Вспомним, как у нас получилось с женщинами. Мужчина сразу же поплатился ребром и, вообще, это вышло для нас боком. Женщина стала во все совать нос и так повернула дело, что теперь мы имеем вроде и патриархат, а командуют все равно они. Причем, делают это так, что мы об этом догадываемся, когда уже поздно. За это, должно быть, мы их и любим, хотя утверждать, что это мое мнение, а не моей жены, я поостерегусь.
Теперь о женской натуре – она у них разная, но все сводится к одному – они красивые. В этом их сила и наша слабость. Увидишь эдакую Лоллобриджиду и ничего поделать не можешь – ну так и хочется сделать ей что-нибудь приятное, например, жениться. Вот тут-то и совершается роковая ошибка, теперь из нас можно веревки вить. Теперь ухаживай только за ней одной и обязательно не так как другие…
Рассуждая таким образом, я оказался на Тверской у магазина «Подарки». А где мне ещё быть, если сейчас 8 марта? Захожу внутрь, мужиков-братьев уйма и больше ничего нет. Глаза у всех тоскующие, в руках заначки шуршат, а толку мало. Походил я, потоптался – вышел на улицу, гляжу – Федя, товарищ мой, идет. Веселый уже и довольный. Увидел мою кислую физиономию, узнал в чем дело и сразу помогать. Повел меня разогревать фантазию.
Раздавили мы бутылочку за женский пол, праздник ведь, и дело пошло. Долго думать не пришлось, Федя сразу предложил купить моей жене штопор. Самая, говорит, необходимая в жизни вещь. Нам-то может и не к чему, и так справимся, а им, женщинам, без нее никак нельзя.
Пошли в магазин, взяли вещь, провели испытания на работоспособность, чтоб долго не ломалась, и двинули ко мне. По дороге, помню, Федя все, то исчезал, то появлялся. И не один. В общем, когда я Федю на свой этаж принес, за подарок уже был спокоен, проверено, как надо.
Открыл я Федей дверь, дал в руки ему штопор и к жене. Вот, говорю, Маня, какой тебе я подарок принес. И Федю со штопором ей протягиваю. Тут же получил по морде, и уронил Федю. Потом меня ругали. Спал, помню, на балконе, за дверью. Было страшно холодно, а сны такие хорошие снились. Будто я тверезый, с Машей и, будто не 8 марта, а 23 февраля… Целый месяц меня потом манкой кормили.
Вот я и говорю, – кто ж ее, женскую натуру, разберет. Хочешь как лучше, а получается наоборот.