Дилижанс остановился на перекрёстке, и Элизабет, пожелав спутникам счастливого пути, пошла по тропинке к небольшой рощице, за которой стояло их поместье. С того дня, когда она лишилась сознания у дверей библиотеки, девушка не была там. Отец запретил ей приезжать в имение, боясь, что с ней снова случится припадок, едва не стоивший жизни семилетней Элизабет. Но, несмотря на страшные события её детства, дом этот был дорог девушке. Ведь именно там она жила со своей мамой, которая умерла так рано. Элизабет помнила мать не очень хорошо, ведь она умерла, когда девочка была совсем крошкой, но одно она помнила точно: мама любила её, и, если бы не страшная болезнь, то на многие годы Элизабет была бы окружена заботой и лаской.
Миновав рощу, девушка остановилась. Она шла быстро и сильно запыхалась. Остановившись на краю широкого луга, они принялась разглядывать открывшийся перед ней двухэтажный дом. В мягком вечерне свете видны были стены, сложенные из красноватого камня, кое-где покрытые плющом. Окна были прикрыты ставнями, но чердачные окошки заходящее солнце окрашивало в розовый цвет. Черепичная крыша высоко вздымалась в темнеющее небо. Из труб не шёл дым. Дом выглядел заброшенным, пустым.
- Странно, - пробормотала себе под нос девушка, - почему не видно огня в кухне, и дыма. Ведь управляющий и миссис Перкинс должны быть здесь.
Она знала, что на время, пока хозяева были в Лондоне, прислуга, набираемая обычно из окрестных жителей, отправлялась по домам, но управляющий и экономка оставались в поместье, чтобы присматривать за домом. Сейчас же дом выглядел так, словно в нём несколько месяцев никто не жил. Даже дорожка, ведущая к дому, была покрыта пожухлой травой, Не говоря уже о том, что кусты, растущие под окнами первого этажа, разрослись так сильно, что ветви их достигали оконных проёмов, чего никогда бы не случилось, если бы в доме кто-то остался.
- Потом. Я выясню всё потом, - подумала Элизабет. – А сейчас нужно войти в дом и переночевать. Может, и к лучшему, что в доме пусто. Тогда её точно не станут искать.
Она прошла к двери чёрного хода, ведущей в кухню. Парадная дверь, наверняка, была закрыта на крепкий засов изнутри, но эта дверь отпиралась ключом, который обычно был у экономки, миссис Перкинс. Девушка знала, что второй ключ от двери спрятан в большой цветочной вазе, украшающей вход в сад. Добравшись до изящной калитки, она взобралась на низкую ограду и, пошарив в вазе, нашла ключ. Отперла дверь и вступила в кухню, в которой царил полумрак. И не только. Ещё и холод. Девушка зябко передёрнула плечами. По правде говоря, она надеялась, что экономка поможет ей скрываться. Теперь же, очутившись одна в пустом доме, Элизабет растерялась. Натыкаясь на мебель, Элизабет двинулась к двери в дальнем конце кухни, ведущей в коридор первого этажа. На стенах светлели сковороды, на плите ещё стояла большая кастрюля. Сильно ударив колено о табурет, Элизабет зашипела, потёрла ушиб и потянула за ручку двери. Та резко заскрипела, И этот скрип в царящей вокруг тишине раздался особенно громко. В коридор входили двери кладовой и бельевой, затем ещё одна дверь, и вот Элизабет в главном холле. Последний раз она была здесь в тот день, когда потеряла сознание у двери в библиотеку. Воспоминания нахлынули на девушку, но она постаралась отогнать их. И в коридоре, и в холле было очень темно. Ощупью Элизабет нашла перила лестницы и стала подниматься на второй этаж. Она хотела попасть в свою спальню, отложив на завтра все заботы о своём обустройстве.
На втором этаже девушка остановилась. Ей послышались чьи-то шаги. Элизабет вдруг стало страшно. Что, если в доме кто-нибудь есть? Она прислушалась. Нет, показалось. Она подождала ещё немного, но было тихо, и девушка двинулась к своей спальне, которая располагалась в конце коридора. Проходя мимо комнаты родителей, она обнаружила, что дверь открыта, и в окно проникает лунный свет. Доступ в эту комнату был закрыт для неё, как только мачеха вступила в дом. Элизабет вошла в спальню родителей и бросила саквояж на пол. Как странно! Большая часть мебели исчезла. Остались лишь широкая кровать с высокими резными спинками и столбиками по краям, с которых в прежние времена свисали шёлковые занавеси, и большой шкаф. Туалетный столик, стулья, небольшая софа, - всё исчезло. Исчезли также и многочисленные безделушки, украшавшие каминную полку, картины, большое зеркало, в которое маленькая Элизабет так любила смотреться в детстве. Обойдя комнату, она обнаружила лишь толстый слой пыли, покрывающий все поверхности. Элизабет расхотелось идти в свою спальню. Неизвестно, что найдёт она там. Она решила переночевать здесь. На постели ещё осталось бельё, правда, пропылённое, но девушка чувствовала себя такой усталой, что ей было уже всё равно. Прямо в одежде, сняв только шляпку, плащ и обувь, она улеглась на кровать и натянула на себя покрывало. Голова её болела, глаза смыкались, и девушка провалилась в сон. Сон её был беспокоен, она ворочалась, ей снились какие-то обрывки, в которых постоянно присутствовала мачеха и её любовник. Прошло немного времени, и Элизабет разбудил какой-то шум. Девушка вскочила и прислушалась. Шум раздавался снаружи. Она встала и подошла к окну, раздвинула бархатные портьеры, посмотрела через запылившееся стекло на дорожку, ведущую к дому. К парадной двери подъезжал экипаж, запряжённый парой гнедых.
- Неужели это мачеха? – испуганно подумала Элизабет. – Как она могла так быстро отыскать меня?
Она задрожала всем телом, колени её подкосились, и ей пришлось ухватиться за подоконник, чтобы не упасть. Кучер экипажа остановил лошадей, и сидящий рядом с ним слуга распахнул дверцы. Из экипажа вышли двое мужчин. Элизабет отпрянула от окна. Ей показалось, что она узнала Льюиса Дьюхарда. Девушка обвела взглядом комнату, и взор её остановился на массивном гардеробе. Внизу хлопнула входная дверь, и послышались голоса. Элизабет собрала свои вещи и на цыпочках, стараясь не производить шума, прошла к гардеробу, приоткрыла дверцу и скользнула внутрь. Прикрыв створки, она замерла и прислушалась. Может, они не найдут её?
Голоса стали громче. Видимо, кто-то поднимался по лестнице на второй этаж. Вдруг девушка услышала какие-то странные звуки, словно чьи-то когти стучат о паркет. Взглянув в щель, она рассмотрела, что у открытой двери комнаты стоит крупная собака с длинной шерстью. Сердце Элизабет сделало бешеный скачок и сжалось. Собака посмотрела прямо на гардероб, и ей показалось, что она видит зловещий свет в глазах животного. Девушка отпрянула от щели вглубь шкафа, и тут собака принялась лаять.
- Что с тобой, Грей? – услышала девушка хриплый голос. Послышались торопливые шаги.
Пёс залаял ещё громче и кинулся к дверце гардероба, наскочил на неё, ударил лапами дверцу, и та открылась. Увидев девушку, пёс грозно зарычал и оскалил острые зубы. Элизабет взвизгнула и лишилась чувств.
Велмор Кинстер, виконт Эберфорт, стоял у камина, в котором жарко пылал огонь. Его брат Альфред сидел в единственном кресле в библиотеке, обводя взглядом полупустые полки, на которых кое-где ещё стояли книги с золочёными корешками.
- Я не думал, что прежний хозяин поместья вывезет почти всю мебель, - протянул Альфред.
- Ничего удивительного. Он меблировал этот дом сам, и не обязан был оставлять нам обстановку. Когда Ченли унаследовал этот дом, он был в очень плохом состоянии, и ему стоило немалых средств привести в порядок и сам особняк и поместье, - отозвался Велмор, - И если бы не отсутствие у прежнего владельца сыновей, я не стал бы хозяином этого поместья.
- Не очень-то много удовольствия быть хозяином этой дыры, - Альфред презрительно скривил губы.
- Ты не прав, братец. Мериголд-Мэнор отличное имение, приносящее неплохой доход. К тому же, у нас нет своего собственного имения.
- Да уж, - пробурчал Альфред. Братьям стоило огромного труда выбраться из нищеты. Несмотря на титул и древний род, жить им было непросто. Их дед, а затем и отец промотали всё фамильное состояние, и, когда отец умер, то двое его сыновей остались практически без гроша. Велмору в то время было восемнадцать, а Альфреду десять, и старший брат постарался заменить младшему отца. Велмору пришлось подыскивать работу. Так как он успел-таки получить образование, ему удалось устроиться управляющим в одно из имений графа Рочестера, где он и прослужил десять лет, заработав своим трудом небольшое состояние. Часть средств ему удалось вложить в строительство, и теперь им с братом не грозила бедность. Но Велмору Кинстеру этого было мало. Он не собирался всю жизнь оставаться управляющим, а мечтал о собственной земле и собственном доме. Каким-то совершенно невероятным образом случилось так, что между ним и поместьем Мериголд-Мэнор не оказалось прямых наследников, и после смерти прежнего владельца поместье перешло к виконту Эберфорту.
Пока Велмор предавался раздумьям, Альфред развлекался тем, что бросал в пламя камина бумажные шарики, которые он скатывал из обрывков бумаги, найденной им на столе. Для Велмора Альфред всё ещё оставался ребёнком, о котором нужно заботиться. Он не заметил, как брат вырос и превратился в привлекательного молодого человека. Братья были очень похожи, но черты старшего были более резкими. Чётко очерченные губы, упрямый подбородок, тёмно-серые глаза и морщинка меж бровей у Велмора явно проигрывали мягким губам и более светлым глазам, всегда искрящимся весельем, у Альфреда. Привычка получать всё по первому требованию от брата, придавала лицу Альфреда то капризное выражение, которое некоторые женщины находили очаровательным. В то время, как старший брат заботился о хлебе насущном и мечтал вернуть семье прежнее положение и благосостояние, младший очаровывал всех представительниц прекрасного пола, какие поддавались его чарам. Многие горничные графа Рочестера побывали в его постели, не говоря уж о деревенских красотках. Немногие могли устоять против обаяния Альфреда Кинстера, который бросал покорённых им женщин, лишь только они ему надоедали, или если он переключался на новый предмет обожания. Все эти проделки ускользала от взгляда брата, и в глазах Велмора Альфред был тем маленьким мальчиком, заботу о котором он принял на себя после смерти отца.
- Почему это Майлз не везёт доктора, - прервал молчание Велмор.
- Как ты думаешь, кто эта девушка? – спросил Альфред.
- Не знаю. Наверное, служанка. По крайней мере, так можно понять по её одежде.
- Но что она делала в доме ночью, одна.
- Возможно, её оставили охранять дом, или же ей было некуда уйти, и она ждала приезда новых хозяев, чтобы наняться на работу.
- Значит, служанка, - на лице Альфреда появилось странное выражение. – Что ж, нам следует оставить её.
- Она так закричала, - продолжал меж тем его брат, ничего не заметив. – Неужели Грей смог так напугать девушку?
- Возможно. Где она сейчас?
- Я велел Майлзу дать ей немного опия, и она спит в комнате наверху.
- Пойду посмотрю, не едет ли Майлз, - Альфред поднялся и пошёл к двери в холл.
- Посмотри заодно, как там девушка, - отозвался Велмор и, достав из кармана какие-то бумаги, углубился в чтение.
- Непременно, - прошептал Альфред.