Лее Артман
Будь мы в веке девятнадцатом – у нас было бы всё - десяток казаков в службе, лошади, верблюды, нагруженные инструментами, бурдюками с водой, провизией, одеждой, палатками и всем прочим, погонщики и проводники. Всё, что нужно для успешного проникновения в глубь неизведанной и пока еще враждебной для европейца пустыни. Так доводилось работать Пржевальскому. Но век был двадцатый. Поверхность пустыня считалась исследованной. Хотя для конкретного человека в его личной ситуации пустыня всегда может представиться враждебной. И тогда приходится убедиться что ты не слабее своих предшественников даже в одиночку. Двадцатый век окончательно оформил узкую специализацию - геолог теперь не является живописцем для создаания документа предмета наблюдения и астрономом для определения его места. Теперь это заменяет фотоаппарат и GPS.
Прошли времена LEGI ARTIS, когда искусства и науки не различались.
Век же двадцатый явил такие примеры, которые в веке деявятнадцатом невозможно было представить.
Нынешние поколениям естествоиспытателей сильны в коллективе, но не в одиночку.
Будь мы в веке девятнадцатом – с нами не случилось бы того, что случилось – оборвало шатун, его обломки разбили гильзу и ехать дальше было нельзя. Можно было выполнить специальные манипуляции и заставить двигатель работать на трёх горшках. Но это требует времени, с которым уходит вода. Мы и так уже измучились, двигаясь по пути каравана Перовского. Было ещё одно неприятное обстоятельство – нас нескоро стали бы искать, ибо радиосообщение о нашем выезде не было доставлено. Мы не считали, что заблудились, но точное расстояние до пункта рандеву определить не могли. Пятьдесят или шестьдесят километров в зависимости от ситуации по месту. Конечным пунктом являлся оазис с интересным названием КАРАСУ ОЛТИРЕНГЕН ЖАГАСАНДЫ АНШИ. И мы решили не тратя время на реанимацию средства передвижения, тронуться в путь с тем, чтобы бодрым шагом войти в пункт назначения.
Выпив чаю и обсудив все по-трезвому как двигаться и что брать, погрузились в сон. Засыпая, я услышал, как товарищ мой произнёс название пункта назначения – ТЁМНАЯ ВОДА ГДЕ БЫЛ УБИТ ОХОТНИК. Луна, “как жёлтый медведь”, вышла из-за горизонта.
Откуда такой образ появился у тёзки? Это неверно, когда думают что на Луну воют одинокие волки. Это люди так думают, а волки общаются друг с другом через это переговорное устройство и, значит, не одиноки. Собаки пытаются им подражать, но те их в свою компанию не допускают. Оставьте понятие одиночества людям.
Когда-то здесь в этих местах застряло воинство персидского царя Дария. Здесь он в напрасной надежде упросил кочевников принять бой, но они в последний момент устремились за пробегавшим зайцем . Помните – это ведь я в той прошлой жизни скакал на своём любимце вместе со всеми! Моё сердце охотника трепетало. А Дарий – пусть подождёт – ведь у нас сегодня охота.
И тогда Дарий понял, что проиграл и приказал отступиться.
Надежд на благополучное отступление из пустыни не осталось.
Большинству из его войска предстояло умереть.
Завтра, завтра будут сохнуть глаза и трескаться губы...
Но из фляжки я буду пить первым.
Чтобы товарищу моему осталось больше.
А сейчас... я слышу во сне голос любимого человека - ПУСТЬ ТЕБЕ ПРИСНЯТСЯ ОЛЕНИ.
И, засыпая вновь, уже во сне, мне вернулась другая жизнь, где прохладная вода в изобилии, сверкающие ледники и стремительный бег по прекрасной желтой тундре за оленем.
Завтра двадцатый век по нашим следам догонит нас рёвом заблудившегося “УРАГАНа”.
Запомните нас и в этой жизни – это мы в правой кабине ракетовоза исчисляем путь до оазиса КАРАСУ ОЛТИРЕНГЕН ЖАГАСАНДЫ АНШИ.