СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВ
ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ЧАСА ИЗ ЖИЗНИ «ДУХА»
Письмо без комментариев
Вчера был обычный день, такой же, как и любой из ста уже прошедших здесь. 6 часов утра. Звучит команда «Подъём!» Молодые солдаты, лихорадочно соскакивая с кроватей, спешно одеваются. Лениво потягивающиеся в кроватях «деды» покрикивают на них, требуя принести им сапоги и одежду. Поднявшись, они гонят молодых за вёдрами и тряпками, раздавая направо и налево пинки и зуботычины. Развлечение начинается – на нас сыплются бесчисленные команды – «Вспышка с тыла!», «Вспышка с фронта!», а также сопровождающие их «лоси» - удары, не оставляющие следов.
Поскольку скорость выполнения нами уборки никогда не устраивает «дедов», они выливают на пол несколько вёдер воды. Убрать её до команды на построение на завтрак не удаётся. Кто-то из «дедов» радостно орёт:
- Это вы так промываете? Танки пошли!
Это значит, что надо падать на пол и ползти под кроватями, вытирая грязь своей формой.
- В строй, сволочи!
В строю замкомвзвода проверяет внешний вид, издевательски спрашивая: «А почему у меня форма чистая, а у тебя нет?», после чего пинками гонит провинившихся в умывальник. Кстати, времени на умывание, бритьё, чистку зубов у молодёжи практически нет, так как уборку помещений мы делаем ежедневно.
Ну вот, наконец, и завтрак. Основная обязанность при приёме пищи – внимательно слушать распоряжения «дедов», приносить им стаканы с чаем, хлеб и т.п. После завтрака мы вооружаемся метёлками, тряпками и не расстаёмся с ними до обеда. «Деды» строго следят, чтобы мы ни на минуту не расслаблялись.
Дневальный на тумбочке просто валится с ног от усталости. Он простоял всю ночь и полдня, сменяясь лишь для того, чтобы в лихорадочном темпе промыть полы. Двое «дедов», назначенных с ним в наряд, маются от безделья и просто не знают, как ещё поиздеваться над беднягой.
Нетрудно представить, как проходит у нас строевая подготовка и спортивно-массовая работа. Процесс наказания ранее «провинившихся» не прекращается. «Не принёс мне сигарету? Вот тебе в зубы!» И молодой должен отжиматься от пола, каждый раз захлёбываясь дымом. В столовой взял лишний кусок хлеба – «Не наедаешься? Вот тебе добавка» - и приходится жевать хлеб с ваксой для чистки сапог. Пока ты его пытаешься проглотить, все остальные отжимаются. Вообще же воспитание через коллектив – великое дело. Помогает против строптивцев – тех, кто не хочет терпеть издевательств. Всё очень просто: когда все твои товарищи по несчастью, изнемогая от усталости в упоре лёжа, с ненавистью смотрят на тебя, поневоле поспешишь выполнить любое распоряжение «деда».
После обеда наш взвод выезжает на картошку. Как только все уселись в машину, «деды» нетерпеливо задёргивают тент, чтобы ничего не было видно снаружи. Далее события развёртываются по традиционному сценарию. «Сигарета пошла!» - требуют старослужащие. Если это требование и будет выполнено, наказание всё равно неизбежно. Следует приказ: «Крыша падает! Вода в кузове! Давайте, парни, как по уставу!»
По мере того, как «духи» устают сидеть, подняв руки и ноги, они уже не в состоянии выполнить требования «устава» как полагается. И тогда начинается… Градом сыплются удары. Некоторых ставят на «мустанга» - заставляют цепляться за крышу и висеть. Или «деды» начинают играть в свою любимую игру. Один из них командует молодому: «Подними руки!» Другой говорит: «Не вздумай!» Как только «дух» выполняет команду первого, второй начинает его бить. Послушает второго – бьёт первый. Насытившись издёвками, «деды» ложатся спать, используя тела молодых вместо матрацев и подушек.
Солдаты, отслужившие полгода, бдительно следят, чтобы измотанные и невыспавшиеся «духи» не вздумали даже закрыть глаза.
Вечером старослужащие напоминают своим «ответственным» бойцам, чтобы они не забыли положить им под подушку сладости и сигареты с написанным числом дней, оставшихся «деду» до дембеля. Рвение молодых поддерживается постоянными рассказами «дедов» о том, как им было плохо в своё время, как их сильно мучили, что наши муки по сравнению с теми – ничто. Для закрепления «воспитательной» работы «деды» выбирают одного-двух наиболее слабых или строптивых «духов», унижают и мучают их больше всех, чтобы другие боялись попасть в число таких избранных. Молодые утешаются тем, что когда-нибудь они тоже будут «дедами».
День в целом прошёл нормально. Но вечером мы всё же «залетели». Один из «дедов» потребовал у дневального сигарету. Не получив её, он после отбоя нашёл «виновного» и ударил его, спящего. Это увидел ротный и тотчас же поднял нас «по тревоге». Через 15 минут рота бегала по плацу, увешанная амуницией и в противогазах. Потные, задыхающиеся «деды» пообещали молодого убить. А товарищи-сослуживцы осыпали несчастного проклятиями, называя его стукачом. Не удивительно, что утром парня нашли с перерезанными венами…
Свободного времени, чтобы почитать или написать письмо, практически не бывает. Да и читать нам не положено, как не положено даже слушать музыку. И, если её слушают «деды», то мы должны затыкать уши. Если вдруг кто увидит, что «дух» отдыхает, его тут же гонят стирать «дедушкам» форму.
Офицеры в роте появляются нечасто. Лучше, конечно, чтобы некоторых из них не было совсем. Вот заходит командир взвода и ещё с порога громко требует: «Хочу шоколадку! Иначе все будете по плацу в противогазах ползать». Поскольку приказ не выполняется, взводный кричит: «Вспышка с тыла!» Молодежь падает на пол, «деды» стоят и презрительно смотрят на лейтенанта. Они его не уважают. Авторитетом пользуется только командир роты. Его боятся – он бьёт очень больно.
Вообще же просто бросается в глаза какая-то уж очень детская психология наших солдат – и детская жестокость, и непонимание тяжести совершаемых проступков. Сами себя они считают «настоящими пацанами» – и наркотики, и воровство, и унижение – всё им нипочём. Они просто продолжают ту жизнь, которая была у них до армии. Дедовщина ведь начинается со школы, с молодёжных тусовок. Сказывается и удручающая необразованность призывников. А их ненависть к «очкарикам» вообще и к людям воспитанным просто бесподобна. Очень многое здесь заимствовано из зоны, что не удивительно, ведь жизнь в замкнутом пространстве со специфическими ограничениями неизбежно рождает тюремные обычаи и традиции.
Я где-то читал, что в одном гарнизоне с целью борьбы с неуставщиной создали дисциплинарную роту, куда собирали для исправления всех казарменных хулиганов и воспитывали их под специальным контролем. Не знаю, насколько это законно, но нам бы такая рота не помешала, хотя наша часть и считается одной из самых благополучных в Московском округе внутренних войск.
Опубликовано в 1997 году в одном из военных журналов
Послесловие. Мой сын служил в одном из лучших «милицейских» полков ВВ МВД. За эту статью его отлучили от несения патрульной службы и отправили в свинарник. Всё равно вместе с ним в нарядах нельзя было заниматься поборами с граждан, боялись – папа, офицер вышестоящего штаба, узнает… Слава богу, сын вернулся живым, только шрам на брови – от удара табуреткой.
Неприятно читать про издевательства «дедов»? Но это вы, папаши и мамаши, воспитали их такими, армия лишь проявила, кто есть кто. Вам не стыдно за сыновей? Уверен, ответите, что вы ни при чём. Да и вряд ли ответите вообще. Может быть, другие задумаются…
Примечание. Унижения и издевательства сержантов над новобранцами лежат в основе психологической подготовки военнослужащих в профессиональных армиях США и других стран НАТО.
Вывод. Есть ли выход? Есть. Считайте это моим обращением к нашему Президенту. На год ВСЕХ без исключения офицеров и генералов во главе с Министрами обороны, МВД и МЧС – на казарменное положение. Если не прервать цепь традиций «дедовщины», никакими мерами ничего сделать нельзя. В увольнения иногда их отпускать – можно, не чаще одного в месяц. Пусть вспомнят, что такое казарма.