Когда это было… И было ли это вообще… Память как старая киноплёнка, что-то осталось, что-то истёрлось, что-то истлело… События, слова, эпизоды, засвеченные места, яркие, сохранившиеся фрагменты проносятся как сон, уплывают с каждым днём как туман всё дальше, всё глуше звук, всё меньше кадров… Было ли? Сон? Явь? Не ответить на эти вопросы, ибо, что есть вся жизнь? Сон? Явь? Где грань между ними? Поэтому так…
С чего начать? Всего несколько эпизодов связанных между собой местом и участниками… Место и время? Где-то на побережье Средиземноморья, Лазурный берег, Ницца, Канны… Что-то такое… Курорт. Яркое солнце, пёстрые лёгкие одежды с преобладанием белого, вальяжная жизнь отдыхающих. Время?... Пятидесятые годы прошлого века. Когда играл джаз, танцевали шейк и твист, когда Мастрояни был красив и молод, когда Феллини снимал свои первые фильмы… Солнцезащитные очки, лёгкие, воздушные платки, белые сорочки и брюки, теннисные туфли, молодежь, на мотороллерах снующая по бульварам. Солидные толстосумы, важно выгуливающие себя по набережной, пляжи с красотками в купальных костюмах… Всё это было…
Кто я во всём этом? Не так уж и важно. Просто, действующее лицо. Одно из трёх в разворачивающихся событиях. Кто остальные? Две женщины. Очень разные, но одинаково значимые для меня тогда. Пожилая и молодая. Ни имён, ни подробных описаний внешности, ни момента знакомства я не дам, ни к чему, да и память… Могу лишь сказать, что они были очень красивы. Одна, своей цветущей, полной жизни молодостью, а другая… У другой, была своя красота, может быть увядающая, но знающая себе цену и очень мудрая. Так уж повелось, что я вообще люблю умных женщин, с которыми есть о чём говорить, и эти две женщины не были исключением. Как мы познакомились? Ну как обычно знакомятся люди на отдыхе? Круглые столики уличного кафе, тенты с полощущимися на ветру краями, лёгкая музыка, какие-то слова, приветствия, разговоры… Так и заводятся курортные знакомства и романы. Лёгкий флирт. Никого ни к чему не обязывающий. Поначалу… Она была с подругами. Одета в стиле Жаклин Кеннеди и чем-то похожа на Мерилин Монро. Хм… Улыбаюсь вспоминая… Тогда все хотели быть похожими на них, носили платки и солнцезащитные очки как Жаклин, и часто были блондинками как Мерилин… А впрочем, что тогда? Сейчас тоже также стремятся быть как… И это хорошо.
Со второй дамой моего сердца мы познакомились на набережной. Разговорились. Она оказалась очень интересным собеседником…
Дамы сердца… А ведь я не согал. Действительно, они обе были в моём сердце. Пожилая леди – будем называть её Мадам – я любил как мать. Опыт, мудрость, ум, красота – разве это может не привлекать? И я с ней проводил много времени. Молодая же женщина… Какое же имя ей подойдёт? Хотя… Я очень редко звал её по имени, как в свою очередь и она меня, и были у нас странные отношения… Её я любил как мужчина любит женщину и она отвечала взаимностью, но… Я слишком много уделял внимания Мадам… Слишком много, а моя женщина… Да, ревность подчас, играет с нами злые шутки… Ну на этом я закончу своё затянувшееся вступление и…
…Шахматы, пасьянсы, завтраки, обеды, прогулки. Разговоры о литературе, искусстве, о людях… Много тем находилось у нас с Мадам, я чувствовал её интерес ко мне, меня тянуло к ней, и так день за днём. Она очень тепло ко мне относилась, как и я к ней. Она знала вероятно , что здесь есть ещё одна женщина к которой меня тянет, но не расспрашивала ни о чём, и мы этого не касались. У нас были другие предметы разговоров. Встречался я и с моей любимой женщиной, и мы тоже гуляли, и говорили, но это было другое, и моя женщина, так же знала о Мадам, и что-то чувствовала, а вероятнее всего, ей было не достаточно моего внимания. Я разрывался между ними, ни одной не хотелось причинять огорчений, но весы Мадам почему-то перевешивали…
Да, то были странные отношения. Нелепые размолвки с моей любимой, её какие-то выходки, демонстрации для привлечения внимания… Она будто меня дразнила… Я это видел, всё понимал, и ничего не делал. И вот однажды гуляя по набережной с Мадам, я увидел, как моя девушка отправляется на прогулку по морю. Катер, надувной катамаран и группа отдыхающих. Внезапно мне стало очень не спокойно, что-то должно случиться. Чувство тревоги меня не подвело. Как только катер вышел на средину отводного канала, она спрыгнула с катамарана. Вой сирен, спасательные катера, зеваки, прильнувшие к парапету… Я протолкнулся, залез на гранитные перила, чтобы прыгнуть за ней, и в этот момент с пальца у меня соскальзывает кольцо и падает в канал. Что за кольцо, откуда и почему оно оказалось важнее жизни молодой женщины я не знаю, просто так развернулись события. Я прыгнул. Ровное дно канала, заросшие шероховатые плиты, нащупав кольцо, вынырнул, чтобы плыть к ней, но её уже поднимали в спасательный катер… Я опоздал. Какое-то время спустя, я встретил Мадам в холле гостиницы. Видно было, что ей нездоровится. Она сильно сдала, как будто сжалась от чего-то, и всё это за один день… Ещё утром за завтраком она шутила и улыбалась. Подойдя к ней, я увидел в ноздре под носом запёкшуюся кровь.
- Что у вас с носом?
- Ничего, голубчик… Всё хорошо… Ответила она, и тут же, следом говорила что-то ещё, на мой взгляд совершенно бессвязное, из чего я сделал вывод, что она явно больна, но старается изо всех сил не показывать этого.
- Что у вас с носом? Вам не хорошо? Кровотечение? Снова спросил я, и она снова что-то отвечала ослабшим голосом, чего я не понимал, и среди этих слов уловил лишь – Забавно… Вдруг у меня обнаружилась какая-то неизвестная науке болезнь и при том совершенно не излечимая… Вот никогда бы не подумала… Помогите мне голубчик, проводите меня до номера… И снова что-то несвязное… Я взял её за талию и под локоть и мы стали подниматься по лестнице. Коридор второго этажа раскинулся по обе стороны затенёнными, прохладными рукавами. Она постояла, толи в раздумье, толи, переводя дыхание от подъёма. Я ждал. – Нам сюда, голубчик… Показала она в нужную сторону и мы медленно двинулись по коридору под её бормотание. Меня всё больше это беспокоило… - Так какая же мне нравится дверь всё же… Эта или эта?... В сумраке коридора все двери были одинаково темны и только одна, напротив которой мы остановились, была освещена изнутри комнаты. – Да. Эта нравится больше… И она указала на эту освещённую стеклянную дверь. – Вам сюда… На двери был цифры 53… Это же не её номер, а моей… Пронеслось у меня в голове. – Не надо голубчик, не провожайте меня, идите… Я с сомнением отпустил её и постучал в светящийся стеклянный прямоугольник. Дверь открылась, навстречу мне вышла какая-то пожилая дама, видимо соседка. Я поздоровался. Она, не удостоив меня ответом, только взглянула на меня с чопорным выражением лица и вышла…. Я вошёл в номер. Залитая солнцем комната. Открыт балкон. Развеваются на ветру лёгкие прозрачные шторы, так вот от чего стеклянная дверь была светлой… Две кровати с железными гнутыми спинками по разные стороны балкона, и на одной закутавшись в простыни – она, сжавшийся, всхлипывающий, нервный комок… Я подошёл. Нагнулся над кроватью. Она сжалась ещё сильнее и спрятала заплаканное лицо. Опустившись на колени, я что-то говорил, открывая её лицо, вытирая слёзы, убирая с глаз волосы, обнял, стал целовать мягкие, нежные губы… Она отстранилась, возмущённо спрашивая – Что? Что ты делаешь? – Я люблю тебя. Я хочу тебя… Прошептал в ответ. Посмотрев мне в глаза, она на мгновение задумалась и её губы потянулись мне на встречу…
Лишь спустя время я понял и оценил мудрость Мадам в тот день. Она, видя всё, понимая и ничего не говоря, больная пришла к нам на помощь. Помогла соединиться двум сердцам, которые никак не могли найти общего языка…
Заканчивался курортный сезон. Участились дожди. Стало рано смеркаться. И в один из вечеров я сидя в кафе увидел в окно, как моя любимая с подругами остановились под дождём у фонарного столба на противоположной стороне улицы. Из окна второго этажа звучала зажигательная музыка и девушки стояли и слушали. Официант принёс мне кофе, и я отвлёкся, а повернув голову к окну вновь, увидел – она. Одна. Освещаемая светом фонаря, скинув туфли, под дождем танцевала твист не обращая ни на что внимания… О, какой это был танец… Какие эмоции, какая экспрессия выплёскивались в её ритмичных движениях…
Для меня так и осталось загадкой – почему? Что это было? Вызов? Счастье? Что? Что сподвигло её на все эти выплески эмоций? Загадка… А самая большая загадка для меня – это сама женщина, её сердце, её душа… До сих пор.