Рассказ «Кафе».
Кафе закрывалось. Ещё сам хозяин не знал этого, но все завсегдатаи уже стали стекаться, будто на прощальные посиделки.
Они и сами толком не могли понять, зачем они сюда зашли, и что держит их здесь больше обычного. Но они, сами того не осознавая, действительно прощались с душой кафе…
Нуаре сначала удивлялся, а потом махнул рукой – что ж, если все разом?
Хуже, когда все надолго куда-то пропадают. Но… даже Нуаре брали смутные неясные не то, чтобы сомнения, скорее, тревожные предчувствия. Едва ощущаемые, но всё же, всё же…
Молотил ли дождь по тенту уличной части кафе или играли солнечные блики на стойке и спинках стульев… Дул ли пронизывающий ветер предгорий Альп или лёгкий бриз с Сены… Горели фонари или звонко пробуждалось утро… Нуаре стоял за стойкой и готов был услужить своим посетителям… Сначала простым официантом, потом старшим, пока однажды не выкупил это кафе и будто обрёл новую плоть уже вполне законно.
Менялись времена, менялся Париж. Лишь это кафе будто застряло мухой в янтаре – всем на заглядение, но само будто не поддающееся влиянию извне. А внутри было всё то же – уютно, светло, удобно, с приятным ароматом и свежей чистотой. Заглядывало в большие окна солнце, и будто говорило: - Привет, кафе!
- Да-да! – откликалось оно, - и тебе вечного сияния!
Шумели автомобили, бегали мальчишки-газетчики, дребезжали звонки велосипедов и старая мадам с большой корзинкой предлагала свой товар – душистые, крупные, пёстрые и хрупкие, нежные, мелкие цветы…
Жизнь катилась по улицам. И всё – мимо кафе…
И вот теперь… Неужели и до него дошла очередь? Посетители сидели, уходили.
Нуаре было чуть не по себе.
Спустя три дня пришло известие о смерти матери в «глубинке». Нужно было ехать.
Но теперь хотя бы было всё понятно.
Он быстро собрался. Какие сборы? Не сложно собраться тому, кто сам создаёт порядок и не оставляет «хвостов».
Лишь с кафе было больно расставаться. Ныло сердце. Нуаре замедлил на выходе. Обернулся. Кафе понуро, с опущенной головой, смотрело ему вслед. Что объяснять? И так всё ясно. И оправданий не нужно…
Он всё медлил. Позвенел ключами. Глянул назад. Короткое «прости» и… с какой-то даже настойчивой злостью – шаг в темноту. Всё. Столы и стойка, стулья и фужеры, бутылки и котлы, сковороды и полки… все вмиг осиротели.
Стоит ли говорить о том, что Нуаре так и не вернулся? После похорон матери остался в деревне, а все дела доверил другим. Может, так и лучше?
Ведь не бывает возврата к прежнему, и каждый шаг вперёд – вызов. Себе, судьбе, всему привычному. Легко ли принять его?