ослушалась. Теперь осталось только основное её состояние - ненависть. Она возненавидела всех- мужа, который умер, но не был любимым, так и не смог разбудить в ней эти чувства.
Соседей, которые больше были рады мужу, а не ей. Сашу, который был копией её разбитой любви, Шурочку – предавшую её. А больше всего она ненавидела себя за неумение прощать.
В поезде Шурочка больше читала, чем разговаривала. Саша пытался увлечь беседой, но она неохотно отреагировала на его попытку поболтать.
- Александра, ты план обдумала? как мы заявимся... к нему?- он всё никак не решался назвать его отцом.
- А я никогда не думаю заранее, как будет, так и будет. Всё сплошная импровизация.
- Ты вселяешь уверенность. Вот бы мне чуть – чуть её.. А то я что-то трушу,не по себе как-то всё это.
- А чего трусить тебе? Вот мне надо будет поберечь свою шею. Он ведь думает, что Маргарита жива. А тут такая фигня с «переодеванием». Приедем, надо будет придумать что – нибудь.
- Чувствую, пошлёт он нас на все три буквы,- Саша улыбнулся своей обаятельной улыбкой.
- Ну и что, главное он будет знать о нас. А это, по-моему, главнее всего. Спи давай, мы в шесть утра будем в Москве.
(продолжение..