— Здравствуй, мама!
— Вика! Душенька, слава Богу! Почему ты так долго не звонила, доня?
— Много работы, мам, беготня, суета... Ты же знаешь! Как твоё здоровье, мама?
— Ой, дочка, что-то старая я стала совсем, спина ноет, голова по вечерам болит сильно... Вижу совсем плохо... Ты бы приехала, навестила мать, а то у меня всё из рук валится.
— Приеду, приеду, но не сейчас. Летом, если получится...
— Я уж, почитай, три года тебя не видела.
— Как? Разве три?.. Летит время...
— А ты всё обещаешь, обещаешь...
— Я обязательно приеду!
— Ты уж на меня не пеняй, на старушку. Уж больно я по тебе соскучилась... Как папа умер, так и одна ты у меня кровинушка осталась, а я слишком устала от одиночества.
— Жизнь не бывает без страданий...
— Это точно... так отец твой говорил. Уж он-то настрадался за жизнь. Мне его очень не хватает, но всё ж я рада, что он отмучился. Подумать только — два года сталинских лагерей за три опоздания на работу. Потом всю жизнь вкалывал на стройке, а как болезнь его подкосила, так и угас он... Ты сама-то как? Голос у тебя какой-то измученный...
— Нет-нет, тебе показалось.
— Сердце матери не обманешь.
— Работа, мама, работа... Никуда от неё не деться, да и без неё деваться некуда.
— Ты как папа — работяга...
— Ничего, всё образуется...
— Когда всему образовываться-то, а? Тебе уж за тридцать перевалило, в таком возрасте уже детишек имеют, а ты со своей работой...
— Мам, перестань... Детей нужно содержать, а для этого нужно работать.
— Я так внуков хочу, мочи моей нету!
— Будут, мама, будут... Но не теперь, я ещё не готова.
— Да я же не тороплю — меня время торопит. Недолго мне осталось... Чувствую я...
— Мам! Ну не надо, мне и так нелегко!
— Да я понимаю, понимаю... Даст Бог, всё будет хорошо. Для начала замуж тебе надо. Мужик бы тебя образумил.
— За кого идти-то, мам? Разве сейчас мужик пошёл? Пьяница на пьянице! Трахтенбергов период! Разве это мужчины? Ряженые, лощёные, слабые, хныкающие как бабы. Нет, мама, если и выйду за кого, то это будет нечто. А принца мне уже не дождаться. Если он и приедет, то не ко мне, а к другому принцу.
— Экая гадость!
— А то! Времена-то какие! Это не ваше золотое время, цветочки, поцелуи... Нет, сейчас не так, сейчас всё по-другому!
— Тяжело жить стало. Даже на пенсию не прожить, доча. Всю жизнь мы с отцом твоим горбатились на государство, а на пенсию жили как нищие. Если б ты не посылала мне денежки, так и померла бы с голоду, или побираться стала — работать уж я не могу. Спасибо тебе, доченька!
— Да не за что, мам. Я стараюсь помогать тебе.
— Помощь это одно: повидать бы тебя! Ты знаешь, я в последнее время плохо стала спать... Всю ночь ворочаюсь с одного бока на другой. Чую неладное. Наверно, папа к себе зовёт. Одиноко ему там одному, скучно. Да и мне здесь нерадостно без него.
— Не переживай, мама. Ты, главное, не нервничай, следи за своим здоровьем. Если врач дорогие таблетки пропишет, так ты мне звони, не стесняйся.
— Спасибо! Спасибо ещё раз, доченька! Я спокойна. Если помру, будет кому похоронить.
— Перестань, мама. Не думай о плохом.
— Не буду, не буду...
— Ну ладно, мам, побежала я. Ты, если что случится, сразу звони, хорошо?
— Ладно, доченька...
— Ну, пока!
— До встречи...
__________________________________________
Мать аккуратно положила трубку. С минутку посидела, вспоминая разговор с дочерью. Голова у неё кружилась и она прилегла на диванчик. Через неделю она обязательно позвонит своей Вике. Она закрыла глаза, улыбнулась... и покинула этот мир...
Февраль — май 2006