1. ДВА ВЕКА с ПУШКИНЫМ
"Отцы пустынники и жены н е п о р о ч н ы,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв;
Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальныя великаго поста ;
Всех чаще мне она приходит на уста
И падшего крепит неведомою силой:
Владыка дней моих! дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.
Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи".
(А. С. Пушкин)
Нет, не дань моде – читать и писать о Пушкине в канун знаменательной даты двухвекового юбилея поэта... Самое сердце человеческое имеет свойство – хранить и оберегать православное имя!
Были же иные стихотворцы, мудрствующие как бы из головы, ею же и понимаемые – но в сердце – Александр Пушкин. В сердце нашем остаются лишь глубоко русские люди, кто просвещен Светлой верой. И здесь мы говорим уже о некоем феномене русской души:
"Воды глубокие плавно текут,
люди премудрыя тихо живут".
Набили оскомину все эти "Санты-Барбары", кои с нравственной точки зрения идентичны Содому и Гоморре. Пушкин ищет совершенно же инаго:
"... королевич Елисей,
помолясь усердно Богу,
отправляется в дорогу
за красавицей-душой,
за невестой молодой".
Это не сказка, а состояние человека, непримиримого ко свершившемуся злу и ищущего высшей правды и справедливости, этих неотъемлемо связанных удивительной формы – красоты с великолепным содержанием – душою! Во времена поэта целостные натуры не поизвелись ещё с земли руской…
Взять его Татиану – собирательный образ православной женщины - сердцем своим познающей и озаряющей своё окружение! В его лучах жалкой пародией выглядит пижон Онегин – на поверку мотылек-однодневка, бездельник и повеса, этакий "Фигаро здесь, Фигаро там"…
Вот уже два века с нами Пушкин, два века с нами и весь парад его героев. Да он и не измысливал их позже, а впитал с молоком матери, списал с лиц окружавших его
современников. Даже иноземцы, сами того не осознавая до конца, тянулись в Россию и насыщались здесь тем зарядом милосердия и добропорядочности, которые так безжалостно
ускользали от них в их "оцивилизованных" странах.
Иначе воззрел поэт на крепостных после беседы с англичанином. На вопрос: "Что может быть несчастнее рускаго крестьянина?"– тот отвечал: "Английский крестьянин" … "Как! свободный англичанин несчастнее рускаго раба?". "А что такое свобода?" "Свобода есть возможность поступать по своей воле". "Следовательно свободы нет нигде; ибо везде есть или законы, или естественные препятствия". "В чём вы полагаете народное благополучие?" "В умеренности и соразмерности податей"… "Как?"
"Вообще повинности в России не очень тягостны для народа; подушные платятся миром, оброк не разорителен, кроме в близости Москвы и Петербурга, где разнообразие оборотов промышленности умножает корыстолюбие владельцев. Во всей России помещик, наложив оброк, оставляет на произвол крестьянину доставать оный, как и где хочет.
Крестьянин промышляет, чем вздумает, и уходит иногда на 2.000 верст, вырабатывать себе деньгу. И это вы называете рабством? Я не знаю во всей Европе народа, которому было бы дано более простора действовать". "Что поразило вас более всего в руском крестьянине?" "Его опрятность и свобода" и т. д.
Такими глазами глядела на нас Европа! Петр I неосторожно прорубил туда "окно", ныне же и стен не осталось… И вся духовная чернота, что скопилась там, самотёком хлынула в наши бескрайние просторы. Мы явно отстали с падением, вот нас и наверстали.
Но те же живые корни, что удерживали предков два века назад, да образумят нас сегодня! Прививка нравственности, усвоенная Пушкиным, да оградит
и наши сердца от грязи и лицемерия, так увлекших нас сегодня, – да чистое Имя поэта послужит и детям, и внукам нашим во времена, о коих нам можно только мечтать.
И в третий век Пушкина, как и в третье тысячелетье, мы возьмём из его светлых творений то, что, быть может, выстрадано им во всю его ж и з н ь: его нелегкие шаги к нетленным твердыням Свято-отеческих Традиции и Слова, над которыми не властно время ...
2. ПУШКИН и ТОТАЛИТАРИЗМ
"Думали ли вы когда-нибудь, что значат
слова "человек родится свободным" ?
Я вам их переведу; это значит: человек
родится зверем – не больше. Возьмите
табун диких лошадей, совершенная сво-
бода и равное участие в правах, полнейший
коммунизм. Зато развитие невозможно".
(А. И. Герцен)
Поэт, в свой жестокий век восславивший Свободу – таким с детских лет представляется нам Пушкин – таким рисует его вся школьная программа: узник совести, певец, вступившийся за честь жены и сраженный на дуэли ИНО-земцем!
Но ИНО-земцем было и масонство*, кое наползало в Русию из-за кордона. Фармазонская "вольница строителей" пёрла из Англии во Францию и прочно осела в центре Европы. Народившийся дракон нео-Язычества пожирал пространства и его зловонное дыхание ощутили даже в глубинной Руси!
За что же ратовали масоны, коль их влиянию подверглись почти все "прогрессивные" деятели того времени? Что за манну небесную сулили они падшим народам и странам?
Ни много ни мало, это религиозно-этическое движение щедро "благо"-вествовало возможность мирнаго сосуществования людей на основе принципов свободы, равенства и братства!
Социальные утопии, как из рога изобилия, посыпались на нашу грешную Землю… Одна из них самым "невинным" образом чуть было не восторжествовала во Франции. Волею
судеб родной брат Марата и участник революции Давид преподавал Саше Пушкину французский язык в лицее. Не понаслышке знал монтаньяр о реках крови сограждан, залившей Республику…
К стыду православного человека, в Кишинёве Пушкин вступает в масонскую ложу "Овидий-2". Радищев, Пестель и целая плеяда видных современников его погрязли в ложах!
И тем не менее,– в самый канун "декабрьского восстания" поэт ваяет свой "апокалипсис"– балладу-предостережение об Андре Шенье, где прямо высказано отношение самого автора к возможным последствиям народного бунта; о французской мясорубке Пушкин пишет:
"От пелены предрассуждений
разоблачался ветхий трон.
Оковы падали. Закон,
на вольность опершись,
провозгласил равЕнство,
и мы воскликнули: блаженство!
О горе! О безумный сон!
Где вольность и закон!
Над нами единый властвует топор.
Мы свергнули царей.
Убийцу с палачами [Робеспьер, Конвент]
избрали мы в цари.
О ужас! о позор!"
Поэт не в силах объяснить закон, по которому целебный сосуд Свободы оказывается завешенным кровавой пеленой, но он кричит нам о том, что единожды такое – случалось…
Декабристов отрезвила Сибирь, неисповедимыми путями Господними все они благополучно вернулись в Православие, но ржа масонства (тенью призрака коммунизма) продолжала витать по умам раз-лихой части сограждан.
Достоевский, вторя Пушкину, предвосхитил, что богоборческая революция
в России унесёт сто миллионов человеческих жизней...
В воздаяние за фармазонство – моральная холера и красная чума. Ими биты все прогнозы! Их наследие ещё сколько лет будет тормозить ход нравственного оздоровления общества.
Тоталитарные схемы, прописанные Пушкиным, пойдут нам на пользу лишь в случае, если мы найдём им противоядие, а оно водилось на Руси во все времена – это Светлая вера!
3. ПУШКИН и ЕГО ГЕНИЙ!
"Мне день и ночь покоя не даёт
мой черный человек. За мною всюду
как тень он гонится" ...
"Гений и злодейство
две вещи несовместные. Неправда:
а Бонаротти? иль это сказка тупой,
бессмысленной толпы – и не был
убийцею создатель Ватикана*?"
_________________________________________
* Существует предание, что Микеланджело
умертвил натурщика, чтоб естественнее
изобразить умирающего Христа" ...
(А. С. Пушкин)
Обе фразы в устах героев маленькой трагедии принадлежат перу одного автора и это сокровеннейшие строчки поэта! Гений и злодейство – две вещи несовместные"...
Какая мистификация, ведь гений ** – это самая суть злодейства! Известно – любая вещь, где превышено чувство меры, сразу становится пошлой.
Была же сказка о работнике, служившем купцу за три щелчка. Пушкин вместо купца вывел попа...
Зачем? Не случайно – третья дуэль в последний год жизни поэта оказалась для него роковой: Репнин, Соллогуб, д`Антес!
Князь Репнин писал: "Талант Ваш принесет пользу Отечеству и Вам славу, воспевая веру и верность русскую, а не оскорблением честных людей".
И слава Богу, Пушкину хватило мужества признать, что "сочинения, оскорбительные для чести частного лица неприемлемы. Трудно их извинить,
даже если они написаны в минуту огорчения или слепой досады. Как забава разврашеннаго ума они непростительны"…
Вертопрах Соллогуб провинился пред Натали своими пошлыми остротами: "Он иногда так неучтив". И это в ответ на его осторожное замечание: "Шалости, подходящие молоденькой девушке, не соответствуют достоинству царицы общества".
Впоследствии Соллогуб утверждал, что Пушкин в том году искал смерти ... Был весел и накануне последней дуэли: оскорбив Геккерена-отца, вынужден был стреляться с его сыном – д`Антесом, кстати, супругом родной сестры Натали (скандал внутри одной семьи!)
Куда бы ещё завёл злобный гений * своего подопечного – если бы не смерть, о которой позт знал и желал, и до последних минут – в муках, уже будучи смертельно раненным, помышлял о самоубийстве...
Как жаль: исконное, простое благо, по сути слитное и неразменное, под сению древа познанья вдруг распадается на нечто доброе и злое. Пия жь и славу, и позор, мы и избираем матерьял, чтоб к сроку возвести достойный храм Живой душе!
Прошли времена, когда кумиров изображали с котурнами *** на ногах и ореолом вкруг головы ... Пушкин противуречив, его нельзя ни "обелить", ни "очернить"… Его раздирали страсти, его собирала вера! Его искушало и вразумляло время… Он его в себя вобрал и с молитвою о-Душе-творил.
__________________________________________________________
* масонство - Махровый сатанизм.
** Гений – в древнеримской мифологии – дух-покровитель,
сопровождающий человека в течение всей жизни
и руководящий его действиями и помыслами;
позже – вообще "добрый" или "злой" дух …
*** Котурны – специальная обувь: с высокими подошвами...