О ТРУДОВОМ И ТВОРЧЕСКОМ ПОТЕНЦИАЛЕ ТРУДОВЫХ КОЛЛЕКТИВОВ
Недавно с инициативой широкого обсуждения и доработки проект Федерального закона «О трудовых коллективах» в соответствии с современными реалиям, выступила «Экономическая и философская газета». Этот проект когда-то был внесен на рассмотрение в Госдуму, но так и не получил путёвку в жизнь. Считаю необходимым поддержать эту инициативу «ЭФГ» и полностью поддерживаю точку зрения редакции в том, что ключевыми моментами данного законопроекта являются:
1. Констатация самого факта существования трудового коллектива как некого субъекта права, отсутствующего в нынешнем законодательстве РФ.
2. Описание прав и полномочий трудового коллектива, позволяющее ему влиять на те или иные процессы организации.
Изменения в редакции проекта должны соответствовать и современным теоретическим воззрениям на социологические основ развития общества, в частности, современной социологической теории развития общества А. С. Шушарина «Полилогия современного мира. (Критика запущенной социологии)».
Часть 1. Трудовой коллектив как субъект права.
О трудовом коллективе как субъекте права на владение объектом собственности «функции, технологии».
Субъектами гражданского правоотношения являются его участники. В каждом правоотношении участвуют не менее двух субъектов, в противном случае нет ни общественного отношения, ни правоотношения. Например, собственник предприятия (точнее, «средств производства») является «управомоченным» лицом, поскольку само право собственности определяется как право лица владеть, пользоваться, распоряжаться неким объектом, в данном примере – вещью, или, иначе, «средствами производства».
То есть объектом гражданского правоотношения является то материальное или нематериальное благо, по поводу которого это правоотношение возникает. Поэтому важной, можно сказать решающей, характеристикой субъекта права является правильно представленное определение его объекта владения, пользования и распоряжения через указание на те блага, которые представляют интерес для субъектов гражданского права, вступающих ради этих благ в определенные отношения.
Известно, что объектами гражданских правоотношений могут быть вещи, действия (в том числе услуги), результаты действий, результаты духовного и интеллектуального творчества и пр. Под объектами права следует понимать то, на что направлены права и обязанности субъектов правоотношений.
Таким образом, участники гражданских правоотношений по отношению друг к другу выступают как юридически равные субъекты, обладающие организационно-правовой и имущественной, объектной, обособленностью, а само гражданское правоотношение представляет собой сложную правовую категорию, состоящую из трех обязательных элементов: 1) субъектов, 2) объектов, 3) содержания.
Однако в опубликованном проекте закона «О трудовых коллективах» отсутствует, в отличие от субъекта «социально-экономических отношений» (ст. 2), статья, прямо определяющая основной объект собственности субъекта, то есть то, через что является субъект «трудовой коллектив» «управомоченным лицом». Короче, собственником чего является «трудовой коллектив»?
Для ответа на этот вопрос рассмотрим небезызвестную типовую коллизию из жизни современного трудового коллектива.
Одним из незыблемых прав трудового коллектива является право на забастовку.
В формулировке понятия «забастовка» указывается на отказ работников от исполнения их «функций», называемых «трудовыми обязанностями», «возложенными на него (работника. – ХАТ) трудовым договором», «в соответствии с которым работодатель обязуется предоставить работнику работу по обусловленной трудовой функции» (статья 56 – «Понятие трудового договора…»). Далее, в статье 57, «Содержание трудового договора», читаем: «…трудовая функция (работа по должности в соответствии со штатным расписанием, профессии, специальности с указанием квалификации; конкретный вид поручаемой работнику работы)».
Кроме того, как вытекает из текста определения понятия «забастовка», только работник (коллектив) находится в таком отношении к объекту «трудовые функции», что лишь он «в состоянии» отказаться «от исполнения трудовых обязанностей», то есть отказаться от исполнения «функции, технологии». Вот это-то и есть проявление отношений собственности на «технологии, функции», ибо только «работники», трудовой коллектив, являются «владельцами» (владеют!) «функцией» («технологией»), ибо только они и могут «распорядиться» (!) ими, например, в форме отказа от их «использования»! То есть в этих формулировках полностью, скажем так, де-факто, отражено это проявление этого права: он, трудовой коллектив, есть собственник такого объекта, как «функции, технологии», только он ими (1) «владеет», (2) «распоряжается» и (3) «исполняет».
Следовательно, очевидно, что именно трудовой коллектив есть субъект (собственник), у которого имеется исключительное и изначальное право на владение, распоряжение и пользование таким объектом отношений собственности, как «функции, технологии».
Таким образом, силой и богатством (в буквальном смысле) трудового коллектива является обладаемая им «собственность» на производственную «функцию», или, как дается в «Полилогии» в форме категории, «технология», но не в узком инженерно-техническом смысле, а в качестве элементарного проявления ее дается как «функция» отдельного исполнителя или более мелкого производственного подразделения.
Таким образом, забастовка, к примеру, есть столкновение интересов двух сторон «собственников». Одна сторона – это владелец («собственник») «средств производств», или «хозяин средств производства», а другая сторона – это владелец («собственник») «функции», «технологии» того же производства, или, как говориться в быту, «хозяин производства» как процесса.
Однако в Трудовом кодексе РФ, например в статье 20, «сторонами трудовых отношений являются работник и работодатель», а не работодатель и трудовой коллектив. Более того, несмотря на декларирование «социального партнерства» и «равноправия сторон», «неравноправны» даже обозначения сторон. Так, с одной стороны, пишется «дают работу» (работодатель), а с другой – «нанимаются на работу» (работник), но не наоборот.
В нашей же трактовке, с применением закона «О трудовых коллективах», это прозвучало бы примерно так: трудовой коллектив (работников) берет на себя исполнение производственных «функций», а владелец (хозяин) организации предоставляет «средства производства» и т.п., то есть происходит равноправное, как говорят в науке, соединение «рабочей силы» («функций и технологий») и «средств производства». Кроме того, приоритет в представлении интересов работников следовало бы закрепить не за «соответствующими профсоюзами» (как в ст. 29–31 ТК РФ), а за трудовым коллективом, осуществляющим производственную «функцию».
В последующем тексте кодекса это неравноправие оформляется в ст. 56 – «Понятие трудового договора…» уже в таких выражениях, как «работодатель обязуется предоставить работнику работу», а не «средства производства» как «собственник средств производства». То есть «напрямую» закладывается неравноправие, а «социальное партнерство» сводиться фактически к производственному диктату, превращая не только работника, но и весь трудовой коллектив в «рабочую силу» и не более. Это-то и дает так называемому работодателю формальное основание считать, что весь доход предприятия (организации), вся получаемая прибыль и вся «прибавочная стоимость» есть собственность «работодателя», его собственность, а не собственность трудового коллектива работников, теперь уже окончательно не «равноправного» «социального партнера».
Вот это неравноправие, заложенное в Трудовом кодексе РФ, и призван, по нашему мнению, устранить закон «О трудовых коллективах РФ» в доработанном редакцией «ЭФГ» варианте проекта Федерального закона. Ибо в «действительном производстве» происходит лишь «логическое сложение» «средств производства» одного владельца (хозяина «организации») и «функции, технологии» другого владельца (трудового коллектива). Это «логическое сложение» по сути равносильных сторон (или «факторов») собственно и позволяет сформировать дееспособное производство, как говорится в теории развития общества, по «производству и воспроизводству действительной жизни».
О «субъект-объектных» отношениях в редакции проекта.
Итак, начнем с главного в нашем анализе проекта закона «О трудовых коллективах», со статьи 2: «Трудовой коллектив организации – субъект социально-экономических отношений».
Речь идет о «социально-экономических отношениях», но вот «по поводу чего» и «в связи с чем», вообще ничего не сказано. Правда, упомянуты «экономические отношения», но что за ними стоит, в чем их суть? Об этом можно лишь догадываться и частично прояснять по дальнейшему контексту статей закона. А ведь за этим скрывается главная сторона сути закона о трудовых коллективах как субъекте «социально-экономических отношений».
Пункт 1 статьи 2 закона гласит: «Трудовой коллектив организации является субъектом социально-экономических отношений, включая отношения собственности, основанные на праве свободного распоряжения своим трудовым и творческим потенциалом».
Здесь социально-экономические отношения раскрываются через отношения собственности по поводу «трудового и творческого потенциала» трудового коллектива. Казалось бы, далее должен быть пункт, раскрывающий и прямо называющий этот «потенциал» как «объект отношений собственности», которым владеет трудовой коллектив на правах ограниченной (необобществленной) собственности. Это понятие «трудового и творческого потенциала» близко к категории объекта (процесса!) отношений собственности, именуемого в «Полилогии» как «технологии, функции».
И действительно, ниже, в пункте 3 статьи, говорится, что «трудовой коллектив организации объединяет… способности к труду… и использованию трудового, интеллектуального и творческого потенциала работников в деятельности организации». Однако сам объект отношений собственности «объектом отношений собственности» так и не назван. Почему?
Вероятно, в этом отразилось влияние использованной теоретической базы при подготовке текста этой статьи закона. К тому же в такой формулировке, как «потенциал», этот объект и не обозначается как объект, а воспринимается как некое свойство трудового коллектива.
Так, например, согласно классическим марксистским представлениям об «общественно-производственных, или экономических, отношениях» и «прежде всего отношениях собственности» эти отношения собственности «всегда связаны с вещами, то есть со средствами и предметами труда, а также с результатом труда – продуктом. Это значит, что отношение собственности есть отношение человека к человеку через посредство вещи».
То есть классический марксизм видит лишь «объективные материальные, экономические отношения людей друг к другу в процессе производства, выражающиеся в их отношении к средствам производства и результатам труда как к своим или как к чужим». А отсюда следует два типа отношений собственности «к средствам, предметам и результатам труда» – соответственно «тип частной собственности» или «тип общественной собственности», что далее и находит отражение в правовых отношениях собственности. Других объектов отношений собственности и в целом «общественно-производственных», кроме как «вещей», ни традиционный марксизм, ни современная власть и общество не видят и не приемлют.
Это и объясняет, почему в проекте закона субъект в лице трудового коллектива представлен, говоря образно, как «безлошадный», то есть лишенный, по сути, права на его имманентный, исключительно только ему присущий и изначально неотделимый от него объект собственности (объект отношений собственности). Но именно в силу этой «имманентности», так или иначе, этот объект постоянно возникает в той или иной «словесной упаковке». Именно поэтому и возникла сама идея Закона о трудовых коллективах (независимо от воли и сознания людей) как оформленного права на владение этим объектом и прочими правами в сфере «общественно-производственных» отношений.
Люди, а в нашем обсуждении – трудовые коллективы, для марксизма всего лишь «основной элемент производительных сил общества», к которым относятся «средства производства (средства труда и предметы труда. – ХАТ) и люди, обладающие определенным производственным опытом, навыками к труду и приводящие эти средства производства в действие». Вот эту способность человека к труду в классическом марксизме именуют «рабочей силой», которая при капитализме «становится товаром» (способность – это не объект и не вещь, а поэтому товаром быть не может. – ХАТ). Классики следующим образом определяли понятие «рабочая сила»: рабочая сила есть «совокупность физических и духовных способностей, которыми обладает организм, живая личность человека, и которые пускаются им в ход всякий раз, когда он производит какие-либо потребительные стоимости».
Наконец, там же утверждается, что «целесообразная деятельность человека, или труд, и средства производства являются необходимыми факторами процесса труда», всякой производственной деятельности. То есть процесс труда есть «взаимодействие рабочей силы и средств производства».
Так что же это за объект отношений собственности, о котором необходимо прямо заявить в Законе о трудовых коллективах и который, так или иначе, представлен в силу своей имманентности трудовому коллективу в таких метафорах, факторах и категориях, как «трудовой и творческий потенциал», «совокупность физических и духовных способностей», «навыки к труду», «целесообразная деятельность человека или труд» и «рабочая сила»? То есть некая работа, но не вещь и не свойство, а процесс!
Как уже ранее кратко отмечалось, согласно теории развития общества А.С. Шушарина «Полилогия современного мира…», таким объектом, объект-процессом, являются «технологии», а как элементарные явления – «функции», «работа».
«Технологии, – пишет Шушарин, – это и не люди, и не средства производства, и не бесчисленные технологии в квазивещественном (тем более физическом) смысле, а взаимосвязанно осуществляемые, реализующие коллективный навык приемы труда, знания, процессы производства, своего рода узлы или, по моде, «кластеры», связанной взаимодеятельности людей. <…>
…В самых первых представлениях технологии обнаруживают (проявляют) себя юридически в виде бесконечно разнообразных участков, цехов, бригад, служб, отделов, лабораторий, далее – предприятий, НИИ, колхозов, совхозов, более крупных образований. В основе всех этих внешних, юридико-организационных форм и лежат ячеисто взаимосвязанные процессы производства, технологии. Все эти технологии по своему существу никогда не могут находиться в частной собственности (хотя отношения с ними, конечно, могут быть капитализированы); они всегда неотделимы от коллективной, совместной (сорганизованной) деятельности людей как «живущие участки производства» (вспомним «живущую пашню»). Но, будучи неотделимыми от деятельности людей, технологии, тем не менее, есть внеиндивидуальные, объективные процессы, которые в качестве доминирующего объекта обстоятельств производства и оказываются в ограниченной (необщественной) собственности, в узурпации».
Вообще же основной характеристикой всякой деятельности человека или (трудового) коллектива «является объектность деятельности, ее субъект-объектная ориентированность… содержание проблемы объектности деятельности заключается в том, что деятельность как субъект-объектное отношение понимается как способ воспроизводства объекта в способах человеческой деятельности» (см. «Деятельность как социальный феномен»).
Таким образом, «технологии» – явление фундаментальное (как и средства производства), классически не поддающееся определению, ибо есть типологическая часть всей действительной жизни общества. Вся же действительная жизнь общества есть совокупность таких типологически разных объектов производства и воспроизводства действительной жизни, как «общая жизнь», «работник», «пространство производства и жизни», «средства производства», «технологии, функции», «информация и знания» и т.п., которые есть либо процессы (объект-процесс), либо «предметы» (объект-предмет).
Соответственно обезличенными агентами такого объективно логического среза производства и воспроизводства действительной жизни (а не только собственно промышленного производства), как взаимосвязанно осуществляемые технологии, процессы, являются относительно обособленные коллективы людей, выполняющих все эти взаимосвязанные процессы в общественной форме функций. То есть эти агенты и есть трудовые коллективы.
Содержанием, «телом», носителем функции, элементарной технологией или элементарным предметным богатством такого функционального среза производства является полезная работа (процесс) в бесконечном разнообразии ее конкретного содержания. Поэтому в таком функциональном срезе производства нет никакого продукта, в функциональном производстве его не существует, здесь есть только процессы, можно сказать, и услуги, но тогда это будут «услуги» металлургические, авиастроительные и т.д.
Наконец, здесь же необходимо не только сказать о том, что есть объект собственности трудового коллектива, но и характеризовать логическую структуру собственности «на технологии-функции», которая в традиционном марксизме понимается лишь как «частная» или «общественная», причем даже не предполагается вообще любой иной их логической структуры, кроме упомянутой, «атомарной».
Собственность на технологии имеет, по сравнению с классическим марксизмом, новый, группо-иерархический характер, т.е. логически в своей иерархичности формально напоминает феодальную собственность на пространство производства (на процесс производящей территории), а по групповому характеру внешне напоминает первобытную собственность на общую (совместную) жизнь.
«Технология» является собственностью коллектива, – утверждает «Полилогия…», – а этой собственностью как совместным и взаимосвязанным процессом труда распоряжается (конечно, не во внешнем, юридическом смысле) по своему собственному разумению каждый обособленный коллектив вместе с его администрацией, а не общество. Это и есть сама собой разумеющаяся данность, естественная, абсолютно нормальная, морально-положительная. В самом деле, меняются заявки, меняются потоки, сваливаются горы заданий, инструкций, директив, «но при этом, – пишет А.С. Шушарин, – реальное распоряжение технологией, расстановка людей, организация процесса, использование всех элементов технологии, в том числе и разлюбезных средств производства, незыблемо, как гранит, остаются святым, кровным делом коллектива».
Таким образом, собственность на технологии в своем «чистом виде» имеет не просто групповую, не иерархическую, не дихотомичную и т.д., но и не аморфную, а «совершенно определенную группо-иерархическую объективно-логическую структуру (своего рода «геометрию») иерархии «собраний».
Часть 2. Трудовой коллектив – ключ к восходящему будущему, ключ к Социализму
(продолжение следует)
Александр Тимофеевич Харчевников
( http://www.polilogiy.narod.ru )