Больничную тишину нарушил тихий вопрос:
- Я на том свете или все-таки выжил?
Дежурная медсестра Таня, молодая девушка 19 лет, подбежала к постели больного и удивленно посмотрела - он пришел в себя. После 2-х недель забытья он пришел в себя! Это было похоже на чудо. Его привезли после ДТП и, в буквальном смысле слова, собирали по частям. Машина на большой скорости отбросила его на встречную полосу, где он побывал под колесами еще двух автомобилей. К удивлению врачей, позвоночник был не поврежден. И, к еще большему удивлению врачей, он выжил. Не умер, как должно было произойти, по всем правилам медицины - он должен был умереть, еще там - на дороге. А он выжил. Но в сознание не приходил. Было опасение, что он попадет в кому. Его положили в отдельную палату и установили круглосуточное дежурство. К нему приходили - жена, дети, коллеги по работе, родственники... А он не приходил в себя. И с каждым днем надежда на то, что это все-таки случится, угасала...
И вот сегодня, ровно в 13:00, он подал голос. Таня заговорила часто-часто:
- Вы выжили! Выжили! Вы больнице. Вам сделали операцию. У вас все заживает. Все очень хорошо заживает. Вас лечит очень хороший врач. Он скоро придет. Мы все ждали, когда вы придете в себя. И вот вы пришли. Вы помните, что с вами случилось? Вас сшибла машина. ДТП. Вы очень сильно пострадали. Вы должны были умереть. Но мы вас спасли. Можно сказать, с того света вытащили...
Этот поток слов нарушил его голос:
- Зря.
Таня замерла и удивленно посмотрела на пациента:
- Что? - переспросила она.
- Зря вы меня спасли, - спокойно продолжал пациент, - Зачем? Ну, скажите, зачем? Зачем? Зачем??? - с каждым словом он кричал все громче и громче.
Таня оторопела. Такого оборота она никак не ожидала. Как это - зачем? Чтобы жить. Она так и сказала неуверенно:
- Чтобы вы жили...
Мужчина вдруг резко дернулся, пытаясь встать. Не смог. Уронил голову обратно на подушку. Потом стал остервенело мотать головой из стороны в сторону и громко четко выкрикивая:
- Я НЕ ХО-ЧУ ЖИТЬ! Я НЕ ХО-ЧУ ЖИТЬ!! Я НЕ ХО-ЧУ ЖИТЬ!!!
Голос пациента сорвался на пронзительный истеричный вопль. Таня растерянно смотрела на это, потом неумело попробовала удержать его голову. Но это не получилось. Неожиданно дверь палаты распахнулась и в нее влетел лечащий врач Андрей Вячеславович и, оттолкнув медсестру с криком «Ну что ты стоишь!», схватил голову больного двумя руками и начал громко, но спокойно, говорить:
- Спокойно, спокойно. Все хорошо. Все хорошо. Ты умрешь. Конечно же умрешь. Придет время и - умрешь. Перестань. Успокойся, - обернувшись к медсестре, - что ты стоишь? Бригаду сюда. Живо!
Через некоторое время общими усилиями удалось успокоить пациента, 52-летнего крепкого мужчину, Виктора Семеновича. Правда, причину такого отношения к жизни, как не пытались, так и не удалось выяснить. Больше он не кричал. Не пытался что-то с собой сделать. Он, что называется, успокоился. И спокойно выздоравливал. К нему каждый день приходили - жена, дети, родные, коллеги по работе. Он с ними спокойно разговаривал, интересовался, как там, без него. Ему отвечали. Разговор шел, не прерываясь. Но, Андрей Вячеславович хмурился. Приходил к своему пациенту - тот быстро набирался сил, аккуратно выполнял все его рекомендации, но все это он делал без всякого интереса. И разговаривал со своими посетителями без всякого интереса. Спокойно, ровно, без эмоций, без ... жизни.
- Глаз с него не спускать! Ни днем, ни ночью, - постоянно твердил Андрей Вячеславович, - рано или поздно эта мина замедленного действия рванет...
И она рванула. Совершенно неожиданно для всех. Никто не ожидал. Все было как обычно. Утренний обход. Андрей Вячеславович отметил положительную тенденцию. Потом пришла жена с детьми. Посидели около часа. После нее заявились родственники. Еще полтора часа прошло. Потом обед, Виктор Семенович был еще не ходячий больной, правда, в туалет добирался уже почти сам. После обеда никого не было. И, только уже ближе к ужину, около пяти вечера, к нему пришла коллега по работе - молодая женщина лет тридцати. Она пришла впервые, раньше ее не было. Таня проводила ее в палату. И еще посмотрела с чисто женским интересом ей вслед. Та пробыла в палате около 20 минут, потом дверь тихо открылась и женщина вышла. Таня посмотрела - она была вся в слезах, тихо закрыла дверь в палату, постояла прислонившись к стене и тихо, как бы неуверенно, пошла прочь. Через минуту Таня услышала какой-то шум в палате. Решила проверить, что там происходит. Вошла и обомлела. Виктор Семенович сосредоточенно залезал на подоконник раскрытого окна. А палата находилась на девятом этаже. Таня бросилась к больному, стала пытаться его оттолкнуть, но силы были явно неравны. Таня закричала:
- Виктор Семнови-и-и-и-ич!!! Андрей Вячеславови-и-и-и-ич!!! Не надо-о-о-о-о!!! Э-э-э-э-эй!!! Кто-нибу-у-у-у-удь!!! Помогите-е-е-е-е!!! Стойте-е-е-е-е!!! Не надо-о-о-о-о!!!
Таня изо всех сил пыталась удержать пациента. Она встала между ним и окном, но его стремление было нас только сильным, что он готов был пожертвовать жизнью молодой девушки. На истошные Танины крики в палату вбежали пациенты из соседних палат, санитары, медсестры. Общими усилиями Виктора Семеновича уложили в постель. Он снова успокоился. Но Андрей Вячеславович понимал, что и это ненадолго. Что желание умереть гвоздем засело в голове этого седеющего мужчины. И, чтобы его спасти, нужны кардинальные меры. А какие? Этого не знал никто. Переговоры с пациентом опять ни к чему не привели. Он замкнулся. Разговор с той посетительницей, Оксаной, тоже. Виктора Семеновича можно было уже выписывать, но Андрей Вячеславович медлил, опасался, что после выписки попытка суицида будет повторена.
Где-то, дней через десять после этого случая, Андрей Вячеславович сидел в своем кабинете. Было 11 часов вечера. Ночное дежурство. Вдруг дверь кабинета открылась и вошел хмурый Виктор Семенович. Сел. Помолчал. Потом спросил:
- Выпить есть?
По правилам запрещается распивать спиртные напитки в больнице и, тем более, угощать пациентов. Но это был другой случай. Это был тяжелый случай. И Андрей Вячеславович достал приготовленную как раз для таких вот случаев бутылку коньяка. Налил Виктору Семеновичу. Тот посмотрел вопросительно. Андрей Вячеславович развел руками - дежурство, мол, нельзя. Виктор Семенович кивнул и выпил. Помолчал. Потом заговорил:
- Доставил я вам хлопот?
- Да уж, - просто ответил Андрей Вячеславович.
- Извините.
Виктор Семенович снова помолчал, как бы собираясь с мыслями. Еще раз выпил. Андрей Вячеславович молча ждал.
- Вы можете меня выписывать, - через длинную паузу наконец сказал Виктор Семенович, - я не буду больше пытаться покончить жизнь самоубийством. Не буду.
Андрей Вячеславович с сомнением посмотрел на собеседника.
- Правда, - продолжал Виктор Семенович, - Хватит. У меня ведь семья. Жена, дети. Они-то уж точно ни в чем не виноваты. Да и на работе проблемы будут. К чему? Для чего? Знаешь, ничего, что на ты? - спросил он у врача, тот кивнул, - Знаешь, права ведь поговорка: «Седина в бороду - бес в ребро» Права. Вот и у меня такое было. Влюбился, не влюбился, я уже и сам не знаю, но какое-то затмение нашло. Помнишь гостью мою, Оксану? - Андрей Вячеславович кивнул, - Вот, в нее. Не знаю, что на меня нашло, но одурманила она меня, околдовала. Я совсем разум потерял, голову, про семью забыл, про все забыл...
И Виктор Семенович рассказывал, как ловил каждую минуту, только бы быть с ней рядом, как дарил ей подарки, как провожал, как устроился работать еще на одну работу чтобы заработать деньги на нее, на кафе с ней, на милые безделушки для нее. Как приходил домой только ночевать, а все остальное время с ней, как ходил часами под окнами, ожидая, когда она выйдет, и только для того, чтобы десять минут провожать ее до электрички. Как, наконец, не выдержал и открылся ей. Как просил ее, умолял, упрашивал, убеждал, уговаривал. И как она с улыбкой ему отказала: «Между нами только дружба!» Как, не помня себя, пошел по улице, как не хотелось жить, как ничего перед собой не видел, только ее насмешливые глаза и ее слова «Нет, нет, нет». Как она пришла в больницу и, из жалости, дала согласие. Так и сказала: «Я виновата в том, что произошло. Я вас не люблю, но я согласна. Вы же пострадали...» И как это было обидно! Как он ее прогнал, как наговорил ей всяких грубостей. И как потом, после того как она ушла, горько пожалел об этом. Как у него защемило в сердце, как он понял, что - все...
Виктор Семенович говорил, говорил, а Андрей Вячеславович понимал - можно выписывать. Только к утру пациент ушел в свою палату. А на следующий день он стал прощаться с больничными покоями... Его выписывали. За ним пришли жена с детьми. Андрей Вячеславович смотрел, как они идет к машине и думал:
- Тяжелый случай. Очень тяжелый случай.
Медсестра Таня увидела стоящую поодаль ту самую посетительницу, Оксану, женщину лет тридцати. Она стояла около дерева, смотрела на Виктора Семеновича, а по лицу у нее катились слезы.
- Тяжелый случай. Очень тяжелый случай, - подумала Таня.
ВАН © 07.03.2010