Окурок

               

      Днепропетровск. Тёплая, но поздняя осень. Аэропорт. Позади неделя, которой я как командированный специалист мог быть только доволен. Всё успел, и даже билет на свой рейс приобрёл без хлопот. Что то настораживало, когда я вошёл в зал, зарегистрировал билет  и стал продвигаться к хвосту длиннющей очереди для выхода на посадку. Но понять это «что то» удалось, лишь простояв всю очередь. Отдав билет контролёру, и уже порываясь пройти дальше, услышал: --- «Минуточку! У Вас ведь билет на сегодняшний рейс?».  Как же я мог не согласиться? И вот тогда то пришло озарение. Мне в двух словах объяснили, что в очередь на посадку в самолёт я затесался совершенно напрасно, поскольку: ---«Улетают позавчерашние товарищи». Всё встало на свои места, и перенаселённость зала, и брошенная мне вслед фраза: мол де завтра ваш рейс, успокойтесь. Действительно успокоился, ведь к нам рейсы были через день, ну а уж до завтра то подождать это запросто. Поздно. Пошёл искать «спальное место». Нет. Казалось со всего Союза народ собрался улететь именно завтра. Дважды обошёл все закоулки, но только в зале на втором этаже увидел буфетную стойку и здесь же у стены громадный холодильник. Между стойкой и им на полу лежал реечный трап, а у входа в образовавшийся закуток на грязной верёвке висела табличка от доброхота: ---«Не влезай, убьёт». Осмотрелся я, глубоко вздохнул, и нырнул прямо на трап. Спал на удивление хорошо и спокойно, хотя от замка на портфеле, который сунул под голову, свербило ухо --- отлежал. Проснулся же, что называется «по нужде». Она была маленькая, но сильная.
        В нижнем зале у входа на широченную каменную лестницу в туалеты подобная же верёвка несла другую табличку:---«Туалеты закрыты на уборку». Неспеша я обошёл вокруг зала, вернулся. Верёвка исчезла, а навстречу мне поднималось два парня, которые,  давясь смехом и теряя от этого силы, и идти то могли лишь обняв друг друга. Каждый гасил приступ хохота, утыкаясь лицом в грудь приятеля. Но озабоченный собственным долготерпением, опасаясь оступиться, я проскользнул мимо. Несколько минут спустя, устроившись у умывальника для всех обычных  по утру процедур, я испытывал какое то смятение. Вспоминались парни на лестнице, донимал какой то отвратительный и неожиданный после уборки запах. Наконец, краем глаза в отдалённом углу я увидел мужчину, который, раскинув в углу небольшой чемодан и сбросив на него что то из верхней одежды, занялся постирушками. Лица его увидеть не удалось --- мешала  опущенная на глаза норковая шапка, но тихое поначалу  ворчание становилось всё громче. Он явно бранился, причём нелицеприятно для кого то. Видно было с каким трудом он, пересиливая себя,  приблизился ко мне и попросил иглу с чёрной ниткой. Прежде чем удалось осмыслить просьбу, почувствовал тот самый отвратительный запах, рассмотрел, что стирает то он чёрные «домашние» трусы и почти уже отстирал. Ни иглы, ни ниток у меня не оказалось Но сдержаться было выше сил, и я полюбопытсвовал причиной столь необычной инициативы. Почти не сдерживаясь и без стеснений он пояснил, что как только в своей кабинке он занял нужное положение и начал тужиться, какие то козлы бросили к нему окурок. Непогашенный, он попал за воротник. Отсюда --- постирушки, но хуже того и трусы и брюки лопнули по шву  и теперь (он демонстративно повернувшись, продемонстрировал мне разделившиеся штанины) без иглы ему никуда!
      Даже и проникшись актуальностью его проблем, мне стоило известных усилий сдержаться. Поспешив свернуть свои процедуры, и шагая по ступенькам лестницы вверх, я по-настоящему проникся пониманием теперь уже и встреченных раньше парней. Очень кстати прозвучало объявление о нашем рейсе с приглашением на регистрацию билетов.