Зимний солнечный день. Отпустив карету, я иду по Английской набережной. На мне легкое меховое манто. Прямо на снегу, напротив Эрмитажа сидит негр в дубленке на голое тело. На белом снегу выделяется его силуэт , а на черном лице - белки глаз и ослепительная, как сам снег улыбка.
- Кто ты и почему сидишь здесь? - спрашиваю я.
Он улыбаясь, восхищенно смотрит мне в глаза и говорит:
- Я пришел посмотреть на свою царацу.
И тут я, наконец, осознаю, что царица — это я. Я действительно царица. Мне лет семнадцать-восемнадцать, и меня недавно привезли в Россию из каких-то теплых стран, не то Италии, не то Испании и выдали замуж за русского царя.
Я смотрю на этого негра и понимаю, что он - единственная близкая по крови мне душа в этой холодной и чужой стране. Мы оба плохо говорим по-русски, но понимаем друг-друга хорошо. Я уже знаю наперед, что сделаю его своим любовником. Я вижу, ему холодно, он здесь сидит давно, и я веду его в Зимний дворец. Я понимаю, что нам не удастся пройти незамеченными. В фойе толпятся девушки, похожие на воспитанниц Смольного. Я спрашиваю его:
-А я смогла бы сойти за смолянку?
Он отвечает мне:
- Не тешь себя бесплотными надеждами. Даже, если бы ты была проще одета;, тебя бы выдала царственность взгляда.
Мы идем дальше, проходим по анфилладе неосвещенных помещений, временами нам на пути встречаются проходящие по своим делам слуги со свечами в руках. Слуги бросают на нас быстрые понимающие взгляды. Еще ничего не произошло, но взгляды уже понимающие.
Я четко осознаю, что, возможно, это единственный негр в России, и моя связь с ним не пройдет незамеченной в обществе, и его неизбежно казнят. Но мне все равно. Я хочу его. Я хочу, чтобы он был моим, даже если после этого его казнят. Пусть казнят.
И тут закрадывается неприятная мысль: а что же это я за человек, который в жертву своей сиюминутной прихоти готов принести жизнь человека. Что же это я за царица? Может быть я — эта жирная, пресыщенная сука Анна Иоанновна?
Нет, я не могу быть человеком, про жизнь которого я что-то уже знаю. Мне лишь семнадцать, моя жизнь в самом начале и я не могу еще ничего про нее знать. Нет! Это не я!
В холодном поту и жарких самооправданиях я просыпаюсь.