Говорят, чтобы избавится от страхов, их надо проговорить в слух. А мне кажется, что вся эта история не просто подействовала на мой характер, но и немало повлияла на всю мою дальнейшую жизнь. И как я не старалась выбросить ее из памяти – мне это не удается. И тогда я приняла решение изложить это по наиболее запомнившимся эпизодам.
Надо сразу отметить, что диссиденткой я никогда не была. Ну, чуток фрондерствовала на кухне, но по серьезному – ничего. Даже более того: лично я верила в грядущий коммунизм. Мне эта идея кажется привлекательной и сегодня. А тогда, в конце восьмидесятых – начале девяностых, у меня была интересная работа, коллеги, которых искренне уважала и ВГИК, в который поступила фантастически легко. Кстати, поступила на заочный, так как с работой расстаться не мыслила.
Когда я впервые начала ощущать дискомфорт – не помню. В начале меня это искренне забавляло. Еще бы, найти в почтовом ящике письмо сокурсника, на конверте которого он указал только город и мою фамилию!!! В то время из института приходило много конвертов с чужими вещами на рецензию и не отметить, что содержимое выпадает, стоит тряхнуть конверт, взяв за угол – уже было трудно. Но насторожило меня иное - мне стало казаться, что за мной следят. А учитывая незначимость собственной личности – все же реальность я осознавала – это могло означать только одно: появление мании преследования. Порывшись в литературе, я поняла, что сам шизофреник первые симптомы не оценит. Оказаться ненормальной и причинить неприятности ни в чем не повинным соседям – такое свинство с моей стороны я допустить не хотела. По счастью, к нам в институт ВНИИСИМС приехала четверка молодых блестящих выпускников Горьковского университета, с двумя из которых я сдружилась. Отец одного из них, Саши Т., был психиатром на Украине. Язва этот Саша был и в те годы, но человек честный и очень надежный. И вот в один из солнечных выходных дней, когда эти двое были у меня в гостях, я спустилась за почтой и, вернувшись, продемонстрировала им странный феномен вскрываемости всей моей почти без усилий. Ребята завопили, что надо идти бить почтарок. Я ответила, что предложение глупо и по своей воле едва ли они начнут читать мою корреспонденцию. Дальше разговор принял шутливую форму, но желательную мне и Сашка торжественно пообещал проследить если я свихнусь окончательно, за моим помещением в дур.дом. Что он свое обещание выполнит – я не сомневалась.
Следует напомнить, что геологи имеют определенный допуск к работе с секретными материалами и к Первому отделу всегда относились с известной долей почтения. Но при всем желании я не могла найти ни единой причины, чтобы за мной могли следить! А согласитесь, шизофреники выстраивают довольно обоснованную версию преследования. На всякий случай я решила по возможности сократить свои знакомства и переписку. Все-равно шизофреник не лучшее знакомство для хороших людей.
По счастью, продолжалось это не настолько долго, чтобы я могла окончательно принять вывод о своей ненормальности. Так хорошо помню этот холодный осенний, но удивительно солнечный день.
Я работала на третьем этаже – фактически на чердаке – корпуса слюды. Две выделенные нашему отделу комнаты мы превратили в лабораторию по декрепитации, которую я и осуществляла. Я спустилась на второй этаж, чтобы посетить расположенный в конце длинного коридора дамский туалет и увидела небольшую группу мужчин, о чем-то беседовавших. Среди них был Иван Максимович, начальник первого отдела. Я привычно поздоровалась, проходя мимо и, едва отошла, завернув за угол, он догнал меня со словами:
- Надежда, мне нужно с вами поговорить!
-Хорошо, давайте поднимемся ко мне, я сижу одна – сразу же ответила я с какой-то саму себя испугавшей готовностью.
- Нет-нет, давайте сделаем так: вы в конце работы, скажем в пять пятнадцать. зайдете ко мне в первый отдел. Стучать не нужно – я буду вас ждать.
Он явно нервничал и не хотел, чтобы нас застали за беседой. Да и назначенное время – когда сотрудники точно покинут корпус… Мне стало жаль его.
- Хорошо, приду, - сказала я.
- Мне бы не хотелось, чтобы о нашей встрече знали заранее…
- Не беспокойтесь, оповещать об этом всех я не собираюсь, - оборвала я и пошла дальше.
Вернувшись к себе в лабораторию, я почувствовала, что меня буквально трясет от волнения, а с другой стороны явное облегчение – у меня не было шизофрении. И скоро будет понятно, во что по незнанию я могла впутаться. И еще у меня было слабое место : мой младший брат сидел. Эти малолетки ограбили продовольственный ларек. Вообщем. брату я старалась помочь, но сидел он на Урале. В любом случае это следовало принять во внимание… Что встреча будет не с Иваном Максимовичем – это было ясно, я ведь сказала, что сижу в лаборатории одна….Я заварила кофе, выкурила несколько сигарет, хотя понимала, что для анализа ситуации у меня практически нет фактов. Но работать я не могла – боялась напортачить.
К назначенному времени я, не спеша, пересекла нашу территорию, вошла в главный корпус и медленно поднялась по центральной лестнице на второй этаж, невольно отмечая, каким он кажется пустым, темным и гулким без людей. Стук моих каблуков разносился по коридору просто набатом, так и хотелось идти на цыпочках, и только гордость не позволяла этого делать.
Я подошла к двери Первого отдела, она распахнулась действительно сразу, даже не пришлось толкать дверь. Кстати, мы в нее никогда и не стучали!
Иван Максимович со словами:
-Проходите, проходите, вас тут ждут! – поспешно повернулся ко мне спиной и быстро прошел в дальнюю комнату, торопливо плотно прикрыв за собой дверь в нее.
Хотя в широком коридорчике-предбаннике было довольно темно, каким-то боковым зрением я отменила невысокую щуплую мужскую фигуру, поспешно закрывающую дверь за моей спиной. Почему-то это привело меня в почти веселое бешенство и я решительно вошла в центральную комнату, в коей обычно работали сотрудники с особо секретными материалами, выносить которые не позволялось.
Центральное место в ней занимал большой полированный стол, за которым на одном из стульев сидел невысокий седоватый мужчина в штатском.
- Садитесь, Надежда Александровна, - жестом он указал на место перед ним по другую сторону стола, - вы, конечно, догадываетесь, кто мы?
Не помню, поздоровался ли он, настолько ситуация была затасканно-книжной!
- Конечно, - с готовностью отозвалась я.- что, зря я детективы читаю?! Вы – полковник КГБ, а это – ваш адъютант,- я кивнула на того, кто стоял в коридоре.
- Ну, я всего лишь подполковник, а это капитан… - поморщился он, кажется, ему не понравилось мое веселье.
А это и не было весельем, Это была реакция на страх уже пережитый и переживаемый, страх подставить кого-нибудь, как перед прыжком в ледяную воду. Я была собрана, как перед экзаменом.
Мы говорили два с половиной часа! О чем? Вы с магнитофоном беседовали? Он делает паузы – и продолжает свое, не слыша вас. Я, оказывается, талантливая и мои вещи им очень нравятся. Из страны выезжающие счастья там, на Западе, не имеют… На мое:
- Вы что, куда это я собираюсь? Без знания языка! Кому я нужна, кто меня зовет?
Все это оставалось без ответа. У меня начинало складываться мнение, что они всерьез решили, что все страны мира только и мечтают меня заполучить! Взрослые, серьезные мужики они несли такую чушь, что я и впрямь начала бы хохотать, если бы не их реакция на любое упоминаемое имя. Но я упоминала только тех людей, репутация которых была безукоризненной с их точки зрения.
Вообщем, когда подполковник отпуская меня сказал, что если потребуется, они со мной свяжутся(!!!) и об этом разговоре лучше молчать, я засмеялась и сказала:
- Еще чего, обязательно сейчас побегу рассказывать направо и налево!
Давать слово молчать я не собиралась. Но как и все нормальные люди, они сочли это обещанием.
В общежитие я шла как заведенная и сразу отправилась к Альке, своей подруге, проживающей в той же коммуналке итээровской. Я выложила все произошедшее, которое ясности никакой не внесло. Меня колотила дрожь. Я действительно ничего не понимала! Ну не могли же они всерьез думать, что какая-то страна мечтает меня заполучить?! Мы приняли решение, что я оборву все контакты, как зачумленная, до полного выяснения этого маразма.
Тут пришел Сережа, ее жених и уже через пару минут обиженно заметил:
- Вы что, в детектив решили поиграть – общаетесь междометиями!
Этого оказалось достаточно, чтобы мы обе покатились от хохота – необходимая разрядка была получена!
Но и при дальнейших встречах, обставляемых не менее серьезно, я так и не могла понять, чего они от меня хотят. На мое счастье, Ленина они не читали, Маркса тоже, и при наглом цитировании явного бреда, могли только кисло констатировать, что это классики, а в жизни…Но я классиков в обиду не давала. А то, что я верю в коммунизм, по-моему, вообще сочли издевательством. Все это было бы смешным, если бы не подспудно живущий страх. Мне отнюдь не было весело, когда меня вызывали на встречу с сессии из столицы или когда я вынуждена была отказываться от новых знакомств. Думаю, именно это и привело меня к следующему:
Капитан назначил мне встречу неподалеку от милиции – а их фирма располагалась на втором этаже той же милиции, - и опоздал на 15 минут!!!
Вырвать меня из Москвы и опоздать – это было слишком! Кажется, там по пути было две двери с шифрами, я тыкала наугад, я готова была колотить в них ногами – что и сделала бы, уверяю!- , я кипела и – двери раскрылись! Я ворвалась на совещание с воплем:
- Порядочные мужчины так не поступают!!!
Дальнейшую тираду я не помню, только то, что горком ( а он напротив их окон) назвала ублюдками, что-то сказала о продовольственной программе и о том, что они меня достали…
Все это я выпалила на одном дыхании, на вопрос »откуда знаю код».,рявкнула что-то невразумительное, кажется, пообещала в следующий раз устроить что-нибудь похуже…
Подполковник сказал:
- Надежда Александровна, вы интелегентная женщина, а говорите такие слова!
- Ублюдки - слово русское, читайте словарь Даля, - стихая, ответила я, машинально отметив, что правильность применения он не оспаривает.
Дальнейшие его оправдания были еще нелепей, а когда он заявил, что купил у нас в Александрове, целую ячейку яиц, смеятся я уже не могла – я приняла нелепость происходящего. Приняла их извинения и удалилась.
После этого они оставили меня в покое – так я считала. Я была настолько в этом уверена, что как-то заставила капитана покинуть наш бассейн, громко заявив, что с кэгэбэшниками в одном бассейне плавать не буду.
Да что там, когда началась перестройка и мы все поверили, что страна меняется, встретив на перроне электрички Ивана Максимовича, я громко и радостно спросила, чего им было надо от меня? Теперь то вы можете сказать?
Он сбежал от меня, как от сумасшедшей. Он-то жизнь знал лучше меня.
Во всяком случае, не трогали они меня действительно долго. Но так уж складывалась моя жизнь, что стоило появиться в нашем городке интересному человеку – и он обязательно выходил на меня! Встреча и знакомство с С. было тоже абсолютно случайными. С. сразу предупредил, что он сидел, как и его друг. Бывший физик, он отсидел за измену - кажется, так он сказал. Передал какие-то данные секретные. Завербовали его с помощью женщины, очень красивой. Интересно было то, что он считал наказание правильным, сидел с профессурой и, можно сказать. там получил еще одно образование. То есть обиды у него – как это не покажется странным – не было. В ответ на его предупреждение, я со смехом упомянула о своей истории, разумеется не вдаваясь в детали. На что он прореагировал следующими словами:
- Надежда, вы же умная женщина! Как вы можете смеяться, когда вы лежите связанной, а на вас прет асфальтовый каток!!! В нем нет человека, это машина!!1
До этого мне не приходило в голову, что означенная организация – самая бюрократическая в стране. Я и к словам нового знакомого не отнеслась серьезно до поры до времени. А потом, зимой, были три ночи, когда страх буквально лишал сна: я поняла, что случись что, скажут, что куда-то уехала. И забудут.
Вечером четвертого дня, после 11 ночи, в нашу коммуналку позвонили и открыв дверь, я увидела того самого капитана. Делая вид, что он меня не знает, он спросил моего соседа. Я позвала соседа и ушла к себе, обнаружив, что страх прошел.
Через пару месяцев мне опять устроили встречу в институте, на сей раз в парткоме, тогда еще не разогнанном. Беседу вел тот же подполковник, информирован он был не плохо. На мой вопрос:
- Д,, мой сосед, хороший парень, понимаю, что раз служил в определенных войсках, обязан подчинятся. Я его уважаю, так хоть соврите, что не он стучит!
Подполковник только засмеялся и сказал, что у него ко мне просьба:
- скажите С., что он может подавать документы на выезд.
- Но вы же ему полгода назад отказали! – напомнила я.
- А теперь он получит разрешение, - сказал подполковник.
При приезде С. я, разумеется, передала ему сказанное. Он очень удивился, но совету последовал и вскоре отбыл с женой за границу…
Теперь я знаю, что раз попав в анналы этой организации, ты остаешься в них навсегда. Зачем было устраивать всю эту глупую канитель со мной? Ну не убийц и грабителей же им ловить, те и сдачи дать могут! А рядовым людям, типа меня, приписать можно что угодно и отчитаться за выполненную работу.