(из аспирантского общежития на Михайлова 34)
«Бумага все стерпит...». Выражение, добредшее до 2010 года благодаря библиотечным газетно-журнальным статьям из середины бюрократического двадцатого века или случайным и, редким уже, в сердцах сказанным словам обиженных чиновниками лиц предпенсионого возраста.
Современный молодой человек и, тем более, такая же молодая девушка скорее всего и не поймут смысл этого выражения. Потому что девяносто процентов всей информации, в том числе и официальной, получают из сомнительного, порой отдающего желтизной, но такого простого и удобного интернета. И только иногда берут они в руки какой-нибудь учебник или свежее крими, где абсолютно все правда: - школьники или студенты свято верят в формулы и правила учебников (хотя и скучновата она, эта правда) , а крими... – ну все же понимают, что «всякое бывает», даже сто пудов небылиц, завязанные суперострым сюжетом в серии убийств и изнасилований, в погони и мордобой, в упрощенный дущещипательный «сэкс» под названием «льюбовъ», - и все это получаешь за какие-то дешевые рубли скопом, не двигая руками, ногами, и даже мозгами.
Интеллектуалы с IQ-показателем около или выше ста читают и другие книги, а те из них, кто еще и счастлив с деньгами (следующие поговорке «не в деньгах счастье, а с ними») – иногда покупают и даже читают и очень дорогие иллюстрированные зарубежные издания. Но уж к этим книгам и изданиям претензия «бумага все стерпит...» все-таки не подходит.
Бумага... Берешь в руки и не задумываешься о ней. Она – просто средство, носитель информации. Говорим «письмо», или «газета», или «предписание», или «Закон», - подразумеваем не носитель-бумагу, а именно информацию на ней.
Важна в единственном числе – информация, а на чем – не важно.
Конечно, интернет – это революция в мировом масштабе, в принципе всю информацию теперь можно передавать и получать без бумаги. Так что, – геть ее, прочь ее, бумагу, искоренить и сжечь, и не производить, тратя миллиарды на ее ядовитое производство, уничтожая природу: - ведь производство бумаги требует вырубки миллионов кубометров леса, строительства гигантских бумажных комбинатов с переработкой миллионов кубометров чистой пресной воды в ядовитые сбросы...?
Но нет, все важное, законное, ответственное, идентифицируемое – должно быть только на бумаге и храниться долгое время в архивах. И до сих пор производство бумаги не только не уменьшилось, а с каждым годом все увеличивается и увеличивается.
Скучная вещь – арифметика, особенно в сочетании со статистикой и планированием.
И все-таки: - восстановление леса, да просто одного срубленного дерева в этом лесу, требует минимум двадцать пять – тридцать лет. Из этого леса, нет – из этого дерева, заварили «бумажную кашу» и произвели N-ное количество бумаги и напечатали на ней.., ну «Устав КПСС», сто штук или двести.
Потом срубили еще и еще, даже и посадили саженцы (редкость вообще-то и сегодня), запустили в технологическую цепочку и напечатали...
Заметили уже, без цифр: - если только деревья рубить и бумагу делать, так скоро везде лишь саженцы торчать будут, а скорее всего, просто пеньки вокруг.
Догадались, к чему это я клоню? Правильно - к использованию вторичного сырья бумажной промышленности, МАКУЛАТУРЫ. Молодцы!
Да не Вы! Вы догадались с этой, очевидной стороны, - слишком уж легко об этом догадаться. А вот мы, как говорил Бармалей в фильме «Айболит – 66», «пойдем в обход». Нет, лучше как говорил молодой горячий Володя Ульянов-Ленин: - «мы пойдем другим путем».
Кто это – мы? Мы – это ЦК КПСС и его Президиум. Не верите? Ну как хотите, а только с его благословения и по его/их «щучьему велению» пропечатали на бумаге «Постановление об использовании...».
Конечно и идея, и технология использования и сбора макулатуры была разработана и предложена снизу, из «рабоче-крестьянских масс», но скорее всего из инженерно-бюрократической прослойки. Очевидная выгода от этого была настолько очевидна, что сверху спустили «Постановление об использовании...». Прямо и непосредственно на ответственные головы «высокопоставленных», «среднеответственных» и «непосредственно ответственно исполняющих».
Не зря говорят, что «хорошая мысль – это результат общественного развития, ...и наоборот».
И начали рождаться идеи, одна за одной, и даже некоторые ожили и заработали.
Первая и решающая – как из макулатуры производить снова бумагу. Идея инженерная и бухгалтерская: - технология производства упрощается, не надо рубить, грузить, возить, разгружать, измельчать итд.
Скоолько денюжек не надо платить –щелк костяшками счетов влево, огромный плюс.
Идея вторая – от бухгалтеров и работников свалок: - сколько миллионов тонн отработанной и ненужной бумаги не надо утилизировать, то есть сжигать, топтать, засыпать.
Скоолько денюжек не надо на это тратить – щелк костяшками счёт влево, еще один боольшой плюс.
Идея третья – от партийно-комсомольско-профсоюзных идеологов и бухгалтеров: - сколько миллионов молодежи можно и нужно привлечь к сбору макулатуры, конечно-же «на общественных началах», то есть бесплатно.
Счетные костяшки и здесь летят влево, хотя щелчок конечно не такой эффектный, но зато опять же не надо платить сборщикам мусора. Но воспитательный эффект, да еще и какой, налицо: - сколько миллионов часов свободного времени пацанов и девчонок теперь заняты общественно-полезным мероприятием.
Здесь, конечно, особенная, черная костяшка счётов щелкает налево.
Но вот прошло два-три общественно-полезных года и – ха-ха (это я) и охо-хо (это они – парт-ком-проф.) – низкий процент охвата и слабая активность. Только послушные еще октябрята ходят толпами по квартирам и выпрашивают старые газеты и журналы, а пионеры – бродят уже только единицы, ну а комсомольцы... Эх, лучше и не говорить. Нужна идея...
И – вот она, следующая макулатурная идея, - простая и гениальная: - заинтересовать все массы и даже прослойки советского общества в сборе, аккуратной сортировке и упаковке, доставке на сборные пункты миллионов тонн макулатуры, причем все это за счет этих самых общественных масс и при затратах государства равных огромному НУЛЮ!
Это уже не простой щелчок, это громовой ЩЕЛК влево на расхлябанных уже счётах государства, на словах и в тезисах съездов летящего на всех парусах в светлый коммунизм, а на деле тонущего в застойном болоте повсеместного лизоблюдства и популизательства, наушничества и коррупции, КГБэшного и милицейского произвола...
Но – к нашим бананам, то есть к Идее. Она проста и исключительно эффективна: - гражданин сдает килограммы макулатуры в приемном пункте, получает марку с цифрой сданных кГ, наклеивает ее на карточку-абонемент и... опять несет килограммы, снова марка, снова пришпандоривается она на абонемент и.., - когда весь абонемент заклеен такими марками... Тогда – наполовину счастливый гражданин идет с ним в книжный магазин и – благодаренье «божественной Идее»!, - ему разрешается купить Дефицит! Книгу! Сверхпопулярного автора! Пусть на сверхплохой бумаге и в сомнительном переплете – но Дефицитную Книгу. Наступает, наконец, полное счастье.
В Гениальной Идее все предусмотрено: - и как получить государству макулатуру, бесплатно; и как заставить гражданина добросовестно и долго собирать марки на абонемент; и как превратить залежалый товар на полках книжных магазинов в столь желанный Книжный Дефицит; и как снизить до минимума затраты на производство бумаги, печатая Дефицит на желтой, хрупкой эрзац-бумаге, на которой печать выцветает в два-три года...
Не забыты в Идее также и жучки-махинаторы, и прослойка взяточников-распределителей, и... – в общем, все довольны.
ВСЕ ДОВОЛЬНЫ!
Кто сказал, что такое НЕ БЫВАЕТ? А ведь БЫЛО – честное бывше-комсомольское. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫЛО.
Наконец – к теме Михайлова 34: ...Жили в общежитии три Шуры.
С одним из них Вы, читатель, уже знакомы – из предыдущей истории. Другой – Шура Младов, серьезный и деловой, беззаветно служил этой самой Гениальной Идее, потому что и сам, и его молодая жена, очень любили читать и по крупицам собирали как отдельные издания, так и ПСС – полные собрания сочинений. А так как жена Шуры жила и работала в одном из крупных приволжских городов, он два раза в месяц на выходные плюс понедельник туда обязательно наведывался.
Обычное дело для влюбленного еще молодожена, и характеризует его это с исключительно положительной моральной стороны. В родном приволжском городе Шура и его жена регулярно собирали и сдавали эту самую макулатуру и купили все дефицитные книги, которые предлагались в местных книжных магазинах.
Правда, выбор был невелик, - приволжский город хотя и крупный, но второстепенный... Да и не даром главные жирные распределители-жуки сидели в Златоглавой – самое дефицитное и разнообразное оставляли в столице, а уж остатки.., остатки можно и отдать, чтобы самим не подавиться.
А у Шуры-второго глаза разбегались и на сердце кошки скребли при посещении московских книжных, где на абонементные талоны почти ВСЁ можно приобрести. Но попробуй тут, в столице, собрать двадцать, еще двадцать, и еще, и еще кГ макулатуры. Когда сотни тысяч, даже миллионы москвичей сами этим активно занимаются. И вот она – идея, и опять макулатурная.
Представьте себе плацкартный вагон поезда, идущего в Москву. Через двадцать часов – столица, Комсомольская площадь. Но пока возмущению пассажиров предела нет: - как, один хмырь все багажные места в отделении мешками забил. Мешочник, спекулянт, мать твою!
А мешочник-то, Шура – отбивается от остальных пассажиров, пихает мешки на верхнюю полку, в проходы. И терпит стоически эти двадцать часов ворчание, насмешки и упреки.
И вот, наконец, столичный перрон. Мешки эти тащит сам, перебежками, до такси. Потом на такси, забитом плотно до отказа, добирается до общежития. Выгружает, тащит по два на пятый этаж, ставит в комнате по углам, под стол, под кровати. Вы догадываетесь, - в мешках ма-ку-ла-ту-ра.
Адский труд, адская вагонная атмосфера, пыль и грязь, пот, застилающий глаза и омывающий тело... Но когда эти центнеры макулатуры сданы, марки наклеены на абонементы, а в книжном получен, наконец, товар – дефицитные книги, то – СЧАСТЬЕ! Неподдельное, бескорыстное интеллектуальное и по-настоящему греющее душу счастье искупит и окупит все предыдущие трудности и труды.
Были и есть герои в отечестве, и Шура-второй – один из них!
Но! Осенью появился в общежитии молодой аспирант. Тоже Шура, - из Молдавии, то есть из Молдавской ССР.
И уже через пару месяцев стало ясно, что Молдавская ССР какая-то неправильная республика.
Во-первых, пьют там вино вместо воды или чая. Тогда все молдаване должны были бы быть алкашами, так нет, - и Шура-третий на алкоголика не похож, да и статистика этого не подтверждает.
Во-вторых, - а это уже касается нашей темы, - Гениальная Макулатурная Идея почему-то не внедрена как следует: - Шура-третий привозит из Кишинева всякие сверхдефицитные издания, например Ивлина-Во или Киплинга, и уверяет, что ЭТО можно просто купить в книжном магазине, без ограничений и всяких там абонементов.
Ну, абсолютно неправильная республика в едином интернациональном Союзе Советских Социалистических Республик. Они что там, совсем с ума сошли? По всему Союзу внедряют, а эти...
«Не верю» - сказал Шура-второй. – «Вот если привезешь мне ПСС Мамина-Сибиряка – то, может быть, поверю». Это он Шуре-третьему. Ну, тот в следующую поездку домой и припер весь этот ПСС. Шура-второй купается в счастье, правда с округленными от удивления глазами. И заказывает еще – теперь Оскара Уайльда. Шура-третий привозит и его.
Конечно, у Шуры-третьего теперь друзей и почти земляков становится больше, чем может вместить в несколько приемов его скромная, на двоих, комната. Однако Шура-третий отказывается ездить в Кишинев за книгами для всех и каждого, советуя жаждущим либо добывать макулатуру, либо самим ехать в славный, но совершенно «неправильный» Кишинев. А сам он занялся, наконец, собственной диссертацией, которую успешно защитил.
Вот и конец популярно-короткому экскурсу во времена внедрения макулатурной идеи. Хотя, если внимательно разобраться в схеме и методах этой конкретной системы, то многие черты и шаблоны узнаются и в современной жизни. Или не так?..