ЗАЧЕМ Я ЗДЕСЬ?
Фантастический рассказ
Часть 1.
Лес внезапно оборвался, и взору предстало широкое поле, ещё чувствовался слабый запах скошенной травы. До боли знакомый клеверный запах. Далеко впереди - километра два будет - по краю поля цепочкой вытянулись, точно вагоны поезда, деревенские избы, "поездом" была церковь. Справа поле уходило вдаль до самого горизонта, слева - упиралось в скобу леса. Над лесом небо было окрашено тёмно-розовым, местами с красными разводами.
По всему вечер, и там за лесом садится солнце. Это значит, что я полдня блуждал в лесных дебрях, уже не надеясь выбраться. Выходит, крупно повезло тебе Димон: вон деревня, там люди, еда, вода и возможный сон. Но главное, там ответ: где я?
Присел на мохнатую кочку, вытянул ноги, – пусть чуток отдохнут, - закурил последнюю сигарету. С первой затяжкой, почему-то заурчало в животе, прихлынуло лёгкое головокружение. Курить расхотелось, и я с отвращением отбросил сигарету. Во рту противная слюна - морщась, отплевался. Стало ещё хуже: образовалась дерущая горло сухота. Хочу пить! Больше чем жрать. Руку отдам за стакан воды!
Кончай ныть! Вставай и дуй в деревню, будет тебе там и вода и всё остальное, и руку не придётся отдавать. Ага, это на словах-то легко. Что я им скажу? Правду? Любой здравомыслящий мою правду сочтёт бредом, а меня сбежавшим из дурки. Значит, придётся тупо врать. А этого как раз я и не умею: ещё в детстве бабуля отучила - по губам била за враньё. Всё же придётся на чьи-то уши вермишель навешивать, иначе…"иначе нам удачи не видать".
Всё, хватит рассиживать, встал - и пошёл! Как, как? Через не могу!
Ноги отказывались слушаться, крича об отдыхе, желудок будто сгребли в горсть и сжимали, сжимали…Мутило, тошнило, разве что не рвало.
С трудом поднялся, преодолевая головокружение, двинулся. Со скоростью обожравшейся улитки.
Всё когда-нибудь кончается, кончилось и это ненавистное поле, когда я уже окончательно отчаялся и приготовился издать последний выдох в этой зелёной пустыне. В какой-то момент стена травяных джунглей скрыла деревню, и мне с каждой минутой казалось, что деревни-то и нет на самом деле, был просто мираж. А порой было ощущение, что эта травяная стена не приближается, а напротив, издеваясь, отступает.
Наконец, на крохах сил, я продрался сквозь джунгли и вывалился на хорошо протоптанную тропу, которая упиралась в мосток через речушку. Журчащий звук воды подействовал на меня возбуждающе: прибавилось ещё чуток сил. И вот мосток подо мной. Но я не кинулся сломя голову к воде, как хотел, а тупо застыл: у входа на мосток стояла высокая дородная старуха с лыжной палкой вместо клюки. Забавная старушенция, в смысле одёжки: цветастый платок, концы завязаны узлом под острым бурым, точно из деревяшки выточенным подбородком, долгополая пёстрая куртка - рыжее с серым- с надписью поверх нагрудного кармана "Леспромхоз", ниже куртки не то юбка, не то низ платья такого же пёстрого цвета, как и платок, ноги обуты в солдатские кирзовые сапоги. Лицо всё сморщенное, в пигментных пятнах. Бабуле явно под стольник, но стояла она так величественно, будто ей и пятидесяти нет.
Почувствовав на себе её пристальный взгляд, я попытался первым делом поздороваться, но лишь выдавил:
-Здра…
-И тебе здравия, милок,- заговорила старуха приятным бархатным чуть суховатым голосом.- Гляжу, идёшь, а признать чей, не могу. Теперь вижу: не наш. В гостях?
Меня хватило лишь отрицательно мотнуть головой. Ноги ещё каким-то чудом держали разваливающееся тело, глаза жадно тянулись к воде.
- Заплутал, выходит. В нашем-то лесу не мудрено заплутать. Грибов отродясь не было, ягод и тех нет, народ не ходит, тропы не торит, вот и зарастает лесушко…
Я собрал остатки сил и выдохнул:
- Во…ды…
-Чего воду-то голую дуть. Пошли, молочка налью. Оголодал, поди? Заодно и повечеряешь.
Старуха довольно лихо для своих лет развернулась и зашагала к распахнутым воротам. Я поплёлся следом на заплетающихся ногах.
-Бабуля!- из ворот вылетела девчушка лет пяти в сарафанчике.- А Максим землёй кидается! Скажи!
- Я скажу, скажу. Во-первых, не бегай жалиться по всякому случаю, во-вторых, скажи этому Максиму, что бабушка ему вуши оторвёт и приклеит ватные, как у чебураха. Забыл, негодник, как в углу стоял? Я живо напомню! Ступай, так и передай.
Девчушка, зыркнув на меня большими с зеленцой глазами, унеслась, крича на ходу:
- Максим, бабуля сказала вухи тебе оторвёт и приклеит чебурашкины…
Мы прошли часть двора по песчаной дорожке, - причём я тянулся вялым "хвостом",-затем через туннелеобразный сумрачный коридорчик вышли на веранду, где стояли стол, две широких скамьи по обе стороны, газовая плита, холодильник, раковина с рукомойником. Два широких окна увешаны горшочками с вьющимися растениями, их плети развешаны на верёвочках. Дурманяще пахло чем-то вкусным. Прежде чем старуха сказала "Садись", я буквально рухнул на скамью и чудом не сполз на пол.
Я смутно помню, как в мои руки впихнули холодный стакан с молоком, заставили сделать несколько глотков. Что-то говорила старуха, но я не понимал: её голос слышался откуда-то издалека, нечёткий, вибрирующий. Да и сама старуха то двоилась, троилась, а то вроде расплывалась в огромное серое пятно.
Прошла целая вечность, прежде чем я стал более менее соображать: по крохам возвращались силы, слух и зрение нормализовались.
-Ты случаем не заболевший?- участливо спросила старуха, увидев мой осмысленный взгляд.
-Нет,- к собственному удивлению чётко произнёс.- Устал,…полдня выбирался…
-Ну и ладушки,- обрадовалась старуха.- А то я всполошилась: фелширицу вызывать, аль нет? А усталость мы и сами спровадим. Счас покушаешь, сходишь в баньку, попаришься. Уж час как готова стоит. Внучку с города жду, для неё и протопила. Воды наносили ребята, на двоих хватит…
Через пару минут старуха поставила передо мной миску с жареной картошкой и кусками мяса величиной с мой кулак, подвинула поближе плетёную хлебницу, в которой стопками нарезанный хлеб и булка.
-Ешь. А я чайку попью за компа…-старуха не договорила: где-то в недрах её куртки вдруг взорвался механический детский смех.
Я невольно дёрнулся, напрягся, уставившись на старуху. Колдовство?!
Старуха, вроде не заметила моей реакции, что-то бубня под нос, сунула руку в кармашек и вынула плоскую узкую коробочку, которая светилась розовым оконцем и истошно смеялась детским смехом. Старуха поднесла коробочку к уху:
-Да? Ну, где ты, кулёмушка? Детки заждались. Уже в автобусе? Ясно…Да нет, всё нормальненько. Ну, ждём.
Я кашлянул, приходя в себя, не в силах оторвать глаз от коробочки. Не фига себе у них техника!
-Эт..что рация?
- Мобильник,- просто ответила старуха, вернув коробочку на место - в карман.- Жрёт зараза денжищи. Как-то жили без них и в ус не дули. А теперь как привязанные, так и тянется рука одному звякнуть, другому.
"Так это телефон! Чёрт, куда ж меня закинуло? Неужели параллельный мир?"
Старуха налила себе чай в высокую фаянсовую кружку, из холодильника достала коробку с рафинадом.
"И рафинад у них такой же, как у нас"- почему-то машинально я отметил. - Нет, точно я в параллельном мире. Интересно, а у них какой год?"
Только было я собрался спросить, как глаза сами устремились в сторону холодильника, вернее на стену над ним: там висел настенный календарь из двух половинок: первая занята фотографией какой-то церкви, вторая- расчерчена цветными квадратиками, а в них числа –дни, а над квадратиками крупно с завитушками пропечатано…2010 год.
Картошка с мясом застряли в горле, я судорожно закашлял, проталкивая их.
- Ну, и куда торопишься?- осуждающе глянула старуха, снимая с себя куртку и вешая на вешалку.- Никто ведь не отбирает, пожелаешь, так и добавка будет. Запей, запей.
Я хлебнул холодного молока, смахнул набежавшие слёзы. Продышался.
"Эт что,…я в будущем?! Опупеть! "
-Ба,- влетела на веранду уже знакомая девчушка.- Когда мама приедет?
-Уже можете, идти встречать. Только на дорогу не выбегайте, крапивой отстегаю, кто будет озоровать.
-Не будем. На остановке будем ждать.
Девчушка убежала. Едва она скрылась, как у меня родилось довольно странное ощущение. Эти глазища, носик, косички вразлёт…я уже где-то видел. Где?
-Не спи, замёрзнешь, - шутливо окликнула старуха, макая кусок рафинада в чай.- Что-то долго валандаешься. Аль не вкусно?
-Вкусно, спасибо…Это ваша внучка?
-Правнучка. Егоза ещё та. В кого только уродилась? Папка с мамкой спокойные, а у этой будто шило в попе.
-Может, в бабушку или в дедушку.
Старуха пососала сахар, звучно отхлебнула чай, затем странно хмыкнула:
- Кабы так. Дед-то тихоня, сам себе на уме, а бабка с пелёнок тише воды, ниже травы. Рохля, прости господи.
И тут у меня внутри точно фотовспышка сверкнула, и я вспомнил, вернее, увидел, как на фото…собственную сестрёнку Танечку. Она умерла, когда ей было четыре годика: пьяный сосед сбил её на мотоцикле. Мне тогда было десять, я так любил сестрёнку, что во время похорон истерично требовал закопать меня с ней…Меня потом валерьянкой отпаивали, я полгода не мог ходить в школу. Мои боялись, что я полоумным стал…Так вот эта девчушка вылитая Танечка!
За дверью послышался шум, топот, возбуждённые детские голоса. В следующее мгновение дверь распахнулась и вошла девушка на вид лет восемнадцать, среднего росточка, тоненькая с кругловатым кукольным личиком. Девушка была в белом приталенном плаще, русые волосы волнисто спадали на плечи. В одной руке девушка держала объёмную сумку, на плече - другая довольно странная: широкая, плоская, явно не дамская. За девушкой, пыхтя, ввалились девчушка и загорелый до черна мальчик в маечке и шортиках, они тащили ещё одну сумку.
-Всем приветики! Фу, дотащилась. Ба, дай хлебнуть холодненького молочка, а то умру.
-Я тебе умру,- в тон девушки сказала старуха, доставая из холодильника кувшин с молоком.- Оживлю и всыплю как сидоровой козе…
Выпив залпом молоко, девушка выдохнула:
- Усё, теперь до ста лет проживу.
-Легко,- совсем не по-стариковски, а точно ровесница девушки, усмехнулась старуха.- В нашем роду все бабы долго жили. Ладно, воду-то в ступе толочь. Раздевайся, кушай, пока не простыло.
-Мам, мам,- прозрачно напомнили о себе дети.
- Вон в сумке возьмите, там сразу сверху.
Девчушка сунулась в сумку и достала два…яйца, завёрнутых в цветную фольгу. Спрятав руки за спину, глянула на брата:
- В какой руке?
Мальчик лишь на мгновение растерялся, затем выкрикнул:
- В левой!
Девочка отдала ему яйцо, и дети удалились, на ходу сдирая фольгу.
- Опять эту хрень купила,- сердито пробурчала старуха, провожая взглядом ребят.- Лучше бы наши шоколадки взяла.
- Ба, не начинай. Им интересен не шоколад, а игрушки внутри. Не каждый же день пичкаю, в недельку раз можно.
Девушка сняла плащ и оказалась в брючном джинсовом костюме, на ногах изящные сапожки. Хороша! Задержал подольше на ней взгляд и почувствовал, как внутри меня родилось и медленно растекалось щекотное тепло. Но попутно и ещё появилось довольно странное ощущение, словно протестующее против тепла и его растекания. Может это оттого, что девушке явно не восемнадцать, раз у неё уже такие дети, да и замужем наверняка. Так что зря тепло то родилось…Пусть так, но любоваться то не запрещено?
Девушка вымыла руки и села за стол напротив меня, бабушка подала ей такую же миску с картошкой и мясом. Глянула на мою тарелку:
- Не неволься, у нас есть кому доесть. Полкан только спасибо скажет. Чаю наливать?
Я кивнул, не поднимая глаз. Девушка, оказавшись за столом, впервые внимательно посмотрела на меня. И задержала взгляд дольше положенного. От чего я и почувствовал себя не в своей тарелке.
- Я Лена, - вдруг сказала девушка.
- Дима,- Я приподнял глаза, чтобы видеть протягивают мне руку, как обычно при знакомстве, или нет, но натолкнулся на пристальный взгляд Лены: закусив ложку, она во все глаза нагло меня рассматривала.
Бабушка тем временем заваривала чай у плиты и не видела, что внучка взяла на прицел гостя.
Лена устроила мне форменный допрос. Заготовленная лапша, наконец, дождалась своих ушей. Язык мой, молодчина, опережал разум, а тому оставалось лишь анализировать ответы и восхищаться, что все ответы были впопад.
-На какой улице вы живёте?
-Улица Ленина,- ляпнул язык.
" А, что, логично,- оценил разум.- У нас ведь в каждом населенном пункте, большом и малом обязательно есть улица Ленина."
-А мы на Комендантском, считай рядом, две остановки на метро,- продолжая сверлить меня пристальным взглядом, сказала Лена.
" Метро…ну это для меня как египетские пирамиды: только в кино видел…Только бы не спросила про метро,…засыплюсь…"
Спросила не про метро, а как это я оказался в этих краях, почему блуждал по лесу.
Порцию лапши пришлось увеличить, хотя и старался не отдаляться далеко от правды.
- С друзьями решили в последний раз побродить по го…по лесу, пофотать виды. Боб с Тимкой уезжают в Москву поступать во ВГИК …Как-то так получилось, я отделился от них, поздно опомнился…
- А почему именно сюда?
"Она что в милиции работает? Ишь, глядит так, будто чует, что привираю…"
- Да, это…Тимка раньше жил в этих местах…в соседней деревне…
- В Красном Луче?
"Пусть будет в Красном Луче".
- Да…
-И что, у вас ни у кого нет мобильника?
- Это…забыли…
- Бестолочи. Одно слово мужики,- как-то странно фыркнула Лена.
"Похоже у них мобильник такая же рядовая вещь, как у нас расчёска в кармане. Неужели через…тридцать пять лет мы так продвинемся в технике? Лихо! На Луне наверно уже забабахали комсомольскую стройку…"
-Вот кулёма!- вдруг встрепенулась Лена, хлопнув себя по лбу.- У меня ж есть фото…- вскочив, метнулась к вешалке, где была повешена её странная плоская сумка.
- Как я понимаю, есть вы уже не будете?- спросила ворчливо бабушка.
- Что-то расхотелось,- ответила Лена, вернувшись к столу, сумку поставила на лавку, звучно цвиркнул молнией.- Чайку попью, наливай. Ба, неужели ты ничего не заметила?
- А чего я должна была заметить? С моим-то зрением.
- Сейчас покажу,- Лена вынула из сумки нечто похожее на широкую книгу, у меня такого же формата географический атлас. Видимо это фотоальбом, правда, странная обложка: похоже, пластмассовая, серебристого цвета.
Отодвинув миску, Лена положила на стол фотоальбом и открыла, но почему-то не как обычный по вертикали, а по горизонтали, при этом откинутая обложка мёртво застыла стоймя.
- К сожалению, всего две фотки сохранилось,- всматриваясь внутрь альбома, говорила Лена.- Четыре года назад у нас здесь сгорел дом дотла и весь папин архив погиб…
Неожиданно, заставив меня вздрогнуть всем телом, внутри альбома зазвучала музыка, она длилась всего пару секунд, затем внутри вспыхнул свет. Лена оживилась, её пальцы забегали по лежащей поверхности.
Меня порывало встать и заглянуть в странный альбом, но почему-то ноги опять, как и в поле отказывались слушаться.
-Вот!- вскрикнула Лена и резко развернула альбом в мою сторону.
У меня челюсть отвалилась, чудом не брякнув о столешницу. А глаза наверно стали как эти блюдца, что бабушка поставила рядом с кружками с налитым чаем. И вот этими "блюдцами" я немо взирал на "альбом": вертикальная плоскость светилась как экран телевизора, только невероятно плоский, а горизонтальная- утыкана клавишами с буквами и цифрами как на пишущей машинке.
"Что за странный гибрид? Это у них теперь такие фотоальбомы?"
- Ну, что скажете?- спросила Лена, вновь вперив в меня цепкий взгляд.- Как вам фото?
Я, наконец, глянул на фотографию, которая была во весь экран. Чёрно-белая, с явным налётом старины.
У меня вновь засосало под ложечкой, как во время выхода из леса, по спине, вдоль позвоночника поползли гусеницы с ледяными лапками, а в висках заработали механические молоточки.
На фото были…я, Лёшка и Тимур. В школьных костюмах, на лацканах сверкали комсомольские значки. НО ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Это же моя личная фотография, нас снимала Лёшкина сестра, сразу после последнего экзамена, это было ПЯТЬ дней назад! За спинами у нас памятник погибшим сельчанам в годы Великой отечественной войны, а за ним наша школа.
- Вот это,- Лена ткнула длинным лакированным ногтём в меня на фото,- мой папа в неполных 18 лет…Снимались в день последнего экзамена. Тогда он жил в Киргизии. Через три месяца ушёл в армию…Вам не кажется странной такая похожесть? Ба, глянь.
С улицы донёсся неприятный с хрипотцой женский голос:
- Владимировна, ты дома? Выдь, разговор есть.
-Опять эта зануда,- чертыхнувшись, бабушка пошла на выход.
- Идёшь?- спросили уже за дверью.
- Ага, бегу и падаю,- едва слышно проговорила бабушка.
Когда за бабушкой закрылась дверь, Лена вновь повторила свой вопрос:
- Ну, что скажете?
- А вы…это…как объясняете?
- Есть нехорошая версия,- нахмурилась Лена, отхлебнув из кружки.- Вам сколько? Восемнадцать? Не гульнул ли мой папочка девятнадцать лет назад? Может вы мой брат…Мда, ситуация блин…Вот ещё фотка…
Экран моргнул, и предстала следующая фотография. Опять я, один. В костюме Самозванца. Это в прошлом году я участвовал в Пушкинском вечере, играл в сцене у фонтана. Галка Пряхина, соседка по парте играла Марину Мнишек. Я её прежде в упор не замечал, а тут вышел на сцену, а она в роскошном платье с рюшечками, плечи оголены, глубокий вырез. Короче со мной случился ступор. Хорошо, Галка сообразила приблизиться ко мне и пребольно ущипнуть:
-Хорош глазеть! Давай реплику!
И вот сейчас я был в таком же ступоре. Ибо факт не просто шокировал, а придавил бетонной плитой, ни вздохнуть, ни…
Говоря о брате Лена была близка к правде, только иной, чудовищно фантастической…Получается я попал в СВОЁ будущее. И Лена моя дочь, а те ребятишки мои внук и внучка, а старуха тёща…И тут я почему-то тихоня, сам себе на уме…
В горячечном мозгу, как наверно во время бреда, трепыхалась одна единственная мысль: почему, зачем я здесь?!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Тот Пушкинский вечер перевернул жизнь моих друзей, и не просто перевернул, а чётко нарисовал на горизонте цель, обозначил путь. За прекрасное участие в вечере нас наградили: от школы мы получили по грамоте и по трёхтомнику Пушкина, а от совхоза нам вручили по фотоаппарату "Зенит". Мы дружили с детского сада, жили на одной улице, везде и всюду были вместе, в добрых и хулиганских делах участвовали на равных. Порой даже думали одинаково, как бывает, говорят, у близнецов. Вот и тут, став обладателями фотоаппаратов, мы загорелись серьёзно заняться фотоделом. Но, увы, я впервые за всё время нашей дружбы пошёл на попятную.
Сначала меня огорошила бабуля, насмешливо оценив мою награду:
- Хочешь разориться, купи фотоаппарат.
Узнав, во сколько обойдётся мне покупка фотоувеличителя, реактивов, плёнки…я тоже скис. Мы с бабулей жили на её пенсию, правда два раза в год моя мать присылала по 25 рублей, но это были копейки, если раскинуть на весь год. Вобщем для меня фотодело было большой роскошью.
У Лёшки с Тимкой семейное положение было нормальным, их родители могли позволить траты на увлечение сыновей, поэтому их страсть переросла в любовь, а моя растаяла как сигаретный дым. К концу десятого класса друзья чётко знали, что после экзаменов поедут в Москву поступать во ВГИК. Они горячо рисовали мне своё будущее: станут режиссёрами, организуют свою студию, станут вторыми братьями Васильевыми, будут снимать только приключенческие и фантастические фильмы. Почему фантастические? Потому что мы тогда буквально болели фантастикой, зачитывали до дыр книги, журналы, даже сами пробовали в соавторстве писать длиннющий роман с интригующим названием "Тайна остаётся тайной."
Судьба, или кто там управляет нами, видимо решила, что дуэт предпочтительнее чем трио. Димон, разумеется, лишний. И с фото я быстро перегорел, и с романом у меня не получалось, разве что подкидывал варианты развития сюжета. Ну а будущие звёздные кинодеятели строчили как заведённые безразмерный сценарий их будущего шедевра. А однажды им крупно повезло, и я уверовал, что судьба моим друзьям потворствует. Пошли в магазин за хлебушком и постным маслом, а там им на сдачу вручили по лотерейному билету. По иронии судьбы, последние билетики. Димону не хватило.
"Братья Васильевы" выиграли по настоящей кинокамере. Ну, явно же судьба им подыгрывала! Кинематографическая страсть моих друзей возросла втрое. Теперь они проживали каждую минуту не просто так, а творчески.
А что Димон? Как всегда верный друг незаменимый помощник…и весь остальной состав "киногруппы". Боксёры на груше отрабатывают свою технику, "братья Васильевы" на мне отрабатывали свою кинематографическую технику. С утра до позднего вечера я только и слышал:
- Димон, мы придумали отпадный кадр! Пошли на натуру. Стань вот там, представь что ты… Вон ту ветку надломи, да, да, то что надо! А вон тот камень разверни. Да не так! А на попа поставь. Во-о! Димон то самое! Приготовились, снимаем!
Лёшка набивал руку на широком плане, а Тимка - крупный план. А Димон был у их правой рукой, одной на двоих: и за актёра и за реквизитора, и за пиротехника, и за осветителя…
Да кем я только не был в этой "киногруппе"!
Надеюсь, в своих мемуарах будущие лауреаты всех возможных премий и наград черкнут пару строк и обо мне: " Благодаря нашему прекрасному другу…мы стали тем, кем стали." Ну, или что-нибудь в этом роде.
Вот и сегодня подняли меня с утра пораньше весьма расстроенные:
- Димон, мы тут пересмотрели материал, который хотели взять для ВГИКА…Короче: полная лажа!…Собирайся, едем в горы, отснимем новый…
Идея очередного отпадного кадра родилась в голове Тимки. На отвесной скальной стене его привлёк выступ.
- Лёш, глянь отсюда. Видишь: похоже на вмурованного в камень гигантского монстра. Ты снимай отсюда, а я сблизи. Димон, ты спустись вон на тот карниз…
Живя вблизи гор, мы, можно сказать, с пелёнок круглый год лазили по горам, понятия не имея о каких-то там альпинистских снаряжениях. Руки и ноги вот и все наши приспособления. И, конечно же, трезвые расчёты: не лезли туда, где был явный риск сорваться. Когда родилась "киногруппа", то у нас появился некий реквизит схожий с альпинистским: верёвки, разные крюки, скобы. Всё это в основном предназначалось операторам. Особенно нравилось Тимке снимать общий план, будучи подвешенным на верёвочной "люльке":
-Ракурс обалденный получается!
В этот раз мне тоже пришлось воспользоваться верёвкой: уж больно крут был спуск до нужного "карниза". Ребята подстраховали меня. Оказавшись на карнизе, который был довольно ровный и шириной чуть больше метра, я глянул на выступ. Или у Тимки действительно особый глаз, или он заразил меня своим виденьем, но я действительно увидел монстра. Особенно чётко просматривалась ребристая клыкастая морда и когтистая лапа, которая тянулась ко мне. Солнечные блики и тени придавали морде живой вид. Моё воображение разыгралось настолько, что в какой-то момент почудилось, что монстр и в самом деле живой, силится вырваться из каменного плена, чтобы разорвать меня в клочья. Спину обдало холодным ознобом, я невольно отпрянул к стене и уже готов был суматошно лезть вверх, но друзья стряхнули наваждение:
- Димон, нам ещё верёвка нужна. Отвязывайся. Да, и не очень там фланируй, помни: падать далеко…
Гады накаркали!
По началу всё шло отлично: Тимка в "люльке" спустился на нужный уровень, Лёшка замер с камерой в своей точке. Я справился с ознобом, пресёк глаза, которые косились на край карниза.
-Всё, начали,- наконец скомандовал Тимка.- Димон, представь, что ты оказался в тупике…Хода нет никуда. И вот из стены вылезает каменный монстр…Давай, главное эмоции на лице, глаза…Глазами покажи ужас, отчаянье…Поехали, снимаем!
-Стоп!- в следующее мгновение взвизгнул Тимка, возмущённо задёргался в "люльке".- Не годится! Димон, пойми: нужна реальность, а ты мне театральщину фигачишь! Тебе задача понятна? Включи воображение на полную катушку…Готов?
Только с третьего дубля видимо у меня что-то похожее появилось в глазах, ибо Тимка, молча, сопя, снимал, принимая разные положения. А я жутко хотел, чтобы поскорее закончился этот киносеанс.
В какой-то момент видимо Тимка переборщил свои выкрутасы в поисках ракурса: его резко качнуло вперёд, в мою сторону, я, вжавшись в стену, приготовился поймать его. И поймал как надо, но Тимка выронил камеру, она метнулась к краю карниза…
Сейчас я понимаю, что нужно быть полнейшим дураком, чтобы кинуться ловить камеру на таком узком карнизе…
Вобщем камера юркнула в пропасть, а я за ней…Момент полёта не помню, только до сих пор в ушах мой дикий крик…и стремительно приближающаяся снизу каменная гребёнка…
А затем будто хлестнули мне по глазам тряпкой…Провал - и вновь ощущаю своё тело, не летящее, а прочно лежащее на твёрдом. Открываю глаза: лес кругом, где-то слева кукует кукушка…
И вот на исходе этого дня я сижу в прохладном предбаннике, на тысячи километров от родных мест, и на тридцать пять лет впереди, в будущем. В своём будущем. Да я слышал и читал, что у некоторых людей в момент высшей опасности вдруг открываются просто фантастические способности. Выходит, и у меня открылись за минуту до того, как должен был разбиться о камни? Кажется, это называется телепортация. Интересно, это единичный случай или, открывшись, способность больше не закроется? Надо только научиться управлять ею, или для "запуска" непременно нужна смертельная опасность? Ладно, об этом потом подумаю. Сейчас главное выяснить, почему и зачем я здесь? В своей будущей семье.
Да, Димон таких задачек тебе ещё не приходилось решать. Тем более в одиночку: друзья тю-тю, далеко-далёко…
Чёрт, только бы башка не лопнула от мыслей!
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
-С лёгким паром.
На скамейке у крыльца сидела Лена, рядом рулетом свёрнуто полотенце, в нём сменное бельё. Лицо у Лены задумчивое: видимо всё ещё не может отбросить подозрение об отцовском грешке. Интересно, какие у них, то есть у нас отношения? В любом случае эти думы причиняют наверно ей боль.
Чёрт, как же тебе помочь…доча?!
Вроде врал складно, убедительно, что ж она так зациклилась? Вот и Анна Владимировна привела веский аргумент:
- Рази ты не слыхала про двойников? В телевизоре сказали, что у каждого есть не меньше семи двойников. Вон в Брюховицах всю жизнь прожила Нюрка Гриханова, мы когда в 59-ом переехали сюда из Псковской, так у меня сразу спросили: не сестра ли моя, уж больно похожи, как близняшки. Я ездила, порасспросила, думала: може родственники по отцу. Ничего даже близкого. Не майся, девка. Если и была связь кровная, так ещё при царе Горохе случилось. Все мы по кровушке-то перемешанные.
-Всё думаете?
-И не хочу думать, а думается,- вздохнув, Лена встала, сунула "рулет" под мышку.- Вот сейчас на вас папина рубашка, брюки…Смотрю и вижу его…Мне никто не верит, но я помню его с трёх лет…Такой же вот был, только тогда уже были усы…
- И как вы с ним…ладите?
Лена расслабилась, светло улыбнулась:
- Замечательно. Папка у меня мировой. С мамой правда у них проблемы…А ладно, пошла я куп-куп. Там я чай свежий заварила, если захотите. Будьте как дома.
" Так выходит,…что я и есть дома".
- Извините, Лена. Не подскажите, где раздобыть покурить?
-Сейчас,- Лена обернулась и громко крикнула:- Максимушка, иди на минутку сюда.
Из-за дома вышел Максим, в одной руке рогатка, в другой горсть камушков.
- Ну, чево тебе? - недовольно протянул, нахмурившись.
- Не чево, а что. Сходи, попроси у бабули пачку сигарет папиных. В шкафу на нижней полке.
Максим положил рогатку и камушки на скамейку, шустро убежал.
- Спасибо.
-За что?- усмехнулась Лена.- За то, что отравой снабдила?
Лена неспеша пошла по тропинке к бане. Я присел на скамейку, провожая её взглядом. В какой-то момент поймал себя на том, что смотрю не как на дочь, а как на просто девушку. И опять в груди заколыхалось подозрительное тепло.
Стоп, Димон, даже не думай в этом направлении! Лена твоя дочь, как говорят взрослые, кровинушка твоя. Заруби это у себя на носу! Кстати, а что у меня только один ребёнок? Два дня назад мы с друзьями закопали у нас в саду бутылку из-под шампанского, а в ней записки с предсказаниями нашего будущего. Условились, что откопаем, когда последний из нас женится. Так вот я в той записке предсказывал себе жену с именем Лиза и не меньше пяти детей. Выходит, не сбылось? Лена обмолвилась о моих проблемах с женой. Может я здесь, чтобы помочь самому себе? Тогда почему оказался тут, а не в городе? Очевидно, из-за того, что телепортация включилась спонтанно, хаотично, меня и зашвырнуло сюда. Чертовски интересно, а можно научиться управлять телепортацией, чтобы оказываться в нужном месте и в нужное время?
На крыльцо выбежал Максим с пачкой сигарет.
- Дядь Дима, бабуля сказала, если вы устали и хотите поспать, можете ложиться в комнате с той стороны. Там уже постлались.
- Хорошо, спасибо, Максим.
-Лана,- быстро бросил мальчишка, скомкав слово "ладно", схватил своё оружие, боеприпасы и убежал за дом.
"Эх, Максимка, знал бы ты, что я тебе не дядя, а дедушка…вот бы дружно посмеялись. А ведь я в твоём возрасте тоже носился с рогаткой…Наследственное, что ли?".
Закурив, я с интересом рассматривал пачку. "Невские", гравюра старинного Петербурга. О, у них даже указывают, сколько смолы, сколько никотина! А это до сих пор пишут" Минздрав предупреждает…" Дохлое дело. Мда, ничем не отличаются от нашего "Комуза", наверно табак один и тот же. Кстати, пачку свою я выбросил у леса. Вот хохма будет для того, кто поднимет из любопытства: откуда здесь под Ленинградом пачка из-под сигарет из далёкой Киргизии? Поломает голову не хуже меня. Хорошо дату не ставят на пачке, а то бы свихнулся от догадок.
Со стороны дороги послышался громкий мужской голос, похоже, ругается. А спустя минуту я увидел источник голоса: по песчаной дорожке ведущей к нашему дому шёл крупный рыхлый мужик лет сорока, в серых трениках и красной майке. Особыми приметами, пожалуй, были белёсые хохляцкие усы и объёмный животик, как у беременной женщины. Судя по тому, как мужика штормило, был он более чем навеселе. В руках наперевес мужик держал ружьё двустволку.
Я невольно напрягся, а тело как дрожь охватила тревога.
"Может, вот почему я здесь…"- трепыхнулось в мозгу.
Я зачем-то встал и шагнул, точно намеревался устремиться навстречу мужику, остановить, прежде чем…
Скрипнула дверь и на крыльцо вышла Анна Владимировна, опираясь на лыжную палку.
- Опять этот охломон чудит. Батюшки, с ружом явился, напугал. Ещё бы гранат полны штаны набил.
Уже отчётливо были слышны слова, впрочем, сплошные маты.
Мужик остановился метрах в пяти, покачиваясь, по-бабьи заверещал:
- Чё старая вылупилась…мать перемать…Давай своего кошару! Живо! Всё, достал падлюка! Я приговорил его к расстрелу! Сволочь, попугая сожрал! Пятьсот баксов отвалил за птицу, а эта гнида как цыпленка сожрала! Давай грю кошару! Или я счас всю твою халабуду по брёвнышкам разнесу!
Анна Владимировна спокойно спустилась с крыльца, величественно выпрямилась:
- Во –первых, не визжи как хряк недорезанный. Во-вторых, где доказательства, что мой Стёпа сожрал твоего драного попугая?
- Да я видел! Сам! Вот энтими глазами!
-Пьяными глазами и не то увидишь. Стёпа с утра спит на лежанке, слазил только молочка попить…
- Кончай старая лабуду гнать! Я те по-хорошему грю: тащи котяру!
- А я тебе по-плохому: проваливай со двора! А то счас живо отхожу по твоей пьяной роже!- Анна Владимировна двинулась на мужика.
-Не подходи!- Мужик, похоже, окончательно съехал с катушек. Вскинув ружьё, прорычал:- Счас жахну дырок не сосчитаешь…Достали, бля, дебилы!
-Напугал,- усмехнулась Анна Владимировна, продолжая идти.- Прямо коленные чашечки задрожали…
Должно быть, в лице мужика было нечто такое, что я каким-то шестым, девятым или двадцатым чувством понял: выстрелит. В следующее мгновенье меня будто запустили из пращи - на крохотную дольку секунды я опередил выстрел, отшвырнув с дорожки Анну Владимировну. А в следующее мгновение меня садануло в плечо, крутануло и швырнуло оземь. Тело, видимо инстинктивно, уже без моего влияния попыталось встать, но разъярённый мужик подлетел и ударом ноги впечатал меня в песок. Последнее что я увидел, это приближавшийся к лицу приклад…
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
…я лежал на траве под деревом. По лицу суетно бегали муравьи. С трёх сторон подступали травяные стены, образуя колодец, над ним будто в замешательстве застыла разлапистая ветвь- то ли прикрыть "колодец", то ли ещё понаблюдать над тем, кто копошится на его дне.
Неужели я опять в лесу?! Нет, только не это!
Несколько попыток подняться не увенчались успехом: правая рука висела плетью, плечо точно одеревенело, и лишь в глубине его тонко ныла саднящая боль. Голова казалась распухшей, малейшее движение рождало в ней как в калейдоскопе радужные всплески. Как в прошлый раз жутко хотелось пить, язык ощущался куском древесной коры.
Наконец мне удалось сесть, навалившись спиной на ствол дерева.
Так, плечо у меня, похоже, прострелено навылет, слабость в теле, головокружение это видимо из-за большой потери крови. Почему же я снова здесь в лесу, если выполнил предназначенное - спасти тёщу? Или ещё не всё? Зачем тогда этот скачок на исходную? Ладно, спишем на неотработанную систему…
Упираясь здоровым плечом в ствол, я с третьей попытки поднялся. И невольно вскрикнул, увидев вдали поверх травы фрагмент крыши дома: я не в лесу!
Оттолкнувшись от дерева, ломанулся сквозь травяные джунгли. Ноги дрожали, норовили подломиться, но подчинялись инерции, которая влекла вперёд.
Да, я был не в лесу, а метрах в двухстах от знакомого дома. Здесь пустырь, ограниченный речкой, делал изгиб, затем широким языком потянулся туда, где за каменной насыпью прятался карьер. Этот участок был частично поросшим кустарником, плюс торчащие из земли камни, поэтому его при косьбе видимо не трогали. Поэтому здесь трава намного выше и гуще.
Почему меня швырнуло именно сюда? Стоп! а может сейчас телепортация ни причём? Обезумевший мужик расправился со всеми, а меня как чужого выбросил подальше от дома…Нет! только не это!
Едва показался мосток, я сбавил бег, а к мостику уже подходил, едва передвигая ноги: уже издали я увидел, что мои худшие опасения могут быть чистейшей правдой. На мостке стояли две старушки в чёрных траурных одеждах. Когда я подошёл ближе, то увидел ещё двух внизу у воды, тоже в траурных одеждах. Они молча мыли овощи и складывали в широкий эмалированный тазик.
- Что случилось?- выдохнул я вместо приветствия.- Где Лена? Анна Владимировна?
-Так…на кладбище. Уже наверно хоронят…
Старушки, казалось, на время забыли о том, почему они здесь: поражённо взирали на меня, в основном на окровавленное моё плечо.
- Кого?- единственно, что я успел вымолвить, а в следующее мгновение меня будто одновременно ударили по голове и ногам, а сердце к тому же больно стиснули, так что из глаз брызнули слёзы. Сознание вспыхнуло радужными всполохами и погасло…
…Очнулся я на диване в сумрачной комнате. Сквозь прикрытые шторы лучи света освещали трюмо, задёрнутое чёрной шалью зеркало, в углу перед иконой теплились две свечи. Пахло воском, ещё чем-то тягостным, возможно…смертью.
Выходит, я не выполнил то, ради чего меня сюда забросило? Я никого не спас! Тогда зачем я здесь до сих пор? Или не было никакого предназначения и швырнуло меня сюда просто случайно, наобум?
Дверь протяжно вздохнула и в комнату вошла высокая плотная женщина лет тридцати. В одной руке глубокая миска, в другой - стакан с тёмной жидкостью.
Я шевельнулся, попытался сесть, машинально обронил:
-Здравствуйте.
- Очнулся? Лежи, не вставай: у тебя слабость. Как угораздило? Рана-то пулевая, много крови потерял…
-Кого…хоронят?
Женщина поставила на столик миску, протянула мне стакан, всхлипнув, промолвила:
- Танечку…
-Что?!- не помня себя, я вскочил, задел руку женщины, из стакана выплеснулась жидкость мне на грудь. Горячая.
-Осторожно,- запоздало дёрнулась женщина,- ошпаритесь. Странно: кто ты? Я тебя не знаю, а ты всех знаешь…
-А мужика схватили?
-Какого мужика? Который в тебя стрелял?
-Нет, в Анну Владимировну…
-Погоди… Ты имеешь в виду Герасимова? Так это было в прошлом году. В тюрьме он, два года дали…Что-то я ничего не пойму, парень,…откуда ты про это знаешь?
- А как же… Танечка?
- Играли с Максимкой в прятки, пряталась в траве за баней и напоролась на старые вилы. Прямо в животик…Скорой-то здесь нет, пока поймали попутку, пока довезли до района…Врачи уже ничем не могли помочь…
Мне будто по сердцу полоснули бритвой и я со стоном рухнул на диван. За что мне эта Боль?! Сначала сестрёнка, теперь внучка…и я только зритель…
Женщина что-то говорила, но я плохо понимал, голова гудела как паровой котёл, тело бросало то в жар, то в озноб…А потом нечто сгребло меня в охапку и поволокло волоком в жаркую бездну…
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
Нет, на этот раз меня никуда не швырнуло: пришёл в себя в той же комнате, на том же диване. В паузах между провалами сознания были суета вокруг меня, разные голоса, мне меняли перевязку, растирали чем-то грудь, кажется, делали уколы. И ещё по капле вливали в рот какую-то жидкость.
Окончательно я пришёл в себя в полной тишине. Нет, со слухом у меня всё в порядке, просто действительно и в доме и за окном стояла неописуемая звонкая тишина.
В комнате было свежо: створка окна приоткрыта, за ней натянута противокомариная сетка. В первую минуту мне показалось весьма странным, что электронные часы на трюмо показывали 23.40, а за окном светло как днём. Вскоре память услужливо подсказала: это по всему белая ночь.
Чувствовал я себя относительно неплохо, лишь легкий зуд в плече напоминал, что со мной был непорядок. Подошёл к окну, отодвинул занавеску. Да светло, но свет не дневной, слегка приглушённый и всё вокруг будто с кремовым налётом. Вот значит, как выглядит белая ночь. Нестерпимо захотелось оказаться там, снаружи.
На спинке стула была приготовленная одежда для меня. Как выйти? В такой тишине малейший шорох эхом пронесётся по дому и кого-нибудь разбудит. После похорон и поминок домашние наверняка обессиленные добрели до постелей, возможно совсем недавно, будить их сейчас это жестоко. Придётся через окно.
Ноги меня сами принесли сюда, на кладбище. И вот я уже около получаса сижу на скамеечке перед свежей могилой. Холмик утопал в искусственных венках и россыпях живых цветов. На кресте прикреплена фотография: на ней Танечка в розовом сарафанчике с воланчиками, на головке роскошный бант, будто гигантская бабочка присела на бутон. Смеющиеся глаза Танечки, с лукавинкой смотрели на меня и будто говорили: " Всё это неправда. Просто это игра такая…в прятки…"
Много лет назад я так же сидел у могилы, смотрел на фото сестрёнки и верил что это просто игра. Я тщетно искал Танечку в одном месте и ждал, что она выскочит с противоположного и звонко засмеётся "Обманули дурачка на четыре кулачка!"
Я не смог найти ту Танечку, она очень хорошо спряталась. Теперь эта…И её я не смог найти. Зачем я снова, как на машине времени, перенёсся сюда? Чтобы вот так сидеть и глотать слёзы? Машина… выходит, я как бестолочь сел за руль, а управлять не умею. Жму наугад педали…нужно на тормоз, а я на газ, и наоборот. Возможно, я проскочил остановку, где можно было спасти Танечку.
Чтобы управлять машиной, нужно окончить водительские курсы, получить права. И где они эти курсы управления машиной времени? Кто выдаёт права?
По соседству была ещё одна могила, ухоженная, но видно, что давняя. На фото бравый круглолицый мужчина с роскошными казацкими усами. Его поблёкшие от времени глаза сочувствующе смотрели на меня и словно говорили: " Такова жизнь, сынок. Ничего не поделаешь…" Макар Андреевич, скорее всего муж Анны Владимировны, прадедушка Танечки. Непонятно зачем моё воспалённое сознание отметило странное сочетание цифр: Макар Андреевич родился в 1950 году, 5 мая, умер в 2005-м в возрасте 55 лет, Танечка родилась в 2005 и тоже 5 мая, умерла в возрасте 5 лет. И вот теперь они навечно лежат рядышком, прадедушка и правнучка. Есть в этом какая-то чудовищная несправедливость, каждая клеточка моего тела протестовала, желала всё исправить…
За спиной, заставив меня вздрогнуть, послышались шаги. Я быстро обернулся и невольно вскочил, застыв: в калитку оградки входила пожилая женщина в чёрном платье, короткие седовласые волосы перехвачены чёрной лентой.
Женщина шла с низко опущенной головой, но, шагах в трёх от меня, резко вскинула голову, недоумённо глядя на меня.
А у меня внутри родился и захлебнулся вскрик. Этого не может быть?! Эти глаза, курносый носик, родинку у левого крыла я намертво запомнил тогда на Пушкинском вечере. Да, это была Галка Пряхина, постаревшая, конечно, но почти не изменившаяся. Даже сейчас с печатью скорби на лице. Она-то что здесь делает?
Не знаю, как и почему, но я неосознанно ляпнул:
-Хорош глазеть. Давай реплику.
С той же интонацией, которая была тогда у Галки. Произнёс - и словно вновь ощутил тот давний щипок.
Галина вздрогнула всем телом, качнулась, и её повлекло на решётку оградки. Я вовремя перехватил, помог сесть на лавку.
-Кто…вы?- едва слышно произнесла Галина, пристально вглядываясь в меня глазами полными слёз.
- Ты…вы не поверите…
-Сейчас…- кивнула на могилку,- я поверю во что угодно…Даже в самого Дьявола…
- Хорошо, если так. Мне сейчас очень, очень важно чтобы мне поверили. Что я не сошёл с ума…
-Говорите…-выдохнула Галина, вытирая глаза извлечённым из рукава платочком.
- Я…Дима Панин…
- Похож…
-Нет, я настоящий…тот самый, с которым ты…вы играли в Пушкинском вечере. Я ещё застопорил, когда увидел тебя…в платье…таком открытом,…и ты меня ущипнула…
-Допустим,- судорожно сглотнув, проговорила Галина, нервно засовывая платок под рукав.- А как вы объясните тот факт, что настоящий Дима, Дмитрий Олегович сейчас спит в летней кухне?
- Та это и есть та правда, в которую трудно поверить…
- Юноша, а, правда, в том, что вы неведомый мне сын моего мужа…
-Что? Так мы поженились? Опупеть! А про небрачного сына я уже слышал, Лена говорила.
- Когда только успели с ней поговорить? Вы же всё время без сознания были…
- Раньше. Как выяснилось в прошлом году. Когда этот псих с ружьём стрелял в Анну Владимировну…
- Значит, это вы были. Мне рассказывали, что после выстрела как в воду канули. Все решили, что Ленке с мамой просто привиделось…от потрясения. Этот оболдуй ещё дважды выстрелил по веранде…А вы значит сбежали.
- Галя!- невольно отчаянно вскрикнул я.- Всё было не так! Я не сын твоего мужа. Я Димка, настоящий! И тогда я не сбежал,…просто вырубился, а очнулся вон там в траве. И, оказывается, прошёл целый год. Это ранение в плече с того времени. Понимаешь?
- Нет, не понимаю. Зачем эти придумки? Ну, есть у Димы нагулянный сын,…что ж теперь поделаешь. Придётся с этим жить. В сравнении с уходом …Танечки, это такая мелочь…- Галина захлюпала носом, вновь достала платок.
-Галя!- застонал я, опускаясь на скамейку.- Ну почему ты мне не веришь? Сама же сказала, что поверишь во что угодно…
- Да, если это не противоречит логике.
- Чудесно! Значит, Дьявол это логично, а я противоречу логике? Так?
- Выходит так.
-Ну, вспомни: мы с Тимуром и Лёшкой пошли в горы поснимать виды. Им нужно было для ВГИКА. И я сорвался со скалы…
-Это он тебе рассказал?
- Кто?
- Твой отец. А мне говорил, не люблю об этом вспоминать. А рассказывал он, что ребята вернулись как в воду опущенные? Что не нашли его тело? И что через три дня он явился побитый весь, но живой. И сказал, что ничего не помнит…
-Три дня? Так я здесь был это время…Вот сейчас я здесь!
-Молодой человек,- Галина резко встала.- Этими сказками забавляйте свою маму. А мне сейчас не до ваших фантазий…
-Но я не фантазирую! Я говорю правду!
- Всё! Прекратим этот балаган. Уж должны понимать, что не время…
-Галя?- раздался мужской голос со стороны входа в кладбище.- Ты здесь?
Я невольно вскочил, глянул: по песчаной тропинке в нашу сторону шёл…я…
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
- Галя, у Леночки опять истерика. Грозится голову о стену разбить или вены порезать. Никого не желает слышать.
-Дим, тут…-начала было Галина кивнув на меня, но Дмитрий Олегович мягко оборвал её:
- Ступай, Галя. Разберёмся…
Вздохнув и вновь захлюпав носом, Галина быстро удалилась.
Мы долго,- мне показалось целую вечность,- смотрели молча друг на друга, тщательно всматривались, и отказывались верить своим глазам.
Но глаза не лгали мне. Это был я, тридцать пять лет спустя. В комплекции не изменился - такой же низкорослый худощавый, а вот в остальном сильные изменения: лоб весь в морщинах, пышная копна белых волнистых волос, такие же пышные усы, сросшиеся с роскошной бородой. Бабушка бы сказала: импозантный мужчина.
-Присядем,- наконец глухо обронил Дмитрий Олегович и сам же подал пример.
-Как такое может быть?- с трудом протолкнул я вопрос: во рту пересохло, и язык вновь, как в лесу, напоминал кусок коры.
-Самое смешное, что у меня нет ответа. До сих пор…
-А…когда это закончилось?
-Не закончилось,- вздохнул Дмитрий Олегович, покачав головой.- Подозреваю, что не закончится,…пока жив…
-Ты хочешь сказать, что до сих пор…
- Как кузнечик,- усмехнулся, пощипывая бороду.
-Тогда почему…это…мы не спасли Танечку?
- Не знаю. Я спасал её от смерти семь раз, но видимо, так ей уготовано. Кем? Называй, как хочешь: Бог, судьба, рок…Суждено было ей умереть в пять лет…и ничего не поделать…
-Тогда зачем я здесь?
-Вот и я себе этот вопрос задаю…Может ради этой встречи? Объяснить…
-Что?
- Как управлять всем этим.
-Значит всё-таки можно управлять?
- Да. Не сразу, правда. Нужен особый настрой, концентрация. У меня…у тебя это получится с четвёртого раза…
-И как это делается?
-Что-то вроде медитации. Стараешься, как бы отгородиться от этого мира, остаёшься один на один с собой. Затем задаёшь посыл: год, время, месяц…
Мы помолчали, глядя на могилку Танечки.
-Может, попробуем ещё раз…
- Пробовали. И вместе и по одиночке…Не суждено ей жить…И потом каждый раз по новой хоронить…больно. Я вон весь белый стал…Мои думают, что это от переживаний: мол, завёл где-то другую семью, живу на разрыв…Мои частые исчезновения как-то нужно объяснять…Я отмалчиваюсь, вот они и придумали…
-Да, и Лена и Галина решили, что я твой внебрачный сын…Как так получилось, что мы с Галиной?…
-Сам удивляюсь. Вот вернёшься…тут всё и завертится. Любовь, однако.
- Да, странно,…я её в школе в упор не видел…
-Ещё рассмотришь…И поймёшь, что лучшей и не надо, - Дмитрий Олегович глянул на часы, резко встал.- Тебе пора. Не знаю, влияет это или нет, но…давай ничего не менять. Пусть всё остаётся как есть…
-Мы…ещё встретимся?
- До этого дня нет. А как там в будущем…время покажет. Готов?
- Не совсем…
- Закрой глаза. Думай о бабуле…вспомни её лицо…заплаканное…И мысленно пожелай оказаться рядом…
Меня обдало жарким ветерком, в висках заломило…
…я открыл глаза.
Я стоял на нашей улице в двадцати метрах от своего дома. Звёздная тёплая азиатская ночь звенела цикадами, пахла яблоками и садовыми цветами. Луна лукаво выглядывала из-за облачка, и казалось, подмигивала мне: " А я всё знаю."
Завтра начнётся моя новая жизнь…
Февраль 2010г.