(отрывок из автобиографического романа)
В одиночестве у меня опускаются руки, тем более, когда суды идут каждую неделю и нервы уже на пределе. Разрываюсь между двумя работами и судебными заседаниями. Для полного «счастья» не хватает, чтобы моя, теперь уже бывшая жена, заявилась на квартиру, и в очередной раз закатила скандал. Мне от неё в судах тошнит. Нет, я её не боюсь и уже гораздо смелее себя чувствую. Да и не боялся никогда. Просто неприятно видеть любимого человека так лихо и быстро предавшего и оклеветавшего тебя. Глаза мои не видели бы её!
Ночами как в бреду – и сплю, и не сплю, прислушиваюсь к каждому звуку. В голове каша из мыслей о моей никчёмной жизни, о судах, о детях, о работе. Как всё будет, что ожидать впереди? Возобновились странные покалывания в груди. Порой такие сильные и невыносимые, что, кажется, вот ещё чуть-чуть и сердце просто не выдержит. Разорвётся на куски. А вокруг ночь, кромешная тьма и никого рядом. Опять, наверное, колдует на меня, прокалывает иголкой мою фотографию или мой макет в виде куклы, как это делают колдуны Вуду. Она такие дела любит и наверняка ходит по всяким колдунам-гадалкам, особенно сейчас, когда устроила всю эту травлю. И таблеток в доме никаких, всё забрала с собой. Да я в них и не разбираюсь. До развода даже не знал, с какой стороны у меня сердце. Как на крыльях летал. А теперь вот "мотор" забарахлил, да так сильно, что хоть на стену лезь. Наверное, там уже одни рубцы от таких жутких встрясок. Вот отлегло немного, надолго ли? Рассудок замутился. Я забылся и вроде уснул, потерявшись во времени. Но это не сон, а так, одно название.
Что-то меня сильно встревожило, заставляет очнуться, открыть глаза и приподняться над кроватью. Надо мной мягкий свет, не яркий, но достаточный, чтобы видеть в темноте. Вокруг сидят какие-то люди. Их много. Они все в чёрных балахонах. Лиц и рук не видно. На головах чёрные капюшоны. Может это и не люди вовсе, а какие-то духи. Они склонили головы в скорбном молчании, тем самым, давая понять, что всё уже решено, жребий брошен, а они просто молчаливые исполнители жуткой миссии.
Но и без слов понимаю, что они пришли за мной. Значит пора уходить?! Странно – мне не страшно, и я в принципе могу уйти вместе с ними, одним махом покончив со всеми навалившимися проблемами. Но подождите, ребята, я ещё не совсем готов. Не могу всё бросить и уйти? У меня куча незавершённых дел, ещё идут судебные заседания, а самое главное – дети! Я ещё должен вырастить, выкормить и отпустить их в самостоятельную жизнь! Дочери, мои нежные цветочки. Как же они без меня будут? Не могу я вот так сейчас поступить! Дайте хоть немного времени! На этот крик души, выраженный почему-то не словами, а мыслями, с их стороны никакой реакции. Они сидят и молча ждут. Через некоторое время, видимо кто-то свыше, вняв моим просьбам, даёт сигнал. Они поднимаются и так же молча и неожиданно, как и появились, растворяются в темноте, оставив меня одного на кровати в полной растерянности, недоумении и с капельками холодного пота на лбу. Что это было: сон, явь или бред моего воспалённого воображения? Но я ведь явственно осознавал их присутствие, и мы понимали друг друга без слов, и кто-то, кому они непосредственно подчиняются, дал команду уйти. Надолго ли?
Вспомнил, как буквально перед самой смертью моя слепая бабулька Акулина с кем-то разговаривала и прогоняла от своей постели: «Что вы здесь сидите? Я вас не звала! Уходите!». Всё это тогда приняли за очередной бред больного человека. Может это были они – люди в чёрном, которые всегда появляются перед умирающим в последний момент, чтобы забрать его душу в мир иной.
А вокруг ночь, непроглядная мгла, тишина и только затяжной дождь мерно стучит по козырьку окна, как часы, отсчитывая отпущенное мне время. Вот уже светает. Утро. Смотрю в окно на мир глазами другого человека. Человека, ощутившего на себе процесс ухода туда. Человека, побывшего одной ногой уже там. Откуда назад дороги нет. Боже, как мелочно и ничтожно всё, чем мы тут в этом мире занимаемся: разводы, суды, склоки, скандалы, стяжания, обиды. Уходим от истины, закапываемся в шелухе, обрастаем тленной мишурой, погружаясь в ненависть, злость, пошлость, думая, что это главное. Зачем, для чего?! А кто-то свыше смотрит на нас, как на копошащихся букашек, и всё давно решил. И уже посланы немые гонцы, и уже ничего не исправить, не переписать.
Спасибо, что услышали. Пока живу!