Днем тут воздух напоен ароматом роз. Этот город отличается особенно ярким солнцем. Его блики скользят по мостовой, искрятся разноцветьем в лужицах тротуаров, оставшихся после утреннего полива, заигрывают со своим отражением в витринах магазинов, золотят пышным убранством городскую зеркальную стену на площади.
Именно тут солнце играет свою симфонию, и именно тут появился мужчина. Вдруг, ниоткуда, из воздуха, лишь только минутная стрелка больших часов передвинулась на цифру одиннадцать, а часовая чуть вздрогнула около двенадцати.
Он привычным движением вытащил из кармана фломастер и написал на стене: «Я…», - вдруг замер, оцепенел. Навстречу ему прямо в зеркальной поверхности шла Люментина. Настоящая!
Он не мечтал о таком счастье, он уже не мечтал вообще, почти растворившись, превратившись в волну любви. Оставалось совсем немного, чтобы уйти раз и навсегда в небо.
Несколько секунд рассматривания девушки превратились в вечность.
Люментина шла по заасфальтированному тротуару, покрытому ледяной коркой. Темные вьющиеся волосы трепал ветер, забрасывал за спину, поднимал вверх, ронял на лицо. Вокруг было пустынно.
Она передвигалась медленно, но не согнулась, не обхватила себя руками, хотя была в тонкой пижаме, босиком, и лишь иногда поворачивала голову к массивному серому зданию с вывеской, стоящему слева.
Не понимая абсурдности своего поведения, мужчина отбросил в сторону фломастер, уперся руками в зеркальную поверхность и начал кричать. Сначала тихо, потом все громче: «Где ты!? Где ты!?»
Иногда, в особых случаях, время замедляет свой бег. И если в ту же секунду сердце резко учащает биение, человек обретает необычайные способности: начинает видеть то, что в обычном состоянии от него скрыто, становится другим, с ним могут произойти фантастические события.
В какую-то долю секунды он бессознательно рванулся вперед к ней, вложив в рывок все силы, все отчаяние, смешанное с любовной радостью. Эмоции выплеснулись из вибрирующего тела, вибрации передались стене и даже воздуху. Они дошли до предельной точки.
«Где ты!!!», - последний вскрик и вдруг – тишина.
Лишь солнце смотрело в зеркальную поверхность стены, вспыхивая мелкими искорками на влажных отпечатках ладоней человека, только что стоявшего здесь, на земле валялся фломастер.
Тишина несколько иного характера в тот же миг окутала мужчину. Молчало все, полностью отсутствовали шорохи.
Он стоял возле перехода через дорогу, уходившую в сторону от центральной магистрали. На встречу летели какие-то бумажки в воздушном потоке, и шла она, Люментина. Пройдя здание, остановилась на середине тротуара. Взгляд отсутствующий, лицо бледное, только волосы время от времени подбрасывает ветер, широко открытые, почти не мигающие голубые глаза усиливают впечатление глубокой отрешенности от окружающего.
Секунда, вторая, и на лице ожили глаза. Поворот головы влево – взгляд стал осмысленным. Но она не увидела мужчину стоящего на противоположной стороне улицы.
Сейчас его вид выражал полную растерянность, шея была напряжена, на ней вздулись вены, по лицу медленно скатывались крупные бусины пота, рот сводило от беззвучного крика.
Тишина висела над этим странным местом, двумя дорогами, мужчиной и девушкой у перехода, над большими домами, пустынными улицами.
И вдруг тишина раскололась для него. В сознании возник голос любимой, ожили ее мысли. Он не раздумывал о том, возможно ли подобное, он ее слышал:
«Что мне делать? Свернуть? Пройти два дома, а в третьем мой муж. Сейчас он ходит по квартире, на нем теплая рубашка в красную и черную клеточку. Он поправляет на носу очки указательным пальцем правой руки. Ждет меня. Я чувствую».
В этот момент Люментина наклонила голову и прижала обе руки к сердцу: «…и даже знаю, сварен наш любимый обед, на столе стоят две тарелки. Быстрее, надо бежать!»
Девушка встрепенулась, глаза радостно вспыхнули, вся фигурка качнулась и снова замерла.
«Я не могу сдвинуться с места! Как же так? Ведь он ждет меня, расхаживает, напевает песенку себе под нос. Почему я не могу сдвинуться с места, почему чувствую его, даже ясно вижу, но не бегу, не бегу?»
Судорожно передернув плечами, она резко распахнула глаза, как будто проснулась:
«Где я? Как тут очутилась? Надо перейти через дорогу. Скорее домой! Нет, не понимаю, куда идти. Он, мой муж, почему-то слева, в большом доме, а мой дом не тут. У нас тепло, цветы, на окне занавески, я их сама выбирала, мои занавески... и розы в саду кивают, кивают, чтобы сладко спать, но зачем мне поворачивать? Надо, поверну», - и снова начала медленно, сонно разворачиваться влево.
«Кто так громко кричит? Зачем меня будить?», - она вздрогнула, вскинула резко голову, увидела его и даже сразу вспомнила. Мужчина, который часто стоял напротив окна с занавесками, сейчас надрывно кричал: «Люментина! Смотри на меня! Дай руку!», - он уже стоял возле тротуара с ее стороны.
«Дай руку!», - «Но там мой Крис, он не умер! Он просто… почему-то там! Ждет к обеду», - «Это не твой дом, это не твой город, в нем нет живых людей! Сюда попадают только умершие, по настоящему умершие! Дай руку!»
Она робко протянула пальцы. Миг, и они очутились на противоположной стороне улицы, рядом дорога, за ней широкая река.
Река, как дорога, дорога, как река. Миг длинной в решение, миг ценою жизни, миг, который становится будущим…
Люментина открыла глаза. Солнечный лучик пробрался сквозь занавеску и устроился на ее плече.
«Где же мой спаситель?», - спросила она у лучика, перекочевавшего в ее пышные волосы.
«Только что во сне кричал, тянул за руку, а я стояла в пижме и босиком». Но лучик молчал, хотя прекрасно знал ответ, потому что был частицей яркого солнца - одного на всю страну, и давно сопровождал удивительного человека, возрождавшегося в разных городах в одно и то же время, и писавшего фломастером на городской стене: «Я умер от любви к Люментине».
Минутная стрелка часов на городской площади чуть вздрогнула и покинула цифру одиннадцать, часовая качнулась около двенадцати.
В это же время в другом городе около зеркальной стены появился мужчина. Его бил озноб, болело горло. Подобрав с земли свой фломастер, он написал: «Люментина жива! Я прикоснулся к ее руке, и каждый день буду приходить сюда на тот случай, если вдруг она уснет и снова потеряется среди чужих миров».