Однажды, когда все еще жили в одном Союзе, я возвращался из очередного похода по любимому Крыму. Триединая задача – попотеть под рюкзаком, ощутить боль в натруженных мышцах, насладиться красотой гор, - была выполнена.
Из Симферополя уезжал поздно вечером. Как и положено, денег оставалось в обрез. Но на поесть в ресторане вокзала вполне хватало. В зале было человек семь, включая лабухов на эстраде. Играли они тихо и сносно. Я выбрал столик, заказал поджарку, салат, кофе – обычный (с чаевыми) пятирублевый набор. Официантка осталась недовольна: «Пить ничего не будете?». И исчезла минут на десять.
Тут подошел к столу человек. На нем, было видно, мало надеванный пиджак, брюки, не в цвет с пиджаком, галстук. Лицо у человека загорелое, потное. И весь он явно не пиджачно-галстучный, тяжко ему в своем новом.
- У вас свободно?
- Пожалуйста.
А у самого мысль лениво: «Что, ему мест мало?»
-Давай вместе закажем, - говорит он, переходя на «ты».
- Я уже заказал.
- А что взял?
- Разное. Вам меню дадут, выберите.
Я понял: мужик чувствовал себя неуютно в этом кабаке и в этой робе. Сидел за столом как лишний: в неудобной позе, далеко отодвинувшись.
- Понимаешь, первый раз я в ресторане. Давай на двоих водки возьмем? Грамм четыреста? Я плачу…
Мне он нравился. Работяга сельский, умелец с грубым, загоревшим лицом. Впервые попавший в подобное положение. Такие типы у Шукшина в рассказах живут.
Пришла официантка, и он сказал ей, чуть не залезая в мою тарелку, чтоб и ему принесли «такое». Потом начал разливать водку, взяв самые большие фужеры.
- Не в эти, - сказал я, - в маленькие.
- Вот в эти? – он удивился. – Я думал, это для красоты.
Выпили.
- А ты знаешь, куда я еду? На встречу в Полтаву.
И он рассказал, что получил от полтавского военкомата бумагу про награждение орденом за войну. Я удивился, мужик выглядел довольно молодо. Оказалось, в шестилетнем возрасте он взорвал железнодорожный мост. Его отец послал, рассказав, что надо сделать. Сам бы отец не прошел к мосту. Малый взорвал мост, и вся война его на этом кончилась. Потом в Крыму жил, и вот сейчас «красные следопыты» разыскали его, пригласив к себе на 9 мая. Вот он и едет.
После водки мужик почувствовал себя легче, потеть перестал. Говорил охотно, расспрашивал, кем работаю, куда еду. Опять наливать стал, я отказался. Он плюнул на маленькую рюмку, вылил все в большой фужер, выпил, крякнул. Шукшинский тип. Простой, полезный на земле человек.
- Вы продумали, о чем говорить будете?
- Конечно, все записал, - похлопал по карману, где лежала «бумажка». –Мне жинка сказала, чтоб я до этого не напился. Не напьюсь…
Он уговаривал еще посидеть. Рядом со мной ему было спокойнее. Но я спешил. Мой поезд ждал меня. А в поезде – законная, оплаченная билетом, вторая полка. Жизнь делала очередной виток. Наваливались новые-старые заботы. Заканчивалась суббота 7 мая 1984 года.