Большая лужа, наполненная жидкой, маслянисто поблескивающей грязью, всегда располагалась на пути следования. Куда бы ни направлялись люди, лужа возникала перед ними. Ее брезгливо сторонились, норовя обойти. Но не всегда это удавалось, люди все равно умудрялись запачкаться. А грязь отличалась въедливостью и стойкостью.
Лужу неоднократно пытались засыпать. Но, то ли была она очень уж глубокой, то ли без остатка растворяла грязь все, что сыпали в лужу – черная, липкая, жирная грязь не сдавалась.
А потом неизвестно откуда возник слух, что грязь эта обладает целебными свойствами. Началось паломничество. Люди мазались с ног до головы, вываливались в грязи от пяток до макушки и… Ничего. У безруких не вырастали утраченные конечности. Безногие, доковыляв на своих культяпках до индивидуальных тележек на маленьких колесиках, уезжали, отталкиваясь от дороги руками. Слепые не прозревали. А горбатых, как и прежде, исправляла только могила.
Наступило разочарование. Но грязь действительно обладала целебными свойствами. Пусть не явными, не бросающимися моментально в глаза. Она избавляла от чрезмерной святости. Грязь делала людей людьми.