Луна всё полнела. Обрывочный сон отнимал силы Юстаса. Моральные и физические.
Мысль – редкий гость в девственном лабиринте мозговых извилин Юстаса – сверлила буравчиком, царапала наждачной бумагой. Непривычное к работе серое вещество изнемогало от напряжения.
Лунный свет вычерчивал прямоугольник окна, подчёркивая темноту углов. Юстас знал: там, в каждом из четырёх тёмных углов – клон. Один из обиженных им когда-то. У Юстаса была благородная привычка обижать клонов. Он их обижал и складывал в чёрный ящик. В полнолуние клоны имели свойство выходить из чёрного ящика и бродить обиженными призраками, не давая покоя измождённой пылкой натуре. Иные в ночи полнолуний выползали на дорогу, хлюпая разорванной брюшиной, и лежали неподвижно, выжидая... *
Вот и сегодня Юстас получил объективный отзыв на свой эпохальный роман. По причине того, что все обиженные им клоны давно сидели в чёрном ящике, Юстас давно отвык от объективных отзывов. Всё, что он читал о своих гениальных романах, было, как две капли воды похоже друг на друга. И было явно переписано с новогодней открытки: «Поздравляем с новым шедевром! Вы – наш новый Пушкин! Цветите и пахните!». И знатный романист цвёл и пахнул, и романы его становились с каждым днём всё цветнее и всё пахучее.
А тут какой-то безвестный клон написал нечто, не вписывающееся в открыточный трафарет. Нет, Юстас ни на минуту не мог допустить, что это случайный читатель, случайно же забредший на верхнюю строчку списка присутствующих в сети авторов и некстати кликнувший мышкой. И слыхом не слыхавший о гениальности Юстаса, а потому, по глупости и недомыслию, написавший не то, что романист привык читать, а то, что этот случайный читатель надумал своим скудным умишком. Разве такое возможно! Нет, нет! Случайных читателей не бывает, как не бывает бывших секс-бомб. Бывают только случайные почитатели. Это должен быть непременно обиженный клон, внеурочно выбравшийся из чёрного ящика. Знакомый пятиклассник точно вычислил с помощью доисторической логарифмической линейки, что с середины февраля до середины апреля, такие клоны постоянно марали его трафаретную страничку. **
А раз так, его надо непременно, не разводя уси-пуси**, затолкать в чёрный ящик, предварительно хорошенько обидев. Чрезмерно распухший чёрный ящик долго сопротивлялся, скрипел и трещал по швам. Но упорство Юстаса победило. Уф! Теперь домой. Отдохнуть, поужинать…
По дороге домой Юстасу привычно мерещились клоны за каждым углом. Аппетита не было. Лёг спать натощак. Проклятая луна мешала сну. Усталый от непосильной работы мозг требовал успокоения. Но в каждом тёмном углу спальни привычно обитал клон, один из которых затеял бесконтактный бой с тенью. Блестели жуткие глаза клонов из-под стола, из-под стула. Чувствовалась смутная возня под кроватью. Юстас сунул голову под подушку, пытаясь найти последнее убежище. Но и под подушкой оскалился неприветливой улыбкой клон: - Скушно мне, Юстас. Не знаю я, чем заняться на прозеру. Видно настала пора прощаться. ***
Воды! Юстас метнулся в ванную. Взасос отхлебнул из крана. Сунул голову под холодную, в меру хлорированную струю. Очумелость слегка попритихла. Романист взял дрожащей рукой полотенце, протёр лицо****. Утупил глаза в зеркало турецкой ручной работы, верного спутника (спутницы) каждодневных утренних самолюбований. Вместо привычного самодовольного, до синевы выбритого лица, плавно переходящего в лысину, в овале зеркала увидел ухмыляющееся лицо транскавказской национальности, поросшее густой щетиной. Клон подмигнул чёрно-жёлтым, смутно знакомым глазом. Юстас, броском регбиста, из ванной нырнул под одеяло. Кажется, всё тихо и спокойно. Только какая-то лёгкая струйка змейкой обвивала, скользя, ноги романиста. Ласковыми касаниями щекоча промежность, пах, пупок, всякие выступы, назначение которых ещё вспоминал изредка Юстас.
- Клон, вы женщина? – попытался крикнуть бедолага. Но из горла вырвалось только хриплое неразборчивое бульканье, то самое характерное булькание, так легко узнаваемое всегда поклонниками романиста в его опусах.
А бессовестная луна всё полнела, заполняя собой оконные проёмы. Весна! Чёрт бы её побрал!
Но вот уже кровавая заря начала заниматься над горизонтом. И товарищ Саахов набрал уже телефонный номер. Скоро наступит покой…
Примечания.
Все случайности являются совпадениями.
*© Сидор Сидорчук.
**© классик
***© Анка Пулимечтица
**** здесь и далее «лицо» означает именно лицо, а не морду или харю.
Благодарю авторов за содействие в создании второй редакции.