– Мам, почему ты такая злая? Ведь ты же совсем не злая, – говорит младшая дочка.
Я ничего не отвечаю. Да и что тут скажешь? Легонько отодвигаю её, ухожу в свою комнату и ложусь на кровать. Через пару минут она приходит и ложится рядом.
– Мам, возьми меня под крылышко.
По опыту знаю, прогонять бесполезно. Встаю. Иду на кухню. Завожу тесто на блины. Оля уже тут:
– Мам, давай я буду тебе помогать.
– Хорошо, иди собери свои игрушки.
– Не-е-ет. Игрушки не хочу.
Хлопает входная дверь – сын вернулся из школы:
– Мам, привет! Хочу жрать.
– Сначала переоденься и умойся.
Неохотно идет переодеваться. По дороге толкает сестру. Кричу:
– Серёга, не тронь Ольгу!
Переодетый и умытый Сергей разваливается на диване:
– Мам, положи пожрать.
– Видишь, я блины пеку. Вон тарелка, вон суп в кастрюле, разогрей и налей сам.
– Не-е-ет. Ты же папе греешь и наливаешь, вот и мне налей. А сам я не буду.
Знаю, что может остаться голодным. Разогреваю суп.
– Серёжа, Оля, садитесь, будете кушать.
– Я не хочу, – капризничает Ольга.
– Вкусненького не дам.
Садятся за стол. По разные стороны. Ставлю перед ними тарелки с супом. Серёга пытается достать Ольгу ногой. Получает от меня подзатыльник и бурчит:
– Ольга дура!
– Сам дурак!
– Это ты дурак, – Серёга ехидно улыбается.
– Я не дурак, а дура! Мам, чё он ставит меня в мужской род?
– Серёга, не ставь её в мужской род! Она девочка! Ешьте давайте, а то ремня получите, – реакция на мои слова нулевая. – Вкусненького не дам! Давайте-ка, кто вперед.
Несколько минут слышно только стук ложек.
– Я съел, а Ольга не съела.
Беру Ольгину ложку, собираю остатки её супа и отправляю ей в рот.
– Всё. Ольга теперь тоже съела.
Наливаю в чашки чай и ставлю перед ними. Одновременно! На лице у Серёги разочарование. Даю им по блинчику и по шоколадке. Съедают. Серёга предлагает:
– Ольга, давай бороться.
Снова хлопнула входная дверь. Пришла старшая дочь.
– Мам, привет. Есть покушать?
– Ещё теплое.
Перешагивает через катающихся по полу брата с сестрой и идёт переодеваться. Моет руки. Наливает суп. Младшие отползают в сторону, давая ей пройти к столу. Наташа берёт пульт и включает молодёжное ток-шоу. Смотрит и ест. Ольга и Серёга перестают бороться.
– Ма-ам, там по пятой му-ультики, – канючит Ольга.
– Дебильные американские мультики для дебильных детей, – обрывает её Наташа.
Продолжаю молча печь блины. Ольга сидит на диване надутая.
– Ну, вообще! – возмущается Серёга. – Наташа делает, что хочет!
Наташа молча ест и смотрит телевизор. Отправляю Серёжу учить уроки, а Олю – рисовать. Сама иду в свою комнату, ложусь отдохнуть.
– Мам! Иди сюда!
– Что случилось? – иду к детям.
– Мам, как сказать по-английски, что у нас кухня, столовая и зал в одной комнате?
– Мам, посмотри, какой я цветочек нарисовала!
Предлагаю Серёге – учиться самому, Ольге – нарисовать вазу для цветка и яростно мечтаю о тишине. Хотя бы на час. Тщетно:
– Мам, смотри, я на вазочке тоже цветочек нарисовала. Красиво?
Напряженно придумываю ей занятие и мечтаю о ночи. Не будет вопросов, бесконечных «мам», шума, драк. Дети и муж уснут. И я, наконец, смогу послушать тишину. Если бы я поймала золотую рыбку, я попросила бы у неё одиночества хотя бы на время.
Телефонный звонок. Свекровь:
– Я хочу завтра Олю взять на весь день. Ты не против?
Не против ли я? Не против ли я?! О! Моя золотая рыбка, я не против! Это сколько у меня будет времени? Серёжа и Наташа в школе. Муж на работе. Оля… Так… Пять часов моих! Закроюсь дома. Отключу телефон. И буду просто лежать в тишине. Словно в ванне. Улыбаюсь сравнению. Принимать ванну из тишины. Классно!
Вечером, когда вся семья собирается, и пульт от телевизора постепенно переходит от Оли к Серёже, потом к Наташе и, наконец, к мужу, я смакую мысль о завтрашней тишине.
Утром с трудом дожидаюсь, когда же, наконец, все уйдут. Закрываю дверь. Прохожу по комнатам – тишина! Никого нет! Пытаюсь прочувствовать, как это здорово, и… ловлю себя на том, что обуваюсь. Интересно, когда это я успела переодеться… Смотрю в зеркало и думаю себе: «Нужно заплатить за воду и сходить в магазин». По дороге решаю зайти на рынок – давно не была, а тут время позволяет. В сберкассе очередь. В магазине тоже. А!.. Время ещё есть!.. Кстати, сколько времени? Ого! Серёжа уже должен прийти из школы! Бегу на остановку. Трамвай уходит перед самым носом. Не успела. Нервно хожу. Боюсь, что сын голодный и уставший сидит перед запертой дверью. Один. С трудом подавляю желание бежать.
Подхожу к дому – Серёжи нет... В доме тишина. Прохожу по комнатам – невыносимо. Включаю телевизор. Щелкаю по программам. Выключаю. Нет, так ещё хуже. Снова включаю. Ну, хоть бы кто-нибудь пришёл! Ольги не будет до вечера. Наташа придет не раньше, чем через два часа, а то и позже. Муж только вечером. Ну, где же Серёга?
Телефонный звонок. Беру трубку.
– Мам, я к другу зашёл. Можно я у него поиграю пару часиков?
Кричу в трубку:
– Немедленно домой!
– Ма-ам, ну, пожалуйста.
Хлопнула входная дверь. Заходят свекровь с Ольгой:
– Вот, Оля не захотела больше гостить. Веди, говорит, домой, я по маме соскучилась.
Улыбаюсь, обнимая дочку, и говорю в трубку:
– Ну ладно, можешь поиграть. Но чтоб через час был дома!
Оля бежит к своим куклам, а мы со свекровью садимся пить чай. Разговариваем про погоду, про цены, про детей.
Приходит от друга Серёга. Свекровь собирается домой:
– Я от вашего шума устаю, и как ты с ними справляешься?
Улыбаюсь, закрывая за ней дверь. Иду готовить ужин.
И… привычно мечтаю о тишине.