Три новеллы об отце.
Не покривлю душой, сказав, что у моего отца - Владимира Михайловича - было самое счастливое время в жизни, когда он был геодезистом. Хоть и попал в эту профессию совершенно случайно. Дело было так. По достижению 18-летия призван в ряды Советской Армии, но из-за гипертонии (которая у него шла естественным фоном на протяжении всей жизни), через 39 дней был комиссован. Туда, сюда, а заняться толком нечем – профессии нет, поступать учиться опоздал. Но тут случайно увидел объявление о дополнительном наборе в строительный техникум на геодезическое отделение. «Учиться – не работать», пошёл и сдал вступительные экзамены. Так судьба распорядилась его дорогой…
Вот такой работой и занимался мой отец – будучи ещё совсем молодым человеком. Благодаря геодезии он объездил в командировках многие города и веси, области и края нашей страны, в которых при иных обстоятельствах никогда бы не побывал. И получил удивительные впечатления, определённые знания, необходимые навыки, интересные знакомства и, самое главное, то, что обозначается ёмким словом – мужественность. Думаю, что по впечатлениям и влиянию на него можно было бы сравнить двухгодичную командировку в Сирию в конце восьмидесятых годов. Но тогда он был уже взрослым и сформировавшимся человеком. И истории с той поездки совсем другие…
Новелла №1. «Почему тебя зовут Эрнест».
…Ребята пошли на маршрут снимать показания с вышек, а я остался в лагере. Ты же знаешь, если надо, я готовить люблю и умею. Ну и покушать, само собой.
Утром сходил до ближайшего озера в полукилометре и добыл пару куропаток: уж чего-чего, а стрелять всегда умел. Парни мои сами тогда оставили меня в лагере за кострового – рассчитывали по возвращению на кашу с мясом.
Разжёг огонь, вычистил и опалил птичек, разделал их на досочке, приготовил лаврушку, соль и перец – единственные приправы, доступные нам в экспедиции. Было тепло, но облачно. Лето шло к закату. Вода в котелке закипала. Тут меня приспичило…
А лагерь наш был расположен на склоне невысокого холма у зарослей кустов. Я решил забежать за них и сделать все необходимые дела. То есть получается – в самое низкое место. Кочки травяные, сырость, запах тины – болото оказалось там. Я и не заметил, как стал тонуть…
Вначале был какой-то дурацкий кураж – эк меня прихватило! Да я сейчас! Да вот – легко! Да ерунда, вот незадача… А болото, как-то быстро и неумолимо потянуло меня вниз. По технике безопасности полагается замереть, выждать, ни в коем случае не суетиться и не дёргаться – видел, как на стройке бетон разливают по котловану? В почти сухую массу вставляют специальный штырь, который электромотором раскручивается и вибрирует мелко и быстро. И бетон вдруг вокруг штыря становится жидким, растекается. Так и болото образует вокруг источника движения полужидкую, вязкую и тягучую массу с меньшей плотностью, в которую что человек, что зверь таёжный, проваливаются, как в колодец.
Я испугался, поддался панике, задёргался, пытаясь вырваться, и стал проваливаться в глубину ещё быстрее! И вот уже вонючая жижа по грудь, а это не вода, тисками сдавило тело, не вздохнуть, не крикнуть, глаза на лоб полезли из-за давления – кровь к голове прилила… Всё, думал – конец!
А мимо проходил мужчина из местных. До ближайшего села – пять километров, вот и прикинь вероятность появления кого-то в визуальной близи.
Он меня заметил, приказал не суетиться, а сам быстро срубил тонкое деревце, очистил его от веток и листвы и подал мне: «Хватайся зубами», – а тина уже по горло. Я ухватился зубами за тонкий конец дерева. «Теперь медленно вытаскивай руку, не торопись, я тебя держу» – я так и сделал. И он меня вытянул. Минут через сорок. Болото свою добычу просто так не хотело отпускать, но мужчина оказался с головой. Медленно-медленно, но отвоевал меня у смерти. И вымазался со мной в грязи, что поросёнок…
Отдышался я малость, и спрашиваю своего спасителя: «Мол, как зовут вас», а тот мне: «Эрнест», вот тогда я решил твёрдо для себя – родится сын, назову Эрнестом. А больше я того человека никогда не видел. Бог мне Ангела послал, не иначе…
Новелла №2. «Про лавину, «шмайсер» и шкиперскую бородку».
Были мы в экспедиции на Кавказе – проходили альпинистскую подготовку. Ты только родился, три-четыре месяца. Я тебя ещё и не видел, никто меня с учёбы не отпустил. А тренировки проходили каждый день – ходили по маршрутам, по специальной усложняющейся с каждым выходом программе. Геодезист должен был подготовлен работать в любых условиях и на любой местности – страна наша большая, всего хватает. И гор и равнин, и пустынь и непроходимых лесов. Уставали так, что только бы до кровати добраться – голову приложить.
Был один неприятный случай, когда я сорвался со скалы и, падая, сжёг о верёвку перчатки и ладони – неделю ожоги мучили. Но, по большому счёту, легко отделался – другим моим товарищам повезло меньше.
Их накрыло лавиной. Причём на наших глазах – основная группа уже пришла в базовый лагерь, и мы ожидали ещё двух человек, которые, как наиболее подготовленные ходили на более сложный и длинный маршрут. Их было хорошо видно в бинокль – два часа и на месте. Был отличный зимний день – кристально чистый воздух не омрачало ни единое облачко. Горы лучились отражённым солнечным светом, как вдруг, ни с того, ни с чего с одного из склонов (видимо снег подтопило солнцем) сошла лавина. Прямо позади возвращающихся альпинистов. Видно было, как они пытаются убежать, но лавина несётся со скоростью сто двадцать, сто пятьдесят километров в час и шансов ни у кого нет. Мы выступили на помощь буквально через три минуты – время в горах идёт быстро и если человека вовремя не спасти, смерть наступает скоро и неотвратимо.
Одного мы вообще не нашли. Другого совершенно случайно обнаружили в неглубокой трещине, куда того занесло снежным потоком. Пролежал он чуть более трёх часов. Доставали из трещины мы его ещё минут двадцать. Общее сотрясение, несколько переломов… Казалось – уже нет причин волноваться. Но умер он по дороге в лагерь, на носилках. От переохлаждения. Вот только что я с ним говорил, посмотрел в сторону, опускаю глаза – а он мёртв. До сих пор, сколько уж лет прошло, а вспоминать больно.
И нашли мы немца. Голубоглазый блондин, шкиперская бородка по щекам. Точно по центру лба дырка от пули, половина затылка вырвана. Подстрелил его кто-то из наших бойцов. Одет был немец в белый полушубок, горные сапоги с шипами, ватные штаны. И на шее «шмайсер», ну, как в кино! Взял автомат один из моих приятелей, передёрнул затвор и дал очередь в небо! Оружие пролежало в снегу до шестьдесят восьмого года и осталось полностью исправным. Донесли мы до лагеря убитого, вызвали по рации вертолёт. Ми-4 через пару часов пришёл, мы эвакуировались. А «шмайсер» в милицию сдали, хоть и порывался кое-кто себе на память оставить. Хороша была «машинка».
Новелла №3 «Встреча с йети».
С середины восьмидесятых годов двадцатого века в сми – вначале в журнале «Техника – молодёжи», а затем на некоторых каналах телевидения, открыто стал обсуждаться вопрос о реликтовом человеке. Наиболее распространённые названия ушедшей в сторону побочной ветви древних людей (толи кроманьонцев, толи неандертальцев) и чудом сохранившейся в труднодоступных закоулках планеты это – снежный человек и йети. Батя мой, помнится, проявил большой интерес к публикациям – оказывается, и ему довелось в одной из геодезической экспедиции столкнуться с реликтовым человеком. Дело было на Алтае.
– Началось всё с того, как в одном из таёжных посёлков с нашей группой геодезистов познакомился один из местных охотников-промысловиков. В основном в тех местах всё взрослое мужское население живёт добычей пушного зверя и птицы, то есть охотой. А значит – стрелки там отменные. Про таких говорят – белке в глаз в полной темноте бьют. И оружие для них, как продолжение собственной души, сердца и глаза. А этот мужчина как будто сторонился собственного карабина – пришёл в кабачок, где мы столовались, поставил его в уголок, как чужого, сидит, борщ ест. Ну, нам же интересно, познакомились, слово за слово – давай расспросами донимать. А он не стал отнекиваться, только попросил прислать ему по нашему возвращению фотоаппарат, кинокамеру, плёнку и всё остальное, чтобы фотографии и кино делать. Сразу стал деньги предлагать, да немало – только пришлите, а то ему недосуг из леса в город выбираться – «Вы, ребята, городские, достанете». Честно говоря, удивились мы такой странной просьбе таёжника, но согласились. Тем более, впереди нас ждал курс аэрофотосъёмки, и достать всё необходимое, как нам казалось, не представлялось чем-то затруднительным.
Рассказал он нам про свою встречу со снежным человеком. Мы чуть его поначалу на смех не подняли – мол, лешего повстречал из сказки. Ведь в те времена о йети, как называют этих существ на Памире и Гималаях, никто и слыхом не слыхивал, разве что какие-то странные легенды. Но было несколько моментов в его рассказе, которые заставили призадуматься... И вот теперь этот мужчина мечтает только об одном – сфотографировать, заснять на киноплёнку это существо. Чтобы и другие увидели это чудо. А стрелять? Стрелять расхотел. Вообще.
С того встречи прошло дней десять, наша каждодневная работа занимала все мысли. Естественная осторожность, даже какая-то тревога, вызванная рассказом таёжника, уже куда-то улетучилась, нас более занимала возможная встреча в тайге с хищниками, нежели человекоподобными полусказочными существами.
В тот выход на маршрут мы пошли вдвоём с одним напарником, а не тройкой, как обычно. Банальное расстройство желудка у третьего члена группы и – пожалуйста. Но всё-таки решили мы идти – маршрут короткий: туда и обратно за двое суток должны были обернуться. Шли налегке – карабины, всё для сбора данных с геодезических вышек, ну – для костра принадлежности. Палатку не стали брать – только спальники. Заночевали у небольшой речки, на опушке леса. Поужинали. Поставил вариться гречку на утро – затухающий костёр дотомит её до бархатной рассыпчатости как раз к завтраку, и не надо время тратить на готовку. Залезли в спальники, о чём-то поговорили.
Ты сам знаешь, что лес никогда не молчит. Птички поют, ветер шумит листвою, деревья поскрипывают, где-то далеко зверь крикнет, предупреждая лесных обитателей, что человек идёт. Даже в безветрие слышны самые разные звуки, шорохи. И ночью свой фон. А тут – вообще ничего…
Я лежал на спине. Рядом в тусклом отблеске углей стоял волосатый гигант. Мощные руки, большая голова как приросла к туловищу, глаза из-под нависших надбровных дуг смотрели прямо и как-то спокойно, даже умиротворяющее, без агрессии. Тело было покрыто длинным волосом тёмно-коричневого, почти чёрного цвета. Даже лёжа, мне было понятно, что йети был ростом не менее двух с половиной метров.
Снежный человек наклонился над слабо светящимися углями, принюхался к котелку. Затем взял миску, зачерпнул ею немного каши и, поглядывая на меня, руками стал её есть, забирая понемногу огромными пальцами. Потом аккуратно положил миску на место и шагнул в темноту, мгновенно пропав из поля зрения. А я незаметно провалился в сон.
Утром я спросил напарника о самочувствии и проведённой ночи. Тот пожал плечами – мол, как обычно, спал хорошо. Ты ночью не кушал? – Спросил я его, тот ответил отрицательно. Единственным доказательством ночного посещения был след от миски в распаренной гречке.
Я думаю, что интеллект определяется любопытством индивида, кем бы он не был. Йети пришёл к нам, привлечённый неизвестным запахом. Попробовав гречку, он тем самым удовлетворил своё любопытство. Ясно, что каша не входит в рацион снежного человека, им двигал именно интерес, а не желание насытиться за чужой счёт. Думаю, что эти реликтовые люди наделены определённым разумом, они не звери. И ещё – во многих публикациях очевидцы отмечают некое гипнотическое воздействие, исходящее от йети. Это, несомненно – так. Я сам ощущал в момент встречи абсолютный покой, даже какую-то неосознанную эйфорию. Он как бы говорил мне – я тебя не обижу, не бойся. И я не чувствовал страха. И понял, почему опытный охотник, незнающий другого способа жить, как добывать зверя, отказался от оружия, захотел взять в руки фото- или киноаппарат. Эти реликтовые люди являются каким-то символом жизни собственно человечества, умения выжить в самых экстремальных условиях, не смотря ни на что. И при этом они как бы оберегают нас, хотя гораздо сильнее. Избегают человека не потому, что боятся, а потому что существуют независимо, параллельно, не вмешиваясь в нашу жизнь. Очень сильный пример.
Где-то месяца через три мы с приятелями целой группой посетили фотомагазин на Новом Арбате – он существует и сейчас. Выбрали хороший фотоаппарат, пару сменных объективов, книжку по фотоделу, немецкий фотоувеличитель, кинокамеру самую дорогую, коробку плёнок, целую упаковку всяких химикатов, какие-то ванночки, баночки и так далее – сколько денег таёжник дал, всё потратили. Помню, продавцы были в шоке, дедок нас какой-то консультировал – что и как, зачем и почему. А потом с центрального почтамта послали покупки четырьмя ценными посылками на Алтай. Знаю точно, что адресат всё получил, так как уведомления приходили, и письмо он потом прислал – мол, спасибо ребята, очень доволен, изучаю инструкции. Интересно, что этот таёжник там наснимал?..
Эрнест КАТАЕВ eryk@inbox.ru