О боевом пути Ивана Максимовича Рычкова можно написать не одну книгу. Он в составе отделения разведки участвовал в освобождении Сталинграда, он добывал важные сведения и ходил в атаку на Курско-Орловском направлении удара наших войск, он форсировал Одер, брал Варшаву и Берлин. Вот часть того, что он сам рассказывает о себе:
- Никогда не забыть бои в самом Сталинграде. Особенно заполнился бой с пьяными немцами, которые выстроились в две шеренги, засучили рукава и, поливая вокруг огнем, пошли прямо на нас. Кто-то сказал: «Сейчас рукопашная будет». Но выручили «катюши», если бы не они... Ведь фашистов гораздо больше было, и оставалось им дойти до нас всего 150 метров.
Чуть позже мы увидели эту «победоносную» армию во всей красе: оборвавшиеся, вшивые, одеты в женские кофточки, обуты в обмотки. Оказывается, они в последнее время и питались-то мертвечиной: найдут убитую лошадь, забросят к себе в блиндаж и едят.
После Сталинграда нас отправили на Курско-Орловскую дугу, на самый трудный участок.
Как-то с заданием взять «языка» мы отправились в разведку. Возглавлял группу лейтенант. Крадучись подобрались ближе, видим: два связиста на катушку провод наматывают. Отступать, видно, собрались, поэтому и связь убирают. Мы только приготовились к броску, и тут увидели, что по дороге движется отряд ПТР-овцев. Переждали и... выскочили: «Хальт! Хенде хох!» Один из немцев кинулся бежать, его сразу убили. Второго поволокли к своим. Он сговорчивым оказался, все улыбался и заискивал.
А когда немцы очухались и поняли, что у них уперли связиста, то открыли огонь из крупнокалиберного оружия. Мы нырнули в рожь, дождались конца обстрела и пришли к своим... А наутро началось наступление, а перед ним, как всегда, артподготовка. Мы в это время отдыхали после похода. Нам говорят: «Эй, разведка, все проспали!» Нет, говорим, не проспали. Мы уже и «языка» привели, и пулемет «конфисковали», и продуктами себя обеспечили.
На просьбу рассказать случай, после которого его премировали 45 сутками отпуска, Иван Максимович отвечал:
- Это было 35-ти километрах южнее Ковеля. Генерал Аскалепов дал задание: «Во что бы то ни стало приведите «языка». Я надеюсь на вас, Рычков». Переправились на другой берег... Мы с лейтенантом Фокиным идем первыми... А саперы проход сделали, а нижнюю проволоку не отсекли. Направо в березняке выкопаны свежие окопы, и пулеметы стоят. Лейтенант ставит задачу: «Карпухин, ты давай иди в эти окопы, а мы с Рычковым пойдем вглубь». Доходим до траншеи, ведущей к блиндажам, разбираем пулеметные гнезда, разбрасываем части оружия в разные стороны и... к блиндажам.
У землянок вместо двери – половик, отводим его в сторону: стоят двухъярусные нары, на них храпят немцы. У печки сидит лейтенант, при автомате, портупее, с ножом. Я скомандовал: «Хенде хох!» Но тот не подчинился, пришлось убить. Потом выскочил и бросил в блиндаж гранату. У других блиндажей так же стояли ребята, и они тоже кинули по гранате. В целом мы уничтожили 50 человек... Повоевали, но надо взять «языка». Смотрим: ползет один. Схватили его, тащим, а он сопротивляется. Лейтенант Фокин говорит мне: «Давай, Рычков, вытаскивай его за волосы». Я взялся, он ни с места. Говорю рядом стоящему Саульскому: «Ты что стоишь, помогай давай!» А у него автомат на боевом взводе. Он встал на корточки, и автомат дал очередь... прямо лейтенанту в пах... И откуда только силы взялись! Я стал колотить этого немца прикладом по рукам, потому что ими он цеплялся за ту самую непрорезанную саперами нижнюю проволоку... Оторвали, потащили. А лейтенант слабеет у меня на руках. Я кричу в сторону расположения наших войск: «Ребята, помогите. Эй, Жорка!» А с Жоркой я еще раньше договаривался, что в этом самом месте мы к реке подойдем. Наши как стали поливать огнем в сторону противника! А этот гад, пленный, все орет и орет. Мы его окунули головой в воду, чтоб не вопил... А наши-то стреляют из дальнобойного оружия, лишь только дадут залп - вся береговая грязевая няша повисает у нас на головах. Вышли оттуда, как черти.
Иван Максимович скорбно помолчал, мотнул головой, словно отгоняя непрошенные мысли, улыбнулся:
- Как-то лейтенант дает мне задание сходить в сторону передовой и узнать, есть ли на определенном участке немцы. Взял двоих штрафников и вперед. Смотрим: у блиндажа стоит вражеский автоматчик, красуется. Те, что со мной пришли, увидели немца и убежали. Я остался один, случайно наступил на сучок, обернулся и лицом к лицу столкнулся с фашистом. Выстрелил и бежать. Поодаль стояли еще три немца-автоматчика, они и понеслись за мной. Могли сразу убить, но не стали, видно, в плен хотели взять. Я прыгнул в канаву и притворился, что убит. Вижу, что земля и слева, и справа пузырится от выпущенных пуль... Тут немцы, по-видимому, стали спорить, кто из них сразил русского. Постреляли и пошли восвояси. Я вскочил и прыгнул за бревно. Они спохватились и давай стрелять из автоматов....
В приподнятом настроении я уходила из дома Ивана Михайловича Рычкова. Уж очень хорошая энергетика исходит от этого человека. Рядом с ним не заскучаешь, а как раз наоборот: будешь думать, что жизнь прекрасна, удивительна и... бесконечна.