Красное пятно

Часть 1. Настенька.
Настасья уже как десять минут переминалась с ноги на ногу у здания Главпочтамта.  Периодически ей приходилось забегать  за угол, чтобы огородить свое румяное личико от обжигающего ветра.
« Сейчас подойдет и увидит, что я за углом стою, курю, подумает малолетка какая. А я не малолетка, мне уже целых двадцать. Почти. Блин, зачем носки эти теплые натянула, не надо было маму слушать, все пальцы сжали, ног не чувствую. Господи, ну это же ты, ну ты же Красное Пятнышко, ну подойди. Ну не мне же идти, в самом деле».
Настя впервые встречалась с человеком, с которым познакомилась в интернете. Персонаж с забавным ником «Красное Пятно» так и не выслал своей фотографии. «Наверняка, урод какой-то» - подытожила девушка, но на встрече все-таки настояла.  Дело в том, что Настя безумно уважала «Красное Пятно» и не одна она. Персона этого человека обросла кучей легенд на городском интернет портале, но лично с ним не был знаком никто. И все об этом знали. В форумах и чатах «краснуха» реагировал быстро и остроумно, как никто другой. За пять минут в «фотошопе» он мог настряпать таких шедевральных коллажей из фотографий участников обсуждений, что полгорода загибалось на рабочих местах от приступов смеха. А какие пародии на стихи он делал! А какие едкие высказывания кидал в сторону администрации сайта! Кстати, одно время ходила байка, что это не реальный человек, а придуманный всей администрацией персонаж, от лица которого пишет несколько людей. Но все это, конечно, откровенная чушь, потому что была ощутима в «Красном Пятне» целостная глубокая личность.
Настя мечтала познакомиться с этим человеком исключительно из любопытства. Во всяком случае, такой довод она приводила  самой себе. Но не нужно далеко ходить, чтобы догадаться, как девушка по вечерам рисовала в своем воображении высокого кареглазого брюнета с красивыми бровями и розоватыми щеками в красном свитере. Сотню раз она представляла себе это свидание с разноцветными коктейлями, с беспеременным смехом и неоднозначными взглядами.  Все эти фантазии были расплывчаты, без особой конкретизации, самый важный момент для Настасьи в её мечтах был один – уместен ли будет поцелуй, как кульминация встречи. Или как финал. И каким он будет: длинным, вкусным, бесконечным или же коротким и будоражащим. А больше всего её интересовало, что же будет потом. Об этом она думала еще более абстрактно.
Все эти мысли сумбурным потоком преследовали её и здесь, у Главпочтамта.
Настасью трясло, как в трамвае, больше не от холода, а от переживаний и ожидания чего-то неизведанного. В очередной раз она доставала зеркальце, подтыкала под шапку волосы, размазывала по губам блеск, потом обильно сморкалась в платок, потом брызгала духами на шею, забывая, что все это делала пять минут назад.  Причем махинации эти происходили быстро и нервно, отвернувшись от проходящей толпы к огромному фасаду здания.  Параноидальная мысль о том, что молодой человек за ней наблюдает, подливала еще больше воды в гейзер, бушевавший в голове Настасьи. Девушка почувствовала себя громоздким  предметом, который мешается толпе муравьев, синхронно  плавающей в разные стороны. Настя заприметила миловидную бабушку, которая одиноко стояла в сторонке и подошла к ней, чтобы им обеим не было уютнее в динамичной атмосфере центральной улицы. Вдруг кто-то остановился напротив них, подкинул что-то пожилой даме и протянул в сторону Анастасии бумажную  десятирублевку. Глянув в сторону бабули, Настя, наконец, заметила в её руках майонезную баночку и висящую на груди картонку с надписью:  «Помогите, кто чем может».
- Девушки Вы не в курсе, где здесь боярышник разливают? А то так давно здесь мерзните. Я угощаю!
Из-под мохнатого капюшона красной куртки хитрым прищуром блестели на Настю карие глаза безвозрастного парня. Бабушка добродушно улыбнулась и отошла в сторонку. От неожиданности Настасья разразилась ужасным хохотом, больше смахивающим на визг новорожденного поросенка. Краем глаза девушка заметила какое-то необычное, чуть даже жутковатое лицо молодого мужчины с глазами грустными, как у щенка. Человек этот проплыл так быстро, что Настя даже не поняла, произошло ли это наяву, или же воображение вышибло на секунду её из реальности.
- Вы меня простите, пожалуйста,  за эти десять рублей, не сдержался – смущенно пояснил парень в красной куртке. От его голоса девушка словно вернулась на землю – У меня что-то с чувством юмора сегодня. Непруха. Просто Вы  так гармонично смотрелись вместе.
- Красное Пятно?
- Я Денис. Вы?
- Настасья – удивленно пробормотала Настя.
- Ну что, до аптеки? Боярышник, гематоген на закусь, еще что пригодится… —  Денис неоднозначно подмигнул, чем смутил девушку – Ну, там, «ревит» к примеру, «пектусин»?
Настя уже настолько замерзла и изнервничалась, что, наконец, приостановила аналитические работы у себя в мозгах. Денис благосклонно указал хитрым прищуром на свою руку, спрятанную в карман, издав побудительный звук «м?» и девушка незамедлительно схватилась за неё, засеменив, поспевая за его размашистым шагом.
- О! Ну вот же она, красавица! — радостно закричал Денис, завернув за угол —   Ночь, улица, фонарь, аптека…кто-то.
- Александр Блок – Настасья нахмурилась и пафосно приподняла  ручку в варежке —  Бессмысленный и тусклый свет. Живи еще хоть четверть века -
Все будет так. Исхода нет.
- Охренеть, блин! Как Вас по отчеству?
- Павловна. Анастасия Павловна.
- Анастасия Пална, я Ваш на веки! Возьмите меня, простое Вторчерметовское быдло!
Денис отворил дверь аптеки. Перед окошечком толпилась небольшая очередь из двух бабушек и одного молодого парня.
 - Чуешь, как пахнет валидолом? – начал шептать на ухо Насте
Денис – такой приятный запах. У моей бабушки в холодильнике так же пахнет. Я как этот аромат учую – сразу бабушку вспоминаю. И пироги её. Ты же съездишь к моей бабушке? Тут не далеко ехать, до Шали. Там классно. Особенно летом. Опять же руки рабочие приветствуются, сможешь же пару-тройку грядок прополоть? Она тебя знаешь, как полюбит?
- А ты моей бабушке тогда картошку выкопаешь?
- Конечно. А как зовут, откуда?
- Нина Андреевна зовут. Артемовский.
- А, Нине Андреевне-то? Нине то Андреевне, как не помочь. Чудесная она женщина, правда? И пироги у нее, что надо.
- А шаньги каковы!
- Да, точно, шаньги те еще.
Настю переполняли эмоции от всего. Девушка еле сдерживала смех от той ереси, которую они  несли. У неё сбивалось дыхание от духов Дениса, ей хотелось встать к нему еще ближе. И, самое главное, она очень переживала из-за того, что не знала, куда молодой человек её сейчас поведет и что вообще будет дальше.
Через две минуты неловкого молчания очередь дошла до парня, но он кинул скромное: «Проходите, я не выбрал».  Пожилые дамы, расспросив фармацевта о ценах на препараты, неодобрительно попричитали и  ушли, так ничего не купив. Шлейф валидола начал потихоньку испарятся.
- Здравствуйте, Марина Валентиновна! – прочитав «бэйджик», начал Денис.- Мне, пожалуйста, флакон настойки боярышника 100 миллилитров. Потом гематоген, обычный, без добавок. Потом «пектусин», чтобы  девушка не болела, «ревит»  и пачку вот этих презервативов.
 Насте стало неудобно и тошно. Ей и так казалось, что в шутке с боярышником палка явно перегнута, да еще и унизительный момент с презервативами. Настя смотрела на дверь и думала, что пора уходить, не оборачиваясь. 
Денис взял пакетик с лекарствами. Покопавшись в нем, он резко обернулся к парню, который томно смотрел в отражение витрины, и кинул в его сторону пачку презервативов:
-Лови, и больше никогда не стесняйся этого. Ты берешь не пиво с сигаретами, ты о своем здоровье заботишься. — Денис просмотрел на фармацевта. – Вы же не подумали, Марина Валентиновна, про мою возлюбленную ничего плохого?
- Да Бог с Вами, нет, конечно – улыбнулась она.
- Она у меня знаете какая? Она у меня Блока про аптеку наизусть знает! До свидания!

Денис взял Настасью за руку. Ей стало так тепло и хорошо, как, казалось, хорошо и тепло ей не было никогда.

Часть 2. Денис.
В комнате, расположенной на южной стороне дома, чинно плавала по лучам солнца пыль. Денис, кажется, захлебнулся в собственном дыхании, которое после бурной ночи, полной веселья и огня, казалось ему просто невыносимым. Вот уже несколько раз в своих комканых снах молодой человек видел холодную стеклянную бутылку «Нарзана», которую не мог отчего то выпить. Просыпаясь, Денис оказывался в заложниках панического страха, потому он натягивал на себя пуховое одеяло с головой и вновь засыпал. В очередной раз на мобильном телефоне заиграла ободряющая композиция «I feel good». Это звонил Павел, близкий друг Дениса. Не смотря на то, что Павел всегда отличался добрым нравом, Денис боялся отвечать на вызов, потому как любой контакт с реальностью необъяснимо пугал молодого человека.
- Да, Пашган.
- Ден, привет. Ты на работу что ли забил?
В голове Дениса после такого вопроса начался  какой-то странный процесс: ему показалось, что огромная глыба совести  начинает его медленно давить сверху.
- А времени много, да?
- Да уже начало второго.
- Пипец, я уж было понадеялся, что это часы встали.
- Настя то у тебя?
В момент, когда был задан вопрос, Денис открыл холодильник, и было обрадовался, что жизнь налаживается. В углу скромно лежал нераспечатанный пакет кефира. Но все настроение, в какую то малую доли секунды улетучилось, в памяти начали прыгать кадры вчерашнего дня. Денис решительно закрыл холодильник и быстрым шагом дошел до комнаты. Вещей инородного происхождения не наблюдалось, Денис стянул свое огромное одеяло с кровати.
-Нет.
-Видимо в отличие от некоторых на работе мучается. У тебя все хоть на месте?
Денис не без обиды обнаружил, что в кошельке осталась одна мелочь, и что вчера он открыл дорогую бутылку виски, которую хотел оставить на новый год.
-Да вроде. Слушай, а что это за книга у меня лежит, не знаешь? «Сокровище инков».
- Это вы вчера в «Шепоте» с Настей из холла стырили. Еще гадали по ней, что не помнишь? Я вообще офигел, когда вас вчера увидел. Ты меня с ней начал знакомить, она пузырек боярышника достала с гематогеном из сумочки. И себе, главное, тоже налила за знакомство. Ну вы вчера отожгли, весь бар угорал.
-А! Боярышник! Это я помню, это я ей подарил.
- Да уж кто бы сомневался.
- Слушай, она мне записку оставила.
- Что там написано? Читай, давай.
- «Не смогла тебя разбудить, ты так трогательно спишь. Мне нужно на работу, дверь я захлопну. Так что до связи. Спасибо, все было клево! Целую. Настасья Павловна»
- Смотри-ка, пьет девчонка, как слепая лошадь, а на работу вышла. Прямо, как батя мой.
- А как я с ней свяжусь то, интересно?
- Так вы же с ней общались до этого.
- Да я с ней на улице вчера познакомился, она у Главпочтамта стояла смешная такая, рядом с бабкой, ну, которые подать просят, знаешь?
- Она мне весь вечер тебя пиарила, что ты в интернете такая мегазвезда. Мол, она сама долго напрашивалась, чтобы с тобой встретится. Я еще подумал, такая девка красивая, а еще на встречах настаивает с лошпеками, типа тебя.
- С чего это я лошпек то?
- Да ты бы вчера себя видел.
- Слушай, что-то это. Я ничего не понимаю. Какой еще интернет?
- Ну, она мне сказала, что ты в ерунде какой-то нашей городской, ну, что-то виртуальное. Да хрен поймет, я в этом интернете кроме «одноклассников» ничего не знаю. Да и там ничего не понимаю.
- Такая же фигня.
- Она говорила, что ты там себя называешь «Красное пятно». Еще долго спрашивала, почему у тебя такая кличка. А я-то, откуда знаю, говорю, мол, из-за пуховика, наверное. Еще поржал так, мол, и правда, как красное пятно шатаешься по городу.
- Что-то я начинаю… Да, она мне тоже про это пятно все время говорила. Пашган, погоди пять сек, я посмотрю, записал её телефон или нет.
Денис судорожно начал искать в телефоне последние записи. С ужасом обнаружил, что накануне разговаривал с мамой, видимо в разгар веселья. Но никаких новых номеров записано не было.
- Нет её номера. А тебе она не давала?
- А тебе-то она не давала? У тебя завтра Иринка приезжает, нафига тебе её искать?
- Слушай, ну серьезно, дала она тебе номер свой?
- А тебе она ночью дала?
- Не твое дело. Говори номер её, не смешно.
- Да нет у меня её номера. Я спрашивал, она отмазалась, что не помнит наизусть и нигде не записан. Я говорю, мол, позвони тогда на мой номер. А она вообще тему перевела.
- Блин, и как мне теперь искать её. А она ничего не говорила типа своей фамилии, или где работает?
- Она что-то про типографию говорила. Менеджер там, что ли. Слушай, признавайся, она у тебя из хаты что-то вынесла? Вроде не похоже на неё, она вчера наоборот все порывалась заплатить за себя. Да и потом домой хотела, мы её сами уговаривали поехать к тебе. Она еще кефира даже купила зачем-то. Вроде бы на крысу не похожа.
- Да ничего Настя не крала. Просто понравилась мне. А ты с нами здесь, что ли был?
- Ты че, совсем не помнишь? Она еще у тебя стихи начала читать. Прикольные, кстати. Только одни и те же раз по пять. А потом вы целоваться начали, и я домой поехал.
- А мы что, целовались?
- Ну ты даешь. Вы еще в «Шепоте» начали. Еще плясать пошли, чуть не упали оба.
- Все. Не рассказывай мне дальше.
- Что, стыдно? Завтра у тебя Ирина приезжает, ей что будешь говорить? И на работе, кстати.
- Как мне найти её теперь?



Часть 3. Семен.
Прятаться от взора толпы Семен научился достаточно давно. С 14 лет главной задачей парня стала полная изоляция от общества. Прошмыгнуть, не замеченным ни для кого он мог, казалось, даже если бы пошел в центр города на салют, или в торговый центр в выходной день. Но он не делал ни того, ни другого. В свои 29 лет он жил с мамой и его все устраивало: мать не совалась к нему с глупыми вопросами, а он своевременно выполнял все необходимые условия совместного проживания. Не смотря на то, что Семен давно уже обеспечил себе самостоятельную жизнь, ничего менять он не хотел. А ездить каждое лето на огурцово-помидорные работы его только радовало.
Семен вот уже полчаса сидел в своей тонированной иномарке в самом центре города. Периодически он доставал телефон, смотрел на него и засовывал обратно в карман. Настойчивость Настасьи, более известной, как «Лиса» выбила Семена из колеи. Он просто не знал, как ей отказать. Слишком уж много удалось этой девушке привести доводов, что встреча их должна состоятся. Было бы не удивительно, если она отправила смс в стиле «я стою на крыше «Антея» приезжай, а то сброшусь». Далеко пойдет. Несколько фотографий девушки Семен закачал на свой мобильный. Вновь достав его, он в двадцатый раз начинал их перелистывать, как вдруг телефон завибрировал от поступившего на него вызова. Семен вздрогнул от неожиданности и страха, что звонит она, но имя абонента «Макс» его явно успокоило и приободрило:
- Что тебе опять?
- Ты сегодня встречаешься с Лисой?
- Опять что ли мою переписку взломал?
-Ты не особо скрывался, Семен Олегович.
- Говнюк ты, Максим Николаевич. Встречаюсь, я её уже вижу, она у Почтамта минут десять стоит.
- Я про то же, нафига её задерживаешь?
Семен грустно посмотрел в сторону зеркала и немного повернул голову. Большое красное пятно. Это был не псевдоним, не просто ник, а, скорее  факт, который все дальше и дальше отделял Семена от реальности. В медицине это называется гемангиома, доброкачественная опухоль кровеносных сосудов. В народе – уродство. Врачи разводили руками, а он стал невидимкой. Жизнь его протекала за компьютером по работе, в интернете, с мамой на кухне и периодически с другом Максом, бывшим одноклассником и коллегой. Казалось, его устраивало все, но ведь зачем-то он пошел на эту встречу. Семен еще больше натянул воротник, скрывая бордовую четверть лица.
- Слушай, она сама тебя очень просила о встрече, практически не флиртовала. Ты ей ничего не обещал. Ты же легенда, Красное пятно. Она с виду добрая, воспитанная, умная девчонка.
- Ага, не сразу убежит.
- Ты ей уже интересен, она уже испытывает симпатию к тебе. Внешняя оболочка это…
- Ты сам-то в это веришь? Рассуждаешь, как баба в дешевых романах.
- Так. Не веди себя, как последний урод. Девчонка тебя на холоде ждет, а ты себя в зеркале разглядываешь и смотришь на неё исподтишка. Встал и пошел быстро. Будь, что будет.
- Я и есть последний урод.
- Да пошел ты. Позвони мне.
Семен нажал на «отбой» и положил сотовый в карман куртки. На улице крупными хлопьями повалил снег, это было хоть каким-то спасением. Он любил такой снег, ему казалось, что такая погода растушевывает его изображение в глазах окружающих. «Нафига я только трубку взял?» - раздраженно подумал Семен, появилось еще одно «за» взять себя в руки и пойти. Молодой человек потянул ручку на двери автомобиля и услышал какой-то гулкий шум сердцебиения в ушах, он уже и забыл, что такое нервничать. На улице, как обычно, царила ненавистная Семену суета: люди на остановке бросались к маршруткам, как шакалы к брошенной кости, недалеко произошло какое-то абсолютно банальное и неинтересное ДТП, в сторону которого тыкали пальцем шумные школьники с огромными рюкзаками, девушки с желтыми сумками равнодушно раздавали чайные пакетики. Какое-то абсолютно бессмысленное броуновское движение, в котором была важна лишь одна молекула по имени Анастасия. Лиса. Семен и до этого не терял её из виду, сейчас она опять стояла, отвернувшись лицом к фасаду здания, роясь в своей сумке. Девушек нельзя заставлять долго ждать, иначе они перестают себя чувствовать девушками. Лиса, наконец, повернулась и рассеянно начала бегать взглядом по окружающим, растягивая пальцем уголок глаза, чтобы было виднее. Молодой человек осторожно двинулся ей на встречу, немного ускоряя шаг, а потом и вовсе поплыл по течению толпы. Внезапно Настя подошла к старушке, просящей милостыню с баночкой от майонеза, и встала рядом с ней. Выглядело это странно и смешно, Семен приостановился. « Привет. Ты Настя? Я Семен. Привет. Ты Настя? Я Семен. Привет. Ты Настя? Я Семен. Привет...» - пульсировало в его голове. Он вновь сделал небольшой шаг и с мыслью, что такой шанс ему выпадает в последний раз, решительно зашагал в её сторону.
Все произошло настолько быстро, что Семен так и не понял, откуда успел появиться парень в красном пуховике. «Девушки Вы не в курсе, где здесь боярышник разливают? А то так давно здесь мерзните. Я угощаю!» - весело и настойчиво  кричал он Настасье, а девушка оторопело смотрела то на него, то по сторонам. Казалось, она успела зацепить взглядом Семена и оторопеть еще больше. Семен по инерции быстрым шагом поднялся по лестнице в здание Главпочтамта. За спиной его было слышно, как громко смеется Настасья.
Часть 4. 15 мая.
Вот и наступил долгожданный май. Как ни странно, но произошло это именно 15 числа, в середине месяца. Настя наконец-то заставила себя  спрятать шубу и пуховик в шкаф на балкон и убрать зимние сапоги из коридора. Кеды из парусины дождались своей очереди.
- Вот перед нами лежит голубой Эльдорадо. И всего только надо опустить паруса  — открыв с хлопком бутылку пива, запела Настасья.
- Блин, как вспомню, мы же раньше еще в «Эльдорадо» ходили на танцульки. Интересно, там все еще отвертку в граненые стаканы разливают? — Настина подруга Ксюша говорила невероятным баском, которым щедро наградил её хронический бронхит. От этого каждая фраза Ксении приобретала какую-то неподдельную значимость.
- Не думаю, чтобы там изменилось что-то. Вон, давай на ту лавку сядем?
- Давай. Ну, рассказывай, что там твой Дениска красная…кхм, так и не появился?
- Ой, Ксюха, уже прошло больше трех месяцев. Симку он, видимо, поменял в телефоне. На форуме не пишет, страницу заблокировал, в аське не отвечает. В общем, полностью пропал контакт. Я когда от него уезжала, написала записку и потом отослала смс, ну, я тебе говорила. А от него ответа ноль. Я уже устала себя мучить, что я сделала не так, а?!
- Так все-таки секс то был?
- Да какая разница: был, не был?! В целом все было классно, понимаешь? Я чувствую, я знаю, что ему понравилась, он мне понравился сильно.
- У него бабских вещей в квартире не было?
- Не знаю. Это все так неважно было, да и я больше половины не помню. Короче, дура я. Наивная дура.
- Он по любому живет с кем-то.
- Может быть. Короче, мутная история. Что-то в ней не так. Да все не так. Все с самого начала было не так. Зачем я его уговаривала встретиться, потом еще записку эту написала, зачем сейчас его ищу? Как будто что-то у кого-то прошу. Это не я, вообще. И он тоже какой-то непонятный. Как будто раздвоение личности, что ли у него.
- Ну что ты, Настек, дорогой ты мой человечек. Ну не стоит оно того, не смей расстраиваться. Сейчас у нас сессия начнется, погудим, мама не горюй. Влюбишься в кого-нибудь, и не так, а нормально, по-человечески.
Настасье внезапно стало так жаль себя, как это бывало каждый раз, когда она вспоминала эту историю. Голос Ксении стал совсем мягким и внушал доверие с такой силой, что перед глазами, в которых все расплылось от накативших слез, стали рисоваться картины того будущего, которое рисовала ей подруга. Вот она выходит из роддома, а её на иномарке с огромным букетом георгинов встречает муж, писаный красавец, и тут она вспоминает эту историю и ей так становится смешно, потому, что все это так неважно оказалось.  А потом Настасья видит себя в огромном светлом кабинете, где она сидит такая уверенная в себе и красивая, а в подчинении её огромный штат сотрудников, которые её уважают. И вот она случайно вспоминает, как в студенческие годы корила себя за то, что потеряла какого-то непонятного Дениса, и ей так от этого светло и тепло. Дети, муж, успешная карьера, восхищение мужского пола, все это казалось таким очевидным, Настасья даже немного выпрямилась, прихлебнув пива.   
В это время, на другом конце города Денис с Ириной покупали в Торговом Центре новый диван. Точнее пришли за диваном, а набрали множество ненужных мелочей. Денис не переставал искать Настю, как и не переставал он жить с Ириной и даже планировать совместное с ней будущее. Настенька так и осталась для него загадкой, несбывшейся мечтой. Он долго пытался найти парня с ником «Красное пятно» в интернете, но, сказать честно, он непонимал, зачем точно ищет Настю. Подозревает ли Ирина о его мимолетной влюбленности, Денис так же не знал, но чувствовал, что доверие её немного он подорвал. Во всяком случае, вопросов «где ты?»,  «куда пошел?»,  «откуда вернулся?» становилось все больше. Выпивая с Павлом, он часто заводил разговор, что после встречи с Настей понял, какой человек ему нужен, что жизнь его превращается в рутину, что с Ириной он скоро расстанется. Но просыпаясь на следующее утро, он понимал, что уйти от этой девушки он не сможет, ни сегодня, ни завтра, никогда вообще. Потому что он любил такие походы в магазин, как сегодня, 15 мая. Ворчать на неё, спорить, измеряя диван, запоминать, что взять ей в кафе. Будущее с ней было настолько очевидным, что ему абсолютно не нужно было ломать голову, чем заниматься и как дальше жить. Все уже давно было решено. И он был счастлив, как ему казалось.
Семен же в это время выезжал за черту города со своей мамой. На вечер они взяли мясо на шашлыки, обещался приехать Макс со своей девушкой. Семена немного напрягал тот факт, что Маша хотела прихватить с собой подругу, и он всячески противился этому. Но Макс и Маша никогда его о таких вещах не спрашивали, а просто ставили перед фактом. Получив утреннее смс от Лисы, которое пришло после неудавшегося свидания, Семен окончательно оградил себя от мира: как реального, так и виртуального. Что там произошло у неё с этим парнем, он не хотел знать, этот её смех в спину у Главпочтамта и «спасибо» в 7 утра по смс окончательно подавили в нем надежду, что девушки способны на что-то большее, чем вытирать ноги об него. Во всяком случае, он так считал. Мама, как обычно вспоминала, каким он был в детстве. Потом зашел разговор о предстоящей на следующей неделе операции в Москве, которая изменит его жизнь ровно через десять дней, 25 мая. Мама начала фантазировать, как, наконец, он пойдет с ней вместе театр. Потом, как обычно, она завела разговор о внуках, которых очень ждет. А Семен не прекращал думать о том, что вечером должна была приехать подруга Маши,  и это его приятно волновало, как бы он не пытался от себя этого скрыть. И конечно, он ждал того, что через десять дней жизнь его изменится, и он непременно сходит с мамой в театр. И потом, года через полтора  Семен обязательно подарит маме внука или внучку.



Часть 6.
Канун нового года всегда был благодатным временем на типографии, не смотря на то, что с каждым годом, казалось, дела были хуже и хуже. В этом году из-за кризиса Дима с Олей растеряли много постоянных клиентов, а Настасья в должности менеджера в предновогоднюю суету попала впервые и оттого радовалась всем заказам.  Сначала к ней обращались друзья, друзья друзей, друзья мамы, потом ушла ветеран типографии Ивлева, оставив свою клиентскую базу после нескольких задушевных посиделок в кабаке. У Насти был настоящий талант входить людям в доверие и нравится им, но вот считать она катастрофически не умела, что чаще всего влекло к большим огрехам. «Ехлакова - Ехлакова, что ж ты вечно косяками-то обрастаешь? Хоть бы один заказ провела без ошибки, а?! Людям же за твои косяки доплачивать приходится. Ну ладно тебе пока везет, нормальный клиент попадается, но всякой прухе приходит конец, что будешь делать, Ехлакова?  Из своего кармана платить, в счет зарплаты?» — постоянно допекала её Марина, начальник менеджерского отдела, неизменно заканчивая речь контрольной фразой: «Допрыгаешься у меня, обратно в постпечатный цех посадят пружинку на календарики резать!». Настя, улыбаясь, вспоминала Маринину физиономию, отрезая кусочек пружинки. Когда ей становилось невыносимо от того, что она не справлялась с работой, девушка шла в постпечатный цех, мотивируя это тем, что заказ не успевают доделать, и срочно нужны её руки. Здесь она всегда успокаивалась, и от монотонной работы и бесполезного трепа впадала в эйфорию. В цеху все было гораздо проще: если ты человеку не нравишься, он не будет делать вид, что обстоятельства складываются как-то иначе, однажды Настя даже получила от тети Нели скотчем по голове за то, что не отогнула краешек на липкой ленте. Не прошло и месяца, как на чьем-то дне рождении Настя с тетей Нелей, выпив больше всех, плакали в курилке: « Я сижу у них на этой выколотке, Настька, не поверишь, с открытия. У меня руки, смотри, руки ноют по ночам, я плачу! Прихожу, залажу в ванную, а вокруг вся эта бумажная шушера плавает – белугой ревела тетя Неля, а потом резко схватила Настю за ворот кофты – Настька! Настька, поганка! Обещай, что не будешь сидеть тут до старости! Обещай, что будешь добиваться, слышишь? Мир, труд, май – говно это все, Настька! ».
Перед обедом начиналось обсуждение, чья очередь идти в столовую на фабрику нижнего белья, кто с чем будет пирожки, что сегодня на второе, кто сколько кому должен. А ближе к полднику по программе обычно начинались традиционные дискуссии по поводу просмотра очередной серии телепроекта «Дом-2»
— Слыхали, что вчера Семен устроил, а?
— Да, погонят парня скоро, жалко, так на гармошке хорошо играет. Да и как же Ленка наша без него?
—Сам он, дурак, виноват. А что Ленка? Ленка то с ним уже сколько не живет. Сам же от неё ушел! А теперь и радуется, что она за ним бегает. Правильно его наш Степка тогда побил.
Все одобрительно кивали, так как очень уж любили «своего» Степку. Неожиданно в помещения зашла тетя Неля
— Вы что, все еще эту чушь смотрите? Не надоело вам, профурсетки типографские? Настька, расскажи лучше, как ты там со своим этим…компьютерщиком.
Все заметно оживились и начали требовать подробности. Упаковщица Наташка скривила недовольную физиономию. С Настей они устроились примерно в одно и то же время, и вместе занимались упаковкой готовой продукции. Но Настю очень быстро начали кидать на разные рабочие места, а потом повысили до менеджерского отдела. Когда-то они хорошо общались и вместе ходили в столовую, но потом Наташа стала обижаться, что ей не уделяют должного внимания, ведь она-то Настю начала воспринимать, как настоящую подругу, а та общалась хорошо со всеми, не с ней одной. Теперь Наташка даже «привет» говорила Настасье, закатив глаза.
— Да что там рассказывать – Настя покраснела – Живем сейчас в съемной квартире, меня все устраивает, там две большие комнаты, кухня с барной стойкой, как я мечтала. Но он хочет покупать квартиру, а я немного боюсь, не знаю даже почему.
— Замуж-то зовет? Мы вон с бабулями поплясать хотим под Сердючку, может быть.
— Да пока это как-то не обсуждается. Я если честно, сейчас замуж не очень хочу.
— Вот, Наташка, перестанешь с грузчиками вошкаться, тоже, глядишь, себе нормального мужика найдешь.
— Да больно нужны они мне. Мужики эти! – Наташа демонстративно достала сигарету, вставила в зубы и вышла, прихлопнув дверью.
— Ну зачем вы так с ней?
Насте всегда было жалко Наташку, она знала, как ей было нелегко. На работу Наташка начала устраиваться сразу же после интерната, жила в какой-то избушке на окраине города, где платила символические 500 рублей в месяц и занималась всем: от топки помещения, до ухода за хозяйским новорожденным ребенком. Иногда Насте казалось, что Наташа своим трудолюбием и ответственностью больше была достойна повышения, но какой, объективно говоря, из Наташки был менеджер, если у неё все «ихнее», «евоное» и «здеся».
 — Да ну её! Слушай, вы-то что к новому году готовите? Нас тут подпрягли номер делать, типа, выбрать страну по желанию и устроить какой-нибудь, так сказать, перфоманс.
— Ну ты тетя Неля, блин, даешь! Ты где словьев таких понахваталась? Перфоманс, профурсетки. Театральную энциклопедию с утра на букву «п» открыла в туалете? — закатилась заразным смехом Роза с бабеттой на голове, озорно сверкая золотыми зубами.
— Да ну их в баню, – еле оправившись от приступа смеха, сказала Настя ¬– скучные они там, даже придумывать ничего не хочется. Сидят, в экраны свои лупятся, даже общаются друг с другом по аське.
— Это как? Какой такой аське?
— Да не важно. Через компьютеры, вобщем.
— Во-во, у одного Димки такие пешки, как два монитора. Так давай с нами, а? Мы и репетировать не будем. Представимся Россией, наденем тулупы да валенки, поставим бутылку водки. Будем пить, да материться со сцены.
— Ой, девочки, что же вы за люди такие, с вами явно в депрессию не впадешь по-человечески.
 — Нет, а что! Ты у нас Настька, девка хоть и молодая, интеллигентная, но литрушку осушить можешь, да и материшься, порой, не хуже тети Нели. Давай с нами, а?
— Ага, а потом, как всегда в кондиции, запоем – Настя захрипела баском - Это было весною, в зеленеющем мае
 Когда тундра проснулась, развернулась ковром.

Практически все присутствующие  слаженно подхватили Настасью:

Мы бежали с тобою, замочив вертухая,
Мы бежали из зоны - покати нас шаром.

И завыли высокими голосами, какими женщины солидного возраста обычно поют на застолье:

По тундре, по железной дороге,
Где мчится поезд "Воркута-Ленинград".

— Девочки!!! Женщины!!! Что у вас здесь происходит, слышите меня? – на пороге цеха стояли мастер Виктория Борисовна, Наташка и представительный молодой человек в черном пальто – Вы с ума сошли?! – казалось, от возмущения, выпуклые глаза Виктории Борисовны  вот-вот выпрыгнут, как пробки от шампанского. Дождавшись тишины, она смягчила голос и заулыбалась - Вот, молодой человек, пожалуйста! Наш менеджер, Настасья, буквально собственноручно доделывает заказ Марии Константиновны.
Виктория Борисовна с клиентами и начальством всегда говорила, как работник Загса: торжественно, старательно и неискренне. Женщины, багровые от того, что вот-вот взорвутся демоническим смехом, начали усиленно делать вид, что работают.
— Ну зачем Вы так, не стоило останавливать женщин. У вас здесь настоящий ансамбль?!
— Одну минуту, Денис, меня Мария Константиновна предупредила, что Вы заедете – Настасья начала судорожно складывать последнюю партию пружинок  в отдельную кучку. У неё было плохое зрение, но вот голос молодого человека  казался ужасно знакомым. Девушке стало невыносимо волнительно, казалось, все внутренние органы связались в один большой узел.
— Виктория Борисовна, а мы тут к нашему новогоднему выступлению готовимся, репетируем на рабочем месте – Роза покосилась на Дениса своим игривым прищуром.
— Кошмар какой, где Вы только понахватались еще такого? Денис, Вы не обращайте внимания, это девочки у нас так шутят.
— А что, по-моему, здорово. Я бы посмотрел этот номер. Пригласите?
—Отчего ж не пригласить, такого молодого и интересного.
— Наташ! Наташа! – Наталья зачарованно наблюдала за молодым человеком и, как будто выпав из реальности, не слышала криков помощи Настасьи.
— Чо?
— Наташа, помоги мне, пожалуйста! Не могу найти, где коробки с календарями банковскими.
— Это чо, такие большучие которые чоли? – Наташа подошла к Насте
— Да, специально отставила их куда-то, а теперь не помню куда – Настя суетливо переставляла коробки, и не могла сосредоточиться, все её мысли были о молодом человеке, на которого она даже боялась посмотреть.
— Так вот же они – девушка подопнула кроссовкою  стопку из пяти длинных упаковок, которые стояли прямо у левой ноги Насти. Наташа хоть и вечно завидовала Насте, но тут поняла, с бывшей подругой что-то происходит – чо, грузчиков позвать?
— Да, Наташ. Спасибо тебе большое.
Настя взяла со стопки накладную, глубоко вздохнула, нарисовала на лице открытую, как у Джулии Робертс на вручении «Оскара», улыбку, и двинулась в сторону Дениса. «Этого не может быть, этого не может быть, этого не может быть – неслось одной сплошной бегущей строкой в её голове – Идрить твою. Это он!!!». В Настасьиных ушах все загудело и на автопилоте её тело начало рефлекторно действовать по накатанному плану:
— Здравствуйте, Денис! – она протянула растерянному молодому человеку свою влажную от переживания ладошку, крепко пожав её – Значит, мы с Марией Константиновной договорились, что на сегодня я выдаю сто больших навесных календарей, раньше срока. Вот там пять коробок, в каждой по двадцать штук. Сейчас подойдут наши грузчики, Вы далеко припарковались?   
— Эээ, нет – на лице Дениса был явно виден легкий шок.
— У главного корпуса, да? Ну, тогда сейчас ребята все вам перенесут – в цех зашли Гриня и Валера – а вот и наши замечательные грузчики.
— Здорово, мать – Гриня по-свойски похлопал по плечу Настасью
— Подпишите докладную, пожалуйста – Настя растерянно начала искать ручку, кто-то из женщин подсунул погрызенную оранжево-синюю ручку советского образца. Девушка почеркала на какой-то коробке, проверив, рабочая ли она – вот тут и тут, подпись и число.
Руки молодого человека заметно дрожали.      
— Спасибо! Ну, с Марией Константиновной мы на связи, звоните по любому вопросу – Настя резко перевела свои бегающие глаза на грузчиков – Гриша, Валера. Вот пять коробок, машина стоит у главного корпуса, перенесите, пожалуйста.
— Да не вопрос, начальник – подмигнул Насте Гриня, как будто успокаивая её – пойдемте, отнесем.
— А, можно Вашу визитку, пожалуйста? – голос Дениса был немного неуверенным, словно он просил одолжение.
— Да, конечно – Настя начала беспокойно шурудить  по карманам – Вообще-то у Марии Константиновны есть мой сотовый и рабочий.
— Ну да, тогда ладно – Денис окончательно смутился.
— Вот, пожалуйста – Настя протянула ему найденную в заднем кармане визитку с загнутым краешком, на которой было что-то написано – Приятно было познакомиться.
— Да, мне тоже было приятно познакомится, то есть… - Денис сделал шаг к Насте, потом какой-то нелепый шажок обратно – До свидания. Всего доброго, барышни!
После того, как дверь захлопнулась, Настя выдохнула так, как будто не делала этого на протяжении всего разговора с Денисом. В ушах зазвенело, и она срочно начала придумывать, что важного загадать в эту самую минуту. «Я хочу его снова увидеть!» - эта мысль родилась у неё сама собой.
— Настька, объясни, это что за реверансы сейчас были?
— Реверансы, блин! Не ну вы посмотрите на нее, она еще и до буквы «р» дочитала. Тетя Неля, ты что, в пять утра сегодня поднялась? – спасительно сменила тему Роза.
— Наташа. Не забудьте мне написать «объяснительную», почему вы курите в неположенное время – неприятным голосом прокричала Виктория Борисовна с надстроенного второго этажа.
 Наташка подняла средний палец в потолок.
—Вы слышите меня, Наташа?
— Виктория Борисовна, Наташа пропустила свой положенный перерыв из-за меня. – Настасье вдруг захотелось отблагодарить Наташу за что-то – Мне нужно было срочно упаковать заказ. Поэтому, я думаю, ничего страшного в том, что освободившись, она вышла на пять минут нет, правда?
— Ну хорошо – наигранно устало вздохнула Виктория Борисовна и, поскольку она в этом случае сдать позиции не могла, добавила – только в следующий раз согласовывайте такие моменты со мной, хорошо, Настенька?
Настасью передергивало, когда мастер так называла её. До того, как Настя стала менеджером, Виктория Борисовна относилась к ней, как к челяди. Собственно, так же «Няня Вика» относилась к Наташке и по сей день. Настасья не знала, что её бесило больше: то, как относилась к ней эта женщина «до» или то, как любезничает она с ней после. Не было в её человеческом признании ничего живого, заслуженного,  как, к примеру, в случае с тетей Нелей. Такое начальство, как правило, ненавидит и опасается весь коллектив, но вот Наташка, которой от «Няни Вики» доставалось постоянно, однажды поразила  всех  заявлением: «Вот вы смеетесь над ней, пока она не слышит, и чо? Да, она плохая на работе, все не любят её. Но мать она хорошая, отпрашивается с работы, чтобы к дочке сходить в музыкальную школу на концерт. Как хотите, а её за это уважаю». Когда слышишь подобные заявления из уст сироты, как-то нет сомнений, что она знает, о чем говорит. Как бы парадоксально это не звучало.
Но все эти рабочие устои, казалось, даже визуально отдалялись и отдалялись от Анастасии. Когда Настя впадала в такое состояние, лучшая подруга Ксюха обычно пихала её локтем и бурчала: «тебя что, опять инопланетяне украли?». Это было странной реакцией организма на переживания: сначала ей казалось, что она забывала, как её зовут, потом мысленно вычленяла себя из ситуации, в которой находилась, и, в конце концов, забывала о своем существовании. Ушла в астрал, буду не скоро. Резко вернувшись в реальность, как после крепкого сна, мысль её схватила самое главное на тот момент: «Денис».

Часть 7.
Уральская зима всегда была непредсказуема. Как и лето. Как и, в общем-то, погода круглый год. В тот самый день, к примеру, бодренькие минус пятнадцать с утра сменились жизнерадостными плюс семь к обеду. По дороге до Настиного дома Павел перематерился, лавируя по рыхлому, таящему на солнце снегу, на своем бордовом «Пежо».
- Да ежкырындык, тут  что, блин, белый дом? Тут с фига столько машин днем припарковано? Фигали, кризис, все по норам сидят? Полудурки!
Денис задумчиво молчал всю дорогу, но Павла это не огорчало.
- Понастроили домов, зафигачили в них парикмахерских, вон смотри – «лингвистический центр», блин. Лондон из зе кэпитал оф грейт британ. Кому это нужно теперь уже? – Паша, пригнувшись, искал, куда бы припарковаться – Бабы, бабы, кругом бабье за рулем. Не, ну ты посмотри, как припарковываются. Ну, по любому же только баба так через задницу воткнуться может.  Кто им машины покупает? Кто им права выдает?
Наконец, с трудом припарковавшись, Паша выключил магнитолу, из которой с какой-то заводной бессмысленностью бил по ушам латиноамериканский мотив.
- Ден, а теперь серьезно. Ты подумай, что творишь. Это не мое дело… нет, это мое, блин, дело.
- Пашган , дружище, я же говорил. Я уже сто раз передумал. Если я сейчас этого не сделаю, да я потом всю жизнь жалеть буду. Мы уже один раз терялись с ней. Все, что произошло – это какое-то волшебство что ли, со мной такого не случалось.
- Волшебство, блин. Ты в жизни так не разговаривал, посмотри на себя. Куда ты её везешь, в вашу с Ириной квартиру? На вашу с Ириной свадьбу? Она вообще в курсе насчет неё?
- Конечно в курсе, она сейчас сама вещи собирает и уходит от своего. И я от Ирины ухожу. А жить будем у Жентоса сначала, я с ним договорился. Да и вообще друзей там дофига, есть, у кого вписаться.
- У тебя все так просто. Ну вернется Иринка с островов, ты её кинешь. Ты не думал, что тебя брат её от дел всех отстранит?
- Да думал я, все я думал. Блин, не сыпь мне соль на рану.
- Ой, Ден, наломаешь ты дров, жопой чувствую. Ну повеселился ты здесь, езжай в свою Москву, в свою кудрявую жизнь. Сам себе гемора наживешь, еще и девчонкам жизнь поломаешь. Вот куда она теперь – Паша сделал жест ладонью в сторону Настиного дома – С работы уволилась, от мужика уходит. Вон, смотри какой у него дом. С центром, блин, лингвистическим.  Да хрен с ним, тебе-то все это нафига?
- Я люблю её.
- Да что значит «люблю», Ден? С жиру ты бесишься. Как переехал в Москву, так вообще какой-то ненормальный стал.
Денис не знал, как объяснить Паше, что с ним происходит. После случайной встречи в типографии, куда его просила заехать мама, как будто невидимая сила снесла голову молодого человека. Весь день, весь вечер, он крутил в руках визитку, полностью изучив все её содержимое. Даже почеркушки на задней стороне: какие-то цифры, подсчитанные столбиком и надпись рядом «Няня Вика- сука». Ночью он набрался храбрости и написал ей смс : « Вы не в курсе, где боярышник разливают?». Через два дня Настасья призналась, что прочитав это сообщение, она забежала в ванную, включила воду для шума и начала прыгать, как ненормальная. После того, как они вновь встретились в кафе «Шепот», молодые люди так и не расставались. Настасья сказала на работе, что она заболела, а своему молодому человеку, что уехала к подругам в Пермь. Ей было не важно, правдоподобно это звучит или нет. Все для них было не важно. Денису казалось, что жизнь его разделилась на «до» и «после». И то, что было «до» так мелко и глупо. А то, что ждет его после – настоящий подарок судьбы. С Настасьей они говорили, говорили, говорили наперебой. О важных вещах и не важных, о смешных и не очень. За полторы недели они объездили все, что только можно в городе: боулинги, казино, аквапарк, даже несколько музеев и театров.  В гостиничном номере Дениса они могли вечность не вылезать из кровати. С Настей каждый день превратился в праздник. В голове Дениса уже не укладывалось, как он жил три года с Ириной: человеком, предел радости которого заключался в походах по торговым и развлекательным центрам. Потребление ради потребления – вот, что на самом деле приводило в восторг его девушку, он же сам, казалось, совсем не знал её. Вопреки мнению Павла, Денис прекрасно понимал, что очень рискует, и, по сути, везет Настасью вникуда. Но от мыслей об этом, казалось, кровь его только разгонялась, и он уже не мог остановиться. Для молодых людей все происходящее представлялось некоим хождением по острию бритвы. Настя колесила с Денисом по всему городу, зная, что кто угодно может их увидеть, а молодой человек позвонил маме и сказал, что очень сильно влюбился в Настю. Они были пьяными от своей страсти.
- Во сколько самолет то у вас, ты, Дон Гуан?
- Слушай, надо уже выдвигаться, сейчас наберу её.
Дениса немного потряхивало, отчего то. Возможно, он просто переживал за Настю. Или за себя.
- Але, милая, ну как ты?
- Собираюсь – голос Насти был тихим и холодным.
- Слушай, у нас уже регистрация началась, надо бы поторопиться. Я с Пашей уже внизу.
- Хорошо.
- Мне подняться? – неуверенно спросил Денис.
-Нет.
- Он там?
- Да.
-И как он?
- Не знаю.
- Я жду тебя, удачи, держись.
Настя нажала «отбой». Денис тревожно выдохнул. Вся эта ситуация очень напрягала его.
- Чо, ссышь, Ден?
- Да нет, просто переживаю за Настю.
- А мне мужика её жалко. Я бы сейчас на его месте её бы к батарее привязал, потом спустился бы и тебе навешал. И себе бы тоже навешал за компанию. Ну, в смысле, с кем бы  он… ну ты понял
- Да уж. На его месте оказаться врагу бы не пожелал.
- Во-во, подумай об этом!
-Да не, он спокойный у неё, вроде бы. Она говорила, даже слишком.
- Зато у тебя, блин, так шило из жопы и не выпало. И что в тебе бабы находят, морда ты протокольная? - Паша взглянул на напряженное лицо друга – Ну ладно тебе трястись. Испереживался весь. Сейчас выйдет она, куда денется. Эх, Ден, ну что вот ты себе придумал?! Не знаю, я бы не смог вот так – Паша тяжело вздохнул, вытащил из бардачка пачку сигарет и открыл окошко -  Вон, выходит твоя. Настасья Павловна.
Денис резко начал дергать заевшую дверь автомобиля. Настя казалась потерянной и разбитой.
- Он ничего, ничего не сказал, представляешь? –тихим голосом сказала она.
 
Часть 8.
В кастрюльке из титана предательски кипела вода под пельмени. Семен катастрофически не хотел отходить от окна, ведь только здесь в эту минуту он чувствовал себя защищенным. Казалось, за окном не существовало ничего: не было времени года, суток, людей. Только эта машина, бордовый «пыжик». Снова этот бордовый «пыжик».
«Господи, курица, да выключи ты эту чертову воду!» - раздраженно подумал Семен.
Настасья уходила от него уже не в первый раз. В этот день, к счастью, обошлось без оправдательных речей: она, просто молча, собирала свои вещи. 
 После операции близкие Семена, а точнее мама и Макс, начали искусственно толкать его в новую жизнь, полную радости и перемен. Это было ужасно и нелепо. Однажды, сидя в баре, Семен увидел Настасью, тогда для него еще Лису, пьяную «в дровинушку» в компании двух каких-то жлобов. Пересев ближе, по переговорам парней, Семен понял, что они собираются вести её в сауну и познакомились с ней минут тридцать назад. После того, как судьба развела его с Лисой у Главпочтамта, и она впервые ушла с НИМ, у молодого человека держалась какая-то негласная обида на весь женский пол, а на неё и подавно. Но внутреннее воспитание, как-то не позволило бросить девушку в такой ситуации, в конце концов, она даже не подозревала, что сделала ему больно, и, судя по переписке, была неплохим человеком. Тогда он впервые спас Настю. Семен подкараулил девушку у туалета, взял под руку и начал быстро говорить: «Привет, я из интернет-тусовки, с форума помнишь меня? Ну, ты же Лиса, да? Ну вот, а я Сема, ну, мы еще на дне рождения портала познакомились» - тогда Семен сам удивился, как у него получилось на ходу придумать такую околесицу. Настя бурчала под нос, пока он вел её в сторону машины, что она не может сейчас, у неё в баре друзья. Друзья. Хорошее слово, применимое даже к таким вот существам, больше напоминающим гоблинов лесных. Уже в машине, когда Настасья начала буянить, требуя отвести её обратно к своим, так называемым  друзьям, Семен спросил девушку: «за что ты так себя не уважаешь?», ответ он надолго запомнил слово в слово: «уж лучше я буду ненавидеть себя завтра, пусть мне будет стыдно и противно. Но это все пройдет очень быстро. А вот когда ты мучаешь себя вопросом, почему он пропал, месяцами. Вспоминаешь его, все что с ним связано и думаешь, что ты сделала не так. Вот что такое унижение. Вот что такое себя не уважать». У молодого человека создалось впечатление, что эти слова девушка подбирала безумно долго и не знала, кому их сказать. Еще у него возникло необъяснимое желание защищать Настасью всегда и везде. Это было неожиданностью даже для него, такого равнодушного к судьбам чужих людей, а уж девушек и подавно. Анастасия казалась ему открытой, искренней и настоящей. Даже её «никуда я нафиг не поеду, а тем более домой» вызвало лишь улыбку Семена. Так он впервые отвез её к себе, прихватив в магазине бутылку коньяка, на которой неугомонно настаивала и без того изрядно выпившая девушка. Наутро Настасья не вспомнила ни где она, ни кто такой Семен. Со словами: «Ядрена вошь, у меня же экзамен с десяти», она начала со стремительной скоростью собираться. Её ловкость и непринужденность, казалось, говорила о том, что эта ситуация для нее вполне нормальная. Семену пришлось долго настаивать на том, чтобы отвезти Настю куда нужно, девушка отпиралась так, как будто боялась чего-то необъяснимого и глупого, как, к примеру, что он отвезет её куда-нибудь, и сдаст на органы. Наткнувшись на маму в коридоре, без особой скованности Настя заулыбалась: «Вы нас простите, пожалуйста, мы, наверное, вчера мешали, да? Болтовней своей». Естественно, она не помнила, что, как только пришла к Семену – вырубилась на его диване. Вечером мама сказала: «Такая девочка милая. Только ты её не напаивай так, пожалуйста. Следи за ней». Маме всегда почему-то нравилась Настасья. Это не объяснимо, но своим обаянием девушка умудрялась перекрыть все свои, казалось бы, отрицательные для старшего поколения черты. И даже то, что постоянно делала Семену больно.
Первый раз было тяжелее. Недели за две до ухода она сообщила, что едет в Пермь к подругам и пропала. Недостоверность ситуации Настасья даже не пыталась как-то скрыть, а Семен сделал вид, что поверил. «Нет, а что я мог сделать? Сказать, мол, ты, лживая сучка, не делай из меня идиота!?» - мучился без сна первые дни парень. Потом он позвонил её подруге: «Ксения, прости за беспокойство, ты не знаешь, где Настя? Не могу дозвониться до неё». Ксюша была немного удивлена, так как Семен ей звонил впервые, да и вообще-то она и не думала, что позвонит когда-либо: «Привет, Сём. Ну, со вчерашнего дня не видела, так что и не знаю. На работе, наверное». Тут уже стало очевидно, что мифы о Перми были едва ли связанны с реальными обстоятельствами. Состояние молодого человека было одновременно  бодрым и отчаянным. Он не подводил каких-то итогов, не накручивал себя, единственное, что он хотел – знать правду, не смотря на то, что правды этой очень боялся. Семен позвонил Максу и попросил связаться со знакомыми, которые могли бы вычислить местонахождение по номеру сотового телефона. К счастью, Макс на этот раз, поняв, что Семену не до расспросов не стал лезть к нему, а только сказал странную фразу: «Сэм, что бы у тебя там не случилось, пожалуйста, знай, все что происходит, ну это…это зачем-то происходит. Так нужно, понимаешь? Перемены – к лучшему». Этот несвязный бред, который доносился из трубки, едва ли был похож на четкую речь Макса. Наверняка, в эти дни он видел Настю и что-то знал. Поиски девушки напоминали шпионские страсти в фильмах, которые когда-то обожал Семен. Неистовый эмоциональный подъем ощущал молодой человек, он даже немного ужаснулся от мысли, что ему вся эта ситуация начинает нравиться. Но все это прошло в тот момент, как Настя попала в его поле зрения. Он долго искал её в достаточно большом и переполненном Торгово-развлекательном Центре, сложность была еще и в том, что Семен хотел остаться не замеченным. Но жизнь с гемангиомой на лице некогда научила его превращаться в невидимку. Стоило только следовать некоторым правилам. Настя был с НИМ. С тем парнем в красном пуховике, перехватившим её у Главпочтамта.  Они сидели в ресторанной зоне, в кафе японской кухни. Настя, как всегда ела роллы прямо руками, обмакивая в соус. Она казалась такой счастливой, какой Семен не видел её никогда. Семен резко отвернулся. «Господи, объясните мне кто-нибудь, что их связывает? Кто он такой? Её бывший? Да, он её бывший. Так где же он был все это время? Или просто друг. И она не Лиса вовсе и ждала именно его? Нет, не сходится. Япона мать, да со мной-то за что так?” – мысль его, кажется, жила своей сумбурной жизнью где-то отдаленно, сам Семен прибывал в состоянии легкого шока. Он присел на лавку спиной к ним, схватившись пальцами за виски. Сколько он пробыл в такой позе, неизвестно, но когда он обернулся, Настя с НИМ успели уйти из кафе.
Её не было еще неделю, а потом Настя пришла за вещами. За это время он успел подготовить себя ко всему, что только можно было предположить. В тот день ближе к обеду засветило солнце и наверняка, потеплело. Столько своих мыслей, столько слов приготовил Семен ей на этот случай, но стоял и, молча, смотрел в окно. Она же говорила много: оправдывалась, объясняла, извинялась. Зачем все это? Просто потому, что надо говорить хоть что-то? Это было так глупо и унизительно с её стороны. «Я не могу тебе врать, я полюбила другого человека. Жить с тобой дальше – обманывать и тебя и себя» - повторяла она снова и снова в разных интерпретациях. Семен же ждал одного: когда наконец-таки она закончит собирать свою «кишкотню» и уберется. Тогда он даже не представлял, что будет дальше. Опять, один нескончаемый день, как в жизни до её появления. Он не умел быть «клевым», веселым и заводным. Пытался иногда, но это было настолько неестественно, что потом ему было стыдно перед ней. Была бы его воля, он говорил с ней в письменном виде, как это блестяще делал в свое время на форуме интернет-портала. Она же, напротив, даже в одну фразу: «пошли, чайку хряпнем?» могла вдохнуть столько жизни и эмоций, что, казалось, происходит что-то важное и даже волнительное. Наверное, поэтому, не смотря на то, что ему было больно и невыносимо обидно за себя, он бы отдал все, чтобы она осталась. Даже после такого предательства.
С Ксенией, её подругой, Сема встретился спустя три с половиной месяца. Молодой человек нашел её страницу в социальной сети и по данным узнал место жительства и работы. Проследив за ней несколько дней, так и не найдя, что сказать, он уже было передумал к ней подходить, но однажды набрался храбрости и зашел в магазин вслед за девушкой. Ксюша перебирала салаты из корейской морковки, проверяя срок годности, что-то недовольно бурча под нос. Он встал недалеко в пол оборота у молочного отдела, взял какую-то бутылочку и начал делать вид, что её рассматривает.
- Семен, вот так встреча! – молодой человек вздрогнул от внезапности, он и забыл, какой басистый и сильный голос у Ксении.
- Здравствуйте. Ксения, ты? – он всегда почему-то стеснялся и даже немного побаивался Ксюшу, хоть и знал, что она очень хорошо к нему относится.
- Ты что это, за фигурой следишь? – Ксения кокетливо подмигнула, указав взглядом на пластиковую бутылочку в руках Семена. На этикетке было нарисовано женское тело.
- Да просто, молоко выбираю. Я не очень-то умею…
- Да знаю, знаю я, что ты у нас в быту человек потерянный – она довольно сильно похлопала его своей крепкой рукой по плечу, а потом резко лицо её изменилось – Ты сам-то как? Не поверишь, я тебя искала, ты очень нужен…
- Я? – Семе стало одновременно и приятно, и тревожно.
- В общем, как бы тебе сказать. Мы Татьяной Геннадьевной, ну, мамой Насти.
- Да-да, я понял.
- Вот, мы тебя ищем. Настя сейчас в больнице, в Москве. Татьяна Геннадьевна переехала туда, ей очень тяжело одной. Я понимаю, что ты, что Настя. Ну в общем, мы не в праве тебя о чем-то просить, но…
- Что случилось с ней, Ксюша? Что ОН сделал с ней? – Семен схватил девушку за локоть и зачем-то начал трясти её руку.
- Сема, Сем, тихо! – охранник направился в их сторону- Все хорошо, не переживайте! Сем, успокойся, пожалуйста, послушай меня. Слушай, давай-ка выйдем с тобой отсюда – Ксения положила выбранный салат на витрину и вывела Семена на улицу. Накрапывал меленький дождь, который немного освежил мысли парня - Месяц назад Настя с Денисом, ну, тем парнем, попали в автокатастрофу. Она сейчас прикована к постели, позвоночник переломан. Мама Настина там совсем одна, попросила неоплачиваемый отпуск. Парень этот сейчас неизвестно где, его девушка забрала в другую больницу, фирдеперсовую какую-то. В общем, пипец страшный, конечно.
- Девушка? У него что, там еще девушка?
- Да хрен с ним. Ты, в общем, запиши мой номер новый и Татьяны Геннадьевны. Она спрашивала меня, удобно ли тебе позвонить, а то сам понимаешь, дело такое.
- Да вы с ума сошли?! Что же я?! Не уж то я?!
- Я лечу туда на следующей неделе, как только разберусь на работе с отчетами. Сам понимаешь, вся в кредитах, бросить так просто все не могу.
- Ты её видела? Была там?
- Да, я была у неё. Прилетела, как только узнала. Она сначала без сознания была долго, потом начала в себя приходить. Многое не помнила. Так странно, но мне казалось, что не помнит даже меня. Как бы сказать, как будто знает меня, но не помнит. Сейчас уже память восстановилась, я с ней говорю в день не по разу. Страшно, конечно, все это. Настроение у неё упадническое, да и врачи ей там ничего хорошего пока не прогнозируют. Козлы. В общем, Сем, я понимаю, что Настька с тобой поступила не по-человечески. Но она нуждается в помощи.
- Да, Ксюш. Я все понял. Спасибо. Ну, что рассказала.
- Так странно, я сегодня полдня мучилась, не знала, как тебя найти, как сказать все это. Номер твой у меня с телефоном ушел давеча, в кабаке какие-то уроды стырили. Это ж надо так встретиться случайно. И как тебя в наши края занесло?
 Семен потупил взгляд:
- Я следил за тобой.
Настасья залилась громким смехом:
- Ой, Семен-Семен, ты всегда был странным. Следил он! – Ксения как то очень внимательно посмотрела на него. Он никогда еще не видел эту девушку такой уставшей. Казалось, круги под глазами были черными, как у панды. Неожиданно для самой себя, Ксюша подошла к Семену и обняла его. Молодой человек, хоть и не привык к таким жестам со стороны окружающих, но какой-то неловкости он даже не почувствовал – Спасибо тебе, Сем. Ты очень хороший человек.
После звонка Татьяне Геннадьевной, Настиной матери, ответ на вопрос стоит лететь в Москву или нет, стал очевидным для Семена. Чувство обиды вновь стало ничтожным по сравнению с желанием, во что бы то ни стало защитить, помочь. «Семен, хорош включать уже благородного. Она этого не ценит, да и не стоит. Забудь » - возбужденно кричал Макс, когда Семен передавал ему все дела. Мама же, напротив, своим спокойствием и мудростью, в который раз поразила его: «Сынок, если судьба человека настолько зависит от тебя, то я не вижу другого варианта, как ехать в Москву. Ты все делаешь правильно, позвони, как приедешь. И большой привет Насте. Постарайся не обсуждать того, что было». В самолете, в такси из «Домодедово» до больницы, Семена трясло изнутри, он не терпел её увидеть, но вместе с тем, очень боялся встречи. Подбирая слова, представляя себе все это: её большую светлую палату, она под капельницей, вся в слезах, он в накинутом халате и с букетом цветов. На этом моменте своих фантазий молодого человека осенило, что цветов он как раз таки не купил. Пришлось просить водителя остановить у цветочного ларька. Конечно, встреча их разительно отличалась от всех его фантазий. Больница была переполнена. Настя лежала в какой-то мрачной палате с людьми, у которых кроме глаз из под бинта ничего не было видно. Семена встретила Татьяна Геннадьевна, сначала он её даже не узнал, казалось, что она постарела лет на десять. От лучезарной болтушки-веселушки в ситцевом фартуке не осталось и следа. Настасью  было узнать еще сложнее, так как все её лицо было в гематомах, а один глаз совсем заплыл. Он видел её только издалека, Настя как будто проигнорировала приезд Семена. При его появлении, она сразу же сказала, что хочет в туалет, намекнув, что молодому человеку нужно удалиться. Позже Татьяна Геннадьевна вышла к нему в коридор, было видно, что ей безумно неудобно: «Семен. Настасье сейчас очень больно и страшно, Вы её не судите строго, хорошо?  На самом деле, она очень рада, что Вы к ней приехали, просто ей, видимо, стыдно». Семен подал букет цветов Настиной маме: «Да, я все понимаю». Молодой человек было собрался уходить, но женщина взяла его за запястье: «Сема, я думаю, вам с Настей есть о чем поговорить. Не зря же ты летел». В этот момент ему ничего не хотелось, только превратится в маленькую монетку и закатится под стол, как в старые добрые времена: «Я летел для того, чтобы ей помочь, а не наоборот. Я пойду сегодня, договорюсь насчет больницы, узнаю, сколько средств нужно. Если Настя меня не хочет видеть – ничего страшного, ведь я…» - Семен впервые ощутил, что такое, когда чувствуешь, что с минуты на минуту из глаз непроизвольно потекут слезы. Принародно. Это было так неловко.  В этот день он зашел в клинику, где, когда-то делал операцию, проконсультироваться со своим врачом,  каким специалистам можно доверить Настасью. Доктор со звучной фамилией Юзефпольский постоянно кидал свой взгляд из-под очков на его щеку: «Потрясающе, это потрясающе! Чистая работа!». Договорившись по знакомству, положить в респектабельный медико-реабилитационный центр без очереди, доктор сказал: «Вы молодец, Семен Олегович, что пришли. Обращайтесь всегда, когда будет нужно. В Вас есть что-то такое…воля, стремление. Сейчас это большая, знаете ли, редкость, поверьте мне. Удачи Вашей девушке. После центра, жду вас, разберемся, что делать с её лицом. Но возможно, мои услуги не понадобятся». Воля, стремление – Семену казалось, что эти слова совсем не применимы в отношении его персоны. Он безумно боялся чего-то и не знал, как себя вести. Правильно ли он поступал? Вечером ему позвонила Настя: « Сема, зачем ты приехал? Пожалеть меня? Не надо мне ничего, и больниц никаких не нужно, сами справимся. Спасибо тебе, конечно, но не нужно НИЧЕГО, НИЧЕГО, слышишь?! Зря ты прилетел». Промучив себя полночи сомнениями, он решил прогуляться.  На улице было полно народа, причем гуляла не только молодежь. Все были такие радостные и веселые, у тротуара стояло множество машин, из которых громко доносилась музыка. Внезапно к Семену подошел невысокий парень кавказкой наружности, он был одет в бушлат и буденовку, в руках его светился телефон, из которого доносилась песня «опустела без тебя земля», он приостановил Семена, достал из внутреннего кармана литровую бутылку виски и две пластиковые рюмки, молча разлил и протянул рюмку Семену:
 - Не чокаясь - парень еле сдерживал слезы – Терять их, просто не выносимо. Вроде бы, ну что такого, жизнь продолжается, другая появится. Это все только кажется, со стороны. Как сам столкнешься, сразу поймешь, не все так просто. Да, брат?
Семен давно не пил, а вот так, с незнакомым человеком, наверное, впервые. Но ему почему-то все это начало нравится:
- Да.
Парень разлил еще по одной:
-  Я Тима.
 - Семен.
- Пошли?
-  Пошли.
 Песня закончилась, Тима поставил её заново, хлебнув еще пару глотков виски из горла.  Куда Тима его вел, мало волновало Семена, наконец-то чувство тревоги начало притупляться. Немного поблуждав по дворам, горько напевая все ту же песню и разбавляя её виски, Тима завел Семена в какой-то закрытый ночной клуб. Охранники и официанты называли Тиму исключительно Тамерлан Ашур-Магометович, услужливый администратор незамедлительно выделил VIP-зал, но тот взял под руку Семена и повел его к стойке. Бармен в отличие от остального персонала называл Тиму по имени и обращался к нему «на ты». Когда тот включил в очередной раз «опустела без тебя земля» и начал говорить о своей горькой душевной потере, бармен с сочувствие спросил: «опять тачку разбил?» на что Тима выпил изрядную дозу виски залпом и опустил голову: «в хлам! В хламидиоз!». Это была потрясающая ночь, полная свободы и искренности. У Семена было ощущение, что из него выскочила плотная пробка, которая затыкала всю боль, которая копилась у него в душе. Под пронзительный голос Маи Кристалинской, который уже звучал на весь клуб, Семен и Тима плакали. Каждый о своем: о респектабельном гоночном автомобиле, в который было вложено множество сил и души, о любимой девушке, которая сбежала и теперь лежит со страшными болями в грязной больнице.  Слезы сменялись смехом, а потом и вовсе танцами, которых Семен в жизни, даже в одиночку перед зеркалом, не исполнял. «А чем все-таки занимается Тима?» - поинтересовался у бармена Семен, «Ну, ты же видишь – Магометыч красноармеец» - с серьезным лицом ответил он, с серьезным видом потряхивая шейкер.
Утром Семен проснулся явно не в своем номере и не в своей гостинице. Долго пытаясь восстановить память, молодой человек понял, что лежит в кровати абсолютно обнаженным. В комнату вошла высокая стройная брюнетка в кружевном черном нижнем белье и накинутом поверх белом махровом халате.
- Сема, доброе утро! Ну как ты, зайчик? Держи – она протянула ему стакан холодной воды и крикнула, чуть повернув голову – Иринка, Семочка проснулся!
  В комнату вошла копия девушки, только с обесцвеченными волосами и белом нижнем белье.
- Вы что, близняшки? – Семена интересовало больше другое, но этот вопрос вылетел сам собой. В этот момент он понял, что не узнает собственного голоса.
- Уууу, дорогой, все понятно – громко залилась смехом блондинка – клиент вчера был совсем готовченко! И как ты еще умудрился нас обоих…
- Да ладно ты, Иринка! Сема, ты вчера нас сам выбрал, разве не помнишь? – брюнетка разговаривала каким-то более добрым голосом. Семен еще подумал, что до этого дня считал крашеных блондинок добрее крашеных брюнеток. Еще он вспомнил, что когда-то у него была тайная мечта заняться любовью с двойняшками.
 - Девушки, простите, но мне надо ехать. Выйдите, пожалуйста, я соберусь. Сколько я должен?
- Какая прелесть! Я в институте когда училась тоже по утрам стеснялась одеваться – Ты не тушуйся, Ашур-Магометыч за все уже расплатился. Давай, одевайся, мы тебе завтрак заказали. А потом такси вызовем.
Приняв душ и выпив кофе, Семен попросил вызвать такси до больницы. Проезжая цветочный магазин, он попросил остановиться и опять купил её любимыхгеоргинов. Его настроение было на пике восторга. Было такое ощущение, что он все еще не протрезвел. Наконец-то он её понял! Он понял, на что она его променяла. Именно не на кого, а на что. Стало очевидно, что этот парень ей не так нужен, как то, что называется в современном обществе словом «движуха». Семен осознал, что затащил Настасью в рутину, такую чуждую ей и такую удобную и теплую для него. Он ворвался в её палату в натянутом на изнанку медицинском халате и со спадывающими бахилами:
- Настасья. Настенька! Я не уеду, я так решил. Пока ты болей ли менее не придешь в себя я просто не смогу там, поэтому я буду здесь. Если не хочешь меня видеть – не увидишь. Я тебя понимаю, и вообще все понимаю. Даже то, что было, я уважаю твой выбор. Ты можешь злиться, но от моей помощи ты не отвертишься.
Семен даже не дождался её реакции и буквально выбежал из палаты.  Через два дня приехала Ксения и как-то уговорила Настю сменить больницу. Ксюша изо всех сил старалась всех держать на позитиве: Настю, её маму,  Семена. И она справлялась. «Немного времени и терпения, это все, что нужно» - постоянно повторяла она, когда они встречались. Семен продолжал покупать Насте цветы. После того, как прошла долгожданная операция, Ксюша вышла из палаты, светясь от улыбки, и почти шепотом сказала: «Она хочет видеть тебя». Настя лежала бледная и худенькая, у Семена все сжалось внутри от такого зрелища. Было такое ощущение, как будто молодой человек начинал испытывать к ней отцовские чувства. «Забери меня домой» - Насте было тяжело говорить, но такое Семен не мог не расслышать. Это были самые волшебные слова в его жизни. После них начались долгие споры с врачами, тяжелый переезд из Москвы и долгожданное возвращение Насти в квартиру Семена. Настя держалась молодцом: не смотря на тяжелое состояние, она не капризничала, не впадала в отчаянье, относилась к своему состоянию адекватно и даже быстро разрешила Семену менять подгузники и мыть её. Поначалу молодой человек нанял сиделку, но быстро понял, что никто так не сможет за ней ухаживать, как он, в итоге Семен перенес всю свою работу на дом. Она стала его ребенком, которого нужно было  мыть, одевать, кормить и самое главное – бесконечно любить. Со всем этим молодой человек справлялся блестяще, Насте вполне хватало его общества. Из всех своих многочисленных друзей и сотрудников, она готова была видеться только с Ксенией, которая к этому времени стала настоящим другом Семена. Спустя полгода упорных занятий Настя сделала первые шаги. В этот день Семен плакал, как счастливый ребенок. Татьяна Геннадьевна, как всегда мигом сорвавшись с работы, примчалась к ним домой. Она долго обнимала Настю, плакала, бесконечно целовала её. А потом не выдержала, и, отбросив всю присущую ей тактичность, схватила в объятия Семена: «Сынок! Ты мой сынок! Спасибо тебе, родной! Спасибо, родной» - плакала она, крепко прижимаясь к нему. Это было настоящее признание, после которого, как ему казалось, он её никогда не потеряет.
Вода из титановой кастрюльки уже совсем выкипела, от плиты пошел запах школьной столовой. « И зачем я только её взял?» - раздраженно подумал Семен. Как это случилось? Видимо, с первыми шагами у Настасьи начали вновь расти её поломавшиеся крылья, а он снова тащил её в трясучее болото своей размеренной жизни. Или он просто ошибся тогда, и дело было изначально в этом парне, который в данный момент вновь сидел под их окнами в бордовом «Пежо».  Настя уже совсем собралась и открывала входную дверь, когда Семен собрал свои мысли и все-таки заставил себя высказать это вслух: «Когда-нибудь, Настя, ты опять захочешь вернуться. Но я тебя принять не смогу». Он обернулся и успел уловить её взгляд. В нем не было ни жалости, ни сочувствия, как будто немой вопрос: «ты сам-то в это веришь?». Она захлопнула дверь. Семен наконец-то подошел к плите и выключил раскаленную, немного подгоревшую кастрюлю. «Зачем я тебя взял?» - спросил вслух горячую посудину Семен. У раковины он увидел помаду, которую забыла  Настасья, он сначала было хотел её выбросить, но зачем-то открыл её. Так странно, она была красного цвета, таким оттенком Настя никогда не пользовалась. Во всяком случае, Семен её такой не видел. Семен подошел к зеркалу и начал аккуратно выводить красное пятно на своей щеке. В его действиях, казалось, не было смысла, он просто хотел отвлечь себя, чтобы не смотреть за окно. Он сел за ноутбук и зашел на портал, с которого началось их знакомство с Анастасией. На этом ресурсе Семен не был с тех пор, как они разминулись у Главпочтамта. А ведь когда-то его считали на нем настоящей звездой. Весело было. Сема набрал свой логин, пароль, зашел на форум, нажал на раздел «новая тема» и написал крупными буквами: « НУ ЧТО, ПРИДУРКИ, НЕ ЖДАЛИ?!»
Часть 9.
Родной город встретил Настасью огромной лужей, в которую она угодила  своей дорогой замшевой туфлей, в поисках такси. Крепко выругавшись, Настасья достала очередную тонкую сигарету. За ночь и за утро она уже скурила целую пачку, впрочем, это было нормальное для Насти явление в стрессовых ситуациях. Погода в Москве была сухой и теплой, такое ощущение, что столица не хотела её отпускать. Самолет задержали на час, за это время девушка приняла не меньше десяти твердых решений никуда не лететь. И вот она здесь. Анастасия распрощалась со своим городом пять лет назад, когда во второй раз улетела с Денисом. Было ощущение, что голуби, суетливо прятавшиеся от дождя под карнизом, застыли на месте, и стрелки часов остановились. Настя чувствовала себя героем рассказа о космонавте, который находился в полете пару лет, а на земле прошло полвека. Настю никто не ждал и она это прекрасно понимала. С тех пор, как она ушла от Семена от неё отвернулась лучшая подруга, а мать, как будто разочаровалась в любимой дочери. Сначала Настасья недоумевала: почему они выбрали его позицию, не уж то он стал им ближе? Но потом поняла, что и для Ксюши, и для мамы всегда на первом месте стояла справедливость, по их убеждениям даже если не прав близкий человек, это не умоляет его ошибок. Когда Ксюша звонила Насте с призывами одуматься, Настя сгоряча крикнула в трубку: «Раз он такой замечательный, сама живи с ним». После нескольких секунд тишины, Ксения спокойно подытожила: «Никогда не думала что ты такая. Глупая?! Да, иногда. Но подлости и равнодушия… от тебя не ожидала». Мама же просто ревела, ревела…бесконечно ревела в трубку, Настя стала звонить все реже и реже. А потом и вовсе перестала, мотивируя самой себе, что ей стыдно. Так девушка окончательно потеряла связь с самыми близкими ей людьми, оказалось, это происходит быстрее и проще, чем кажется. Тем не менее, московская насыщенная жизнь помогала ей забыться: они вновь поселились на квартире у Жентоса, друга Дениса. Парень стабильно проживал в разных экзотических странах, на тот момент он был в Индии. В его квартире всегда царила атмосфера  французской вечеринки: не кому не было важно, кто пришел, а кто ушел. Настя постоянно знакомилась с потрясающими людьми: художниками, журналистами, режиссерами, все они были бесконечно талантливы по их собственному мнению, и безумно интересны по её собственному. В этом океане общения, Настя поняла, что совсем теряет Дениса, который перестал вызывать в ней какой-либо интерес. Парень стал все чаще и чаще пропадать, девушка прекрасно понимала, что он, наверняка, вернулся к Ирине. Стоило из-за этого уезжать от Семена и близких людей? Тогда Настя не сомневалась, что стоило! Её ничего не огорчало, ведь каждый день дарил ей новое приключение, девушка пребывала в состоянии какого-то бешеного запоя, полного восторга и радости. Спустя месяца три, старушка Москва подарила ей тот самый счастливый билет, о котором мечтают сотни девушек, приезжающих в столицу. Настасья оказалась в нужное время в нужном месте и познакомилась с Олегом. Мужчина был одним из учредителей крупного холдинга, за недолгую жизнь с ним она потратила больше денег, чем за последние десять лет. Он просто говорил ей: «вот твоя стопочка денег, она специально для того, чтобы ты её тратила на себя, так что не забывай». За это время Настя приучилась жить богато, прошли те золотые дни, когда она радовалась тому, что отхватила «дешманскую шмотку», теперь в её гардеробе были только красивые дорогие вещи. После первого похода к пластическому хирургу, который убрал остаточные явления катастрофы, Олег уговорил сделать Настю корректировку губ, и окончательно превратилась в московскую светскую львицу. Прожив кое- какое время в режиме «от салона до солярия», Настя заявила, что хочет работать и Олег устроил её в сеть авиакасс своего друга, помощником директора. А потом Настя начала подозревать, что её время начинает проходить, у Олега появилась другая женщина, и она не задумываясь ушла от него. На тот момент, по московским меркам, можно было смело сказать, что её жизнь удалась. Девушка дослужилась до исполнительного директора, добилась уважения в коллективе, жила насыщенной жизнью и была объектом восхищения многих богатых мужчин. Но другой стороной медали была жизнь на антидепрессантах и коньяке, Настя чувствовала себя безумно одиноким человеком, и, если сначала этим чувством она наслаждалась, то сейчас оно начало грызть её изнутри. Не было ночи, чтобы она не думала о маме, о Ксюхе и Семене. Она понимала, что можно постараться исправить хоть что-то, но боялась быть отвергнутой всеми, этого бы ее психика не выдержала. Самое страшное, что о своей боли ей даже не с кем было поговорить, сначала она думала нанять хорошего психолога, но не видела в этом какого-то выхода. А еще ей было стыдно показывать себя кому-либо такой, какой она была на самом деле: слабой, сомневающейся, отчаявшейся. Этой ночью было тяжелее всего, Настя даже вспомнила первые дни после катастрофы, было ощущение, что эта душевная боль сравнима по силе с той физической. В шесть утра она выехала в аэропорт.
Дом Семена немного обшарпался за эти годы, хоть и был совсем новым, когда она там жила. «Понастроят все тяп ляп и продают по цене, как вилла в Испании» - Настя постоянно ворчала себе под нос, это её успокаивало. Лингвистический центр убрали, на его месте был стоматологический кабинет: «Так и думала, что эта шарашка долго не протянет. Да и эту зубодробильню скоро уберут» - единственное, что девушка с радостью отметила, так это то, что её любимый «дырявый» магазин продолжал работать. Настя сначала не понимала, почему Семен его так называет и только спустя месяца три обнаружила, что вход в магазина с двух сторон и через него можно пройти здание насквозь. Это было такое открытие, ведь она постоянно обходила этот дом и вообще думала, что это два разных магазина. Настасья вспомнила случай, как однажды она зашла в него с одной стороны, спросила, есть ли кукурузное масло, потом через какое-то время зашла в магазин со двора и задала тот же вопрос. Впервые со времени прилета улыбнулась. Так она познакомилась с одной сменой продавщиц, она даже периодически пила с ними пиво, спрятавшись под прилавком. Забавное было время. Да и она сама была забавная.
Настя стояла у домофона, дыхание у неё участилось, стук сердца характерно отдавал в уши, Настя давно уже не испытывала таких переживаний. «Что я ему скажу? Так и скажу, мол, я хотела тебе сказать, что ты самый лучший человек, который встречался мне в жизни? Прямо по домофону? Глупость. Нет, просто сказать, это Настя, открой, пожалуйста, а там как масть ляжет. Он запустит меня, я знаю. Или сейчас, или никогда, Настя. Или сейчас, или никогда» - пальцы девушки рассеянно дрожали, она даже на секунду поняла, что забыла номер квартиры,в которой она жила столько времени. На вызов ответил бодрый женский голос: «Да-да, заходите». Настя облегченно выдохнула: «Он переехал - подумала было она, а потом её осенило – это его…кто она ему?». Насте открыла девушка в салатовом махровом халате, волосы её были собраны в нелепый хвостик, лицо не накрашено и немного обветренно.
- Здравствуйте, мне Сема говорил, что вы заедете – девушка скрылась в большую комнату. Квартиру было не узнать – Семен очень просил перед Вами извиниться, но его срочно вызвали сегодня в Москву, он просил передать вам документы, куда ж я их положила, ведь на самое видное место специально. И забыла.
Дверь комнаты приоткрылась, на Настасью любопытными серыми глазками смотрела двухгодовалая девочка. Лицо ребенка было точной копией Семена, Настя даже сначала немного испугалась от нелепой мысли, почему Сема стал таким маленьким. Девушка продолжала говорить, Настя её уже не слушала, ей хотелось тот час сбежать, но, казалось, её  тело впало в ступор.
-Настенька, ты зачем так Ксюшу бросила? – сказала девушка в сторону ребенка и, улыбаясь, протянула Насте какую-то папку – Ксюша – это наша кукла любимая. Тетя Ксюша подарила, подруга Семкина. Вы простите, пожалуйста, я так много говорю, уже больше двух лет почти никого не вижу.
- А имя Семен придумал? – оторопело взяв папку в руки спросила Настасья.
- Ой, я в это дело даже не совалась, тут он сразу же сказал твердо, как точно стало известно, что девочка. Но он с самого начала же дочку хотел. Знаете, все мужья обычно парней хотят, а мой… 
- Вы меня извините, пожалуйста – Настя тяжело вдохнула и протянула папку девушке – я здесь случайно, это не мне. Я из бывшей, ну то есть прошлой жизни Семена. Я пойду, хорошо? – девушка внимательно смотрела на неё и даже немного заслонила своим телом ребенка, как будто Настя могла им сделать что-то плохое – Не говорите ему ничего, хорошо? Извините еще раз. Всего доброго.
Девушка так ничего и не добавила, да и что там оставалось еще говорить. Обеим все было понятно. Когда Настя вышла из дома, она поняла, что ей так обидно, как будто все это было подстроено ей назло. Она чуть не начала плакать, как обиженный ребенок, но слезы она позволяла себе крайне редко. Даже после автокатастрофы она старалась держать себя, чтобы не заплакать при свидетелях. Настя обнаружила, что пачка сигарет пуста и отправилась в сторону «дырявого» магазина. Её марки сигарет, естественно, не было, пришлось взять другие, от этого стало еще как-то обидней. «Настька, ты чтоль? – продавщица, долго всматривалась на неё и, наконец, решилась на реплику – Ну, тебя не узнать». Настя даже не помнила, как зовут эту продавщицу, та же радостно выбежала из-за прилавка и обняла её. «Ты какими судьбами? Ну даешь! – от женщины немного пахло спиртным и колбасой, от объятий Настасье стало жаль себя еще больше – Ну ты что же, не знала? Ой ты красавица моя, пошли за прилавок – продавщица продолжала говорить в порядке монолога, что на самом деле жена Семы гораздо меньше всем им (видимо, смене продавщиц) нравится, что Настя найдет себе мужичка получше и нарожает кучу детей. Женщина наговорила кучу комплиментов, но Настя её уже не слушала. Однажды, её московская приятельница сказала за бокалом вина: «у каждой уважающей себя женщины обязательно должен быть лох, который готов будет ждать её всю жизнь и примет, что бы ни случилось». Настя всегда утешала себя той мыслью, что есть такой Семен, который всегда будет любить её. Сейчас девушка потеряла эту последнюю инстанцию в своей жизни. Уже в такси, Настя размышляла, как же она завидует той девушке: её простоте, её терпению, спокойной и размеренной жизни: «самое интересное, – думала Настасья – что она сейчас наверняка завидует мне. То, как я одета, как выгляжу, как по её представлениям живу». И отчасти это было действительно так. Молчаливый пожилой водитель такси, явно кавказец, осторожно спросил девушку: «Вот вы меня простите, пожалуйста, зачем так расстраиваетесь? Красивая женщина создана только для того, чтобы плакать от счастья». Его добрый голос с акцентом напомнил ей Фрунзика Мкртчана в её любимом фильме «Мимино», Настя даже немного улыбнулась, ей почему-то захотелось открыться ему: «Да так получилось. Приехала в этот город к мужчине, от которого давно ушла. Думала, все можно вернуть. А у него семья». Мужчина нахмурил брови и поцокал языком: «Вы знаете что. Вот у меня есть тетя Эмма, так она мне однажды сказала. Мол, Тофик, запомни, никогда не возвращайся, где было очень хорошо. Пусть это очень хорошо живет в твоем сердце. Такая умная, эта тетя Эмма у меня. Очень мудрая женщина». Дорога в аэропорт все растягивалась и растягивалась серой полосой вдаль, крупные капли текли по стеклу автомобиля, по радио мягким и родным голосом заговорила её некогда любимая радиоведущая Виолетта Сэн: «В Екатеринбурге десять часов утра, вы слушаете радио «Пилот». Все в нашей жизни не зря, дорогие мои!» 
Семен уже был в столице и тоже ехал в такси. Москва встретила его потрясающим солнечным теплом. По обыкновению, молодой человек периодически просил шофера остановиться. Семен все еще не терял надежды случайно встретить Настасью. Зачем? На этот вопрос он так и не мог найти ответа, как и подобрать слов в случае, если все-таки увидит её. Он разглядывал всех девушек, болей ли менее похожих на неё: от красавиц в дорогих плащах, до молодых девчонок в джинсовках. Анастасия всегда была настолько разной, что Семен не представлял, какая она сейчас. Ему все еще не хватало Насти, наверное, его любовь к ней можно было смело называть болезнью. Даже сейчас, когда у него появилась любимая дочь, он не переставал вспоминать  свою бывшую девушку. Дочь он, естественно, назвал Анастасией. Его жена, Катюша, была потрясающей хозяйкой, прекрасной матерью, но о любви не могло быть и речи. С ней он познакомился еще в те времена, когда на его лице была гемангиома, и девушке он понравился уже тогда. Их познакомила Маша,подруга  Макса, позвав её к Сёме на дачу есть шашлыки. Она была милой, скромной и до бесконечности обычной. Впрочем, Семен её уважал.
По радио сиплый мужской голос запел: «Дождик капал на рыло и на дуло нагана», Семен улыбнулся, эта песня всегда почему-то нравилась Насте.  На вечер по традиции, у Семена был запланирована встреча с Тимой, еще ему нужно было непременно купить дочери что-нибудь крайне необычное. Семен внимательно смотрел в окно автомобиля. Настроение у него было замечательное.
В это время Денис со своим верным другом Пашей пили пиво в лобби-баре пятизведочного отеля Шарм-Эль-Шейха. Солнце уже начало припекать, но еще не палило во всю силу. Паша попросил уже по пятой кружке, бармен услужливо улыбнулся ему: «После вчерашнего?» -  спросил он с акцентом. На что получил традиционный ответ от Паши: «Перед сегодняшним».
- Ну и хитрые же эти арабы черномазые, знают, кому улыбаться. Вон стоит, аж весь светится, ведь прощелыга такой, уже допетрил, что я сейчас опять нажрусь и на чай ему буду отваливать с каждой кружки.
 - Слушай, может не будем, как вчера? Давай до моря сходим? Тут идти то две минуты.
- Да ладно, давай тут, в бассейне искупаемся.
-Пашган, блин, я на Красное море ехал, в бассейн я и на Урале могу сходить.
- Да допьем и пойдем, чо ты, не ссы.
 - Мы уже второй день допиваем, а дойти все не можем.
- Ладно ты. Сходим. С тётями там знакомится будем. Вчера вон какие красивые тёти со мной на дискотеке знакомились. Не то, что твои.
- Ой, да ладно тебе, я и не знакомился там  ни с кем.
- Это ты своей Ирине расскажи. Слава Богу, английские королевы у черни, типа арабов и турков не отдыхают, сейчас бы дала она тебе просраться!
- И не говори. А насчет этого ты зря, кстати, вчера со мной симпатичная та, блондиночка танцевала.
- Да это ж сколько надо выпить, чтобы она красивая стала. Сидит, трещит без остановки, такую чушь несет. Зубы кривые, изо рта брызги в разные стороны. Там еще парень был из какой-то группы попсовой. Что-то из «Фабрики Звезд», видимо. Так она волосы каждые пять секунд на культю наматывала, мол, он смотрит на меня? Смотрит?
 - Ой, Пашган, тебе не в Египет, а на теплоход «Аншлаг» надо было ехать!
- Да, тебя бы прихватил, ты любишь всякие шоу уродов. Страшные у тебя все. Одна только у тебя девка нормальная была, Настя.
- Настя? Я думал, ты её недолюбливаешь.
- Нет. Она мне просто нравилась. Но была с тобой, идиотом.
- Да ты чо? А почему мне не говорил?
-Ну, у вас же нереальные чувства были. Любовь, ёпересете. Где вот она сейчас, кстати? К мужику своему, поди вернулась обратно?
- Да нет, слышал, сейчас с каким-то дядей богатым живет. Вся такая важная, авиакассами заправляет. Ботекс себе в губы накачала.
- Фу, ну и дура. Сейчас, как рыбка гуппи, наверное. Тьфу, блин.
- Ну, в Москве это считается круто. Даже мужики себе закачивают.
- Фу, блин, замолчи, я вообще про это все знать не хочу. Гомики.
- Не гомики, а метросексуалы.
- Литросексуалы, блин. Это вот про нас! Слушай, а помнишь, она тебя как-то смешно называла тогда. Синяя борода или кровавая рука.
- А, Красное пятно?
- Да-да, это что за фишка то была?
- Это она с каким-то парнем договорилась через интернет, познакомится в этот день, она его и ждала. А я перехватил. Вот ведь что значит судьба.
- Да с чего бы ты знал, блин. Судьба. Ну и где она, твоя судьба сейчас? Может быть этот парень и был её судьба.
- Ты, Пашган перепил уже, видимо.
- Знаешь что? А я бы на твоем месте тоже к Иринке бы вернулся.
- Только не говори, что она тебе тоже нравится.
- Неа. Бабла у неё много.
Павел заливисто засмеялся, Денис сначала было обиделся, но было сложно сдерживаться, чтобы его не поддержать. Парни смеялись долго, громко и заразительно. Все, кто был в бассейне, недовольно смотрели на них, как обычно смотрят на пьяных русских туристов, но им было абсолютно не важно. Эти десять дней они могли быть беспечными, веселыми, даже немного сумасшедшими, ведь они были где-то далеко от своих проблем и головных болей. Странно, но даже после разговора о Насте у Дениса не осталось тяжелого осадка, как это было обычно. Он все еще старался её забыть, но совесть грызла его изнутри, ведь он так и не смог найти в себе сил и смелости, чтобы быть с ней. Но здесь, под египетским солнцем, вся его жизнь казалась Денису гораздо проще и яснее, чем он думал раньше.
Паша протер слезы, которые потекли у него от смеха и похлопал друга по сгоревшему плечу:
- Ну что, Ден. Пошли искать море!