Alternative History of the Cold War
Джон Петрович, как водится среди великих людей, раз в неделю надевал рваные джинсы и выходил в народ. А тут как раз кривая безработицы резко поползла вверх, и к Полю Робсону Леонид Утесов приехал за впечатлениями. Ну, а Кеннеди тоже завернул в черный бар хлопнуть стаканчик и заодно огрести по полной международной солидарности. А там инопланетяне-штрейкбрехеры дембель отмечали – откинулись из марсианской домны на земной хладокомбинат. Америкосы протестовали, видите ли, против липкости мороженого. За смену умазюкаются с ног до головы, а потом к ним грязь всякая липнет, вроде проституток и комиксов про филипа марлоу. И жены домой не пускают. Вот и забастовали. Полиция их пару раз из водомета окатила, но они опять в мороженом извалялись и Поля Робсона к себе живым щитом позвали. Полицейские только этот щит увидели, сразу развернулись и уехали, ни капли воды на него не пролив. Воды, типа, для великого певца пожалели. А Кеннеди тогда с расизмом боролся и мог за Робсона из любого алюминиевых листов для пришельцев наделать. Девяносто процентов воды, десять процентов – алюминия. Ну и кривая мороженого резко скакнула вниз, а эти прогрессивные рабочие все первое мая празднуют. Ну, и оформили марсиан с полным соцпакетом. К ним после космической продувки ничего уже не липло. А Робсон с Утесовым, спевшись на почве международной солидарности, на этих гастарбайтеров напали. Но Кеннеди им тут же пару бочек за счет федерального бюджета выкатил и тост предложил за снижением темпов безработицы. А Робсону еще и коробку шоколадного эскимо подарил – его в лимузине дохерища было, реагент, типа, для клонов. И так наэскимосились, что Кеннеди вместо Утесова в СССР улетел и все лето пел в москонцерте про марсианские мосты.