Где-то в конце восьмидесятых годов пришёл ко мне друг Артак и говорит:
- Ты должен мне помочь. Мой родственник из Краснодара попросил мне достать на свадьбу сына четыреста коньяков: двести обычных трёхзвёздочных, а двести – коньяков высшей марки, - и он мне представил список, где были записаны названия всех лучших видов армянского коньяка – от «Юбилейного» до «Васпуракана», которые и в советское время стоили недешёво.
- Артак, я достану эти коньяки, но сделай так, чтоб и самому копейку заработать, если не ошибаюсь, придётся тебе их везти до места назначения, а это довольно опасно,- я сказал это, зная его трудное финансовое положение.
Ибо поехал Артак год назад в Якутию на заработки, а там бригадир его кинул, и он вернулся ни с чем.
Утром следующего дня поехал я в районный коопторг, где завскладом работал мой старый знакомый, отдал ему коньячный список, и он обещал где-то ближе к вечеру достать весь коньячный репертуар.
Но буквально через час приехал ко мне озабоченный чем-то Артак и говорит:
- Знаешь что, брат, давай купим все коньяки трёхзвёздочного достоинства. Я подумал над твоими словами. Ты прав. На мне висит долг в пять тысяч рублей. Надо закрыть его. Только помоги ещё в одном деле: достань мне двести этикеток-наклеек по нашему списку на дорогие коньяки.
Понял я задумку друга, и буквально через час нашёл ему двести этикеток для коньяков высшей марки. И дал всего пятьдесят копеек за штуку. Но в душе как-то было неспокойно, и я предупредил Артака:
- Смотри, я для тебя всё сделал, но сомневаюсь, что богатые краснодарские армяне не отличают простой коньяк от коньяка высшей марки.
Но Артак успокоил меня, и мы поехали с ним на базу.
Захожу вечером к другу, а он и жена целиком в работе. В ванной, в огромных двадцатилитровых кастрюлях, в самодельных корытах, - везде и всюду лежат коньяки в горячей воде. Жена Артака соскабливает с бутылок этикетки, а Артак сухой тряпкой обсушивает бутылки и ювелирно накладывает на них коронные этикетки.
Мне было смешно, но с другой стороны я понимал друга: зачем не зарабатывать на богатых, если у них так много дурных денег?
Через месяц Артак возвращается из Краснодара возбуждённый и радостный, суёт мне тысячу рублей (советскими) и говорит:
- Брат, заработал я шесть тысяч, а эту тысячу оставь себе за помощь.
-Нет, Артак, купишь жене хороший подарок на восьмое марта от нас двоих, - и я вернул деньги другу, зная его затруднительное положение. Он отнекивался, но я накричал на него, сделал вид, что обиделся, и он согласился на мои условия.
Но бедному Артаку так и не повезло. Остались они с женой во время землетрясения под завалами десятиэтажного здания, их нашли только на восьмой день и тут же предали земле.
Страшные были эти годы после стихийного бедствия. Одна память, и могилы кругом. А потом началась нищета, когда ночами надо было стоять за булкой недоброкачественного хлеба. Как я выжил, даже не знаю, только помню, что много дней и ночей в сорокаградусный мороз мы жили в помещении, где даже вода из крана оледенела. Ни крова, ни тепла, везде развал и воровство. В конце концов по приглашению приехал я в славный город Ростов и начал заниматься в какой-то фирме посреднической деятельностью.
Как-то вышел я на крупную партию шампанского за очень дешёвую цену, а тут нашлись и покупатели из Краснодарского края. Местные армяне.
Решил сам отвезти товар, а какой армянин едет в дорогу без коньяка? Прихватил с собой я две бутылки «Васпуракана» из последнего стратегического запаса, привезённого ещё из Армении.
После сдачи шампанского в надёжные руки и расчётов, мой новый знакомый Саргис пригласил меня домой. Перейдя порог дома, я поставил на стол свои две бутылки «Васпуракана», а он, довольно щедрый и богатый человек, говорит мне:
- Брат, спасибо за коньяки, но за моим столом мы будем пить мой домашний «Васпуракан», и он сделал знак жене, чтоб накрывала на стол.
Стол был шикарный по тем временам: и толма, и шашлыки, и бастурма, и суджуг – всё традиционно армянское. Налил он стаканы, уже пьём его коньяк после вычурного тоста, но я чуть не задохнулся от обиды и ужаса, когда почувствовал, что пью обычный трёхзвёздочный коньяк. Не стерпел, говорю ему:
- Саргис, не хочу обидеть тебя, но твой коньяк - не «Васпуракан». Поэтому предлагаю открыть мои коньяки, чтоб ты почувствовал разницу между обычным и божественным вкусом.
Он сначала нахмурился, но когда выпил сто граммов из моей бутылки, посветлел лицом и говорит мне:
- Это райский напиток, Голова приятно кружится, как будто все добрые ангелы собираются над ней. Они отдают тебе свои крылья для полёта, и ты уже летишь навстречу наслажденью и счастью, - но вдруг он потемнел лицом и неестественно громко кричит жене: « Ашхен, Ашхен, твой племянник обдурил меня и привёз на свадьбу нашего сына простые коньяки, а мы не догадались».
Я, оцепенев от догадки, но, стараясь быть спокойным, спрашиваю у жены Саргиса:
- Ашхен, а как звали твоего племянника?
На глазах женщины появились слёзы, и она печально говорит:
- Его звали Артак, он жил в Ленинакане и погиб с женой во время землетрясения.
Это я уже предвкушал, и грустно предложил выпить за свою дочь, за Артака и за всех погибших в те страшные декабрьские дни.