Школа выживания
или
Ещё не всё потеряно
От автора
Каждый пишет, как он слышит,
Как он дышит, так и слышит,
Не стараясь угодить...
Булат Окуджава
Дорогие читатели!
Вот и пришло время для нашей второй встречи, если, конечно, вы читали мою первую книжку «Встреча с поэтом или размышления математика». Моя новая книга – это тоже цикл коротких рассказов (как я их называю, рассказиков). Они целиком посвящены школе, её учителям и ученикам. Я недолго думал над общим названием, оно взято из жизни. Один из учителей нашей школы организовал кружок, который так и назывался: «Школа выживания». Мне показалось, что это название подходит целиком к современной школе, школе, в которой надо выжить. Выжить как учителю. Выжить как личности. Просто физически выжить. Выжив, можно творить и бороться. Впрочем, некоторые учителя увидели в этом названии ещё один смысл: школа выживания – это школа, из которой их выживают. Увы, порой и такое случается. Однако в ходе работы пришло и второе название, более оптимистичное.
Хочу особо отметить, что рассказики мои – произведения художественные, и, хотя материалом для них и послужила жизнь моей и других школ, прототипам не обязательно отождествлять себя с героями, как не обязательно отождествлять лирического героя с автором. По этой причине я почти не использовал настоящих имён. Поэтому, если кто-то узнает себя и будет с чем-то не согласен, я заранее приношу ему свои искренние извинения. Я никого не хотел обижать. Перед вами лирические размышления, а не обличительные статьи. Вполне возможно, что кому-то покажется, что часть рассказиков не по школьной теме. Не буду спорить, ибо где грань между школой и жизнью?
Школа это Жизнь, а Жизнь это Школа...
1. Школа выживания
Жил-был чудак-человек. Инженер по образованию, он много лет проработал тренером по самбо. Он был заядлым туристом, и мало кто так, как он, любил и понимал природу. Несмотря на свои слабые вокальные данные, он был членом клуба самодеятельной песни и любил петь. Он был большим знатоком астрологии и восточной медицины. Он всегда был готов прийти на помощь даже незнакомому человеку. Трудно было найти более надёжного и бескорыстного товарища.
Когда началась перестройка школы, ему предложили пойти туда работать учителем Основ безопасной жизнедеятельности. Этот новый предмет был введён вместо начальной военной подготовки. Как найти дорогу домой, если заблудился в лесу, как устроить себе ночлег и добыть пищу? Как защититься от нападения? Как оказать первую помощь? Как вообще действовать в экстремальной ситуации? Как вести здоровый образ жизни? На эти и многие другие вопросы должны были получить ответ ученики, изучая ОБЖ.
Невозможно было найти более подходящего учителя нового предмета. Чудак с энтузиазмом взялся за дело. Главным его детищем стала Школа выживания. Ребятам, прошедшим через неё, можно только позавидовать. Надолго за-помнят они многодневные таёжные походы, тренировки по рукопашному бою... Но самое главное, что получили они от общения со своим учителем, это уроки справедливости, доброты, порядочности, мужества, скромности, надёжной и немногословной мужской дружбы...
Почему я пишу об этом в прошедшем времени? Потому, что чудак в школе уже не работает. Ушёл он тихо и незаметно. Не вмешались ни коллеги, ни родители. Да и что можно было сказать в оправдание учителя, не сумевшего научить детей ходить строевым шагом?
2. Кутузов тоже спал
Работая в межшкольном учебно-производствен-ном комбинате, познакомился я с одним мастером производственного обучения. Довольно интересный человек, очень хороший работник. Но была у него одна слабость, из-за которой над ним постоянно посмеивались коллеги. На планёрках, собраниях, педсоветах, производственных совещаниях и прочих заседаниях он не мог высидеть больше пяти минут, после чего засыпал. Зная за собой этот грех и будучи не в силах с ним бороться, он всегда садился в последнем ряду. Но сон его был чуток, как у кота. Когда разговор касался его, он сразу просыпался и никогда не попадал впросак. На этот случай у него всегда было готово оправдание:
- Кутузов тоже всегда спал, а всё слышал!
3. Разговор с инспектором
Как-то во время перемены ко мне в кабинет пришла завуч и сказала, что звонят из РОНО, и хотят со мной поговорить. Зная по опыту, что разговор с начальством редко сулит что-либо хорошее, пытаюсь выяснить, в чём дело, но безуспешно. Пока мы идём до приёмной, стараюсь вспомнить какие-либо свои промахи в работе. Их набирается не так мало, и я гадаю, о каком из них будет разговор и чем мне это может грозить, ищу оправдания. Но вот, наконец, и приёмная, вот телефон. Пытаясь побороть волнение, беру трубку и тоном человека с чистой совестью говорю: «алло».
- Это учитель информатики 88-й школы? – слышу голос в трубке.
- Да, – отвечаю, чуть было не сказал: «Так точно».
- Назовите, пожалуйста, вашу фамилию, имя, отчество, – впрочем, тон до-вольно вежливый. Называю.
- С вами говорит инспектор РОНО, – и слышу фамилию – имя – отчество, – мне нужно получить у вас некоторые данные.
Данных достаточно много, и разговор тянется довольно долго – инспектора интересует практически всё. Отвечая на вопросы, мне приходится говорить больше о положительных моментах моей работы, и голос из просто вежливого становится дружелюбным. Ответы мои вполне устраивают инспектора, и мы прощаемся даже тепло...
Иду к себе обратно, душа почти поёт. Как мало человеку надо!
4. Рассказ учителя
Идёт по телевизору один из сериалов, «Дежурная аптека». В аптеку заходит грабитель и начинает свою работу. Все перепуганы и растеряны. Злодей уже близок к цели. Но тут неожиданно появляется хозяйка и, поняв, что происходит, начинает кричать на грабителя, причем несёт всякую чушь. Злодей до того растерялся, что счёл за благо удрать.
- Как же это у тебя получилось? – спросили ошарашенные очевидцы.
- Дело в том, что я на него кричала, а когда кричат – всегда обидно, и человек теряется, – ответила отважная хозяйка.
Эту мудрость я вспоминаю каждый раз, когда приходится разговаривать с нашим... управдомом.
5. Если бы я умел писать такие стихи…
В одной школе работал учитель-чудак. Одной из многочисленных причин, по которым его считали чудаком все – и родные, и коллеги, и друзья, и ученики, – было его страстное увлечение поэзией. Хотя по специальности он был математик. Однажды на своём уроке он прочёл ученикам стихотворение своего любимого поэта. Это получилось как-то само собой. Учитель видел, как постепенно преображаются лица учеников. Как останавливаются жующие челюсти. Как появляется искорка в ранее пустых глазах... Когда он закончил, ребята после некоторой паузы спросили:
- Это вы сочинили?
Учителю стало смешно и грустно, что такие стихи и такой поэт им неизвестны. И он уже хотел ответить шуткой: «Если бы я умел писать такие стихи, то я бы не работал здесь». И он уже начал было отвечать, как вдруг подумал: «А разве моя работа менее важная или менее творческая? Разве я не люблю её? Будь у меня талант поэта, неужели я ушёл бы из школы?».
- Если бы я умел писать такие стихи… – только и услышали ученики.
6. Есть ли такая профессия?
У поэта Николая Доризо, стихи которого я очень люблю, есть такие строки:
Не писал стихов и не пишу -
Ими я, как воздухом, дышу...
... Нет такой профессии – поэт,
И такой работы тоже нет.
Я подумал, если это так, то разве нельзя так же сказать и про учителей? Да, учитель, по сравнению с поэтом, делает гораздо больше конкретной работы, за которую он должен отчитываться и которую должен планировать, и порой отчёты и планы эти отнимают времени и сил не меньше, чем сама работа. В то же время заработок учителя зависит не столько от его работы, сколько от отчетов... И всё-таки учитель, как и поэт, это прежде всего «состояние души» (Н. Д.). Что, вы говорите, что это относится не ко всем? Что жизнь, особенно теперешняя, такова, что уже не до души, что главное хоть как-то выжить, что мы неизбежно вынуждены думать в первую очередь о материальной стороне жизни, и так было во все времена? Что мы, находясь на службе, не можем позволить себе думать иначе, чем начальство?..
Что ж, в чём-то вы правы, во многом правы. Но ведь не только мы вынуждены суетиться. Этим и сами поэты часто грешат, ведь и им приходится издавать книги, писать стихи по приказу и по заказу, часто вовсе не то и не так, как просит душа. У них тоже семьи: жёны и дети... Но, с другой стороны, именно свободное творчество позволяет многим из них выжить в трудное время. Выжить физически! Оно заряжает их энергией, позволяет надолго забыть о многом, что отравляет жизнь... Это один из многочисленных парадоксов жизни. Кабы не тяжелая, горькая, порой невыносимая жизнь многих поэтов, не знали бы мы лучших их творений! Благополучная, сытая, нормальная жизнь не даёт столько вдохновенья!..
Но вернёмся к учителям. Чем учитель не поэт? И есть ли такая профессия – учитель?
7. Смешные, но невесёлые рассказы учите-лей
Проходили «Евгения Онегина». Я читаю вслух:
Вот мой Онегин на свободе,
Острижен по последней моде...
Один ученик спрашивает, совершенно серьёзно: «А за что он сидел?»
* * *
Сочинение по тому же «Онегину». Тема, на которую писали сочинения ещё дедушки и бабушки нынешних учеников: «Образ лишнего человека в романе А.С. Пушкина “Евгений Онегин”» Как всегда, находятся несколько учащихся, не читавших роман в стихах. Как быть? Но ведь сочинение – это не только знание произведения, но и умение самостоятельно рассуждать. Меня осенило.
- Если вы не читали Пушкина, то «Санта-Барбару» наверняка смотрите? От-лично, вот вам другая тема: «Мэйсон Кэпвел – лишний человек».
* * *
Урок обществоведения. Один ученик на вопрос о том, что такое свобода со-вести, отвечает:
- Ну... короче так: хочешь, имей совесть, хочешь – не имей.
* * *
Мой четвёртый класс недавно писал изложение по старому хорошему рас-сказу. В нём речь шла о том, как мальчик Слава взял на воспитание щенка Джульбарса, как он его растил, воспитывал, обучал, а когда они оба выросли, то уехали вместе служить на пограничную заставу. В рассказе так и сказано: «Уехали на границу». Однако многие дети, подробно передав рассказ, написали: «Уехали за границу».
* * *
А я своим малышам читала стихи про Дядю Стёпу. Один мальчик не рас-слышал и говорит: «Дядя Стёпа миллионер».
8. Мальчик, когда ты ходишь в школу?
Смешной случай произошёл со мной в начале моей учительской карьеры. Нам, мне и моим ученикам – членам кружка по информатике, сильно повезло: мы получили доступ к персональным компьютерам, которые тогда в Иркутске можно было пересчитать по пальцам. Начальник вычислительного центра «Иркутскэнерго» Геннадий Сергеевич Бабаев, дай Бог ему здоровья, разрешил нам в любое удобное время приходить и работать. Мы там бывали ежедневно. Те ученики, которые учились в школе в первую смену, ходили работать на компьютере во вторую, те, кто учился во вторую, – в первую. Я в то время вёл в школе только информатику и проводил за компьютером почти весь рабочий день.
- Мальчик, а когда ты ходишь в школу? – услышал я однажды, с увлечением отлаживая программу, от работницы ВЦ.
Я оглянулся, никого рядом не было. Женщина повторила вопрос, обращённый, оказывается, ко мне. Она приняла меня за школьника из-за моей не очень внушительной фигуры. Когда я сказал ей, что я учитель, она удивилась, растерялась и принялась извиняться. Мне и самому было неловко. Вскоре после этого я отпустил бороду, с которой не расстаюсь до сих пор.
9. Визит в школу
По школе идёт дяденька в подпитии и ко всем сначала вежливо, а затем не очень обращается с вопросом:
- Где Петя Иванов, мой сын?
В школе он первый раз и поэтому заблудился. Школа новая, очень большая, на полторы тысячи учеников. Отец не знает, в каком классе учится его ребенок, а ему срочно нужно взять ключ от дома. Как назло, никто из встречных не знает Петю Иванова, и отцу советуют пойти в канцелярию школы и выяснить, в каком классе учится сын. Однако это не так просто. На поиски канцелярии уходит минут десять. Но вот важная информация получена, осталось посмотреть расписание и найти класс. Однако расписание ещё надо найти. Ещё минут десять. Впрочем, разобраться с расписанием гораздо труднее, чем его найти, требуется помощь. Первое, что надо знать, какой идет урок.
Это знает вахтёр, дающий звонки, и приходится возвращаться на вахту... Ещё минут десять. Но в расписании много поправок, и приходится звать на помощь завуча, чтоб разобраться в нём. Ещё минут пятнадцать. Теперь надо найти нужный кабинет, притом сделать это пока не кончился урок, до звонка с которого осталось пять минут. Увы, за такое короткое время это не удаётся, и когда кабинет найден, класса, в котором учится сын, там уже нет. Приходится заново, в прежнем порядке, искать новый кабинет... Но вот класс найден, ключ взят!..
Бедный отец ещё полчаса ищет выход из школы...
10. Первая учительница
Когда по радио передают песню из кинофильма «Доживём до понедельника» про старую школу и старого учителя, я всегда вспоминаю свою первую школу, свой первый класс и свою первую учительницу, Иду Николаевну Серебренникову... Из всех учителей я запомнил её лучше всех. С ностальгией я вспоминаю то далёкое время...
1965 год. Лисиха, бывшая тогда самой окраиной Иркутска. Двухэтажное деревянное здание начальной школы № 16. Высокие деревья на школьном дворе, осенний листопад...
Уже став учителем и проработав в школе не один год, я всё пытаюсь понять: в чём причина того, что воспоминания о первой школе и о первой учительнице вызывают у меня, да и, наверное, не только у меня, такое светлое чувство? И прихожу к простому выводу: причина столь большого успеха Иды Николаевны (не только в моих глазах) в её огромной доброте, в её любви к ученикам, в её уважении к их родителям. Она для меня – пример скромного российского интеллигента с характерной негромкой любовью к своей стране и её народу. Она регулярно бывала в гостях у всех учеников, была в курсе их домашних дел.
А семьи учеников были разные, в том числе и не очень, мягко говоря, благополучные. Особенно те, что жили в бараках кирпичного завода. Но со всеми родителями, независимо от их положения и достатка, установились у неё хорошие отношения. Где бы я после ни учился, не помню такого дружного класса. Класса, где царили такие добрые отношения между учениками. Класса, где многочисленные отличники и ударники не зазнавались перед своими товарищами, менее удачливыми в учёбе. Класса, где никогда не обижают слабых. Класса, где не злорадствуют над неудачей соседа, а если и смеются, то по-доброму. Класса, где все радуются успеху товарища, и никто никому не завидует. Класса, который в полном составе может прийти навестить заболевшего товарища...
Как этого удалось добиться? Как я помню, нравоучений почти не было. Ида Николаевна много и подолгу разговаривала с нами обо всём на свете: о войне, о своём детстве, об истории нашей страны, о природе... Бывало, что такое лирическое отступление занимало большую часть урока. Но и по успеваемости наш класс был тоже один из лучших. Конец нашему счастью пришёл неожиданно. Произошла очередная реорганизация. Была построена новая средняя школа, закрыта наша начальная. Нас перевели в большую школу, где наш класс рас-формировали. Всего два года проучила нас Ида Николаевна, но это были лучшие школьные годы. Не хочу сказать ничего плохого о других школах и классах, где мне пришлось учиться, но такого уже не было. На прощальном утреннике Ида Николаевна вдруг отвернулась и заплакала...
Кончается грустная песня, и я возвращаюсь к реальности. Прошло более тридцати лет. Не узнать Лисиху: это уже почти центр города. Здание старой школы, к счастью, сохранилось. Почти все ученики нашего первого класса разъехались. Да и не все живы. Но если бы случилось чудо! Если бы 1 сентября, через много лет, мы снова пришли к нашей первой школе. Все, кто жив, кто помнит, кому дороги эти воспоминания. Вы скажете, что чудес не бывает? Я с этим не согласен, надо лишь очень захотеть.
11. Случай на уроке арифметики
Этот поучительный случай произошёл со мной, когда я учился в четвёртом классе. Шёл урок арифметики. Молодая, годящаяся по возрасту нам разве что в старшие сёстры учительница объясняла задачу. Класс тихо сидел и слушал. Вдруг меня осенило! То, что по объяснению учительницы нужно было сделать за три действия, вполне укладывается в два! Нешуточное волнение овладело мной, и я поднял руку.
- Что, Гриша? – спросила Людмила Витальевна.
Узнав, в чём дело, она рассердилась на меня, на себя... Безусловно, это был тяжёлый удар, хотя я и не хотел ставить её в неловкое положение. Но истина дороже. Учителю надо было срочно найти выход из щекотливой ситуации. И он был найден всего за несколько секунд.
- Молодец, Гриша! – сказала она. – Ставлю тебе пятёрку.
Людмила Витальевна поставила её в журнал, в дневник, ещё раз похвалила меня перед классом и продолжила урок.
В результате авторитет молодой учительницы нисколько не пострадал, скорей наоборот. Дети больше ценят человеческие качества, чем квалификацию. А квалификация – дело наживное.
Мой авторитет тоже повысился. С тех пор я полюбил математику.
12. Мои учителя
Моя школьная судьба сложилась так, что мне пришлось сменить за десять лет четыре школы. Но, вспоминая свои школьные годы, я укрепляюсь в мысли, что в целом мне повезло с учителями. Как правило, это были хорошие, добрые люди, которые пытались вложить в нас, своих учеников, всё лучшее, чем обладали они сами. А вкладывать им было что, уверяю вас! Лучшие человеческие качества, знание своего предмета и любовь к нему, патриотизм в лучшем смысле этого слова...
Аркадий Дмитриевич Коблов, ныне покойный, директор школы. Он всего один год вёл у нас географию, но воспоминания об этих уроках остались на всю жизнь. Его можно сравнить только с моей первой учительницей.
Учителя математики у нас менялись почти каждый год, всего их было человек шесть. Но не помню ни одного, не любившего свой предмет. Эта наука не давалась многим ученикам, но для тех, кто математику любил, у учителей всегда были время и силы. Но и сильные ученики всегда помогали остальным.
Литература, наряду с математикой, была моим любимым предметом. И также много сменилось учителей. Больше всего запомнилась Дина Яковлевна. Она, школьный парторг, считалась самым справедливым и смелым человеком в школе. Если надо было, она могла защитить ученика даже от директора. Остались, как очень важные жизненные впечатления, сочинения по произведениям великих русских писателей и на свободную тему. Ничто так не интересовало учителей, как наше собственное мнение.
И не только литераторов. Историков тоже. Впрочем, о них отдельный разговор. Одна учительница уверяла нас, что советские министры после работы сами ходят по магазинам. И мы ей верили, потому что она сама в это верила. Другая учительница путалась в таких понятиях, как капитализм и социализм, и иногда употребляла их невпопад. Мы по смыслу догадывались, если ругала, значит, капитализм, а если хвалила – социализм. Да разве так уж это важно? Дети часто бывают жестокими, несправедливыми и неблагодарными. Однажды к нам прислали новую учительницу по истории и обществоведению, выпускницу университета с «красным» дипломом. И что же? Мы ей не дали работать. По молодости она не справилась с дисциплиной. Помню, сидит на уроке десятый (!) класс и гудит: «у-у-у». Несчастная учительница подойдёт к одному – он замолчит, к другому – тот замолчит, а класс гудит. Кажется, она ушла из школы. Вместо неё прислали учителя-фронтовика. Он сразу взял власть в свои руки, и дело пошло. Помню, за наиболее удачные самостоятельные работы он ставил нам шестёрки...
Как это сейчас ни покажется странным, все они – и математики, и литераторы, и историки, и даже военруки – учили нас самостоятельно думать и принимать решения. Поверьте, это не просто ностальгические воспоминания.
13. Лирические отступления на уроках
Часто по ходу урока возникает какой-нибудь вопрос, для ответа на который приходится на время отступать от темы данного урока. Грешен, не всегда могу удержаться от того, чтобы не рассказать в таком случае ученикам подходящую байку, анекдот или поучительную историю.
От двух до пяти
Один из серьёзнейших школьных вопросов – вопрос об оценках. Насколько они важны? Насколько они соответствуют тому, что должны отражать? А что вообще они должны отражать?
Уровень конкретных знаний и умений ученика в настоящее время?
Уровень его способностей и степень их реализации?
Умение решать незнакомые проблемы, используя все свои знания?
Его отношения с учителем?
Настроение учителя в данный момент?..
Пожалуй, всего понемножку. Да, конечно, оценки нужны и важны, и надо стараться, чтоб радовать пятёрками учителей и родителей, как это делали в детстве все великие люди, которые потому и стали великими... Впрочем, не все великие были отличниками, и не все отличники стали великими. Помните, что оценки (и не только школьные) – лишь промежуточный ориентир в школьном (и жизненном) пути. Заботьтесь о них, но не больше, чем они того заслуживают. Ведь оценки, как и чины, «людьми даются, а люди могут обмануться» (А.С. Грибоедов).
И ещё один совет. При выставлении оценок, как школьных, так и жизненных, неизбежны ошибки и несправедливости. Так относитесь к этому философски...
О моём предмете
- Что изучает наука информатика? – спросили меня ученики.
Я был в весёлом настроении и ответил сходу:
- Информатика учит общению с дураками!
- ???
- Да-да, ведь компьютер – это круглый дурак, глупее некуда!
Опровергнутый аргумент
Не все ученики любят и хотят изучать точные науки. И среди них не одни лентяи и разгильдяи. Есть и довольно умные ребята, по своему складу чистые гуманитарии. Для того, чтобы обосновать им необходимость серьёзного изучения математики, физики и информатики, я придумал такой аргумент:
- Вот вы говорите, что гуманитарий проживет и без математики. А ведь и писателю математика может оказаться очень полезной. Возьмём, к примеру, А.И. Солженицына. Если бы он досконально не разбирался в математике и физике, разве он смог бы написать великолепный роман «В круге первом»? Как здорово, интересно, доходчиво и в то же время строго научно описывает он суть кибернетических разработок, ведущихся учеными – узниками сталинских застенков! А вы говорите, что вам не нужна математика...
Но однажды от юных гуманитариев я услышал:
- Что нам ваш Солженицын? Пушкин математику не понимал и не любил, а писал не хуже!
Знание – сила
Порой я думаю: а нужно ли и можно ли всем подряд преподавать информатику? Ведь компьютер это мощное оружие.
Наиболее умные из мошенников давно уже поняли, что с его помощью воровать гораздо удобней и безопасней, да и производительней. Только бескорыстной любовью к своему искусству я объясняю то, что сохранились до сих пор обычные воры и мошенники. Впрочем, может, им не хватает образования? Для хулиганов компьютер тоже представляет огромное поле деятельности – создание компьютерных вирусов, требующее, правда, очень солидной квалификации. Для вымогателей и шантажистов он (компьютер) незаменим в их нелёгком труде... Если найдётся очередной безумец, который захочет властвовать над всем миром, то и ему окажется кстати электронный помощник... Продолжать можно долго. Тут полная аналогия с оружием, но ведь обучали в школе до недавнего времени (и опять хотят обучать) всех подряд военному делу...
Как быть учителю, если какой-то ученик намерен знания, полученные в школе, применять не во благо другим? Если он это даже не скрывает? Такой ученик может быть по учёбе среди лучших. Например, если он решил стать, когда вырастет, киллером, то в изучении стрелкового оружия, в разборке и сборке автомата, стрельбе ему не будет равных... Но может быть, непорядочным людям лучше остаться дураками и неумехами?!
Однако не моё дело рассуждать и философствовать. Моё дело – учить, и я учу.
Учитесь работать языком!
Когда ученик не может ясно выражать свои мысли, а научить его этому – одна из главных моих задач, я часто вспоминаю одну историю и рассказываю ученикам.
Это было давным-давно. По телевизору шла моя любимая передача «Что? Где? Когда?». Знатокам был предложен очень интересный вопрос: чем отличается система Станиславского от системы Брехта? Я поймал себя на мысли, что этого не знаю. А ведь вопрос вроде бы простой, и стыдно этого не знать! Я весь приник к телевизору, но знатоки «плавали». Когда истекла минута, отвечать поручили девушке, которая, как мне казалось, знала не лучше других. Её ответ понять было довольно трудно. Он состоял почти из одних «как бы», «вроде бы», «если так можно выразиться»... Когда ей не хватало слов, в ход шли много-численные гримасы и ужимки, которые должны были нести дополнительную информацию, как и жесты. Говорила она очень долго. «Ну, наконец-то, – поду-мал я, когда ответ закончился, – сейчас ведущий скажет верный ответ, и я буду знать!» Каково же было мое разочарование и удивление, когда ответ был признан верным. Без всяких комментариев! Его я узнал гораздо позже.
- А чем же отличаются эти системы, и что они собой представляют? – следует вопрос учеников.
Я отвечаю, как могу, и они смеются. Урок продолжается.
14. Ответ без раздумий
- Вы можете мне объяснить, что такое патриотизм? – спросила меня однажды ученица Лена, находясь, видимо, под впечатлением урока обществоведения.
- Ну, это надо подумать, – сказал я, – вопрос серьёзный.
- А можете ли вы сказать сразу, без долгих раздумий? – не унималась моя лучшая ученица.
Я принял её правила игры и сказал:
- Наверное, патриотизм – это хорошее отношение к своей стране, своему народу.
- А тогда что такое национализм? – последовал каверзный вопрос.
- А национализм – это... плохое к другим, – ответил я, как думал.
15. Ворчание
В последние годы школу поразила страшная болезнь, с которой мы пытаемся, хотя и безуспешно, вести борьбу. Имя этой страшной болезни – жевательная резинка. Среди учеников, идущих по школьному коридору, едва ли встретишь одного не жующего. Жуют даже на уроках. Да не просто жуют, а пускают отвратительные пузыри, которые лопаются со страшным треском. Вез-де проклятая липучка. Но дело даже не в самой жвачке, а во влиянии, которое она оказывает на детей. Я считаю, что резинка, если жевать её постоянно, отупляет и разбалтывает. И это не просто ворчание. На эти печальные выводы меня наталкивают многолетние наблюдения. Откуда у нас появилась эта зараза? Из-за границы, как и многое другое, портящее нам жизнь...
Вчера я шёл по школе и вдруг услышал, как под ногами что-то хрустит. Да ведь это ореховая скорлупа! Новая эпидемия одолела школу: все щёлкают орехи или семечки и тут же плюют. И это ничуть не лучше резинки. Одно утешение – беда эта наша родная. Российская.
16. Воспитательная работа
Еду в электричке и вдруг слышу из скрипящего динамика:
- Граждане пассажиры, в электропоезде запрещается перевозить легковоспламеняющиеся жидкости, портить и резать оборудование, курить в вагонах и тамбурах, без необходимости срывать стоп-кран, высовывать голову из окон... За нарушение налагается штраф...
Всё правильно, но поучения эти, повторяемые ежедневно монотонно равнодушным голосом с плохой дикцией, в лучшем случае оставляют равнодушными тех, для кого они предназначены, а в худшем, особенно у детей, вызывают желание поскорей нарушить. Это понимают все: и те, кто поучает, и те, кто слушает. Никто не относится к этому серьёзно, но проводник поезда должен выполнять инструкцию...
Впрочем, что спрашивать с проводника. Разве мы, учителя, не точно так проводим порой «воспитательную работу»?
17. Благородные чувства
Одна учительница рассказала мне, как со своим классом она ездила в музей декабристов на вечер классической музыки. Как её ученики были от него в восторге. Как случайно познакомились они с известным писателем Марком Сергеевым, по книге которого поставили у себя в школе спектакль. Как он очень заинтересовался, и они пригласили его к себе в школу...
Выйдя из музея, все были в каком-то особенном настроении, которое трудно передать словами и объяснить. Ведь они как бы побывали в совершенно другом мире и, опустившись на грешную землю, ещё не пришли в себя. Возвращаясь в переполненном автобусе к себе в дальний микрорайон, все вели себя необыкновенно галантно, уступали место женщинам и пожилым людям, так что все обращали на них внимание. И, вернувшись в школу, долго ещё не могли успокоиться...
Я ничего не имел бы против рок-музыки, если бы она оказывала аналогичное действие.
18. Детский хор
Идёт концерт, посвящённый очередному празднику. Выступает детский хор нашей школы, один из лучших в городе. Одна за другой звучат песни. Нарядные мальчики и девочки с 7 до 11 лет держатся на сцене как заправские артисты. Прекрасно звучат их чистые голоса. С трудом удерживаюсь от того, чтобы не начать подпевать им (впрочем, удерживаются не все)... Но несвоевременная мысль не даёт покоя: «А лет через пять что станет с этими малышами?» Пока маленькие – все хорошие, но уже среди подростков встречаются наркоманы и хулиганы. Ведь несколько лет назад многие нынешние «трудные» пели так же, а может, и лучше.
19. Бить или не бить?
Считается, что этот почти гамлетовский вопрос о возможности, необходимости и полезности телесных наказаний и вообще рукоприкладства в школе был раз и навсегда снят в 1917 году, когда революционная власть отменила этот испытанный метод воспитания. Однако неформально он продолжал существовать в той или иной форме. Конечно, когда такие случаи становились предметом гласности, виновных педагогов примерно наказывали, но случалось это до-вольно редко. Разумеется, после официального запрета рукоприкладство случалось нечасто, в крайних случаях. Во время моей работы такое было раза два-три, причём сорвавшиеся педагоги были принуждены к увольнению. Один раз учительница ответила пощёчиной на нецензурную брань ученика, другой раз учитель, пытаясь силой вывести хулигана-акселерата из класса, случайно толкнул его, в результате чего тот получил ушиб... И у меня были случаи, когда я находился на волоске от такого грехопадения.
Да что говорить об обычных учителях, когда у самого Макаренко однажды сдали нервы?.. Но это не телесные наказания, а действия в состоянии аффекта. Для всех вышеупомянутых педагогов это было большое потрясение, и они понесли урон гораздо больший, чем пострадавшие воспитанники.
Однажды преподаватель техникума рассказал мне, как в пятидесятые годы директор выпорол ученика за какой-то проступок. Он по просьбе директора занимался улаживанием конфликта и добился, чтоб сор не был вынесен из избы. О его мнении по данному вопросу я не спросил, оно и так было ясно. Мой собеседник, рассказывая про этот случай, говорил про директора:
- Вот это был настоящий мужик, вот это по-нашему! И ведь был тогда в стране пор-р-рядок... А вообще, зачем бить? Настоящий учитель так посмотрит на ученика, что и бить не надо!
20. Бегом за велосипедом
(рассказ завуча)
- Вот вы, Григорий Борисович, хвалите Ивана. Способный, очень способный ученик, не спорю. Но вы в нашей школе работаете недавно, многого не знаете. Вряд ли в школе найдётся ученик, с которым так трудно иметь дело. Однажды военрук сделал ему замечание, что у него не застегнут пиджак, и приказал застегнуть. А как отреагировал Иван? Оторвал на пиджаке все пуговицы. Будь это обычный ученик, а не призёр олимпиад, мы бы ему показали!..
А как он сдавал экзамены за восьмой класс? Класс пишет сочинение. Вдруг Иван говорит, что у него ничего не получается, и уходит. Его пытаются остановить, говорят, что так нельзя, что это выпускные экзамены... Бесполезно. Я с директором школы иду к нему домой, мать говорит, что Иван катается на велосипеде. Мы идём на улицу и с трудом находим его. Иван нас не слушает и не останавливается. До вечера мы бегали за велосипедом и уговаривали лучшего ученика вернуться в школу и написать сочинение.
Только к вечеру он смилостивился над нами...
21. Контора имени Макаренко
Если у меня спросить: «Кого из педагогов прошлого ты больше всего ценишь, на кого хотел бы походить?», я отвечу без раздумий: «Мой идеал Антон Семёнович Макаренко». Это несмотря на огромную переоценку ценностей, произошедшую за последние годы. Ещё будучи студентом, я перечитал его всего, и восхищение перед его педагогическим подвигом не прошло до сих пор. Более того, решение работать в школе я принял, начитавшись Макаренко... Его система организации жизни воспитанников через разновозрастный коллектив взрослых и детей, через самоуправление и производительный труд одинаково пригодна при любом строе и в любое время. Не навязывание коммунизма силой всей стране, а строительство справедливой, духовной, интересной, трудовой жизни в добровольном коллективе единомышленников.
Так вот, ещё только готовясь ступить на учительскую стезю, я думал, как можно применить теорию Макаренко в условиях тогда ещё советской школы. Разумеется, в застойные времена, хоть портрет Антона Семеновича и висел во многих чиновничьих кабинетах и школах, никакой речи об этом и быть не могло! Советская школа и Макаренко. Что можно придумать противоположней? Однако после смерти Л.И. Брежнева начались разговоры о необходимости школьной реформы, которые усилились при Горбачеве. Это время совпало с моим приходом в школу. Мне несказанно повезло. Во-первых, сам собой собрался небольшой коллектив учеников, увлечённых информатикой. Представляя мне первого кружковца Ивана, его классная руководительница сказала: «Он знает больше меня!» Во-вторых, решился сам собой вопрос о том, на каких компьютерах нам работать, я тогда работал программистом при облоно по договору и вёл в школе информатику. Уже через год несколько учеников достигли такого уровня, что я оформил их к себе на работу... В это время мы и вспомни-ли о том, что производительный труд – это ещё не всё. Многие ребята, по моему совету прочитавшие «Педагогическую поэму», сами поставили вопрос о преобразовании нашего кружка по информатике в нечто большее, в самоуправляющийся коллектив, члены которого наряду с работой, которая уже велась, занимаются разнообразной художественной самодеятельностью и наукой. Сказать по правде, планы были довольно туманные, чего мы конкретно хотели и как собирались это сделать, понимали по-разному. Мне казалось, что, увеличься наш коллектив с шести хотя бы до пятнадцати человек, произойдёт переход количества в качество... Мы даже придумали название: «Коммуна имени Макаренко», сокращённо КИМ. Написали манифест, выдержанный в советско-перестроечном духе. Один раз Лена даже пригласила к нам в гости одного из молодых иркутских поэтов, она и сама писала стихи. Впрочем, для большинства юных программистов поэзия интереса не представляла. Мы оформили нашу организацию через горком комсомола, я нашел для КИМа дополнительную работу, к выполнению которой мы приступили незамедлительно...
Первый удар мы получили, когда Иван чуть не сорвал школьное комсомольское собрание. Руководство школы объявило КИМ вредной и опасной организацией. Но и после этого мы ещё несколько месяцев существовали. Многие кимовцы в том году окончили школу. Несмотря на это, они горели желанием продолжать начатую работу, оставаться членами коллектива. Но вскоре после этого мне пришлось уйти из школы. В том же году, уже учась в институте, трагически погибла Лена, одна из тех, на ком КИМ держался... Вот и всё.
Иван как-то сказал, подчеркивая, что наши мечты остались в основном на словах и на бумаге: «Контора имени Макаренко».
22. Ученики с большой буквы
Часто, упоминая о хорошем учителе, говорят: «Учитель с большой буквы». Это, пожалуй, самое лестное выражение, какое только можно придумать. И вряд ли найдётся учитель, не желающий слышать такие слова в свой адрес. Может, и я когда-нибудь своим трудом добьюсь этого... Но недавно мне пришла интересная мысль: есть не только Учителя, но и Ученики. Ученики с большой буквы. И счастлив тот педагог, кому повезло встретить таких Учеников. Правда, дело не только в везении. И встретить мало... Но разве не высшее счастье для учителя работа с такими учениками? Они сами могут двигаться вперёд и всегда идут далеко впереди класса. На постоянно возникающие вопросы они сами стараются найти ответы. Они незаменимые помощники учителя... И вообще, с ними учебный процесс становится взаимным: и учат, и учатся и учителя, и ученики! Я не стыжусь признаться, что очень многому научился у своих Учеников. И это касается не только информатики... Спасибо за науку!
Со многими из них, уже окончившими школу, я поддерживаю контакты, они часто бывают у меня в школе и, несмотря на то, что многие, окончив вузы и став специалистами, переросли своего учителя, никогда не отказываются обсудить со мной школьные проблемы. Очень жаль, что уже не все живы...
23. Мастер
Ремонтом и техническим обслуживанием компьютеров в моём кабинете, да и вообще электронной техники в школе, занимается Лёша, мой старый ученик-кружковец. Всё началось с того, что лет шесть назад от моих стареньких, уже бывших в употреблении «Искр» отказались «взрослые» наладчики. Невыгодное это для них дело и очень уж хлопотное. Компьютеры «сыпятся». Отечественная техника – это вам не заграничная. А жить надо, компьютеры в школе работают почти без передышки... Вот тут и выручил Лёша, тогда ещё ученик девятого класса. Сам разобрался в компьютерах, даже без схем, которые незадачливые старые хозяева просто потеряли. После ухода из нашей школы Лёша ещё года два ремонтировал компьютеры на общественных началах, а потом я смог устроить его лаборантом. Многие мои коллеги из других школ, прослышав о нём, тоже пригласили его работать, он ещё в нескольких местах школьные компьютеры ремонтирует. Нынче он учится в техникуме, и скоро у него будет диплом, но уже сейчас ребята говорят о нём уважительно: «мастер».
24. Утечка мозгов
Да только в последние годы всё меньше и меньше Учеников. Наша обычная средняя школа ежегодно теряет самых сильных своих воспитанников, которые переходят в лицеи и гимназии. Но при этом она постоянно пополняется учениками, от которых элитные школы избавляются. И дело тут не только в качестве преподавания, это ещё спорный вопрос, где качество обучения лучше, и в нашей школе учится немало победителей олимпиад. Причина скорей другая: считается, насколько это верно – не берусь судить, что после гимназии или лицея легче поступить в Вуз. Говорят, что это процесс неизбежный, а всё-таки обидно. Ведь лицо школы, саму школу создают не только учителя, но и ученики.
25. Бывшие ученики
Однажды, проходя мимо уличного киоска, повстречался я с одним бывшим учеником. Сперва я даже не понял, кто со мной поздоровался. Во-первых, потому что прошло много лет, а в число лучших он не входил. Во-вторых, я никогда бы не подумал, что мой даже не лучший ученик может иметь такой вид. Одежда модная, но грязная и мятая, по лицу видно, что уже с утра выпил. Под глазом синяк. Однако так просто уйти, не спросив, что и как, неудобно. Он словоохотлив, и я узнаю, что он хорошо устроился, не последний человек в районном рэкете, собирает дань с киосков нашего микрорайона, денег хватает... Говорит, что если что, то можно обращаться к нему за помощью, ну там, допустим, квартиру обворуют или на улице ограбят. Он сразу разберётся и поможет... Большинство прохожих смотрит на него, а значит, и на меня с подозрением и опаской, и я, сославшись на занятость, спешу уйти...
* * *
Моя мать рассказала мне, что сантехник, вызванный для ремонта трубы, которая давно текла, и которую долго не удавалось наладить, случайно узнав фамилию жильцов, очень редкую, спросил:
- А Григорий Борисович случайно не ваш сын?
Получив утвердительный ответ, сказал, что давно, лет десять назад, учился у меня, после чего вопрос с ремонтом решился очень быстро.
* * *
Однажды мне пришлось побывать в одном банке, выпрашивая, вымаливая деньги для приобретения новых компьютеров для нашей школы. Начальник кредитного отдела, к которому меня переадресовали, вдруг говорит:
- Григорий Борисович, вы меня не узнаёте?
Из разговора выясняется, что это мой бывший ученик. Мы расспросили друг друга о делах, он внимательно выслушал мою просьбу, обещал посодействовать, в общем, мы долго и приятно разговаривали...
Правда, разговор этот окончился безрезультатно, как почти все разговоры в пользу бедных.
26. Разговоры в пользу бедных
В первые годы существования нашей школы у нас была надежда, что есть среди нарождающегося класса российских предпринимателей меценаты, или, как их сейчас называют, спонсоры, то есть люди, готовые бескорыстно оказать посильную помощь тем, кто в ней нуждается. И потрачено было много времени, сил и бумаги для того, чтобы достать деньги для приобретения новых школьных компьютеров.
Дело в том, что у самой школы денег на это нет. Как сказал директор школы: «Для меня важнее канализация, чем компьютеризация». И его можно понять, так как что такое неисправная канализация, в нашей школе хорошо известно благодаря браку строителей. Так вот, трудно найти сколько-нибудь известную процветающую фирму, банк или финансовую компанию, где бы я не побывал надеясь найти деньги на компьютеры. Меня везде внимательно выслушивали. Как я потом понял, моим собеседникам просто приятно было поговорить со мной, отвлечься на минуту от своих дел...
И так меня везде выслушивали, обнадёживали. Потом просили принести официальную бумагу из школы. Когда я её приносил, тон уже слегка менялся, и меня просили оставить бумагу и узнавать. Вначале узнавать через день, потом – через неделю, потом – через месяц... С каждым разом тон становился всё холоднее, меня отсылали к нижестоящим служащим, ссылались на то, что такое решение не может быть принято единолично, как решит коллегия... И в самом конце мне с сожалением говорили, что вопрос не может быть решён из-за недостатка денег, хотя требовались сотые доли процента от их прибыли. На всю эту процедуру уходило до нескольких месяцев.
После первого визита я на крыльях возвращался в школу, и оптимизма хватало надолго... Потом я понял, что это просто волейбольный приём, когда один игрок принимает мяч, мягко пасует другому, другой так же мягко – третьему, а третий «режет» на сторону противника. А ведь дав первый раз честный отрицательный ответ, они сэкономили бы мои время и нервы. Хотя, с другой стороны, даже необоснованная надежда сильно скрашивает жизнь, а пока ходишь, добиваясь выполнения обещаний, живёшь надеждой... Был вообще смешной случай, когда в разгар предвыборной кампании один кандидат в губернаторы пообещал мне оплатить счёт из предвыборных денег, а потом я несколько месяцев ходил за ним, не понимая, что проигравшему выборы уже не до меня... Так я и веду уроки на старых компьютерах.
И всё-таки я не верю, не хочу верить, что новые «хозяева жизни» все такие. Это было бы слишком печально, так как означало бы неизбежный возврат страны к старому, возможно, в гораздо худшем варианте.
27. Не хлебом единым
(непростые размышления учителя)
- Вы спрашиваете, при какой власти жить лучше, при власти КПСС или при нынешней, демократической, хотя я бы это слово пока взял в кавычки?
Трудно ответить однозначно. Много хорошего было и тогда, и сейчас, как, впрочем, и плохого. Как пошутил один мой знакомый, тогда был культ личности, а сейчас – культ наличности. А если серьёзно... При старой власти было сытнее, сейчас реальная оплата нашего труда раза в два-три меньше, чем была даже при Брежневе, когда учительский оклад был сто двадцать – сто сорок рублей, что казалось очень мало. Для того чтобы хоть как-то прокормить семью, я вынужден работать на две с половиной ставки, хотя понимаю, что всё, что свыше полутора ставок – почти неизбежная халтура. Лет пятнадцать-двадцать назад при такой, как сейчас, нагрузке, я получал бы рублей четыреста, хотя так работать мне бы просто не разрешили. Да что говорить!.. Хочу ли я возвращения тех времен? Как сказать... Пожалуй, нет. Почему? Несмотря на мою полную лояльность к существовавшему режиму, причём совершенно искреннюю, было у меня уже в годы перестройки два неприятных случая…
Случай первый
Я был профоргом небольшого педагогического коллектива. Директор требовал беспрекословного выполнения всех своих указаний, хотя действовал не всегда умно и справедливо, по крайней мере, так многим казалось... Однажды я зашёл в класс, откуда слышались громкие женские голоса. Говорили, перебивая друг друга, две преподавательницы. Они возмущались каким-то действием директора, я уже не помню каким. Я попытался выяснить, в чём дело, но вместо связного ответа услышал в свой адрес нелестные выражения как о подручном администрации... Тем не менее мне удалось перевести разговор в спокойное русло, я как профорг обещал в ближайшее время рассмотреть на профкоме их жалобы, на чём мы и расстались.
Назавтра рано утром я был срочно вызван к директору. Оказалось, что во время вчерашнего разговора за стеной сидел парторг и всё слышал. Он повернул дело так, будто я по своей инициативе провёл несанкционированное собрание с целью подрыва авторитета администрации и партийной организации. Я пробовал объяснить, как обстояло дело в действительности, но меня не слушали. Мне был предъявлен ультиматум: либо я срочно увольняюсь, либо директор с парторгом сейчас же пишут на меня заявление в органы госбезопасности... Я, правда, проявил твёрдость и не принял условия ультиматума, сказав, что увольняться не собираюсь, а заявление пусть пишут, в госбезопасности не дураки и разберутся, в чём дело...
Впрочем, директор, остыв, понял, что не прав, и тем дело и закончилось (я в этом коллективе проработал ещё полгода, и всё было нормально, да и сейчас у меня с тем директором хорошие отношения). А если бы он был поглупей? Пожалуй, ему, бывшему инструктору горкома партии, в «органах» поверили бы больше, чем мне.
Случай второй
Мои ученики немного побузили на школьном комсомольском собрании. Обычно такие мероприятия проходили очень скучно, не вызывая никакого интереса у учащихся-комсомольцев. Все понимали, что это неизбежная процедура, и заранее запасались интересной литературой, чтобы с пользой провести два часа.
Однако на этот раз всё пошло по-другому. Когда секретарь комсомольской организации школы спросил, какие будут предложения по кандидатуре председателя собрания, заранее зная, что предложат его самого, мой ученик Иван неожиданно даже для себя самого вдруг встал и предложил себя. Все сразу оживились и, предвидя что-то интересное, единогласно проголосовали за него при полной растерянности секретаря. Надо было утвердить повестку собрания, и по предложению председателя она была принята совершенно не такая, как планировалась. Она состояла из одного вопроса: как школьной комсомольской организации и самой школе жить дальше? Разумеется, никто к этому вопросу всерьёз не готовился. Однако недостатка в желающих выступить не было, первый и последний раз за всю историю комсомольских собраний школы. Ребята выходили на трибуну и без всяких бумажек говорили о том, что давно хотели сказать. Что они уже взрослые люди, а не дети, как считает большинство учителей, и относиться к ним надо с уважением. Что для решения всех вопросов нужно избрать совет школы, куда должны на равных войти учителя и ученики. Что на дворе 1988 год, а на уроках истории и обществоведения всё одно и то же (хотя тут они были не совсем правы)... В общем, говорили много и сумбурно, порой по молодости сильно сгущая краски. Напрасно школьный парторг, учитель военного дела, пытался изменить ход собрания, переизбрать председателя. Его просто не стали слушать...
Я об этом узнал лишь на следующий день от Ивана и других ребят, и нехорошее предчувствие овладело мной. Как обычно, оно оказалось не напрасным. Я, как вы уже поняли, был вызван к директору, где уже были парторг-военрук и учительница истории-обществоведения. Мне было заявлено, что я подготовил антисоветское выступление своих учеников и должен за это понести наказание... В общем, уже знакомая песня. Я попытался оправдаться, сказать, что ни-чего я не готовил, что узнал о собрании лишь сегодня, что, по моему мнению, ничего страшного не произошло, что ребята говорили не такие уж и глупости, что нужно спокойно разобраться...
- Вы что, диссидент, инакомыслящий? – огорошили меня вопросом, ожидая, что я либо разоблачу свою антисоветскую сущность, что совершенно не соответствовало действительности, либо покаюсь.
- Нет, я просто мыслящий, – не растерялся я.
Казалось, что этой шуткой удастся разрядить обстановку, но этим я лишь подлил масла в огонь. Посыпались новые обвинения. Тогда я вспылил и сказал, что сейчас всё-таки не 1937 год. Что перестройка это не поворот на триста шестьдесят градусов, как, наверное, кажется моим оппонентам. Что ребята не говорили ничего, чего не пишет «Комсомольская правда», да и «Правда», чего не говорит сам Горбачёв... Учительница истории-обществоведения как главный идеолог школы заявила, что всё это – чушь... Впрочем, всё опять закончилось разговором.
* * *
Такие вот случаи были у меня, хоть я тогда и считал в душе себя коммунистом. Поэтому, хоть новая власть и кормит нас, учителей, в два-три раза хуже, чем старая, возвращения старой не желаю. Не хлебом единым жив человек!
28. Возражение коллеги
- Да по большому счёту правы были эти директора! Твои демократы до чего страну довели? Великую державу разрушили, на откуп американцам отдали. Ты посмотри, до чего народ дошёл, хорошо живут только чиновники коррумпированные и бандиты. Россия вырождается в прямом смысле, сейчас первоклассников набираем вдвое меньше, чем пять лет назад. А здоровье у детей какое? Здоровых детей почти нет. А наркомания? Да у нас в школе уже среди четвероклассников наркоманы есть! Этих наркоторговцев все знают, да они никого не боятся, у них «крыша» надёжная... Вот она, твоя демократия! А комсомол школе очень нужен был, его место криминал занял!.. А директора того я хорошо знаю, крутой мужик, но справедливый, действовал, как ему совесть велела. Он себе ничего не наворовал...
29. А всё-таки комсомол нужен!
- Простите, что я в разговор вмешиваюсь, но тоже хочу сказать, что раньше вовсе не всё так плохо было, как сейчас говорят. Да, в комсомоле, особенно в последние его годы, много бюрократизма было, но ведь были и живые комсомольские, пионерские дела, ещё как были! Сейчас комсомола нет, так его место преступные группировки заняли, вместо комсомольских вожаков – воровские авторитеты. А криминальная организация более тоталитарная, чем комсомольская, она юному человеку никакой свободы не оставляет...
Я помню, как мы в пионеры вступали, в пятидесятых годах. К нам в школу фронтовики пришли. Ещё нестарые мужчины, лет по тридцать-сорок. Рассказы-вали нам, как Родину защищали. Как мы их слушали, как смотрели на них, как завидовали им!.. Не кому-нибудь, а им мы клятву давали. Они нам галстуки повязывали. Лично мне повязывал галстук инвалид с одной рукой. Он очень волновался, и у него ничего не выходило. Говорит:
- Помогай, дочка!
Как такое забыть можно?..
30. Выборы
- Да вот ещё, по поводу демократии. В прошлом году выборы проводились в губернскую Думу. В нашей школе избирательный участок устроили и учителей многих задействовали, кого в участковой комиссии, кого агитатором, кого наблюдателем. У меня из-за этого воскресенье пропало. Мне повезло ещё, работа нетрудная досталась, наблюдателем. По нашему округу, кажется, шесть кандидатов баллотировалось, кто от всяких партий, а кто сам по себе. Самым перспективным кандидатом считался Житов, директор крупной строительной фирмы. Он начальник ещё советской закалки. Перед началом предвыборной кампании во всеуслышание пообещал нашу (и не только нашу) школу отремонтировать за свой счёт, вернее, за счёт своей фирмы. Как государство нынче школы ремонтирует, известно, а тут такой случай подвернулся! Наш директор не мог его упустить. За месяц до выборов пришли строители и прямо посреди учебного года начали ремонт. Торопились очень. А разве в таком деле можно торопиться? В туалетах стены и потолки побелили сначала, а потом стали пол цементный долбить, чтобы трубы канализационные заменить. Побелка, понятно, псу под хвост. Но что-то там у них не получилось с заменой труб. Раздолбить пол раздолбили и потом долго, месяца три доделывали. Уже после выборов. Хорошо ещё, что Житов победил, а то так с раздолбанными туалетами и жили бы. С ремонтом этим тёмное дело: сначала говорили, что это благотворительность кандидата в депутаты, она во многом и определила результат выборов. А во время выборов один из его конкурентов сказал, что ремонт этот за счёт бюджета...
Но я хочу о другом сказать. О самом голосовании. По закону для кворума нужно, чтобы хотя бы четверть избирателей проголосовала. В советские времена такой проблемы не было, голосовали все. А сейчас мы по квартирам ходим, умоляем людей прийти проголосовать, иначе всё впустую, а они нас посылают по-русски. Идите, говорят, туда-то вы со своей демократией! Кое-как двадцать шесть процентов набрали. Да народу нашему не демократия нужна, а твёрдая власть, авторитарная, но справедливая! Чтобы слуги народные воровали, да не заворовывались...
31. Мытарства
(монолог классного руководителя)
- В последние годы на школу государство денег всё меньше и меньше выделяет. Выживайте, если хотите, как знаете! Году в девяносто втором, кажется, вообще существовал проект приватизации школ. Отдать их учителям и до свидания! Школы частные, государство ни при чём. Но общественность вовремя спохватилась, и номер не прошёл. Но по многим статьям финансирование почти прекратилось. А жизнь новых трат требует. Преступные группировки, наркомафия так расплодились, что и школе уже от них никакого житья нет. Надо охрану нанимать. В большинстве школ не придумали ничего лучше, как деньги с родителей собирать. Да что ещё можно придумать? И сумма-то вышла небольшая на человека, рублей по пятнадцать в месяц, да попробуй её собери. Сначала предполагалось, что сбором денег родители будут заниматься, не учительское это дело. Но попробовали, ничего не выходит, и переложили это дело на классных руководителей: у них и так дел по горло, одним больше будет, не заметят! Как это унизительно – у учеников, у родителей деньги вымаливать! Есть семьи совсем нищие, без копейки лишней, а есть и такие: родители на бирже труда безработными числятся, а сами торгуют, зарабатывают немало, а школе денег дать не хотят... Некоторые грозят в суд подать на незаконные поборы. По радио передавали, что не имеет права школа деньги с родителей требовать. Классный руководитель между двух огней, между директором и родителями...
32. Мужская или женская работа?
Работа учителя – мужская или женская? Вроде бы ответ очевиден: женская, ведь почти все учителя – женщины. Но что такое женская работа, вообще, правомерно ли делить профессии на мужские и женские? Откуда вообще пошло такое понятие женская работа? Мне кажется, вот откуда.
Есть (остались ещё!) настоящие мужчины, способные так обеспечить семью, что жена может и не работать. У многих женщин, имеющих таких мужей, нет никакой специальности, и они способны лишь вести домашнее хозяйство, ухаживать за детьми и мужем. В этом для мужчин есть большое преимущество, ведь не каждый способен жить с умной женой... Так вот, многим таким жёнам сидеть дома скучно, хочется какого-то общения. И устраиваются они на женскую работу. Во-первых, это работа не требует ни образования, ни квалификации, ни определённого интеллектуального развития, ни физического напряжения. Это работа в какой-нибудь конторе, каких много было при прежнем режиме, да и ещё осталось немало. На этой работе можно вдоволь поговорить, посплетничать в рабочее время. Попить кофе. Походить по магазинам... И приходит жена с работы, сохранив силы для дома, семьи и мужа! Разумеется, зарплата на такой работе не может быть большой, но ведь изначально и не ставилась цель заработать. На семью муж заработает! Впрочем, зная не понаслышке жизнь различных управленческих структур, могу утверждать, что есть и так называемая «блатная» работа, по всем статьям чисто женская, а по оплате – мужская...
Так вот, почему-то учительская профессия много лет назад была правителями нашей страны отнесена к женским. Со всеми вытекающими последствиями. Был, наверное, здесь расчёт, что униженный учитель будет трепетать перед начальством и знать свое место, да и не будет шибко умным. Зарплата учителю была положена такая, что, работая на одну ставку, можно в лучшем случае прокормить самого себя. Впрочем, сейчас ещё хуже, например, за проведённый урок учитель с десятилетним стажем получает столько, сколько стоит обед в школьной столовой! В неделю на одну ставку надо провести восемнадцать-двадцать уроков, то есть считается, что у учителя в два раза короче, чем у других трудящихся, рабочий день, и можно нормально работать на две ставки. Но ведь к урокам готовиться надо, читать книги по специальности, проверять тетради... И работает бедный учитель по двенадцать и более часов в сутки для того, чтобы жить впроголодь. А ведь учитель должен быть интеллигентным человеком, читать книги и периодику не только по своей специальности. Впрочем, литература тоже стоит денег...
Вот и получается, что на поставленный в заглавии вопрос ответить однозначно нельзя. По трудности и сложности наша работа – мужская, а по оплате – женская.
33. На грешной земле
Но городской учитель находится в относительно сносном положении: и зарплату аккуратней дают, и вообще городские условия жизни гораздо легче. Сельским учителям намного труднее. В советские времена им было навязано подсобное хозяйство. Не имеющий его просто не мог прожить в деревне. Как сказал мне в беседе один сельский руководитель: «А что, они должны мясо и молоко в магазине покупать? Нечего лентяев разводить!» Но в принципе тогда ещё можно было прожить на зарплату. Сейчас на зарплату прожить невозможно, и выдают её с огромным опозданием... И разрывается бедная учительница между коровой и школой. И ограничился кругозор многих сельских учителей домашним хозяйством. Для многих учителей литературы прочесть ученикам вслух главу из «Евгения Онегина» – и непосильная задача из-за обилия вставок на иностранных языках. А объяснить ученикам кто такие Демокрит или Адам Смит – ещё трудней. Я сам был свидетелем, как на государственных экзаменах в пединституте одна выпускница-заочница, сельская учительница математики, не могла объяснить, что такое логарифм, а другая утверждала, что Ушинский родился в «Черемховской губернии»...
34. Дополнительный вопрос
По окончании педагогического института сдавал я государственный экзамен по научному коммунизму. В отличие от большинства других выпускников, для меня, лектора-международника общества «Знание» с большим стажем, этот экзамен не представлял трудности и даже не требовал времени на подготовку. Как я и предполагал, всё прошло легко и быстро, и вряд ли бы я об этом вспомнил, если бы не дополнительный вопрос, заданный мне. Основной вопрос мне достался о том, как люди будут жить после полной и окончательной победы коммунизма. Я, используя всё своё красноречие, описал величественную картину коллективного творческого труда на общее благо, духовного расцвета личности, для чего к тому времени будут созданы все условия... Я не высмеивал теорию коммунизма, я говорил искренне о том, во что верил и на что надеялся. Здравый смысл, конечно, подсказывал мне, что я этого не увижу, но, может быть, это счастье выпадет моим внукам?..
Редко какой экзамен обходится без дополнительных вопросов. Без них как-то несолидно. Я и сам без них не принимаю экзаменов, ведь не только экзаменуемым, но и экзаменующим хочется показать свой ум и эрудицию. Так вот, похвалив меня за хороший ответ, одна из преподавательниц задала мне вопрос:
- Производительность труда постоянно повышается. Настанет момент, когда люди смогут производить столько продукции, сколько не будет нужно. Возникнет вопрос, что делать: сокращать работников или сокращать рабочий день? Ваше мнение.
Я ответил, что первый способ явно не годится, ибо все должны работать. Что касается сокращения рабочего времени, то это тоже не целесообразно, так как кроме непосредственно производства нужно ещё и постоянно учиться, повышать квалификацию...
- А всё-таки рабочий день будет сокращён – сказала преподавательница, – люди должны не только работать, но и отдыхать, и духовно развиваться: читать книги, ходить в театры, а кто-то в свободное время сможет и писать книги, играть в самодеятельном театре...
Я хотел было сказать, что постановка этого вопроса пока преждевременна, что давайте подождем, пока его поставит жизнь, а уж потом будем думать, что делать, но, поняв, что экзамен для меня уже кончается, промолчал.
35. Уважаемые люди
И всё-таки, несмотря ни на что, мы уважаемые люди, профессия наша – одна из самых почитаемых, в первую тройку входит. И не надо смеяться, я это не голословно говорю. Идёт ежегодный «последний звонок». И о каждом из нас, учителей весёлая сценка разыгрывается и специально сочинённая песня звучит. Кроме нас, учителей, этим только две профессии похвастаться могут: ведущие политики и народные артисты. Вот так, мы уважаемые люди!
36. На драку собакам
(басня, поводом для написания которой послужила система распределения дифференцированного фонда оплаты труда*)
У одного Хозяина была свора собак. Все они выполняли разнообразную собачью работу: сторожили дом, двор и всё имущество Хозяина, помогали ему на охоте... Не все они, конечно, приносили одинаковую пользу. Одни были хорошие сторожа, другие – охотники, а третьи – ни то ни сё. Одни – послабей, другие – посильней. Одни – постарше, другие – помладше. Большинство были старательными и честными псами, но в семье не без урода. Хозяин своих собак ценил. Он их неплохо кормил, причём давал еду каждому псу в отдельности. Конечно, он старался при этом соблюсти справедливость и дать хорошей собаке кусок получше и побольше, а плохой – похуже, но ведь «нет правды на земле...» Хорошим собакам, как и хорошим людям, как правило, присуща скромность. И наоборот. Кроме того, был в этой раздаче и элемент уравниловки…
Однажды собаки стали роптать на Хозяина, что он несправедливо делит пищу. Что он недостаточно хорошо знает своих верных слуг. Что при такой деёжке пропадает охота к честной службе.
- Отдавай всю пищу целиком своре, и пусть старшие собаки делят её по справедливости между всеми, – говорили они.
И Хозяин уступил. Он даже нашёл, что так ему меньше хлопот, ведь раньше раздача отнимала у него много сил и времени. И что же получилось? Благодать сошла на псарню? Нет. Теперь многие собаки оставались не только голодными, но и покусанными. И были среди них не только лентяи...
* * *
Я понимаю, что Хозяин хотел как лучше, а получилось: на драку собакам.
37. Байка про заведующего фермой
В одном совхозе была свиноферма, лучшая во всём районе, да, пожалуй, и в области. Да что там в области, на всю страну гремела её слава. Сам министр сельского хозяйства на эту ферму приезжал, очень хвалил, говорил, что ферма эта – лучшая в стране, а может, и в мире. И правда, свиньи с этой фермы очень ценились.
А так совхоз средненький, и район не из первых, кое-как план выполняют…
А на ферме Ивана Иваныча (как звали заведующего) полный порядок: свиньи упитанные, поросята воспитанные, свинарки жизнью довольные, ферма прибыли хорошие получает, свинарки – премии большие, а кто и ордена... Чистота на ферме, красота. Прямо не ферма, а дворец! Ковры кругом, картины, рояль стоит, музыка играет. Под классическую музыку у поросят и привесы лучше, и культуры больше. Цветы везде… Свинство и свиноводство несовместимы! Директор совхоза, районное начальство выговора получают за срыв плана, а Иван Иваныч всегда в почёте...
И однажды подумало областное начальство, а что это Иван Иваныч в завфермами засиделся? Не пора ли ему двигаться дальше по служебной лестнице? И решили его директором того же совхоза поставить. Иван Иваныч ни в какую. Он без фермы своей жизни не мыслил. Да и чего ему в жизни не хватает, и почёт и достаток. Орденов и званий у него столько уже, что дальше некуда. Он и заслуженный работник сельского хозяйства, и академик Свиноводческой Академии, и прочая и прочая... На всяких торжественных заседаниях он в президиуме... В общем, не согласен он в директора. Но идея эта всем понравилась, делегации целые к нему идут, свинарки с других ферм просят: «Прими нас под свою твёрдую руку, наведи порядок, как на своей ферме!» И, знаете, уговорили. Одно только условие Иван Иваныч поставил, чтоб остаться ему по совместительству заведовать своей фермой любимой, не может он без неё. А начальству жалко, что ли? Да и свои работники его отпускать не хотели.
И стал Иван Иваныч директором совхоза. Крепко за дело взялся, круто. Перво-наперво заставил все фермы свой опыт перенимать, и было чего перенимать. Раньше у него просто ферма была, теперь центр передового опыта. И дело пошло поначалу. Правда, не все довольны были. Заведующие молочными фермами понять не могли, чему им на свиноферме учиться. Другие кричать стали, что их фермы в худшем положении, что Иван Иваныч и раньше для себя всё лучшее выбивал, а как директором стал, другие фермы и вовсе осиротил. Что плохих поросят с фермы своей на соседние сплавляет, что простой поросёнок на его ферму так просто не устроится, что родителям его для этого раскошеливаться приходится. Что на выставку в Москву только своих поросят посылает, когда на других фермах есть не хуже... А Иван Иваныч не слушает никого, делает, как считает нужным, характер у него крутой. Его ферма пуще прежнего расцвела. Для строительства новых помещений деньги нашлись из районного бюджета. Свинарки с других ферм возмущаются, что он только своим надбавку к зарплате выбил, а о них не заботится. Всё, что лучшее приходит, он сразу на свою ферму отправляет... Заведующие другими фермами недовольны, что простая свинарка у Ивана Ивановича больше чем они получает, а свинья Ивана Иваныча – больше, чем их свинарка...
И вот собрались они вместе и районному начальству заявили: «Не будем с Иваном Ивановичем работать!» При этом на закон сослались, нельзя одному человеку две руководящие должности совмещать. А районное начальство уже и само смекнуло, что неладно вышло. Оно Ивана Ивановича на ковёр вызвало и ультиматум поставило: выбирай, или директором совхоза остаёшься, или заведующим фермой. Думает про себя, конечно, он директорство предпочтёт. Ан нет. Подумал Иван Иваныч: зачем мне совхоз, мне на ферме своей лучше, привычней, а главное, надёжней, тут каждая свинья за меня горой. И сам ушёл из директоров.
Вот и всё.
38. Шкура неубитого медведя
На праздновании пятилетнего юбилея нашей школы представитель городского департамента образования сообщила, что нашей школе выделена большая сумма, пятнадцать миллионов рублей (старыми деньгами), которую школа вольна потратить по своему разумению.
Вскоре после этого в коллективе начались споры о том, как лучше, правильнее, честнее потратить эти деньги:
Одни говорили, что деньги надо потратить на ремонт школьного актового зала, чтобы было где вечер провести, спектакль поставить, гостей принять.
Другие стояли на том, что на свалившиеся на школу деньги надо купить аудиотехнику.
Учителя физики и химии требовали, чтобы купили необходимую аппаратуру для своих кабинетов, при сдаче школы об этом забыли...
В общем, каждый требовал для себя. Были и такие мнения, что деньги надо поровну поделить между всеми методическими объединениями, тогда хоть всем и достанется мало, ничего почти не достанется, но и раздора не будет.
Я с самого начала пошёл к директору и потребовал, чтобы эти деньги цели-ком пошли на приобретение современных компьютеров для школы. Директор с моими доводами согласился и обещал посодействовать, посетовав, однако, на то, что трудно будет убедить коллектив. Я же должен написать заявку, которая будет рассмотрена на административном совете. Заявку я написал. В коллективе шло бурное обсуждение предстоящей дележки денег, и многие надеялись урвать что-нибудь для своих нужд. Заседание совета несколько раз откладывалось по разным причинам. Состоялось оно лишь месяца через полтора после празднования юбилея школы. Шло оно долго, бурно, но победил мой проект покупки компьютеров. Однако когда директор школы привёз в бухгалтерию департамента счёт на оплату, то встретили его там без энтузиазма. Главный бухгалтер впервые слышал об обещанных миллионах и отправил директора к начальнику департамента. Однако попасть к нему не так просто. Первый раз его не оказалось на месте. Второй раз ему было некогда поговорить с директором, третий раз директор в назначенное время не смог приехать и сам остался вино-ват. В общем, прошёл ещё месяц, пока директор школы смог переговорить с начальником департамента. Начальник не смог вспомнить ни о каких пятнадцати миллионах. Однако он обещал разобраться и даже посодействовать. В конце разговора он даже попросил директора оставить счёт на оплату. Оплачено, или нет директор узнавал около месяца, его временами отсылали к чиновникам помельче, и с каждым разом разговаривали всё холоднее. Да он и сам начал понимать, что тратит время напрасно. А тут и сменился начальник департамента вместе с главным бухгалтером и многими ведущими специалистами. Да и директор школы сменился...
Впрочем, мне с самого начала в это благодетельство не верилось. Слишком хорошо, чтоб оказаться правдой.
39. Возвращение блудного сына
А всё-таки не из одних невзгод состоит наша жизнь. Хоть наш труд и плохо оплачивается, есть в нём нечто, не позволяющее его бросить. Много учителей в последние годы, не выдержав материальных и прочих трудностей, ушли из школы. Многим из них удалось найти неплохо оплачиваемую работу... Но большинство из них, сами того не ожидая от себя, затосковали по любимому делу и через год-два вернулись. Одна учительница литературы устроилась администратором в ресторан, но без школы продержалась лишь год. Другой учитель, от тяжёлой жизни пристрастившийся к выпивке (увы, и такое случается), бросил пить и предпочёл работать учителем, чем высокооплачиваемым грузчиком в магазине.
40. Общество трезвости
Горбачёвская перестройка началась с антиалкогольной кампании. Все трудовые коллективы страны начинали рабочий день с подсчёта, сколько работни-ков вчера побывали в вытрезвителе, сколько из них руководителей, членов КПСС и комсомола. Эта информация незамедлительно уходила наверх для принятия оперативных мер. Помню, в наш небольшой педагогический коллектив во время празднования 8 марта, когда сам Бог велел выпить за женщин, нагрянула проверка, но всё обошлось, так как праздник справлялся по безалкогольному варианту. Когда у одного работника умерла жена, вполне серьёзно обсуждался вопрос, можно ли пить на поминках и какие из этого могут быть сделаны оргвыводы. Правда, здравый смысл тогда восторжествовал, и были организованы нормальные русские поминки.
Однажды я как профорг был вызван в вышестоящий профсоюзный комитет, где мне было предписано организовать в коллективе первичную ячейку общества трезвости. Районная организация этого общества уже была создана, на «трезвую» работу направлены кадры, и, чтобы они могли нормально работать и получать зарплату, требовалось создать многочисленные первичные ячейки и собирать членские взносы. Само собой подразумевалось, что все педагоги вступят в новую организацию.
Когда я пришёл в свой коллектив и начал запись в Общество трезвости, то столкнулся с нежеланием людей вступать в него. Вроде бы и против резко ни-кто не выступал, но и никто не записывался. Одна работница спросила, смогут ли члены организации выпивать хотя бы по праздникам, или обязательно соблюдать сухой закон. Этот вопрос я сам задавал «наверху», но не получил конкретного ответа. Сбор взносов был поставлен на первый план. Я ответил, что на первых порах по праздникам пить можно, но в меру и культурно... «Но я и так никогда не была пьяницей, зачем мне вступать?» – сказала женщина. В общем, получалась ерунда. Я пошёл за советом к парторгу. Он сказал, что и сам не горит желанием вступать в это общество, и дал мне совет: потянуть время, поискать для этого формальные причины, например, отсутствие устава новой организации, и сказал, что, скорее всего, кампания быстро утихнет…
Так и случилось.
41. Выпьем с горя
Геннадий Мефодьевич, учитель неважно какого предмета, от жизненных невзгод стал часто заглядывать в рюмку. После работы, разумеется. Этот чело-век обладал редким даром притягивать к себе любые неприятности. Как-то само собой получалось, что если кому-то неправильно начисляли зарплату, то это был Геннадий Мефодьевич. Если кого-то забывали при распределении дифоплаты, то этим несчастным оказывался он. Если у кого-то проверка находила ка-кой-то недочёт, после чего следовало неминуемое наказание, то это опять был наш бедолага... Супруга его постоянно пилила... И так случилось, что за последние годы он сильно сдал. Несправедливая судьба сделала своё дело. Коллеги и даже ученики стали относиться к нашему герою как к неисправимому недотёпе. Многие учителя были даже довольны, что рядом находится такой мощ-ный магнит, притягивающий к себе всякие беды, благодаря которому меньше доставалось им...
Но было у Геннадия Мефодьевича одно страстное увлечение (кроме выпив-ки), которое сильно скрашивало его жизнь и поднимало его авторитет у началь-ства, коллег, учеников и даже жены. Геннадий Мефодьевич имел прекрасный драматический баритон и здорово пел. Пел как настоящий артист, и, быть мо-жет, в этом и было его истинное призвание (в этой школе была очень сильна художественная самодеятельность, в том числе учительский хор, в котором Геннадий Мефодьевич был солистом). Возможно, стань он певцом, совсем не такая была бы его жизнь, и вместо затюканного учителя перед нами был бы вальяжный, преуспевающий артист. Когда он пел на многочисленных концер-тах, все забывали, кто он такой, и видели Артиста.
Однажды, повздорив с директором школы, высказав ему всё, что давно ко-пилось в душе (возможно, и переборщив), Геннадий Мефодьевич после работы крепко выпил. Но даже в таком состоянии артист остаётся артистом. Он вспом-нил, что сегодня предстоит важный концерт и поспешил на него. Когда он пришёл в школу, его не хотели выпускать на сцену, но Геннадий Мефодьевич настоял. В тот вечер он был в ударе. Во время исполнения романса на стихи А.С. Пушкина «Буря мглою небо кроет» он проявил такой артистический дар, что при словах:
Выпьем с го-оря где же кру-ужка,
Се-ердцу будет веселе-е-ей!
никто из присутствующих не мог сдержать слёз.
42. Мужские разговоры
Учителя тоже люди, со всеми человеческими слабостями, и любят они по-рой пожаловаться друг другу на жизнь. Не будем их за это осуждать. Давайте просто послушаем.
Каникулы
- Тяжёлая пора – летние каникулы. Вроде бы должно быть наоборот, ведь самое время отдохнуть после каторжного учебного года, здоровье поправить, нервы в порядок привести, на природе побольше бывать... Да не тут-то было. Отпускные мизерные за всё лето вперёд получил (ещё хорошо, в областном центре их вовремя платят), и как хочешь до середины сентября живи. Это ещё хуже, чем зимой, когда помесячно платят. А так получил сразу всё, тут многие траты необходимые надо сделать, детям кое-чего из одежды купить... Глядь, а денег уж почти и нет. А всё лето ещё впереди. На одном хлебе почти и живём. Меня ещё тайга выручает, я и рыбак неплохой, и ягодник, и грибник. Хоть по-немногу, но рыба речная всегда есть. А с июля ягода идёт: сначала жимолость, потом голубика, смородина. Потом грибы начинаются, а там и брусника. И ря-бина в дело идёт! В иной год и продавать немного ягоду приходится, правда, за бесценок. Одно плохо – билеты на электричку каждый год дорожают раза в два. Бывает, и купить билет нет возможности. Ехать надо, детям хоть немного ягоды или рыбы привезти, ведь совсем без витаминов сидят, на хлебе и каше, а денег на билет нет! В тамбуре стоишь и контролёра высматриваешь, как мальчишка-беспризорник. А они тоже умеют на «зайцев» охотиться, за это им хорошие деньги платят. Тут кто кого первый заметит. А если попадёшься, то в лучшем случае ссадят с поезда (денег на штраф нет!), а то и в милицию сдадут... У меня, правда, до этого не доходило, а то из милиции на работу бумагу пришлют, опо-зорят...
Но если начеку быть, то контролёров заметить вовремя можно, и в другой вагон перебежать. Надо только предугадать, с какой стороны они пойдут... Од-нажды свои ученики застали меня за этим занятием, со стыда чуть сквозь землю не провалился!
Но это всё мелочи. Домой вечером вернёшься, дети рыбу жареную или яго-ду с сахаром едят (если он есть), хорошо!
Праздники
- А я больше всего не люблю праздники. Задолго до их наступления прихо-дит чувство безысходности. Как никогда, в это время ощущаешь свою неполно-ценность по сравнению с другими мужиками. В праздники, особенно 8 Марта или в день рождения жены, принято делать подарки, дарить цветы... А с нашей зарплатой, которую ещё и часто задерживают, выкроить на это деньги почти невозможно. Вот и получается: вместо праздника – крупный разговор, слёзы и упрёки. У меня сосед сантехник, не столько работает, сколько пьёт, но и его жена часто ставит мне в пример... Года три назад в начале марта я с аппендици-том оказался в больнице и все праздники там пролежал. Повезло, так повезло!..
Подарок ко Дню учителя
- И у меня при слове «праздник» портится настроение. В позапрошлом, ка-жется, году администрация наша решила всем учителям подарок ко Дню учите-ля сделать: весь диффонд между всеми поровну поделить, по-братски. Идея не-плохая, на каждого тысяч по пятьдесят пришлось (старыми). Всё хорошо, толь-ко о тех забыли, кто из этого фонда за конкретную работу получает. Я, напри-мер, шашечный кружок вёл, мне из фонда за это тридцать процентов доплачи-вали. Из-за праздника я тогда этой доплаты лишился, тысяч на сто меньше в получку домой принёс. Такой вот я ко Дню учителя подарок получил. Дирек-тор, правда, потом добавить обещал, да через месяц уже ему не до меня было...
Чёрный день
- А для меня из всех дней месяца самый неприятный – день получки. Кажет-ся, абсурд, но это так. Радоваться надо, что деньги получил, а чему радоваться? Мне мою зарплату получать стыдно. Так работаешь, вроде и думать о деньгах некогда, выкручиваемся как-то, а деньги получишь, долги раздашь, домой не-сти нечего... Какое унижение испытываешь! В общем, чёрный день…
Любимые женщины
- Да, праздники – тяжёлое время. Помните прошлогоднее 8 Марта? Зарпла-ты нет и неизвестно когда будет, домой хоть не приходи... Ну, с подарками на-шим коллегам-женщинам мы вопрос решили, взяли у коммерсантов в долг под получку. Устроили концерт, я, как всегда, пел «Любимые женщины» и многое другое. Люблю петь, когда ещё меня так слушают?! После школы пригласили меня ещё в одно место женщин поздравлять, потом там было небольшое засто-лье... Отказаться неудобно. Пора давно идти домой, но какое-то нехорошее предчувствие держит. Наверное, опять будет скандал... Но делать нечего, иду домой, как на пытку. Разве я виноват, что такая жизнь, что нельзя жене цветы подарить, разве я мало работаю?.. Подхожу к своему дому, поднимаюсь на свой этаж, звоню... Открывает жена, вид её не предвещает ничего хорошего, показы-вается тёща. Сейчас начнётся… Тут меня осенило, я громко, на весь подъезд, как на сцене начинаю петь:
Люби-и-имые же-енщины добры-ы и внима-ательны...
И с места не сошёл, пока не допел всю песню до конца. Потом – другую, за-тем – третью. И так, пока не кончился весь репертуар... На шум вышли соседи, получился настоящий концерт. Были аплодисменты, песни на бис. Небывалое вдохновение сошло на меня, я пел как никогда...
В общем, всё обошлось хорошо. Жена в тот вечер не ворчала, даже рюмку налила...
Нет худа без добра
- А вот у меня был случай. В тот раз зарплату выдали с опозданием на две недели. Мне супруга все уши прожужжала: «Не прозевай, как прошлый раз!» А разве я виноват? Я так заработался, что обо всём забыл и не знал, что деньги давали, а когда пришёл на другой день, то уже не хватило и пришлось ждать ещё неделю... Так вот, я каждый день по два раза спрашиваю у завхоза, когда зарплата? Но вот, наконец, и долгожданный день. Отстояв огромную очередь, я не нахожу себя в ведомости. Иду выяснять к завучу. Она мне кричит (была та-кая завуч, которая всегда на всех кричала), что позвонили из бухгалтерии и ска-зали меня не табелировать в этом месяце. Я спрашиваю, почему мне сразу не сказали, ведь прошёл уже почти месяц, как подавали табель, я бы успел выяс-нить и всё уладить. Она кричит на меня, что у неё и так работы полно, что это моё дело разбираться с бухгалтерией, а не её... А бухгалтерша тогда была у нас тоже очень вредная. Я звоню в бухгалтерию, но уже поздно... На другой день я поехал в бухгалтерию и выяснил, в чём дело. Оказалось, что из-за того, что я летом был отозван из отпуска и работал, я перерасходовал фонд зарплаты и должен был проработать месяц бесплатно. Такая бредовая мысль пришла бух-галтеру. На моё счастье, она была в отпуске, и мне удалось с главбухом всё вы-яснить и даже тут же получить деньги, но это было назавтра, а в тот вечер...
Как я в тот день пришёл домой, и что было, говорить не хочу. Жить не хоте-лось. Мало несправедливостей на работе, так ещё и дома получаешь удар в спину… В общем, решил я это дело прекратить, чем так жить, так лучше... Оделся и ни слова не говоря ушёл из дома, ещё не зная точно, как претворю свой замысел. Страха перед смертью не было, она представлялась избавлением от мучений... Было лишь жалко детей, но чем иметь такого отца, который не может их даже прокормить, лучше не иметь никакого. А жена найдёт себе дру-гого... Гудок электровоза заставил меня очнуться, и я увидел, что нахожусь у железной дороги. Вот и найден способ, подумал я... Но в последний момент представил я, что надо будет меня хоронить, а где взять на это средства? И бу-дет жена метаться в поисках денег. И получалось, что, прекращая свои муки, взваливаю я дополнительные тяготы опять же на семью. И я передумал. Нет худа без добра…
Когда я пришёл домой, жена, видно, что-то почувствовала, во всяком слу-чае, упрёков и разговоров о деньгах больше не было...
А наутро, как всегда, шёл на работу. Дорога от дома до школы – очень важ-на. Нужно забыть обо всём домашнем, мелком, настроиться на работу, стать другим человеком, совсем другим, чем дома...
Обратная реакция
- Да, ты прав. Домашние неурядицы сильно сказываются на работе... В мо-лодости из-за них у меня даже порой срывались уроки. Учителю провести урок, это как хирургу провести операцию, как артисту сыграть роль в спектакле. А можно ли хирургу после крупного разговора давать скальпель и допускать до больного?.. Однако с годами я научился перебарывать плохое настроение. Те-перь после скандалов у меня вдохновение, творческий подъём. Обратная реак-ция. Такие интересные мысли в голову приходят, что беру бумагу, ручку и ско-рей записываю, чтоб не забыть. Вот решил по своему предмету книгу написать и много уже сделал... На ближайшие годы мне творческая обстановка обеспе-чена!
Вам- то хорошо!
- А всё-таки вам хорошо. Как бы то ни было, а вы уже завели семьи, детей... А у меня с этим ничего не выходит. Вот недавно познакомился с хорошей де-вушкой, хотел на ней жениться... Но когда её отец узнал, что я начинающий учитель, сказал: «Найди себе нормальную мужскую работу, с учительской зарплаты ты семью не прокормишь!..»
В общем, ничего не получилось...
За милых жён!
- Да что вы всё ноете, жалуетесь? Женам нашим тоже с нами достаётся, по-пробуй накорми, одень детей с нашей зарплаты. Учительская зарплата – совсем не мужская зарплата, это всем ясно. А сил и времени отнимает наша работа много, на работу по дому их остается мало... Мужа-учителя не каждая жена терпеть будет, это тоже нелёгкая лямка. А что до ругани, на то они и женщи-ны... Их ругань нельзя близко к сердцу принимать, не обращай на неё внимания – вот и всё! Бабы это не мужики, чтоб всегда за свои слова отвечать...
Чем ныть, давайте лучше выпьем за наших милых жён!
43. Шутка с долей правды
- Вы пойдёте на выпускной вечер? – спросил я у одной учительницы.
- Конечно, – ответила она, – ведь там будет накрыт хороший стол, хоть на-емся досыта, ведь зарплату нам ещё не давали!
44. А есть и голодающие дети
(разговор в учительской)
- Вы знаете, многие из наших учеников всегда при деньгах, да при больших деньгах. На карманные расходы тысяч по пятьдесят* имеют. Курят дорогие си-гареты, не «Беломор»... Одеваются лучше нас, учителей, гораздо лучше! Маль-чишки многие в норковых шапках ходят...
- Согласна с вами. Я с классом недавно в театр ездила, так рядом с ученика-ми нищей себя чувствовала, когда они деньгами сорить начали!..
- Но ведь не все такие. Есть в нашей школе и голодающие дети. В столовой постоянно куски хлеба несъеденные, булочки остаются. Так они приходят и доедают их. Стараются так прийти, чтобы народу там поменьше было, чтобы одноклассники не увидели...
45. По просьбе трудящихся
- Анна Ивановна, как удалось одиннадцатому «А» так хорошо написать эк-заменационную контрольную? – спросил я у учительницы математики и в ответ услышал:
- Видно, к президентским выборам дали очень лёгкие задания, чтоб поднять настроение избирателям-родителям.
46. С чего начинается школа?
(из разговора с учителем, пожелавшим остаться неизвестным)
- Станиславскому приписывают слова о том, что театр начинается с вешал-ки. А с чего начинается школа? С той же раздевалки, где нельзя оставить шапку и приходится таскать её с собой. Со школьной столовой, где нет возможности помыть перед едой руки с мылом, впрочем, мало у кого в этом есть и потреб-ность. Со школьного туалета... По этому заведению вообще можно полностью судить о школе. Когда какая-то комиссия в школу приезжает, для чего им время тратить на общую проверку?! Вы в туалет зайдите, и всё ясно станет.
47. Кем быть?
Ещё семь-восемь лет назад для моих лучших учеников не существовало та-кого вопроса. «Заболев» программированием, они выбирали специальность, связанную с информатикой. Однако в последние годы почти все лучшие учени-ки мечтают стать юристами или бизнесменами*. Причины понятны. Впрочем, порой становится страшно, когда слышишь от будущего служителя Фемиды: «Сейчас всё решают деньги!»
48. Вершина
(из выступления перед выпускниками)
Один альпинист долго мечтал о восхождении на Вершину. Он много трени-ровался, готовился, добивался, чтобы его включили в команду. Не каждому же-лающему выпадает в жизни такая честь, да и не каждому достойному. Но вот всё позади, и восхождение началось. Как и ожидалось, оно оказалось очень трудным. Но разве альпинисты сдаются?! Вдруг на пути встретилась хижина. Над входом написано:
«В этой хижине имеется много денег, вкусной еды и дорогих вещей. Многое из этого можно взять себе. Можно даже поторговаться. Но при одном условии: тот, кто войдёт, потеряет право на дальнейшее восхож-дение и после отдыха должен спуститься вниз. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!»
И наш альпинист передумал подниматься на Вершину. Быть может, Верши-ну своей жизни. Он вошёл в хижину, сытно поел, отдохнул и, взяв с собой, сколько мог унести, денег, еды и дорогих вещей, спустился вниз…
Вы скажете, что это чепуха, что с альпинистами так не бывает? Вы правы, но в жизни так бывает часто, например, с участниками передачи «Поле чудес», когда им выпадает приз.
Друзья мои, пока вы молоды и полны сил, идите к своей Вершине! Призы оставьте на старость.
49. Всё опять повторится сначала?
Я давно обратил внимание на одного родителя. Есть люди, очень любящие поговорить с трибуны с важным видом. Обратить на себя внимание, сказав, как им кажется, что-то очень важное и очень умное. Может быть, ничего страшного в этом нет, простая человеческая слабость, порой и я сам этим грешу. Но когда теряется чувство меры...
Так вот, родитель этот занимает большую должность, порой баллотируется на выборах в органы власти. По какому бы поводу ни собрались старшекласс-ники, он после директора выходит и начинает произносить пространную речь. Вначале идут воспоминания о молодости, затем философские рассуждения о смысле жизни, а в конце речи обращается внимание на судьбоносность пережи-ваемого страной момента и делается глубокомысленный вывод: «Вашему поколению предстоит строить Новую Россию, Великую и Сво-бодную!!!»
С чем тут спорить, всё верно. Однако невольно у меня возникает ассоциа-ция: точно так, таким же тоном и с тем же выражением лица, поучали и моё по-коление. Только говорили немного по-другому: «Вашему поколению предстоит строить КОММУНИЗМ!»
Неужели и теперь нас ждёт такой же результат?..
50. Чудаки
Есть такая порода людей – чудаки. Это люди, сильно отличающиеся от про-стых, нормальных людей. Они чудят, то есть совершают чудные, необъясни-мые для нормальных людей поступки. Вместо того, чтобы направить всю свою энергию (часто немалую) на решение своих проблем (в первую очередь матери-альных), проблем детей и родственников, сделать это главным делом своей жизни, как положено нормальному человеку, чудаки тратят её на совершенно, казалось бы, глупые дела. Они хотят осчастливить человечество, сделать его лучше. Дон Кихот – хрестоматийный пример чудака.
Но чудаки – не опасные в общении люди. Они, как правило, имеют добрый характер, и их не обязательно изолировать от нормальных людей, как это часто случается. Исключение, пожалуй, составляют чудаки, рвущиеся к государст-венной власти. Этого категорически нельзя допускать, страной должны управ-лять нормальные люди, ведь чудаки – потенциальные революционеры. Самый безобидный чудак, дорвавшийся до власти, может наломать дров, попытавшись «перевернуть мир», как говорил один из них. Кроме того, надо с крайней ос-торожностью подходить к реализации на практике идей чудаков, особенно ге-ниальных. Разумеется, не все чудаки – гении, пожалуй, по уровню своих спо-собностей они ничем не отличаются от прочих людей: среди них есть и великие люди, и посредственные, и просто недалёкие.
Однако на сравнительно невысоких руководящих должностях они часто проявляют себя хорошо. Многие хорошие руководители предприятий, предсе-датели колхозов, директора школ – из породы чудаков. Такие великие педагоги, как Макаренко и Сухомлинский, без всякого сомнения, были чудаками. И во-обще школа – одно из самых лучших мест, наряду с искусством и наукой, где чудаки могут приложить свои силы с наибольшей пользой и с наименьшим вре-дом для общества. Ведь где-то им надо, коли они существуют, прилагать свои немалые силы! За использование чудаков в качестве учителей говорят следую-щие характерные для них качества:
1. Энтузиазм и готовность ради претворения в жизнь своих идей идти, не жалея сил, до конца. До успешного окончания своего дела или до конца своей жизни.
2. Довольно низкий уровень материальных притязаний.
За время работы в школе я встретил немало чудаков, их гораздо больше, чем принято считать. Они составляют до десяти процентов от всех учителей. Но трудно складывается их школьная судьба. На то много причин.
1. Чудаки создают большие проблемы для начальства. Делая свое дело, они мало заботятся о соответствии его законам, нормативам, инструкциям... К бу-магам у них «почтения нету». А что делать бедному начальнику? Ведь за нару-шения высшее начальство спросит с него!
2. Чудаки создают проблемы не только начальству, но и своим нормальным коллегам. Есть такой тип начальников, которые, давая работать чудакам, возво-дят их энтузиазм в норму и требуют его от всех.
3. Чудаки, как правило, имеют вполне нормальных супругов, если, конечно, вообще их имеют. Рано или поздно их чудачества вступают в конфликт с нор-мальными человеческими устремлениями своей второй половины. А личная жизнь неизбежно влияет на жизнь трудовую. Правда, по-разному. Бывает, что семейный кризис убивает человека как личность, а бывает, и даёт новый твор-ческий толчок.
4. Чудаки часто имеют трудный, конфликтный характер, особенно если им систематически не везёт с начальством и коллегами. Для них порой характерны прямолинейность, бескомпромиссность, завышенные требования к окружаю-щим. Попадаются чудаки с завышенной самооценкой, переходящей (в наиболее тяжёлых случаях) в манию величия.
Всё это так. Но кто ещё способен на такой энтузиазм, совершенно бескоры-стный энтузиазм, который порой творит чудеса? Все достижения нашей школы – исключительно заслуга чудаков: Школа выживания, коллективы художест-венной самодеятельности, интереснейшая дошкольная группа, начальные клас-сы с экспериментальными методиками обучения, художественная студия, школьный театр, многие кружки и спортивные секции, газета, переросшая школьные рамки... Всего и не перечислить. Если даже нормальному учителю удаётся сделать что-то интересное, достичь какого-то успеха, то при детальном рассмотрении оказывается, что он начудил... Да при нашей зарплате поневоле начнёшь чудить!
А вообще на земле должны уживаться, по возможности мирно, разные лю-ди: умные и глупые, молодые и старые, больные и здоровые, мужчины и жен-щины, верующие и атеисты, учителя и ученики, нормальные люди и чудаки. Ведь есть прекрасный пример: Дон Кихот и Санчо Панса. Главное – понять друг друга и не пытаться переделывать.
51. Знаем мы таких доцентов!
Работая программистом при областном управлении народного образования, познакомился я с одним классическим чудаком, доцентом Иркутского педаго-гического института Виктором Кузьмичом Романом. Узнав, что при управлении работает группа энтузиастов компьютеризации обучения, куда кроме меня вхо-дило несколько моих учеников, он пришёл к нам с предложением о совместной работе. Известный в городе педагог-химик, он предлагал нам свои сценарии обучающих программ. Мы с удовольствием согласились. Разумеется, работа эта, по крайней мере, в обозримом будущем, могла быть лишь совершенно бес-корыстной, но тогда это нас не волновало. Однако мы хотели не только делать программы, но и испытывать их в школе, внедрять в учебный процесс. Школ, имеющих компьютерные классы, тогда почти не было.
Но мы нашли такую школу, расположенную рядом и с пединститутом, где работал Виктор Кузьмич, и с институтом усовершенствования учителей, где на-ходилась наша группа. Причём компьютеры в этой школе были такой же марки, как и те, на которых работали мы. Условия идеальные! Мы пришли в эту шко-лу. Учитель информатики, работавший там, горячо одобрил план нашей работы и изъявил желание принимать в ней посильное участие. Дело было за малым – договориться со школьной администрацией. Мы и не сомневались, что вопрос будет решён положительно, ведь, предлагая проделать огромную работу для школы, мы ничего не просили взамен. Я и Виктор Кузьмич пошли к директору. Идти с нами хотел и мой ученик Иван, который как раз занимался программами по химии и должен был быть главным разработчиком. Однако чутьё подсказало мне, что лучше к директору идти без него.
И вот мы в директорском кабинете. Виктор Кузьмич начал объяснять цель нашего визита. Однако директриса, не дослушав его до конца, сказала: «Нет!» Она поняла только то, что мы хотим что-то делать на школьных компьютерах, и больше её ничего не интересовало. Напрасно наш чудак пытался объяснить, в чём дело, он говорил в пустоту. Как и большинство интеллигентных людей, он терялся от хамства.
- Но позвольте, ведь я доцент пединститута... – пытался он прорваться через стену непонимания.
- Знаем мы таких доцентов!..
От этой совсем уже базарной ругани, доцент окончательно сник и, ссуту-лившись, вышел. А ведь он не добивался ничего, кроме возможности работать, бескорыстно работать. Быть может, это у него ещё получилось бы, но в 1991 году он трагически погиб, так и не успев сделать многое из намеченного. Как говорил доктор Гааз, спешите делать добро! И не мешайте другим.
52. Последнее Рождество
Жила-была одна старая учительница из породы чудаков. Скорей даже не учительница, а воспитательница, так как в течение своей более чем сорокалет-ней педагогической деятельности она больше работала не учительницей, а пио-нервожатой и детсадовским воспитателем. История её очень интересна и во многом удивительна.
В тридцатые годы, в разгар репрессий, она лишилась родителей. Много лет ушло на скитания и безуспешные поиски матери, находившейся в ГУЛАГе. То, что она выжила в тяжелейшие годы войны, казалось ей чудом, и сама собой пришла к ней вера в Бога. Впрочем, в дальнейшем жизнь её складывалась впол-не благополучно.
Живя в Иркутске у родни, окончила среднюю школу. Но ещё будучи учени-цей, начала работать пионервожатой. Работа эта нашей героине пришлась по душе, и на неё пришёлся значительный и по времени, и по результатам кусок жизни. Без отрыва от работы получила она педагогическое образование, но и став дипломированным педагогом, не спешила она, как другие, поменять свой по всем меркам непрестижный профиль работы. Пожалуй, я не ошибусь, если назову её лучшей пионервожатой Иркутска своего времени. И это несмотря на особо не скрываемую (хотя и не афишируемую) веру в Бога, которая вполне мирно сочеталась в ней с советским патриотизмом. Да, она, как и многие, виде-ла явную фальшь в словах руководителей, расхождение слов и дел. Не прини-мала она, разумеется, и воинствующего атеизма. Однако в целом вера в Комму-низм и вера в Бога уживались в ней очень долго...
Чем она занималась как вожатая? Организовывала спортивную работу, при-том не на бумаге, для отчета или показателей, а фактически. Она могла научить всю школу ходить на лыжах и бегать на коньках и только после этого выстав-ляла команду на городские соревнования. Команды её занимали как правило первые места, и молодая вожатая стала известна среди комсомольских руково-дителей города. Её стали избирать на всякие конференции и включать в состав райкомов и горкомов комсомола. Впрочем, уже в те годы случались у неё не-приятности.
Однажды была она вызвана к первому секретарю горкома комсомола. Он случайно узнал о посещениях церкви и устроил ей разнос. Получился крупный разговор. Наша героиня не только отказалась отречься от веры, но и пыталась обратить в неё своего шефа. Тогда он стал грозить всевозможными карами, и не шуточными, ведь в разгаре была хрущевская антирелигиозная кампания. Она со смирением соглашалась со всеми наказаниями, но не отрекалась от своей веры. Через несколько часов шеф, сильно утомившись, сменил гнев на милость и, взяв слово, что она не будет афишировать свою веру (чего никогда не было), отпустил её со словами: «Иди работай». У него хватило ума не выгонять её с работы и не делать ей никаких неприятностей. В дальнейшем он успешно про-двигался по служебной лестнице и в меру сил оказывал покровительство нашей героине, предлагал ей неоднократно вступить в партию и сделать карьеру. «А надо будет писать в бумагах о том, что я верующая?» – спрашивала она каждый раз. И слышала она в ответ: «Ты что, дура?»
А жизнь шла своим чередом. Туризм, школьное самоуправление, работа с трудными подростками, помощь сильных учеников слабым, общественно-полезный труд, спорт... Всё это было поставлено на высочайшем уровне. Прав-да, она не любила и не умела писать отчёты о своей работе, планы и прочие бу-маги, что часто ставилось ей в вину. С годами она так и не сумела преодолеть этот недостаток, что сильно сказывалось на отношениях с руководством...
Но время шло. Так случилось, что к старости она осталась одна. Многочис-ленные друзья и знакомые сами больше нуждались в помощи и поддержке. Лю-бимая работа составляла главную часть жизни, её смысл. Ей отдавались по-следние силы и здоровье, всё нажитое за многие годы имущество. Последние годы посвящены воспитанию дошколят. На это у нашей героини сложилась своя, отличная от официальной, точка зрения, как, впрочем, и на всё остальное.
С чего начинается день в детском саду? С завтрака, приёма пищи, то есть дети, как и в большинстве семей, находятся на всём готовом. Но разве мы хо-тим воспитать иждивенцев и белоручек? В её дошкольной группе, которую уда-лось всякими правдами и неправдами открыть в нашей школе, день начинался с приготовления завтрака!
Кому бы ещё пришло в голову давать дошколятам в руки ножи, пилы, мо-лотки, стамески и даже топоры? А разве каждый нормальный человек не дол-жен уметь с ними обращаться?!
По её разумению, дети должны работать в саду и огороде для того, чтобы любить и понимать природу. Что, в школе нет огорода? Не беда, поедем ко мне на дачу! И группа с весны до осени работает на её даче, а потом, зимой, готовя обеды из выращенных и собранных своими руками овощей, вспоминают дети лето красное...
Как это можно жить рядом с Байкалом и регулярно не бывать на нём?! Дети должны постоянно общаться со Священным Морем...
Очень гармонично вошло в её систему и православие с русскими народны-ми традициями... Причём это было поставлено так, что своими, а не чужими чувствовали себя и дети из неправославных и нерусских семей, и их родители. Празднование Рождества Христова, Масленицы, Пасхи и других праздников стало традицией. К каждому празднику готовился спектакль. Все праздники проходили при участии родителей. На них собиралось много народа, приходили бывшие воспитанники с семьями. И вообще все чувствовали себя одной боль-шой семьёй...
Что, вы спрашиваете, почему всё это в прошедшем времени? Да разве не понятно, что рано или поздно должен был произойти конфликт с официальной системой?
Как это дети сами готовят еду? Запретить, не положено! Пищу должны го-товить специально обученные повара, прошедшие медкомиссию, согласно ут-верждённому положению! Да и вообще в группе нет условий для приготовления пищи, соответствующих утвержденным ГОСТам нормативам!
Работа на даче? Кто это позволил?! Дача-то личная…
Религия в школе? Долой, у нас светское государство!
Почему неправильно заполняется документация? Наказать!..
Два года шла борьба, но исход её был предрешён. Да и вообще, выяснилось, что группа была открыта неправильно, и детсадовскую группу в школе иметь не положено. Нельзя не сказать, что и героиня наша построила линию защиты не-умно с военной точки зрения, не признавая никаких приемов, кроме прямой атаки без всяких хитростей и обороны по принципу «ни шагу назад!» Компро-миссы в любом виде чужды большинству чудаков. В этом их слабость, но в этом и их сила.
Вот и всё. Что можно сказать в осуждение чиновников? Ничего, они дейст-вовали согласно законодательству и инструкциям. Для того чтобы спасти груп-пу, они должны были бы эти инструкции и законы нарушать. А за это можно и получить наказание (хотя и не обязательно!) от вышестоящего начальства, да и должности лишиться! Уж лучше пусть нормальные дети ходят в нормальные детские сады!..
Уже после закрытия группа отмечала Рождество. Все, в том числе и дети, знали, что это их последнее совместное Рождество, хотя об этом никто не го-ворил. В глубине души каждый на что-то надеялся. Да и в Библии сказано, что уныние – тяжкий грех.
Вот такая печальная история.
53. Спасайся, кто может!
Однако сказать, что всех чудаков постигает такая участь – большое преуве-личение. Одного чудака настигает жестокий и несправедливый удар судьбы, а другой появляется рядом. Видно, чиновники, по крайней мере, наиболее умные из них, понимают, что искоренять чудаков полностью – значит резать курицу, несущую золотые яйца. Наиболее умные из них, приручая чудаков, давая им возможность работать, получают награды, почётные звания. Понимают они, что не искоренять надо чудаков, а просто на место поставить! А для чудака высшая награда – возможность работать, когда несильно дергают, высшее звание – Учитель, пусть и без приставки «заслуженный».
Так вот, есть у нас немало чудаков, сумевших в нелёгких боях отстоять своё право на существование. На работу то есть. Один из примеров – платные на-чальные классы с углублённым и опережающим обучением. Они возникли в нашей школе по инициативе учительницы-энтузиастки и родителей, не желаю-щих ждать, когда наше государство поставит школьное обучение на высокий уровень. Для организации учебы пришлось дополнительно пригласить много учителей: изобразительного искусства, музыки, бальных танцев, информатики... Как оплачивать их труд? Государственной программой это не предусмотрено, да и вообще опять завиральные идеи! Вас что, не устраивает государственная система?! И, несмотря на огромное желание детей, родителей, учителей и даже непротиводействие школьной администрации, борьба за спасение этих классов длилась несколько лет. Но в этом случае победа досталась чудакам. Начальная школа у нас теперь одна из лучших в городе, и многие родители стремятся от-дать своих детей именно в нашу школу. И примеров аналогичных в нашей шко-ле много.
Однако принцип при этом: «Спасайся, кто может!» Так и просится ри-торический вопрос: «А кто не может?»
Увы, объединения у чудаков не получается. Система этому сильно проти-водействует. Давая многим из них работать, она держит их в рамках, иначе в результате объединения они представляли бы из себя немалую силу. Впрочем, не только в этом дело. Имея часто трудные характеры, они между собой во многих случаях плохо ладят, часто не могут, не хотят понять друг друга.
В этом беда нашей школы. В этом трагедия нашей школы. В этом главная причина всех неудач нашей школы...
А так порой хочется сказать словами из песни:
Возьмёмся за руки, друзья,
Возьмёмся за руки, друзья,
Чтоб не пропасть по одиночке!
54. Ещё не поздно?
Я хочу вам рассказать про одного своего друга. Ещё учась в университете, на математическом факультете, Олег «заболел» педагогикой и твёрдо решил, что станет учителем. Впрочем, до окончания вуза он ждать не захотел и, уже учась на втором курсе, начал осуществлять свою мечту. Добиться этого студен-ту тогда было не так просто. В гороно настырного молодого человека решили испытать на прочность и направили в самую «трудную» школу в посёлке Жил-кино. Расчёт был прост: или юноша сломается, или из него получится педагог. Первый урок запомнился тем, что в ответ на замечание один ученик громко, на весь класс, послал учителя по известному в России адресу. Впрочем, ценой ог-ромных усилий Олег с этим классом как-то справился и из школы не ушёл... А данные для работы у него были все: блестящий математик, имеющий публика-ции, и программист, отличный баянист (окончил с отличием музыкальную школу), поэт, артист, лектор общества «Знание», шахматист... Такого количест-ва талантов хватило бы на много отличных учителей! Я ему всегда по-доброму завидовал. Окончив с отличием университет, имея предложение остаться на ка-федре или поступить в аспирантуру, он пошёл работать в школу. Теперь его пригласили в одну из лучших школ города.
Зная мою любовь к тайге, попросил он меня однажды сводить его класс в небольшой однодневный поход. Я, разумеется, согласился. Было очень инте-ресно посмотреть Олега в работе. Слушая часто его восторженные рассказы, я порой сомневался. Слишком уж всё было хорошо. Может, на самом деле всё не так? Может, молодой учитель преувеличивает свои успехи, выдаёт желаемое за действительное?.. Такие сомнения были у меня, когда я шёл к месту встречи. На самом деле всё оказалось так, как рассказывал Олег. Конечно, по одному дню трудно судить, но достаточно было видеть, как смотрят ученики на своего учителя, как они слушают и слушаются его, как они ведут себя... О чём только не переговорили мы в тот день! Даже для любимой математики нашлось время, и во время одного перехода ученики с увлечением решали трудную задачу. Как повезло в жизни и ученикам, и их учителю, думал я...
Через год я с огромным удивлением и огорчением узнал от общих знако-мых, что Олег в школе больше не работает. Произошёл какой-то конфликт с начальством и родителями... Подробности узнать мне не удалось. Олег разгово-ры на эту тему не поддерживает. С тех пор прошло уже больше десяти лет, но в школу он так и не вернулся. Обиделся сильно, по-детски. Никакие доводы, что наказал он в первую очередь себя и своих учеников, тех, что не доучил, и тех, что не учил, не действуют. Если любишь, то надо уметь и прощать обиды, даже очень большие обиды... Но когда во время редких встреч речь заходит о моей работе, глаза его загораются. Впрочем, с тех пор что-то в нём надломилось, он вроде бы и неплохо устроился, работает программистом в банке, хорошо зара-батывает, но где те высоты, которые под силу ему было взять в молодости?! А впрочем, может, и сейчас ещё не поздно, ведь тридцать семь лет это ещё не ста-рость…
55. Бей своих!
Как-то мне пришлось побывать по делам в одной из лучших школ области. Перед тем как пойти к директору, я зашёл в кабинет информатики, где с огром-ным удовольствием познакомился со своим коллегой. Всегда бывает приятно встретить единомышленника, узнать, что твоя работа кому-то интересна. Учи-тель-энтузиаст рассказал и показал то, чего ценой огромных усилий ему уда-лось достичь в своём деле. А достичь ему удалось очень многого...
Когда я немного погодя беседовал с директором в его кабинете, туда с ка-ким-то вопросом заглянул вышеупомянутый учитель. И совершенно неожидан-но директор устроил ему разнос по какому-то пустяку. Говорил ему «ты», да ещё в присутствии постороннего человека! Как говорится, бей своих, чтобы чужие боялись!!!
Каждый раз, видя на газетной странице или телеэкране знаменитого дирек-тора при всех регалиях (а это случается очень часто), я вспоминаю лицо учите-ля, растерявшегося от неожиданного хамства.
56. Первый директор
Наша школа с самого своего рождения отличалась от большинства других школ. Группа молодых педагогов-энтузиастов, недовольных традиционной со-ветской школой, где они, как им казалось, не могли реализовать весь свой твор-ческий потенциал, поняла бесплодность многочисленных неформальных тусо-вок, на которых она и возникла, и стала добиваться, чтоб ей отдали какую-либо школу-новостройку. Чтобы самим всё сделать «с нуля» и создать такую школу, которая бы отвечала их, не вполне ясным и единым, замыслам.
Время было смутное, старая, советская, власть сменялась новой, демократи-ческой... И, как ни странно, в соответствующих инстанциях пошли навстречу молодым чудакам (впрочем, там были люди не только молодые).
Им отдали школу Первоапрельского – одного из «спальных» микрорайонов нашего города. Впрочем, отдали – громко сказано. Школа не была достроена, и перспективы её достройки были довольно туманными. Тем не менее последовал приказ о создании школы. Было сказано, что работать она начнёт в помещении соседней (одновременно в одном помещении две школы!!!), а по завершении строительства въедет в новое здание. Молодые наивные чудаки были рады и этому. То, что они становились хозяевами новой школы, было для них самым важным, всё остальное казалось мелочью. Сколько вечеров и ночей было про-ведено в мечтаниях о своей школе, как они её называли, Школе Радости! Сколько творческих встреч прошло с родителями! Однако с самого начала жизнь вносила неизбежные коррективы в эти мечты. Чудаков-энтузиастов было от силы человек пятнадцать, хотя это и немало. Однако, как большинство го-родских школ, эта школа была очень большой, и после набора кадров «отцы-основатели» не превысили одной десятой со всеми вытекающими последствия-ми. Тем не менее им на первых порах, удалось заразить своими мечтаниями ос-новную массу коллектива, и долго ещё творческие волны бились о стену жиз-ненных реальностей...
Во главе энтузиастов с самого начала стоял сравнительно молодой человек – Петр Борисович Белых, очень интересный и оригинальный педагог и человек. На первых порах можно было без особой натяжки сказать почти, как Маяков-ский:
Говорим Белых – подразумеваем школа,
Говорим школа – подразумеваем Белых!
Хотя у многих учителей были и свои огромные творческие планы. В первое время у директора главной заботой была достройка школы. Дело шло очень ту-го. Рабочие со строительства постоянно снимались, не было нормального фи-нансирования. После приказа об открытии школы наверх ушла ошибочная ин-формация, что школа построена. Реальность была такова, что если бы не нече-ловеческая борьба молодого директора, то дело не сдвинулось бы с места. Кое-кому из чиновников это стоило сердечного приступа, но и директор-чудак на этом надорвался. Надорвался буквально, физически и морально. Вскоре по-сле сдачи школы он оказался на больничной койке, где провёл почти год. Его здоровье оказалось подорванным настолько, что мысль о дальнейшем дирек-торстве пришлось оставить. Но дело не только в физическом здоровье.
Начиная с некоторого времени, методы общения с чиновниками (благодаря которым и была достроена школа) он стал переносить на своих соратников... Уже трудно было в нём узнать молодого наивного учителя, который однажды чуть не расплакался на собрании педагогов-новаторов, рассказывая, как дирек-тор-бюрократ поставил ему условие: или начать работать нормально, или искать другое место...
Но всё же мы, работая в нашей школе, претворяя с разной долей успешно-сти свои замыслы, должны всегда помнить, что именно первый директор обеспечил нам эту возможность. И спасибо ему за это, огромное спасибо!..
А школа наша живёт, несмотря ни на что, и умирать не собирается.
57. Шапка Мономаха
(монолог учителя)
- Я вот о чём сказать хочу. Бывает так: работает какой-то человек на рядовой работе, скажем, учителем. Дело своё знает, любит, и получается неплохо, луч-ше, чем у многих других. И вот освободилась руководящая должность, напри-мер завуча, и сватают на неё нашего хорошего учителя. Учителя за него обеими руками голосуют, если их, конечно, спрашивают.
И начинает он работать, руководить. Для этого что в первую очередь надо? Дело своё хорошо знать, рядовую работу. А он её очень хорошо знает. Но рабо-ту мало знать, надо ещё жилку начальническую иметь, командовать уметь, да так командовать, чтоб тебе подчинялись, чтобы в тебе начальника видели. И с этим у него проблем нет, он настоящий командир! Всем сразу дал понять, кто теперь он и кто они. Смотрит уже не так, как раньше, как рядовой работник, а как руководитель. Говорит не так, как раньше. Походка уже не та. Выражение лица не то. А как иначе? Командовать, так командовать!.. Всё вроде бы пра-вильно, всё верно.
Но замечают простые учителя, вчерашние друзья-товарищи, что переменил-ся человек. Что сверху вниз смотрит он теперь на них. Потому что сам он те-перь наверху, а они внизу остались. Голос повысить, а то и прикрикнуть на них может, ежели что не так, не по нему. Возражений своим приказам слушать не желает. Уже забыл, что сам недавно простым учителем-бедолагой был.
Он теперь начальник! У него теперь другой круг общения. Он теперь с теми разговаривает на равных, кого они лишь по телевизору видят, о ком в газетах читают. Он теперь может сам судьбы людские вершить. Награждать и наказы-вать. Казнить и миловать. Его воля…
Бывает, что и смирится с этим коллектив, приспособится к своему выдви-женцу. Кто к нему и в любимчики, в приближенные попадет. А бывает, что и воспротивятся учителя, невмоготу им уже терпеть такие несправедливости. И устроят они собрание, и выскажут недоверие новому завучу. И согласится с этим вышестоящее начальство. И низвергнет оно обидчика трудящихся с руко-водящей высоты обратно на рядовую работу...
И что же? Работает человек на рядовой работе. Хорошо работает, лучше многих других. Дело знает... С коллегами своими в прекрасных отношениях, как равный с равными. Все обиженные им всё давно забыли, всё ему простили... Всё прекрасно!
58. Потоп
Наша школа была открыта в 1991 году. Приказ об её открытии был подпи-сан весной – предполагалось, что к сентябрю завершится, как и положено по плану, строительство школьного здания. Однако то были смутные времена. Старая, умирающая власть уже не могла ничего контролировать, новая, нарож-дающаяся – ещё не могла…
Короче говоря, к сентябрю школа построена не была, и было заявлено, что работать начнём в здании соседней школы, а ко второй четверти вселимся в своё помещение. Потом этот срок отодвинулся до второго полугодия, потом до третьей четверти... в общем, к первому сентября следующего учебного года строительство ещё не завершилось и занятия не начинались. О прошлогоднем варианте речь не шла, так как всем было ясно, что если учебный год начнётся, как в прошлом году, в чужом доме, то там он и закончится, строители будут сняты. Положение усугублялось тем, что деньги были выделены на строитель-ство ещё в «советском» исчислении и инфляция их давно съела. Как и на какие деньги завершалось строительство – загадка. Кое-как в октябре директору в конце концов выкрутили руки и вынудили подписать акт о приёмке школы, по-обещав устранить многочисленные недоделки и брак (хотя далеко не весь брак оказался устранимым)...
Всё это я рассказал для того, чтобы стало понятно, почему в декабре при первом же сильном морозе лопнули батареи отопления на верхнем этаже и всю школу затопило кипятком. Когда утром ученики и учителя пришли в школу, её уже надо было спасать. Были затоплены третий и четвёртый этажи, сильно лило на втором, капало на первом. Много оборудования погибло, остальное находи-лось под угрозой. Слава Богу, вода не успела дойти до моего кабинета инфор-матики и привести в негодность компьютеры, взятые мной под честное слово...
Дети были отпущены по домам. Учителя без всякой просьбы со стороны на-чальства начали борьбу со стихией. Без приказа сверху формировались брига-ды, искался и находился необходимый инструмент. Не жалея своей одежды и обуви, учителя лезли в самые затопленные места и вычерпывали вёдрами воду. Вёдра передавались по цепочке, как на пожаре, и возвращались пустыми. Ка-кое-то время казалось, что воды столько, что с ней не справиться, что от наших стараний её не убывает. Но прошло два-три часа, и вода отступила... После это-го настроение у всех поднялось. Все буквально преобразились. Работа шла ве-село, с песнями. Проходил час за часом, и воды становилось всё меньше и меньше... Наконец мы победили!..
Когда через несколько дней на собрании коллектива директор школы Петр Борисович благодарил нас за спасение школы, мы были в недоумении: за что спасибо? Ведь мы спасали свою школу! Нам казалось тогда, что после этого что-то должно произойти. Что этот потоп станет в истории нашей школы пере-ломным моментом, каким должен был стать (но, правда, не стал) Всемирный потоп в Библии. Что, говоря о чём-то плохом, мы непременно будем непремен-но добавлять: «Это было ещё до Потопа». Но увы...
И всё же когда мы вспоминаем этот случай, сердца наши наполняются теп-лотой и нежностью. «Как молоды мы были!..»
А может, время от времени такие потрясения нужны?..
59. Бизнес
В первые годы существования нашей школы многие из нас проявляли такой энтузиазм, в который сейчас нам самим верится с трудом. Порой кажется, что это всё просто приснилось…
Одному учителю, имеющему небольшой опыт работы в сфере русского биз-неса, пришла в голову идея заработать деньги для школы, в том числе и для нормального оборудования своего кабинета, кабинета информатики. И вот с разрешения директора он в летние каникулы организовал в школе торговлю мороженым. В качестве небольшого начального капитала ему пришлось ис-пользовать свои собственные деньги. В то время в деле торговли ещё не был наведен порядок, царила полная нахаловка. Учителю удалось заключить дого-вор с хладокомбинатом, найти массу оптовых покупателей... Первый день, правда, принёс одни убытки, но они были покрыты за следующие три дня, по-сле чего дело стало приносить немалый доход. Почувствовав это, наш энтузиаст стал, насколько это возможно, расширять дело. Уже через неделю школа про-давала ежедневно две тонны мороженого. На горизонте замаячили новые ком-пьютеры.
Однако не тут-то было. Директору удалось убедить учителя, что кабинет информатики может подождать, куда важнее закончить ремонт школы, на что и тратилась вся прибыль. Но чудак надеялся и работал не покладая рук. Каждый день возникала масса проблем. Требовалось постоянно искать продавцов, но порой некоторые из них не выдерживали искушения и проворовывались... Ог-ромных усилий стоило навести порядок во время торговли. В первые дни у школьного холодильника, где отпускалось мороженое, висел густой много-этажный мат. Не действовали никакие увещевания. Однажды учитель не вы-держал и заявил одной бабке-торговке, что ей больше не будет отпускаться то-вар даже за деньги. И сдержал слово. Благодаря этой жёстокой, но справедли-вой мере, порядок кое-как был наведён.
Потом «наехал» рэкет, и на улаживание отношений с ним ушло много сил. Но самое страшное началось тогда, когда объёмы школьной торговли возросли настолько, что это стало заметно на хладокомбинате. Начались трудности с от-пуском мороженого. Директор комбината был непреклонен. Никакие уговоры не действовали, когда же он узнал, что торговля ведётся чтобы заработать день-ги для школы, он вышел из себя. Он никак не мог понять, как это можно рабо-тать для кого-то, бескорыстно. Однажды он сказал: «Мы вас разорим!» Работ-никам отдела сбыта было дано категорическое указание не отпускать школе мороженое под страхом увольнения. Однако учитель, не желая смириться с по-ражением, стал искать обходные пути. С помощью третьих лиц была приобре-тена большая партия. Но удача уже окончательно отвернулась от него. Нача-лись трудности со сбытом, потом ночью злоумышленники, взломав оконные решётки, влезли в школу и испортили холодильник. Много мороженого пропа-ло, и вся эпопея на этом закончилась. Ещё хорошо, что убытки оказались срав-нительно невелики...
60. Открытое окно
Этот забавный случай произошёл в начале моей учительской карьеры. Я вёл математику в четвёртом классе. Однажды, после окончания уроков ко мне по-дошли несколько отстающих учеников и попросили с ними дополнительно по-заниматься. С кабинетами тогда было туго, я уже хотел проводить занятия в учительской или коридоре, когда чудом нашёлся свободный кабинет. Однако, придя в класс, я обнаружил, что нет мела, и, оставив учеников ждать, пошёл за ним в учительскую.
Вернувшись, я застал пустой класс и открытое окно. Оно было открыто ещё, когда мы пришли, но я не придал этому значения, так как стоял сентябрь и бы-ло тепло, а класс находился на первом этаже. Дети просто не выдержали иску-шения открытым окном!
Придя в школу на другой день, они не смогли внятно объяснить причину своего бегства. Ведь они сами просили меня об этом дополнительном занятии! Получалось, что какая-то неведомая сила толкнула их в окно. Когда я расска-зал об этом опытным учителям, то они сказали, что причина всему – моя не-опытность: я, как взрослый человек и педагог, должен был окно закрыть. Дети есть дети, они не ведают, что творят...
Впрочем, только ли дети? Разве на наших глазах целые народы не бросают-ся в открытые окна? Которые не всегда оказываются на первом этаже.
61. Драка на уроке
Идёт урок информатики в одиннадцатом классе. Из-за нехватки компьюте-ров за каждым из них сидят по два-три ученика, выполняют совместное зада-ние. Одна ученица случайно допускает ошибку, и соседка делает ей замечание. Та поправляется и считает вопрос исчерпанным, но, видно, она что-то опять на-путала, и опять слышится замечание, высказанное уже более сердитым тоном. Пока я подошёл, деловой разговор успел уже перейти в ругань, типично базар-ную ругань, когда ссорящиеся кричат, ничего не слушая. Мои и учеников по-пытки утихомирить разбушевавшихся девиц оказываются безуспешными, а ру-гань уже переходит в драку... Впрочем, дерущихся подруг довольно быстро удается разнять.
Урок продолжается.
62. Дискотека
(разговор учителей по дороге в школу)
- Мария Ивановна, вы не знаете, наша школа не пострадала от ночного зем-летрясения? Всё-таки восемь баллов, мы из-за него всю ночь не спали!
- Не волнуйтесь, Анна Петровна! Что такое восемь баллов? По сравнению со школьной дискотекой это пустяк. А дискотеки в школе бывают по два раза в месяц и продолжаются не две минуты, а два часа.
63. Курящие девчонки…
Вряд ли надо говорить о том, какое распространение у детей и подростков в последние годы получили вредные привычки, в том числе курение. Причём ку-рение ещё самая безобидная из них. Разумеется, школа пытается бороться с этим, но слишком малы у неё силы, нет единой государственной политики по пропаганде и внедрению здорового образа жизни.
Это в США существует суровый контроль государства за средствами массо-вой информации и даже за искусством. Редко когда закурит кто-то из героев «Санта-Барбары», да и то только из отрицательных героев. Это политика госу-дарства! А одними словами разве победишь эту заразу, власти же у педагогов мало. У многих учеников матери курят, о чём после этого можно говорить? Ко-нечно, курящих учеников мы гоняем, но все понимают, что от этого нет никако-го толку. Так плохой хозяин гоняет тараканов на кухне, не в силах от них избавиться... Какое же бессилие порой приходится нам испытывать при виде курящих девчонок лет по двенадцать-четырнадцать! Пройдёт не так уж много лет, и они приведут в школу своих детей. Своих детей, которым они уже сейчас объявили химическую войну.
Порой приходит в голову крамольная мысль: «Может, просто не созрел наш народ для свободы, может, ещё нескольким поколениям россиян лучше было бы пожить под властью авторитарного государства, домо-строевской семьи и церкви?»
64. ... и мамаши
Подошёл как-то к окну, чтобы открыть его и кабинет проветрить. Прекрас-ный весенний денёк, светит ласковое солнышко. Совсем скоро наступит лето...
Под окнами моего кабинета тихий уютный дворик, каких немного найдёшь в современном «спальном» микрорайоне, где застройка такая плотная, что де-рево негде посадить, лишнюю скамейку негде поставить, где под детские и спортивные площадки места выделено раз в десять меньше, чем надо бы, да и те загажены собаками до крайности. Детям чуть постарше негде на велосипедах покататься без риска для жизни...
Поэтому школьная территория активно используется окружающим населе-нием. Стадион школьный – главное место для выгула собак. Собаки сейчас почти в каждой квартире, от воров какая-никакая защита, а мест для выгула их не предусмотрено, так что ходить нужно очень осторожно, под ноги смотреть... Площадка перед входом в школу – любимое место для катания на роликах и скейтбордах, в погожий день там всегда полно народу и очень шумно, а дворик с другой стороны школы – место для прогулок с маленькими детьми, тут моло-дые матери с колясками располагаются.
Вот и сейчас две молодые женщины (одна с большой коляской, в которой лежит грудничок, другая – с маленькой, ребёнок лет двух бегает рядом) сидят на лавочке под моим окном и о чём-то увлёченно беседуют. Вид у молодых мам очень солидный, даже интеллигентный. Вот они достают сигареты и закурива-ют. Они, конечно, пытаются пускать дым не на детей, но толку от этого мало... Но ладно, нет времени долго стоять у окна и размышлять о жизни, работать на-до...
Примерно через час я опять подошёл к окну. Обе мамаши ещё не ушли, они так же сидели и вели разговор. Но что это? У одной в руках бутылка коньяку, знаете, плоская такая. Её очень удобно в кармане носить. Время от времени они к ней прикладываются, осталось уже немного. Женщины весело разговаривают, опять закуривают, а рядом их дети. Мои будущие ученики.
65. Бедный ребёнок
В начале октября, в День учителя, у нас в школе произошёл такой случай. Одна пожилая учительница шла с работы домой. Был тёплый солнечный день. Настроение хорошее под стать погоде… В одной руке она несла букет цветов, подаренных учениками, в другой сумочку. Она шла и вспоминала тёплые слова поздравлений учеников, родителей, коллег, директора, весёлый ребячий кон-церт. Впрочем, была и ещё одна причина для хорошего настроения – выдали зарплату…
Вдруг, откуда ни возьмись, на неё набросился какой-то парень и стал выры-вать сумочку. А кроме своих денег, в сумке лежала и кругленькая сумма, соб-ранная с учеников класса на школьные дела... Представьте себе отчаянье учи-тельницы! Но она была не робкого десятка, недаром много лет в школе отрабо-тала. Сумку она так просто не отдала. Рассказывая на другой день эту историю коллегам, она повторяла: я бы сумку не отдала, но лямка порвалась! На её лице красовались синяки. Милиция пыталась найти грабителя, но, как водится, не нашла, таких случаев десятки ежедневно. У потерпевшей взяли подробные по-казания и пообещали ей не прекращать поиски.
Такая вот печальная история приключилась, особенно если учесть учитель-ский уровень жизни… Прошло несколько месяцев, случай этот постепенно за-былся, потеря денег – не самая большая из потерь. Но однажды в разговоре с героиней этого рассказа я услышал:
- Меня вчера в милицию вызывали. Парня этого всё-таки нашли. Я опознала его. Денег, разумеется, уже не вернуть. Ему всего пятнадцать лет. Он наркоман, грабил прохожих, а деньги на наркотики тратил. В тюрьме сейчас сидит, вер-нее, лежит в тюремной больнице, гепатит у него и много других болезней вся-ких. Жить ему недолго осталось. Бедный ребёнок!
66. Школьный Анискин
В те времена, когда я был учеником, уже существовала проблема посторон-них в школе, даже не просто посторонних, а хулиганов, шпаны, пришедшей в школу «потрясти» школьников, набить кому-нибудь морду или просто «по-выступать»... При входе в школу всё время стояли дежурные ученики и про-пускали только своих: учеников, пришедших в свою смену, учителей и других работников, родителей, и, вообще взрослых людей. Если же какой-то велико-возрастный оболтус пытался прорваться в школу, запугивая дежурных, то для него обычно хватало громкого окрика уборщицы тети Клавы или гардеробщи-цы бабы Дуни. Они были надёжной преградой. Тогдашняя шпана сохраняла ещё многие черты нормальных людей. А может, просто ещё страх не потеряла...
Когда я вернулся в школу учителем, всё переменилось. Желающих пройти в школу похулиганить, а то и что-нибудь украсть значительно прибавилось. Осо-бую проблему составляли свои же выпускники девятых (по нынешней нумера-ции) классов, которые никуда не пристроились, свой собственный педагогиче-ский брак... Стояли, правда, при входе в школу дежурные ученики, но доста-точно было прикрикнуть на беззащитных ребятишек, пригрозить им расправой после уроков или просто оттолкнуть, и путь свободен. Стали обычными избие-ния учеников на территории школы, прямо у входа, да и в самой школе, притом очень жестокие избиения. Шпана, как правило, приходит уже выпивши или приняв наркотик. Наш первый директор однажды был вынужден пойти на ху-лиганский нож, не такой он человек, чтобы отступать. Дошло до того, что хули-ганы стали врываться прямо на уроки, угрожая учителям. Директору сказали: «Мы же знаем, где ты живёшь, о дочерях своих подумай!» Одна пожилая учи-тельница была вынуждена огреть тростью по голове хулигана, зашедшего к ней на урок с улицы. Он этого не ожидал и ретировался...
В общем, стало ясно, что дальше так жить нельзя. Многие школы завели специальную охрану, но она больших денег стоит. Наша школа эту проблему попыталась решить так: нашли одного отставного милиционера, живущего по соседству, подписали с ним договор, и он сидит весь день у входа в школу, по школе ходит, порядок наводит. Понятно, что одним человеком проблему не ре-шить, но сразу дышать легче стало. В школу теперь хулиганам не прорваться. Дядя Степа, как его ребята зовут, всех учеников в лицо знает, да и вообще всех ребят, рядом живущих. Всех на учете в милиции состоящих. Всех потенциаль-ных наркокурьеров. Раньше в школьных туалетах частенько шприцы находили, а теперь уже нет. Пытаются старшеклассники бутылку вина в школу пронести, на дискотеку, но дядю Степу не проведёшь, была бутылка – и нет её! Что бы ни случилось, дядя Степа вперёд всех знает. Бывает, и кражи раскрывает, не все, понятно (все и милиция не может), но добрую половину. Пропали недавно деньги в столовой. Почти безнадёжное дело. Дядя Степа вора вычислил среди группы риска. Отозвал пацана, чтоб не видел никто, потолковал с ним по-своему, и скоро деньги возвращены были...
67. Как по батюшке?
Работая над пакетом контролирующих программ по математике для уча-щихся начальной школы, придумал я игровой момент, призванный поддержи-вать весёлую обстановку во время работы и снимать напряжение. В случае, если ученик не сделал ни одной ошибки и показал хорошее время, программа в шут-ливой форме спрашивает у него отчество: «Как по батюшке?» Ученик с помо-щью клавиатуры отвечает, и в дальнейшем программа называет его по имени-отчеству. Идея эта понравилась детям и в целом себя оправдала. Разумеется, не каждый первоклассник сразу мог сообразить, как ответить. Порой приходилось спрашивать:
- Как зовут твоего папу?
- Петя.
- Пиши «Петрович».
Всё вроде бы шло нормально, но однажды я услышал от малыша:
- У меня нет папы...
До сих пор не могу забыть лицо мальчика, готового расплакаться...
А этот момент я из программы убрал. Раз такая жизнь, то придумаю что-нибудь ещё.
68. Валеология
Недавно у нас в школе началась кампания по оздоровлению учащихся, о чём давно уже идут разговоры. Собрали родителей, и перед ними долго выступал преподаватель кафедры валеологии одного из институтов. Валеология – это наука о здоровом образе жизни, объяснил он тем, кто впервые услышал это слово. Его кафедра, согласно плану, утверждённому в соответствующих ин-станциях, должна руководить этой работой у нас в школе. На хозрасчётных ус-ловиях, надо полагать. Родители и не возражали, кто не желает добра своим де-тям. Правда, когда гость ушёл, деликатные родители спросили у директора школы: «Чему будет учить наших детей этот дяденька с большим животом?»
69. Зачем ученики ходят в школу?
Однажды ученикам был задан вопрос: зачем вы ходите в школу?
Ответы оказались разными:
Просто так, никогда об этом не задумывался.
Потому что родители заставляют.
Чтобы встретиться с друзьями и весело провести время.
Чтобы не остаться неграмотным и, когда вырасту, иметь хо-рошо оплачиваемую работу.
Чтобы не остаться дурой и удачно выйти замуж.
Один ответ сильно отличался от других:
Я хожу в школу для того, чтобы пополнить своё образование и получить хорошие манеры.
70. Шахматы в школе
Руководитель школьного шахматного кружка рассказывает:
- Что считаю самым важным в своей работе? Научить детей шахматным правилам, стратегическому мышлению? Это очень трудно, но не это главное. Прожить можно и без шахмат. А что главное, без чего не прожить человеку?
Умение проигрывать достойно и умение выигрывать достой-но. Проигрывая, не лезть в драку, не поносить победившего соперника, а чест-но признать своё поражение и по-мужски пожать руку победителю, честно дать ему порадоваться своей победе.
Ни в коем случае не держать зла.
Выигрывая, не зазнаваться, не дразнить проигравшего, не позорить его пе-ред всеми, вести себя с достоинством…
Сказать по правде, этого не хватает даже Каспарову с Карповым. Всему они научились: и тактике, и стратегии, а проигрывать и выигрывать достойно – не научились. А это, по-моему, самое главное.
В последнее время появились ученики, неправильно называющие шахмат-ные фигуры. Такое было и раньше. Вместо ферзя – королева, вместо слона – офицер, даже вместо коня – лошадь. Но теперь по-другому, один мальчик на-звал ферзя дамой, а другой его поправляет: «Это не дама, а туз!»
71. Из школьных сочинений
В своём стихотворении Маяковский пишет о товарище Нетте, каким он был человеком и каким он стал пароходом.
* * *
В молодости Ленин сказал: «Дайте нам партию революционеров, и мы перевернём мир!» Ему дали, и он перевернул.
* * *
Придя к власти, демократы обещали, что через несколько лет нищие станут миллионерами, и слово своё сдержали.
72. У художника
В бурной жизни нашей школы есть маленький тихий островок, куда можно просто прийти и отдохнуть душой. Это художественная студия. Два года назад к нам пришёл ещё один чудак (откуда они только берутся?), молодой художник. Я сам записал к нему в студию своего сына и очень жалею, что, когда я учился в школе, у нас такого не было... Когда находишься среди картин, рисунков, среди увлечённо работающих со своим наставником юных художников, кажет-ся, что сильно преувеличиваем мы, говоря о наших трудностях и проблемах. Хочется надеяться, что со временем все стены школы будут заняты работами ребят и их учителя, и преобразится наша школа.
73. Школа-Храм
Когда через много лет после окончания я вернулся в школу уже учителем, я её не узнал. Обшарпанные лестницы, побитые окна, щербатые стены, неис-правные туалеты, столовая с липкими не только столами, но и стульями, где перед едой невозможно помыть руки...
Дикая орда учеников, которая с криками и свистом несётся на перемене по школе, сметая всё на своём пути. Исписанные не самыми лучшими словами стены. Ученики, демонстративно выражающие неуважение к учителям. Куря-щие и ругающиеся матом ученицы…
Порой кажется, что это не школа, а тюрьма, притом тюрьма с плохим на-чальством. Ученики и их отцы, да порой и мужчины-учителя расхаживают по школе в шапках. Прежде это было немыслимым святотатством! Все мужчины, от первоклассников до глубоких стариков, снимали шапки при входе в школу. Этому учили в первом классе. Один раз и на всю жизнь. У многих учеников от-цы выпивали, но никому из них не пришло бы в голову прийти в школу навесе-ле. А сейчас такое случается...
Может, я приукрашиваю время моего детства? Может, дисциплина и поря-док держались тогда лишь на грубой силе тоталитарного режима?
Может быть, но я мечтаю о другой школе. Школе с большой буквы. Школе – храме наук и искусств, при входе в который рука сама тянется к головному убору. Где сама обстановка не унижает, а возносит человека, особенно малень-кого человечка, над обыденностью. О школе, где на стенах – картины, а не ко-ряво и с ошибками написанные слова из устной речи. О школе, в которой учи-теля совсем не похожи на обычных людей, на родителей и соседей учеников. О школе, в которой учителя служат своей музе и не суетятся.
Такая школа вполне могла бы играть роль храма, местом, куда родители учеников, и не только они, могли бы прийти в праздник и в будни.
Для того, чтобы прикоснуться к Разумному, Доброму, Вечному.
Для того, чтобы разрешить сомнения в своей душе, попросить совета у Учи-телей.
Для того, чтобы хоть ненадолго из жизни материальных проблем и мелоч-ной суеты попасть в совсем другую Жизнь, о существовании которой большин-ство из них пока даже не догадывается.
Для того, чтобы обсудить с Учителями и друг с другом прочитанную книгу, посмотреть поставленный школьным театром спектакль, послушать пригла-шённого поэта или музыканта.
Для того, наконец, чтобы поболеть за своих детей на школьных спортивных состязаниях, да и принять в них участие...
Такая Школа действительно была бы вторым домом для учеников...
Красивая сказка, отрыв от реальности? Не спорю. При нынешнем матери-альном обеспечении школы, при нынешней учительской зарплате это мечты? Разумеется. Но, думается мне, хлынь сейчас на нашу российскую школу золо-той дождь, этого оказалось бы совершенно недостаточно для осуществления моей мечты. Ведь Храм начинается с души.
Но что ж, сидеть, сложа руки и ругать наше плохое время? Ведь жизнь про-ходит безвозвратно... Или всё-таки попытаться, как некоторые чудаки, превра-тить Школу выживания в Школу-Храм?
74. Ещё не всё потеряно!
Тяжела жизнь современного учителя. На то много причин... И почти всегда, встречаясь друг с другом, делятся они своими проблемами. Встретил я недавно одну учительницу литературы и обратил внимание на её очень озабоченный вид.
- Как ваши дела? – спрашиваю и ожидаю услышать жалобы на наши мате-риально-бытовые трудности или школьное начальство.
В ответ слышу сетования на то, что в школьной библиотеке всего одна кни-га Гаврилы Державина, и ученикам приходится переписывать его оды в тет-радь.
- Да разве современных детей это интересует? – спрашиваю.
- Ещё как интересует, – отвечает и рассказывает о том, как интересно про-ходят уроки по Державину.
Что ж, если так, то ещё не всё потеряно!
октябрь 1994 – январь 2003
Иркутск.