Отравление

               

               

   Снег сыпал и сыпал по окнам, а ветер что есть силы гнул к земле молоденькие
 березки.
 - Поленька, радость моя, мне хотелось бы, чтобы целыми днями вот так же мела метель и мы сидели бы на кухонке, пили бы кофе с молоком. И я бы любовался тобой. Вот и всё, что мне нужно для полного счастья. Словом, мне без тебя – вино не вино, мне без тебя – хоть бросайся в окно.
  Ким Кастанетов, ресторанный барабанщик с некрасивым, лошадиным лицом, говорил эти дежурные фразы рыженькой, угловатой девушке. Два месяца назад познакомились они на кооперативной новогодней вечеринке студентов железнодорожной академии, где Ким был в «ударе» как никогда. Потом музыкант катал девушку на своем стареньком «жигуленке» по ночному городу, провожал до двери…Прямо в прихожей грубо и бесцеремонно овладел ей…И вот по прошествию времени, когда ему порядком наскучило однообразие, хотел бы он уйти, да некуда. Например, к жене нельзя - теща выгнала его с треском за пьянку и пахабные анекдотики. 
- Спасибо, Ким Филаретович, - отвечала, сверкая черными угольками глаз Поля.
- За что, милая?
- За добрые слова, за стихи.
- Да, бывало, пописывал, - по привычке врал барабанщик.- Даже сборник мне предлагали издать.
     Девушка доверчиво слушала, а у Кима начинался «сушняк», его больной организм требовал своё.
- Поля, солнышко, а у нас случайно не осталось чего-нибудь? Пива нет? – вкрадчиво спросил музыкант. 
- Нет…но есть где-то настойка, лекарство на коньяке, зверобой что ли, - растерянно прошептала Поля и шагнула к аптечке .
- Ты не подумай, что я страдаю там, и всё такое, - молвил Ким, прикладываясь как следует к бокалу настойки.
- Я и не думаю.
   Девушка жила одна, в этом городе у нее не было родственников.
- Я хотела вам сказать, Ким Филаретович, всё не решалась…хотела вам сказать…кажется, я беременна.
   У выпивохи потемнело всё в глазах, но не от счастья, а, наоборот, скорее от чувства близкого к катастрофе. У него уже есть сын – старшеклассник, с которым масса проблем и нет душевного контакта. На всяком беззаботном, раздольном будущем теперь жирный крест.
- Кажется или беременна? – с надеждой выдохнул он.
- Беременна.
Кастанетов допил остаток «зверобоя» из горлышка.
- Я вас очень расстроила?
- Нет, моя хорошая…Но, Поля, солнышко, ребенок – это такая ответственность, это крутой поворот, понимаешь, на сто восемьдесят градусов. Это совсем некстати, это полнейший кердык всему. Тебе надо заканчивать академию, поступать в аспирантуру. Я еще не развязан со старой семьей, у меня же куча неразрешимых проблем.
- Ну так развяжитесь…вы же мужчина…
- Легко сказать.
   Девушка тихо заплакала:
- Вы меня совсем не любите, зачем же было врать мне с три короба…нет, он обязательно родится…
- Да, врал, милая! Я – мерзавец, сволочь, Поля, сволочь! Мой девиз: любить себя, чихать на всех! – в сердцах выкрикнул Кастанетов и так сжал бокал, что он треснул и разлетелся на мелкие кусочки, а у самого раскаявшегося брызнула из рук кровь.
    Поля кинулась к аптечке.
- Боже мой, Ким Филаретович…я сейчас…потерпите…сейчас.
    Ким завертел головой, заскулил не столько от боли, сколько от жалости к себе, такому непутевому, жизнь проходит мимо. Да он просто прячется от жизни. Он явно застрял в этом древнем как тоска городе, а ведь была возможность вырваться в столицу, в тот же Питер, звали добрые люди-однокашники по консерватории, звали. Что его остановило? Глядишь, сейчас бы зажигал где-нибудь в престижном ночном клубе, катался бы по курортам – заграницам.
   А теперь что дальше-то? Эта романтичная студентка, что она себе вообразила? Она вообразила себя героиней в сказке, ей не хватало только чудовища рядом. И вот оно явилось – Ким Кастанетов, барабанщик.
   Рана была неглубокой. Поля аккуратно перевязала «лабуху» руку.
- Хорошо бы вам прилечь, - сказала она.
   Ким покорно шагнул в комнату и растянулся  на тахте. «Неужели она меня любит? За что? Разве это возможно – любить меня? Чепушилу этакого» – подумал Кастанетов.
- У нас сегодня практика на станции, мне надо собираться.
- Я тебя подброшу.
- Нет, нет, что вы, вы уже выпили, да и рука у вас болит.
   Ким хотел было ответить, сказать что-то ласковое, но не смог…его накрыли внезапные приступы тошноты. Он даже застонал…
- Что с вами? Что?
   Кастанетов метнулся в ванную комнату. Рвало его как никогда, как будто выворачивало наизнанку. Полина была в шоке, ужасе от происходящего, не знала что и предпринять. Решилась наконец, вцепившись в сотовый:
- Это скорая? Примите срочный вызов! Срочный! Да заплачу я, заплачу…Достоевского семнадцать, квартира сорок восемь. Что? Человеку очень плохо, его рвет. Что? Рвота, да…температура сорок градусов, отравление. Кастанетов Ким Филаретович, известный музыкант. И через сколько ждать вас? А быстрее нельзя?
- Поленька, милая, вот и всё…Прощай, солнышко, не поминай меня лихом, - хрипел Ким. – Это бесы из меня выходят, бесы…
- Нет, держитесь, что вы…Это я виновата со своей настойкой..
   Через две минуты Кастанетов умер на руках у девушки от остановки сердца...