Информация, заимствованная из профессиональных источников.
Морфин, самый изученный алкалоид опиума, начали применять еще в 18 веке, как обезболивающий препарат в послеоперационный период. Многократное его употребление приводило к привыканию и зависимости, тогда же, так называемый «морфинизм», получил название «солдатской болезни».
Жертвами бесконтрольного использования морфина становились больные, а также любители психоделических экспериментов, жаждущие новых ощущений из числа медицинского персонала и их знакомые.
К Морфину быстро возникает толерантность и тогда терапевтическая доза может превышаться в 100-200 раз. Морфин, при попадании в организм, вызывает эйфорию, сонливость, расслабленность, беззаботность, потерю ощущения страха. Далее понижение двигательной активности сменяется сном без сновидений.
Морфин, уже после нескольких дней постоянного употребления, вызывает формирование зависимости, в связи с тем, что он способствует распаду эндорфинов, в результате чего, после прекращения его приема организм остается без Морфина и эндорфинов. Это приводит к возникновению абстинентного синдрома, который продолжается до 10 суток.
И. В. Стрельчук в своей книге «Клиника и лечение наркомании» ( Медгиз, 1949 г.) описывает результаты исследования 180 больных морфинизмом. Вот выдержки из этой книги.
«108 больным (60%) морфин был назначен для уменьшения болей, вызванных в 43 случаях ранениями и контузиями, в 65 различными хроническими заболеваниями, причинявшими нестерпимые боли (невралгия, холециститы, камни почек, спайки после операции, язва желудка, деформирующий артрит, радикулиты и т.п.). Эти больные привыкли к морфину и в дальнейшем делали себе инъекции сами.
72 больных (40%) начали принимать морфин под влиянием товарищей, по собственному побуждению. Известную роль в развитии морфинизма играет также профессия. Лица, которым знакомы свойства морфина и которым легко его «достать», нередко прибегают к нему для «поднятия» умственной и физической деятельности и, в конце концов, становятся морфинистами».
Из архива доктора Исаенко А. П.
Исповедь №1.
Я, Губенко Павел Иванович, 1906г. рождения, инвалид Отечественной войны, прибыл из Киева на лечение от страшной болезни – наркомании (злоупотребление морфином).
После ранения трех конечностей, я лежал в госпитале, где меня поддерживали от тяжелых болей инъекциями морфина, после выписки я сам начал прибегать к наркотику, так продолжалось с 1945 по 1948 год, каждый день я колол по 10 ампул.
В марте 1948 года, будучи в командировке, я попал в аварию двух автомашин и еще раз повредил искалеченную ногу. Сначала меня поддерживали морфием, а потом только снотворными.
После выписки из больницы я не принимал морфия семь месяцев. А в 1949 году, в связи с ухудшением состояния руки, я снова начал принимать наркотик и принимал его до июля 1950 года. Сначала 1-2 ампулы два раза в день, а потом довел до 20 ампул….
В 1950 году, будучи с женой в отпуске, в деревне, я день за днем все увеличивал норму. Запасы морфия подходили к концу, а половина отпуска оставалась без морфия. Районный центр за 35 км., машины все задействованы на уборочной страде, таким образом, я оказался без всякой помощи. Абстиненцию я пытался глушить водкой без меры и веса, но от этого мне было еще хуже. Летели со стен ковры, рушники с иконами, так было две ночи. А потом под луной, как лунатик, 5-6 ночей посреди двора я выкуривал торбу махорки. Наконец, закончился отпуск супруги, (я тогда не работал) и мы едем домой.
По приезде домой, в тот же день, я пошел к знакомому врачу и попросил сделать инъекцию 1 ампулы. У нее наркотика не оказалось, но она выписала рецепт: 2% -15 ампул. Я обрадовался, я рассчитал, что мне хватит на 30 дней, если сделать 1% и колоть по 1 ампуле.
Но, увы! Этого хватило на пять дней. После этого я довел дозу до 30 грамм (2%). Сам ужасался, когда колол и был в приподнятом настроении, при приближении того часа, когда надо было делать укол. Каждый раз я себе командовал уменьшить дозу, но она не уменьшалась.
Я должен был выехать на лечение 3 числа, а выехал 23 числа, все оттягивал момент начала лечения, так как я знал, что лечение будет жестким, и тянул с этим. Наконец я решил, что лучше смерть в больнице, чем так жить и поехал.
Я в тяжелейшей форме перенес абстиненцию, не смотря на ежедневное введение лекарств, 3-4 дня я был в забытьи, что облегчило мою участь.
И после кризиса мне постоянно оказывалась внимание и благородная медицинская помощь. Я выписываюсь после полного курса лечения с чувством благодарности к доктору Исаенко Андрею Платоновичу, ведь даже свой выходной день он использовал для помощи мне, когда я находился в тяжелейшей абстиненции. 26.06.1952 г.
Исповедь №2
Шумский А.А. 1931 г. рождения. В 1950 году призван в Армию, где во время маневров произошло крушение машины, вследствие чего у меня был вывих позвоночника и перелом нижних конечностей. По поводу травм меня положили в госпиталь. Для утоления болей мне начали вводить морфин, в госпитале у меня началось привыкание и я начал требовать у медперсонала увеличения дозы, при выписке моя доза была 3 мл. .
Уже в 1953 году я принимал 10 -12 мл.. После конфликта с врачом, по поводу выписки рецепта, так, как я, к этому часу, не принимал морфий уже на протяжении суток, в кабинете врача я решил покончить жизнь самоубийством и проглотил ряд инородных тел. После этого мне сделали операцию и направили в наркоотделение, где после лечения, я не принимал морфий в течение 1,5 месяцев и не было к нему тяготения.
Когда я снова попал в больницу по поводу болей в желудке, мне ввели, без моего ведома, несколько раз морфий, после чего у меня опять появилась тяга к морфию и появилось желание опять покончить жизнь самоубийством.
Перед тем, как приехать в наркоотделение, я проглотил несколько ключей, операции мне не делали, ключи вышли сами. После лечения чувствую себя хорошо, тяги к морфию опять нет. После выписки постараюсь морфий не принимать, это я решил твердо.
Исповедь №3
Я, Борисов В.П., находился на стационарном лечении по поводу наркомании в Львовской психоневрологической больнице впервые. Абстиненция в начале периода лечения проходила чрезвычайно тяжело, но не очень длительное время, всего 4 дня. Опишу вкратце, как я стал применять наркотики и с какого времени.
После окончания медицинского института, меня в1948 году отправили на три года работать в г.Улан-Батор, Монгольской народной республики.
У монгольского населения принято курение сухого опия. И стоило мне один раз закурить и как следует затянуться, как у меня, через некоторое время, наступила легкая эйфория, которая продолжалась на протяжении 4 часов, затем, когда прошло это явление, я снова закурил.
Через несколько дней я курил уже ежедневно 4 раза в сутки. Это курение длилось около 6 месяцев, в ноябре 1949 курение я прекратил. Перерыв в приеме опиума длился около трех лет.
В августе 1953 года в автомобильной аварии погиб мой сын, которому было три года. Это меня снова подтолкнуло к наркотикам. С первых дней применения наркотиков я вводил внутривенно до 6 кубиков опия в сутки. Вскоре от моих вен остались одни узлы. По этой причине я перешел на 2% морфин в комбинации с 20% раствором кофеина. Так я принимал сначала 8 куб. в сутки потом дошел до 15 кубиков, но при длительном потреблении морфина с кофеином я получал мало удовольствия.
Работоспособность у меня сохранялась хорошая только тогда, когда я работал за операционным столом. На приеме в поликлинике я не мог высидеть 3 часа ежедневно, был агрессивно настроен к своим больным. Но введение морфина я продолжал.
Агрессия проявлялась и в семье, кроме того, у меня при движении стала появляться одышка, слабость, отсутствие аппетита. Тогда я и настроился навсегда избавиться от этого недуга.
В связи с тем, что 7 клиника пользуется большим авторитетом в Донбассе, я обратился по поводу моего лечения, именно, к Андрею Платоновичу. В настоящее время я почувствовал большое облегчение в части здоровья: исчезли боли в области сердца, прекратилась одышка, настроение с каждым днем улучшается, я престал чувствовать агрессию, как было во время приема наркотиков.
Надеюсь, что мы с Вами положили конец этому моему недугу навсегда.
Врач, фтизиохирург, Борисов.
Исповедь №4
Левин Александр Викторович, рождения 1901 г. . Стал принимать морфий с октября 1941 г. после ранения мочевого пузыря. В госпитале для утоления болей мне применяли морфий. За 21 сутки дозировка врачами была доведена до 8 см3 2% раствора.
На 21 сутки было принято решение отправить меня в глубокий тыл на лечение. Узнав об этом, я, как командир десантной бригады, вызвал к себе бригадного врача и посоветовался с ним на предмет дальнейшего утоления болей с помощью морфия, для того чтобы остаться в строю. Бригадный врач обещал мне обеспечение морфием, после чего я сбежал из госпиталя в бригаду.
С течением времени, т. е. с 1941 по 1954 год суточный прием морфия у меня достиг 300 см3 2% раствора. Я не знал и не верил в возможность избавления от этой тяжелой наркомании, пока не встретился в больнице с доктором Исаенко, который меня убедил, что избавление от этого недуга возможно,не смотря на тринадцатилетний прием морфия.
Только благодаря А. П. Исаенко, я избавился от тяжелых последствий наркомании, заново рожден, он вернул мне жизнь, семью, общество. Я, Моя семья, жена и дети, вечно будем благодарны Исаенко А. П. за мир и покой, возвращенные семье. Выражаю глубокую благодарность всему медперсоналу, который своей самоотверженной работой способствовал моему выздоровлению. Генерал, А. Левин.
Я прочел два десятка таких маленьких исповедей, каждая из которых, охватывает, чуть ли не десятки лет из жизни их авторов. Они были написаны в период с 1953 по 1973 год. Я взял из них только, 4 типичных и характерных, которые характеризуют состав наркозависимых пациентов того времени и типичный характер приобщения к наркотикам в те годы в нашей стране. И состав пациентов и характер их приобщения существенно отличаются от сегодняшней ситуации в постсоветских странах.
Другим существенным отличием, которое характеризует отношение государства, через отношение государственных медицинские учреждений к больному наркоманией являются сроки содержания больных в лечебном учреждении. Сроки лечения: 30, 40, 45 дней! И это при том, что абстинентный синдром после отмены морфина длится до 10 суток. Это говорит о том, что кроме снятия абстинентного синдрома, купирования физической зависимости, государственные лечебные учреждения занимались тогда и терапевтической и психологической поддержкой самого первого этапа ремиссии, снятием психической зависимости.
Где, какое государственное лечебное учреждение на постсоветском пространстве держит сейчас пациента-наркомана в клинике после снятия физической зависимости 20-30 дней? Подавляющее большинство частных наркологических центров также не осуществляет в стационарных условиях терапевтической и психологической поддержки больного в начале ремиссии в период самого первого этапа снятия психической зависимости.
Но на это есть другая причина – стоимость лечения. Стоимость даже 10 дней купирования физической зависимости в частном центре, с точки зрения среднестатистического гражданина любого постсоветского государства, является неподъёмной суммой.
И ещё одно и далеко не последнее отличие, которое я бы условно назвал «секретом доктора Исаенко» - отношение к больному. «Секрет» простой и древний, как сама жизнь – доброта и человечность доктора, а через него и всего его коллектива, а ещё высокий профессионализм врача, без которого были бы невозможны такие результаты. Доктор использовал известные тогда всем наркологам методы и лекарственные препараты, но делал это, как личность, вкладывая в дело имеющийся талант и, главное, душу!
Читаешь эти исповеди и чувствуешь атмосферу доброжелательности, душевного тепла, уважения к больному и сострадания к нему. Не потому ли скромное, по своим условиям и возможностям, наркологическое отделение Львовской психиатрической больницы славилось тогда эффективностью лечения наркоманов и алкоголиков на всю Украину, на весь Союз.
Много Вы встречали в своей жизни врачей, которые после работы играли в шахматы со своими пациентами? А Исаенко А. П. играл, к тому же с наркоманами и алкоголиками, и этот факт не мешал ему иметь, по тем временам, высочайшую эффективность лечения, высочайший авторитет у больных. А, может быть, это помогало? Авторитет личности, безусловно, работал на него и позитивно влиял на результаты его труда.