В первый раз я обедала в ресторане весной 64г. в Харькове, на площади Дзержинского. Приятель, упорно окучивавший меня, настаивал, что это совсем недорого, и, наверное, так это и было...
К тому времени родственники отказали мне от дальнейшего проживания у них.
Года им хватило вполне, чтобы понять, - своей юностью я смущаю возможных женихов их дочери,- обожаемой мной Майки, что приходилась мне троюродной племянницей, будучи старше меня на 6 лет...
А также тем, что им вовсе не хотелось быть ответственными за возможные последствия опасного моего возраста...
Ну, такой вот примерно расклад сложных семейных обстоятельств.
И мне кажется, что это было основной причиной отказа от дома,- когда выяснилось, что с переводом в Московский ВУЗ всё не так просто, и дело откладывается минимум на полгода...
Без всяких сантиментов Нюся, моя двоюродная сестра и мать Майки, сказала мне, что моя мама платит за мой постой совершенно недостаточно, и мне лучше всего подыскать себе другое жильё.
Не буду описывать своё потрясение от случившегося... Искать я ничего не умела... Но даже не думала об этом, потрясенная совершенно неожиданной для себя жестокостью родственников, от которых не ждала ничего подобного...
... Приятель Витя нашел мне место проживания у пожилой дамы в её древней однокомнатной квартире в центре. Комната была большой, с альковом, в котором почивала дама, а я расположилась на диване в противоположном конце большой комнаты. Готовить мне не дозволялось. Помню это, впервые испытанное, настоящее чувство постоянного голода. И до сих пор угрызаюсь, вспоминая, как потихоньку залезала в хозяйкину трехлитровую банку со сливовым вареньем, намазывая его тонким слоем на свой кусок хлеба...
Это было что-то ужасное...
В итоге я попала в полное владение своего "приятеля", который и лишил меня невинности на альковном ложе, когда хозяйка уехала на время к сыну... И продолжал преследовать меня даже после переезда моего в Москву...
В результате чего я ещё несколько лет потом считала себя фригидной, и не связывалась ни с кем, - как-бы восстановив прежний статус - кво девичества...
Это был самый страшный год моей жизни... Потом мама расскажет моей дочке о беспутности её матери в юности... И 15-летнюю девочку это изрядно покоробит. Но не тем, что мать её была в юности «беспутной», а тем, что бабушка ей могла об этом сказать...
Черт возьми, мне хотелось написать о Московских ресторанах, а вовсе не об этих ужасах... Но поздно. Сказала-таки...
А о замечательной еде прошлого придется вспомнить в другой раз.