День, начинался как всегда скучновато, и казалось, ничто не предвещало ничего необычного и тем более тех странных или даже фантастических событий, свидетелем которых станете и Вы уважаемый читатель, если прочтете этот рассказ.
Привет друзья! Я должен представиться. Мне восемь лет и я учусь в третьем классе. Каждое утро я завтракаю и иду учиться. Только не подумайте, что это мое любимое занятие,- в жизни есть дела и поинтереснее! Правда, моя мама так не думает. Но это только от того, что сама она давно уже выучилась, и теперь ее любимое занятие - учить других. Когда я возвращаюсь домой, мама кончает учить папу и берется за меня. Вздохнув с облегчением, папа направляется к дивану, а я сажусь за книги или за рояль, ибо такова моя жестокая судьба.
Первым звеном в цепи последовавших странностей было незначительное, но весьма приятное событие: у Альбины Петровны разболелась голова, в связи с чем, ей пришлось даже отменить урок. Альбина Петровна - преподаватель английского языка, и не просто преподаватель, а человек, страстно любящий свое дело,- учить. И в этом наше несчастье. Я все чаще ловлю себя на мысли, что не могу вспомнить, как будет по-русски это, ну как его...You just forget it. Одним словом, если дело так пойдет и дальше, то к одиннадцатому году обучения перед консульством Великобритании придется поставить вопрос о репатриации на "исконную" родину группы учащихся 1128-школы, говорящих исключительно на английском языке с уэльсским наречием. Так или иначе, сегодня вместо шести уроков было пять, и я оказался дома на целый час раньше обычного. Родители, как всегда, занимались оттачиванием своего педагогического мастерства, преподнося друг другу уроки жизни. Кажется, спор шел к концу, так как папа в ответ на свою многосложную магистерскую дефиницию услышал старое как мир "не учите меня жить".
Потом все было, как обычно: мама готовила ужин, проверяла, как я сделал уроки, стирала, гладила,- и все это одновременно. Громыхала посуда, пыхтел утюг, свирепея, шипела сковорода. Жаль, что у мамы всего две руки, думал я,- туго ей приходится. Папа тоже жалел маму. Папа справляется со своей работой гораздо меньшими усилиями, но и ему приходится нелегко. Обычно он сидит на диване с карандашом в руке и правым глазом смотрит телевизор. Левым же он что-то высматривает в фолианте, который держит тут же на коленях. Следует заметить, что при этом левым ухом он слушает телевизор, а правым - маму! Бедный папа,- думал я,- жаль, что у него всего два уха! Вот и сейчас, папа повел своим левым ухом, пытаясь расслышать какого-то бородатого дядьку, заполнившего собою весь телевизионный экран. Дядька говорил что-то малопонятное о снятии запретов и обнаружении эффективных и гуманных способов клонирования людей. Как-то раз папа рассказывал мне об этом, но я мало что понял. Информация из "Новостей", видимо, очень заинтересовала папу. Потому, что, кинувшись к телевизору, и ловя по пути, листы разлетающегося фолианта, он лихорадочно стал что-то записывать. Дядька вместе с бородой исчез с экрана. Вместо него появились номера телефонов, по которым предлагалось ЗВОНИТЬ И ДЕЛАТЬ ЗАКАЗЫ.
На следующее утро, войдя в класс, я сразу же почувствовал какую-то странность. То ли необычная тишина, то ли перешептывание одноклассников создавало какое-то напряжение, которое висело в воздухе, и готово было в любую минуту с шипением и треском разрядиться. Грозовым раскатом прогремел звонок, и в класс вошли три Альбины Петровны. Я, конечно, ожидал чего угодно, но это было слишком! Я имею в виду, что три - это слишком. Однако же, все было продумано: Одна Альбина Петровна занялась проверкой домашних заданий, вторая проверяла контрольные тетрадки, а третья вызывала к доске. И все было бы хорошо, если бы вторая Альбина Петровна не заметила ошибки в произношении у третьей, а эта самая, третья, не уличила первых двух в неверном использовании past participle. Тут началось такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Первая Альбина Петровна, вооружившись указкой, как шпагой, вырвалась вперед, приобретя очевидные стратегические преимущества, но вторая, схватив ее за волосы, тут же лишила ее этих преимуществ. Третья Альбина Петровна, бросив непонятные слова на английском языке в адрес своих коллег, выбежала из класса и помчалась к директору. Не будем подробнее из педагогических соображений описывать детали этого "побоища". Заметим только, что позже комиссия по образованию в целом положительно оценила этот экспериментальный урок, высказав лишь ряд замечаний и рекомендаций. Дети же отделались легким испугом - прогресс, как известно, требует жертв.
В тот день по дороге домой мы с друзьями долго обсуждали происшедшее, и спорили о том, какая же из них, Альбин Петровен, была настоящей - та, которая с синяком под левым глазом, или та, которая с шишкой на лбу. Самое жуткое здесь то, что, как нам объяснили позже, все были настоящими. Поднявшись в лифте на свой этаж, я сразу почувствовал ту же самую наэлектризованную атмосферу, которая ощущалась в воздухе перед уроком английского языка. "Что-то неладно",- подумал я и нажал на кнопку дверного звонка. Дверь открылась, и на пороге стояли три мамы! Я, конечно, ничего не имею против мамы, более того я ее очень люблю, но три - это слишком! Можете ли вы представить себя в ситуации, в которой я оказался. Лучше и не пытайтесь, это вам не удастся! Я кинулся к лифту и через пять минут у своего друга Леши набирал номер телефона фирмы, предлагавшей свои услуги по клонированию. "Мой генотип вы получите по электронной почте",-говорил я в трубку деланным басом, подражая папиному голосу, "запишите номер 222777777222, банковский счет 222322222333. Да и еще вот, что: двойника отправьте завтра же к первому уроку в 1128-школу в 3-а класс". И пусть подготовится к контрольной по математике. Только положив трубку, я почувствовал облегчение. Леша развалившись на диване мечтал о чем-то своем, а я загрузив в VR- Station игру номер 277 погрузился в виртуальную реальность, где у меня была только одна мама.
1997г