Охотники
Президент Чечни Ахмат Кадыров погиб 9 мая 2004 года при взрыве на стадионе «Динамо» в городе Грозный. Взрыв прогремел после того, как на стадионе закончилась официальная часть торжеств, посвящённых Дню Победы. Взрывное устройство мощностью около килограмма в тротиловом эквиваленте сработало в 10 часов 35 минут под трибуной для почётных гостей.
По данным правоохранительных органов Чеченской Республики, на стадионе взорвался артиллерийский фугас. Адское устройство было заранее заложено в одной из опор трибуны. Уже 24 мая было сообщено об уничтожении двух боевиков, причастных к организации теракта.
После трагической гибели Марины во время теракта на представлении «Норд-Ост» Сергей Тарасенко запил. Он сильно переживал по поводу смерти любимой жены и не смог сдержать своё отчаянье.
- Сергей Николаевич забросил свои служебные обязанности! - огорчился его непосредственный начальник. - Нужно принимать меры…
«Арамиса» временно назначили главным в группе наружного наблюдения, что считалось большим понижением по служебной лестнице.
- Ну и ладно! - уговаривал себя Сергей. - С людьми мне веселее будет.
На новом месте он узнал многое из особенностей работы оперативников.
- Отдел наружного наблюдения использует оперативные машины обычного «занюханного» вида, - пояснил ему водитель служебной машины в ответ на замечание о предоставленном транспорте для наблюдения.
- А она не сломается по дороге? - не поверил Тарасенко.
- Но при этом дико форсированные и специально оборудованные...
Через неделю работы на новом месте он знал, что у них в гараже есть набор разных номеров машин, они лежали кучей в шкафу, и в целях конспирации на машину каждый раз перед выездом вешали другие номера.
- Завтра не забудь сменить номера! - напомнил «Арамис» водителю.
На следующий день он взял два номера и повесил их на машину. Там даже хитрая конструкция была.
- На вид номер держится как обычно, на винтах, а на самом деле ставится и снимается легко, на защёлке… - знал офицер.
Прищёлкивая таблички с цифрами, он вдруг понял, что взял два разных номера.
- Назад тащиться лень! - подумал водитель.
Тем более, что ГАИшников опасаться им не приходилось.
- И вообще, - решил он. - За дополнительную маскировку сойдёт...
Они приехали по шпионским делам на вокзал, приткнуться негде, водитель поставил машину под знаком о запрете парковки. Сергей встречался с коллегами в условленном месте поодаль, их водители стояли в сторонке под видом таксистов, курили, по сторонам посматривали.
- Наш объект находится в кафе напротив… - шепнул Сергей коллегам.
Тут появился гаишник, увидел такое хамство, и принялся ждать водителя, чтобы наказать его материально. Двадцать минут пролетели как одно мгновение, но не для всех.
- Гаец проявляет признаки нарастающего нетерпенья! - усмехаясь, заметил Тарасенко.
Гаишник с остервенением кинулся снимать номера. Хихикающие оперативники отметили факт, что отвёртку он достал из кармана:
- Профессионал, блин...
Пять минут борьбы с передним номером ни к чему не привели.
- Винты можно крутить и дольше, но всё так же безрезультатно… - парни уже устали смеяться.
Труженик свистка и жезла решил сменить позу, и попробовать снять номер сзади. Он обошёл машину, присел, и замер. На лице его появилось напряжение, которое можно было расценить, как попытку мыслить.
- Что это с ним? - удивился «Арамис».
Их водитель вспомнил про разные номера спереди и сзади, и
рассказал это коллегам. Стон смеха вырвался из трёх мужских глоток, и все уставились на гаишника с новым интересом.
- Что же он придумает? - прикидывали они варианты.
Дело в том, что номера попались странные, цифры в них были одни и те же, но переставленные местами.
- Кажется, я взял 245 и 254... - вспомнил водитель.
Теперь можно было, прочесть на лице гаишника целую бурю эмоций.
- Сначала он подумал, что выявил крупных преступников, - предположил Сергей.
- Потом решил, что, поймав такую банду, он может даже получить медаль! - засмеялся водитель.
- Посмертно!
- Или, в крайнем случае, именной знак «ограничение скорости 30 км/ч».
Далее его стали разбирать сомнения, а не ошибся ли. Тогда он встал, и отправился снова к переднему номеру. Зрители взвыли от восторга:
- Новый поворот!
Увидев передний номер, гаишник протёр глаза, пощупал лоб, и пошёл назад. Сзади он решил, что забывает номер, пока идёт, и помчался вперёд быстрым шагом. Парни уже висели друг на друге, и больше смеяться не могли:
- Вот комик!
Бегал он вокруг машины, раз пять, потом достал блокнот, записал туда передний номер, торжественно прошёл к заднему, и сличил с ним запись.
- Не сошлось... - пробормотал он.
Оперативники поняли, что ещё немного, и они вывихнут челюсти от хохота, поэтому подошли, и прогнали гаишника. Гаишник ушёл, а история осталась. Так в инструкции появился новый пункт, обязывающий дежурного при выезде проверять соответствие переднего и заднего номеров.
- Иначе мы лишимся всех доблестных работников свистка и полосатой палочки! - пошутил злопамятный Сергей. - Они просто сойдут с ума…
После месяца успешной работы в его подчинении работало несколько групп наблюдения. Потекли скучные шпионские будни. ФСБ следил за иностранцем.
- Обложили мы парня по полной программе! - одобрил «Арамис». - Наружка, прослушка.
Доблестные чекисты заняли квартиру, как раз над квартирой шпиона и помимо прослушивающей аппаратуры установили подглядывающую, дабы визуально отслеживать, как он ест и пьёт.
- Смотрите, - накручивал подчиненных Тарасенко, - не пропустите момент передачи секретных материалов!
В полу квартиры особисты просверлили дырки до штукатурки нижней квартиры, в потолке едва можно заметить дырку диаметром около миллиметра и подглядывали туда с помощью визиров.
- Клиент как на ладони… - одобрил он.
Занятие это довольно скучное, да и отчёты надо подробные писать, так что когда шпион однажды вечером пришёл с девицей, вуайеристы в штатском обрадовались:
- Сегодня будет веселуха!
Шпион оказался джентльменом и поволок даму в постель не сразу. Чекисты вынуждены были перемещаться от гостиной к кухне, затем к столовой и опять к гостиной, сгорая от нетерпения приобщиться через визир к секретам иностранного искусства секса.
- Да, когда он уже начнёт! - ругали они эстета.
Когда парочка добралась до спальни, наблюдатели были разогреты куда лучше шпиона. В конце концов, у них случилась драка за место у визира, ибо смотреть в него одновременно двоим совершенно невозможно.
- Я буди смотреть первым! - шипел один.
- Нет, я!
В разгаре выяснения отношений другой случайно опёрся на визир, и тот, пробив тонкий слой штукатурки, почти весь провалился в спальню шпиона. На иностранца посыпалась штукатурка, и он увидел торчащий в потолке фаллический объект чёрного цвета, только на полметра больше.
- Это инопланетяне! - завизжала голая девица.
С сексом облом получился, и операция была провалена. Сергею досталось от вышестоящего начальства. Его перевели в другой отдел, чему он был несказанно рад.
- Надоело мне это подглядывание! - признался он мне.
В это время начались майданные события в Киеве, и Тарасенко возглавил вновь созданный отдел управления ФСБ по работе в Украине. Он перестал пить и завёл полезные знакомства.
- В выходные мы всем отделом едем на охоту! - сказал ему куратор. - Поехали с нами.
- Да я к охоте равнодушный… - попробовал отвертеться «Арамис».
- Нехорошо отрываться от коллектива!
Он собрался на охоту. Вынес и положил в машину рюкзак, спальник. Вторым заходом принёс ружьё, патроны, топор и пакет с мусором. Вечером перед этим разделывал мясо, поэтому вид у пакета был соответствующий.
- Весь в крови! - скривился Тарасенко, от осознания странностей собственного вида.
Пять утра, хмурый мужик с ружьём шёл с не зачехлённым топором и окровавленным пакетом. Вдруг ему навстречу патрульная машина милиции.
- Сейчас пристанут! - подумал он и широко зевнул.
Менты прибавили газу и уехали поскорей из этого не хорошего места.
- Это же не старушек у метро разгонять и не прописку у брюнетов
проверять! - захотелось ему крикнуть им вслед.
Поехали они на охотбазу «Палашкино», Рузского района Московской области. Приехали в пятницу вечером, не так, чтобы поздно, ещё светло было. Ну, естественно, отметили прибытие водкой, потравили байки, похвалились друг перед другом охотничьим оружием.
- Ваши пукалки ерунда! - заявил один охотник. - Крупного зверя такими не завалишь…
Он весь из себя был крутой боец. У него имелось ружьё «Манлихер», с которым он и на носорогов ходил охотиться, чём высокомерно заявил:
- Вообще мне всё надоело, я приехал сюда только от скуки!.. И народ поучить, как охотиться надо правильно.
- На понтах, как на шарнирах… - подумал Сергей, но промолчал.
Конечно, охотничий народ ко всякой брехне привычный, но тот говорил веско, скупо, смачно, не хмелея.
- Вроде бы тёртый калач... - поговорили охотники и легли спать, в предвкушении предстоящей охоты.
Утречком дружно встали и поехали на место. Ехать надо было по шоссе километров восемь, затем метров триста по узенькой бетонке между строениями замызганного полуразваленного скотного двора.
- На одичавших коров, что ли нам охотиться… - огляделся «Арамис».
На асфальтированном пятачке оставили машины и, перебравшись через большой овраг, оказались на соседней охотничьей базе, где ожидал егерь и ещё одна команда. Охотники поделились поровну, Тарасенко оказался в малознакомой бригаде.
- Даже показать, как что делается некому! - мучился он.
Нет ничего не попадалось, ни козы, ни кабана, ни зайца на худой случай. Уже часа три в снегу, по ярам и буеракам. Мужики настаивали:
- Давайте уже выпьем!
Егерь ни в какую:
- До первой крови нельзя, что, закона не знаете?.. Сейчас ещё одну загонку сделаем, может, что и выгоним.
Сделали ещё загонку и снова ничего. Мужики опять пристали:
- Ну, давай уже выпьем!
Егерь снова упирался:
- До первой крови нельзя!
Самый здоровый из охотников подошёл к егерю, легонько приложился кулаком в его губы. Тот отшатнулся, вытирая губы ладонью.
- Кровь? - спросил его ударивший охотник.
- Ага…
Мужики воскликнули хором:
- Вот сейчас можно и выпить!
После плотного горячительного завтрака все встали на номера, Тарасенко рядом с владельцем «Манлихера» оказался. Кабан прямо на него выкатился, он воткнул ружьё в сугроб, нож выхватил и хищно пригнулся.
- Ну, - уважительно подумал Сергей, - он сейчас кабана зубами загрызёт, недаром на носорогов ходил...
Но тот ножом крепления с лыж срезал и сиганул на дерево. На этом охота закончилась. Охотники смеялись над рассказом «Арамиса» до слёз, а обладатель «Манлихера» быстро собрался и незаметно слинял.
- У таких охотников нужно ружья отбирать! - едко заметил Арсенич, патриарх охоты, хранитель её традиций.
Он работал в КГБ с сороковых годов. Все охотники хорошо выпили, поэтому горячо поддержали ветерана. Рано утром они вышли на номера.
- Арсенич, стоящий «на номере», это поэма! - сразу определил Сергей, оказавшийся на этот раз рядом с патриархом.
Он внимательно следил за действиями старого опытного охотника. Тот долго выбирал место, утаптывал снег, бросил под ноги барсучью шкурку.
- Чтобы ноги меньше мёрзли, и снег не скрипел… - пояснил Арсенич.
Потом он спустил с правого плеча тулуп, чтобы не мешал прижимать к плечу приклад, пару раз вскинул ружьё, проверяя всё ли в порядке с одеждой, и не закроет ли случайная ветка обзор.
- На охоте каждая мелочь может стоить жизни! - учил он новичка.
Охотник поднял руку, обозначая соседним номерам своё
местоположение и готовность. В висящем на одном плече тулупе он напоминал «Арамису» памятник. Он уважительно подумал:
- Ещё не все охотники воспринимают охоту как поездку за мясом
и не считают стрельбу по зверю с вертолёта из автоматического оружия
наивысшим шиком…
Снега кругом было, где метр, где побольше. Кабаны пробили глубокую извилистую тропу, больше напоминающую военную траншею почти в полный мужской рост. На изгибе траншеи и поставили Арсенича.
- Благо нервы у старика как канаты и глаз ещё верный! - знали постоянные охотники.
Вдруг из леса появился огромный секач, несущийся большими скачками. Тарасенко не волновался, лишь подумал:
- Ноги у кабана короткие, поэтому далеко по такому снегу он не ускачет, пойдёт по тропе, а там Арсенич с нервами-канатами и…
Додумать не успел, так краем глаза отметил, что ветерана на номере нет. Не успев понять, куда делся Арсенич, но, успев сообразить, что кабан из траншеи его не увидит, помчался наперерез, по направлению к изгибу тропы.
- Лишь бы успеть предупредить… - мучился Сергей.
Подбежал быстрее кабана и увидел следы Арсенича, ведущие в траншею. В следующий миг картина открылась во всей красе. В траншее, в «позе орла», на барсучьей шкурке, стоял патриарх охоты.
- На лице отражение нешуточных усилий… - отметил «Арамис».
Ружьё спокойно воткнуто прикладом в снег. Пар от немаленькой кучки испражнений тихо струился вверх, густое амбре дополняло картину.
- Видимо, желудок подвёл, а присесть «по-большому» в глубоком снегу не получилось… - понял начинающий охотник. - Вот он и спустился на утоптанное место.
Из-за поворота вылетел кабан. Существо с дикими глазами и издающее едкий запах. Секач в непонимании опустился на задницу и, вытягивая передние ноги и, повиливая задней частью туши, попытался погасить на утоптанном снегу немаленькую инерцию от быстрого бега.
- Погиб Арсенич! - расстроился Тарасенко.
Секач, сидя совсем как звери в мультиках на заднице, подъехал к задумчивому ветерану почти вплотную. Тот абсолютно спокойно взял ружьё, толкнул кабана в изумлённую морду и произнёс:
- Уйди, скотина!.. Срать мешаешь.
В следующую секунду чуткий кабан, с пробуксовкой развернувшись, скрылся за поворотом. Сергей начал дико хохотать. Арсенич закончил срочные дела, наискось накинул тулуп, свернул барсучью шкурку, отряхнул её от снега, и только потом повернулся к нему и заверил:
- А был бы на ружье штык, я б его запорол!
Предупреждая закономерный вопрос, почему не стрелял, пояснил:
- Что ж я, правил не знаю?.. Прежде чем с «номера» сойти, ружьё обязательно разряди!
Мент
Утром 1 сентября 2004 года в СОШ №1 города Беслан проходила торжественная линейка. В ней участвовали школьники, их родители, родственники учителя и дети дошкольного возраста, которые пришли проводить в классы старших братьев и сестёр. Неожиданно торжество прервала автоматная очередь. К школе подъехала группа из тридцати двух террористов. Воспользовавшись паникой, боевики загнали в школу более тысячи человек.
Днём 2 сентября в школу вошёл бывший президент Ингушетии Руслан Аушев. Он стал единственным человеком, которому удалось лично вести переговоры с террористами. Через него террористы передали требование признать независимость Чеченской республики Ичкерия. В результате спонтанного штурма большинство заложников были освобождены. Всего погибло триста тридцать четыре человека, в том числе сто восемьдесят шесть детей.
Алексей Рябович продолжал работать следователем в одном из районных отделов славного города Чернигов. В отличие от большинства других работников МВД, он пользовался репутацией мягкого незлобного следователя.
- Рябович мужик правильный! - уважительно говорили о нём коллеги и уголовники.
Алексей жил с девушкой Катей в гражданском браке, занимая жилплощадь благоверной, поскольку государство Украина снабжало защитников законности и правопорядка квартирами исключительно посмертно.
- Зарплату платят вовремя, - часто думал Алексей, - и то ладно…
Жилплощадь досталась ей в наследство от любимой бабушки, и была не очень комфортной. Старый дом без городских удобств, зато имелся огородик и куры.
- Огурчики и яички всегда на столе имеются! - хвасталась хозяйка.
Жили они с Катюшей мирно и ладно, и в большей степени, я должен сказать, благодаря мягкости характера младшего брата моего друга Николая. Но, как водится, и в семьях, где царит мир и покой, иногда возникают раздоры. Так случилось и в тот вечер.
- Привет! - он пришёл домой, как и все следователи славной страны часов в одиннадцать ночи.
Настроение у него было испорчено какими-то очередными неприятностями на работе.
- Ты со своей долбаной работы приходишь, - накинулась на него жена, - когда вздумается… Ребёнок отца не видит!
У Катерины было скверное настроение, поскольку их малыш, которому исполнилось полгода, весь день капризничал и не давал маме заняться чем-то полезным по хозяйству.
- Ну чего ты с порога начинаешь наезжать?! - возмутился обидчивый Рябович.
- Ужин подгорел, - заплакала Катя, - закончился стиральный порошок…
В результате недолгих взаимных пререканий и упрёков, Алексей
и Катюша тихо, так чтобы не разбудить малого, погавкав друг на друга, поссорились и улеглись спать. Напоследок обменялись любезностями:
- Дура!
- Сам такой!
Рано утром он, выходя на работу, видит в прихожей на стене прикреплённый листик, на котором жирными буквами фломастером
написано:
- «Мусор!»
Два часа спустя, проснулась Катюша. Выйдя в прихожую, она обнаружила приколотый на том же месте листочек с жирной надписью тем же фломастером:
- Дрянь неблагодарная!
Офигев от такого комплимента с утра, Катюша надулась, и дальнейшая история их примирения займёт много времени. А весь прикол был в чём. Катя, поругавшись в тот вечер с гражданским мужем, перед тем как лечь в постель, вышла на кухню.
- Чем бы его уколоть? - осмотрелась она.
Недолго думая, какими обязанностями обременить супруга, Катюша написала на бумажке «мусор» и поставила три восклицательных знака, в надежде, что милый утром прихватит мусор, которого набралось полтора ведра.
- Что-нибудь сделать для дома его не заставишь… - злилась она на мужа.
Рябович принял данное обращение непосредственно к себе. Недоразумение разрешилось бурным сексом. Чтобы окончательно загладить вину, Алексей сделал Кате официальное предложение и через месяц они тихо расписались.
- Шумной свадьбы устраивать не будем! - сошлись они во мнении.
Решили пригласить лишь родителей. Так как Леонид, беспутный отец Алексея умер год назад, а мать Нина Петровна сильно болела, приехать смогла только мать Кати.
- Зато она поживёт у нас месяц! - сообщила она.
- Вот и хорошо, - обрадовался Рябович, - поможет тебе с малышом!
Тёщу звали Мария Ивановна. Мужа у неё никогда не было, Катю она родила от случайного ухажёра. Тёща приехала вечером. И сразу начала устанавливать бабские порядки.
- То он неправильно делает, - нудила она дочери, - это не так сказал!
За пару дней достала зятя основательно. Больше всего она жаловалась на неудобную постель и шум, мешающий спать по ночам. В субботу утром все вместе сидели на кухне, завтракали и вели светскую беседу.
- Мама, как тебе спалось? - спросила дочка.
- Как может спаться на новом месте и не в своей постели?! - взвилась Мария Ивановна. - Бессонница. Недаром говорят, что бессонница хуже пытки. Совершенно измучена и разбита.
- Это я вам, наверное, спать не давал… - признался зевающий зять. - У меня тоже бессонница была. Всю ночь по дому бродил, телевизор включал и выключал, дверью холодильника хлопал.
- А я не слышала...
- Как же можно не слышать, когда большой мужик по дому бродит?
- А у меня бессонница утром началась! - нашлась тёща.
Чем больше она жила с молодыми, тем сварливее становилась. Больно крикливая попалась вторая мама, чуть, что не так, взвывала как пилорама. Рябович иногда даже уши ватой затыкал.
- Жена красавица, - расстраивался он, - а вот с тёщей не повезло.
Чтобы угодить матери супруга засуетилась, гастрономические планы строила. Петушков планировала несколько штук зарубить, чтобы маму домашней курятиной покормить.
- У меня в конце недели скопилось несколько отгулов! - сказал Алексей, - тогда и зарубим, чтобы свеженькое было.
Пользуясь тем, что муж и мама дома и присмотрят за малышом, Катя решила съездить в Киев за покупками. В полседьмого утра жена засобиралась на маршрутку. Вместе с ней и тёща подскочила, а Рябович решил выспаться впервые за месяц, поэтому ещё лежал в постели.
- Доченька моя трудяга, а зять тунеядец. - Мария Ивановна говорила нарочито громко.
Алексей несправедливый упрёк услышал и у него созрел коварный план. Катя ушла, а зять встал с постели. Сел на кухне чай пить, а тёща на повышенных тонах объясняла ему политику семейной жизни:
- Да ты молиться должен на такую жену!
Тут за окном петушок закукарекал. Рябович сделал нарочито зверскую рожу, поднял топор, и двинулся бегом в загородь с курами. Схватил замешкавшегося петуха, и ударил топором по шее.
- Полуфабрикат готов… - он притащил тушку на кухню, бросил в тазик.
Городская тёща от этого действа совсем охренела.
- Ты что же ирод, наделал! - взвилась она.
- Нервы ни к чёрту стали, - сморщился он, - криков не переношу…
Тут следующий петух закукарекал. Алексей опять сделал зверское лицо и с криком:
- Ну, мать твою! - вылетел во двор и повторил процедуру.
Следующий петушок стал тёплым полуфабрикатом. Тёща уже не возмущалась, и посмотрела на зятя как-то косо. Тут третий бедолага закукарекал. Всё повторилось с прежней жестокостью.
- Петушков жалко… - сделал он жалобное лицо. - Но зачем кричать?
Тёща до самого приезда дочери молчала, как глухонемая рыба. Жена невинных убиенных петушков ощипала и суп сварила. Когда Марии Ивановны на кухне не было, она тихого супруга осторожно спросила:
- А вы без меня не ругались?
- Нет!
- А ты не знаешь, почему мама шёпотом разговаривает?
Тёща спешно уехала на следующий день, а Рябович вышел на работу. Через неделю в их РОВД нагрянул с инспекцией грозный генерал-майор из главка. Он прибыл на персональной чёрной «Волге», которую оставил за углом, чтобы достичь максимальной внезапности.
- Зайду к ним в штатском, - строил он коварные планы, - посмотрим, как они ведут себя с гражданскими лицами...
Зайдя в райотдел, генерал заметил массу нарушений и беспорядков. Отсутствие дежурного на рабочем месте, пьянство среди личного состава, нарушение формы одежды и прочее, что обычно считалось ими несущественными мелочами. Но инспектор был другого мнения о порядке несения службы и устроил всем грандиозный разнос.
- Да я вас в порошок сотру! - орал краснолицый генерал.
Личный состав был выстроен перед дежурной частью и подвергался распеканию и прочим незаслуженным, по общему мнению, оскорблениям.
Неожиданно генерал вспомнил, что ему срочно надо позвонить. Кто-то в
министерстве ждал его звонка, а может быть, вспомнил, что забыл дома
включенный утром утюг.
- Никому не расходится! - важно приказал он.
Ему не хотелось, чтобы все слышали телефонный разговор, и он бросился к своей машине, чтобы позвонить оттуда. Генерал выскочил
из подъезда и побежал к машине. Алексей высунулся из окна и крикнул показавшемуся из-за угла наряду, что как раз возвращался с дежурного патрулирования:
- Эй! Держи его!
Милиционеры на улице, увидев бегущего мужчину, отреагировали вполне естественным и общепринятым в тех местах образом. Сначала ему, не говоря худого слова, заехали гибкой резиновой палкой по морде, да так что тот на ослабевших ногах не устоял.
- Лежать! - крикнул бегуну пузатый сержант.
Затем его плотно прижали к земле, закрутили руки и отволокли в дежурную часть, ненароком ушибив по пути лбом об железную дверь, так как он пытался высказать какие-то пустые претензии.
- Вот поймали беглеца! - весело объявил сержант.
Но вместо похвалы отличившийся наряд ждала самая суровая разборка. Досталось начальнику РОВД, заместителям и дежурному. Но крикнувшего из окна человека, к великой досаде генерала, обнаружить не удалось.
- Никто из ребят не сдал меня! - оценил он самоотверженность товарищей. - Значит уважают…
После генеральской встряски они начали работать более интенсивно. Рябович пропадал на работе сутками, нужно было срочно расследовать мелкие «висяки».
- Мы повязала за мелкую кражу одного квартирного вора, - сказал ему коллега, - нужно тщательный обыск провести.
Обыск сводился к переписи имущества найденного в скромном жилище «форточника» и сличению его с краденым. Естественно, сличали и всякое шмотьё. Через три часа такой интенсивной работы ребятки из органов были запарены по самое не балуйся.
- Жарко здесь! - сказал Алексей и снял свой китель
Он бросил его на кровать и продолжил обыск. Другой, уже совершенно не соображающий следователь увидел форменный китель на кровати и начал копаться в нём.
- Бля, ну где этот урод мог ментовский китель взять? - удивился он. - Смотри-ка, и ксива ментовская есть…
Он открыл удостоверение, онемел и выдал:
- Лёха, а как он умудрился у тебя ксиву спереть?
Бригада оперуполномоченных вернулась в райотдел и приступила к дотошному допросу подозреваемого. Важно то, что парень на допросах вёл себя нагло, и раскалываться, явно не торопился. «Опера», конечно, хоть и звери, но бить на допросах нельзя, поэтому они крепко призадумались:
- С одной стороны парень на нас открыто хрен положил, - честно заметил Рябович, - а с другой стороны бить его всё-таки не положено...
- Есть идея! - воскликнул товарищ.
Выход нашли быстро. Ночь, камера одиночка, подозреваемый спокойно спал. Дверь рывком распахнулась, влетели трое злобных оперов и начали его жестоко пинать ногами.
- «Волки позорные»! - закричал вор, но быстро заткнулся.
Дело в том, что из одежды на них были только кирзовые солдатские сапоги и противогазы. Утром парень написал чистосердечное признание.
- И ведь скажешь, что тебя отметелили голые менты в противогазах, так ведь не поверят… - аргументировал он своё решение перед сокамерниками.
Одним из эпизодов его дела было ограбление квартиры некой тётечки. Ограбил не очень удачно, хозяйка его увидела, но даже не испугалась.
- Закон требует, чтобы потерпевшая опознала вора, - сказал ей Алексей.
Его товарищ сбегал на улицу за двумя понятыми и двумя подставными. Посадили подозреваемого среди двух посторонних.
- Аделаида Георгиевна, заходите! - пригласил Рябович.
Она встревоженно зашла. Следователь её спросил:
- Аделаида Георгиевна, посмотрите внимательно, узнаете ли вы кого-нибудь из этих людей?
- Узнаю.
- Понятые, прошу внимания! - обрадовался милиционер. - Кого вы здесь узнаёте, Аделаида Георгиевна?
- Всех.
- Всех?! - удивился он.
- Всех. Вон тот, у окна, Юрка, племянник мой. Потом Василий, он в цехе у нас работает. А слева - как раз тот ублюдок, который меня ограбил...
- Какой у нас маленький город, - не выдержал Алексей, - все друг друга знают!
На следующий день они занимались другим преступным эпизодом. Вор, ростом и видом напоминал пацана лет четырнадцати. Его повезли на место
кражи для проведения следственного эксперимента.
- Показывай подробно, как всё было! - велел ему Рябович.
Вор рассказал, что залез в квартиру, взял ценности и тут пришёл хозяин.
Чтобы не засветиться, он спустился на соседский балкон, открыл дверь, прошёл через комнату и благополучно смылся.
- Там соседка и мужик занимались сексом… - вспомнил молодой вор.
Его попросили повторить эксперимент, пригласили хозяина, соседей с
нижнего этажа, чтобы создать обстановку преступления.
- Воссоздаём полную картину преступления! - сказал Алексей на работающую камеру.
Вор без труда показал, что и где он взял. Затем вышел на балкон, спустился к соседям потерпевшего, зашёл в комнату, посмотрел на них:
- Вот тут они злостно трахались… Только баба та, а мужик не тот!
Майдан
В первом туре президентских выборов 2004 года в Украине с минимальным перевесом победил Ющенко - 39,87% против 39,32% у Януковича. Его сторонники неуклюжим применением административного ресурса сильно помогли соперникам. Тысячи людей, организованные местными властями, ездили по стране и многократно голосовали по открепительным талонам, что стало очевидным доказательством фальсификации выборов.
Официально объявленные ЦИК результаты второго тура оказались в пользу Януковича - 49,42% против 46,69%. В ночь после завершения голосования 22 ноября на Майдане начали собираться сторонники Ющенко. Так началась «оранжевая революция». Уже в первый день собралось более ста тысяч человек. Верховный суд назначил переголосование второго тура выборов. В его исходе никто не сомневался - Ющенко победит.
Недаром люди говорят, что близнецы всю жизнь тонко чувствуют друг друга, даже на большом расстоянии. Казалось бы, мои школьные подруги Ольга и Марина больше двадцати лет не общались после нелепой юношеской ссоры, а погибла Марина и Ольга сразу захандрила.
- Голова болит! - часто жаловалась она мужу.
- Это у тебя от переживаний! - успокаивал её Иван Казарцев.
Так продолжалось девять месяцев после похорон Марины, пока Ольга прямо на улице не потеряла сознание. «Портос» страшно испугался, когда ему на работу, в клинику пластической хирургии случайные люди привезли бледную немощную жену.
- Завтра нас ждёт лучший в городе специалист, - успокоил он супругу, - я договорился о приёме…
К 8 часам утра они приехали в обычную районную поликлинику. Перед ними в очереди к знаменитому врачу сидело человек двадцать.
- Я по записи! - бодро сказал Казарцев и попытался пройти в кабинет.
Очередь ответила тренированным хором:
- Все по записи!
- Так я пройду?
- Нет! - ответил грузный мужчина и загородил проход.
- Мужчина, перед вами много народу? - вежливо спросила Ольга.
- Вот - женщина в берете…
- Нет, я вообще спрашиваю... - уточнила она, - двадцать человек? Тридцать?.. Сто?
- Я знаю, что передо мной женщина в берете и всё. Спрашивайте у неё.
Казарцевы обратились к той с уточняющим вопросом.
- Я занимала за шубой, - ответила нервная женщина. - Шуба за очками. Очки за дамой с коконом. А дама с коконом - за тем чернявеньким мудачком…
- У них тут всегда такой бардак?! - опешил Иван.
- Они это специально делают, чтобы в нас кровь перед анализом разгулялась. - Предположил сухонький старичок. - Так брать проще.
Очередь синхронно одобрительно кивнула. В коридоре нарисовался очередной больной пытавшийся пройти без очереди.
- Я участник ВОВа! - объявил мужчина лет шестидесяти.
- А я Петя… - представился мужик, загораживающий дверь к врачу. - Сиди и не рыпайся.
У доктора, к которому Казарцевы попали после двух часов тревожного ожидания, была интересная фамилия Кобец, с ударением на первую гласную. После нудного стояния в очереди в голове у «Портоса» всё смешалось, и он спросил, заходя в кабинет:
- Простите, вы доктор Капец?
Доктор несколько обиделся и зло ответил:
- Нет, я доктор Пипец!
Впрочем, он оказался талантливым доктором и грамотно обследовал Ольгу. После приёма, врач сказал простую фразу, но только на языке медиков:
- Снимаем череп, и на колбасу!
- Как на колбасу! - изумилась «Констанция».
- Не переживай, - успокоил её Казарцев. - На человеческий язык это переводится так: «Делаем снимок мозга и кладём больную в коридор, так как нет свободных мест!»
Он знал, что в этой больнице не хватает койко-мест, людей клали прямо в коридоре. Коридор был длинный узкий, поэтому врачи называли его колбасой.
- Не хочу в коридор… - встревожилась она такой перспективой.
- Я договорюсь! - пообещал он.
Иван действительно устроил жену в хорошую палату и заплатил за дорогостоящие лекарства и лечения. К сожалению, у Ольги был диагностирован рак головного мозга и через месяц она скончалась.
- За один год я потерял двух жён и матерей своих сыновей! - плакался мне Иван.
- Я тоже потерял дорогих мне женщин… - напомнил я.
Мы достойно похоронили «Миледи» и для того, чтобы отвлечь его от мрачных мыслей я предложил совместную поездку в Карпаты:
- Красота там неимоверная!
«Портос» согласился, и мы провели чудесные две недели в крошечном украинском селении Сходница. Бродили по горам, наслаждаясь последними тёплыми днями.
- А у нас скоро выборы президента! - неожиданно вспомнил Казарцев.
- Нашёл о чём думать… - возмутился я.
- Боюсь, что на этот раз всё пройдёт не так спокойно.
- Разберутся! - легкомысленно отмахнулся я.
- Ну, ну!
Перед отъездом мы попытались купить винца в одном небольшом винзаводе. Но нас не пустил сторож, крепенький дедок:
- Уже закрыто.
Я в сердцах обозвал дедка «бэндерой». Тот не на шутку обиделся:
- Ну, який же я бандера - усi бандери в начальствi!
Ивану стало неловко за своего русского товарища, и он бросился извиняться:
- Что с мого друга взять - москаль, одним словом…
Видать, он перегнул палку, потому как дедок так расчувствовался, что не только простил «москалика», но пригласил нас в свой дом рядом с винодельней и угостил прекрасным местным вином.
- А сколько Вам лет? - поинтересовался я.
Оказалось, что ему не семьдесят, а девяносто три года. Он пережил все существовавшие режимы на своей родине. Я у него поинтересовался, при каком правительстве народу лучше всего жилось. Дед мгновенно ответил:
- Краще всiх, мабуть, був Вiльгельм. Сам жив непогано - нам давав.
- А как поляки?
- Поляки ну, дуже гоноровi: останнiй злотий в дiрку в карманi випаде -
вiн його не пiднiме.
- А немцы? - с особой интонацией в голосе спросил Иван.
- Нiмцi? О, то був порядок, як накажуть кого повiсить, то й повiсять.
- А как Советы?
- Совьети? Ну, така, взагалi, влада не вредна: хто скiльки хоче, стiльки
й воруе.
Дед дал нам в дорогу три литра своего вина, и мы их с удовольствием выпили за его здоровье. Из Харькова я улетел в Москву, а «Портос» занялся работой в клинике и воспитанием восьмилетнего Павлика.
- Прилетай в Киев! - позвонил он в конце ноября.
- Зачем?
- Там сейчас вершится история Украины! - пафосно ответил Казарцев. - Я завтра еду на Майдан.
- Лучше бы занимался сыном… - хотел пристыдить я его, но сдержался.
Если хочешь потерять друга, поговори с ним о воспитании его детей.
- Так ты приедешь? - настаивал Иван.
Я обречённо вздохнул и пообещал. Через пару дней мы уже ночевали в армейской палатке, поставленной на Крещатике, и понемногу я проникался духом свободы, царившем там.
- Тут решается будущее Европы! - говорил «Портос» и восторженным взглядом осматривал запорошенных снегом соседей по плотной толпе.
Обильный снегопад, совершенно невероятный для миролюбивого украинского ноября, не прекращался пятый день. Бездушный снег методично и нагло падал крупными, разлапистыми хлопьями на взбудораженную последними событиями столицу. Он плотно ложился объёмной шапкой на деревья, дома и головы митингующих.
- Ющенко! Ющенко! - громко скандировали спрессованные люди.
Сбитые в грозный монолит теснотой и общей идеей, мы стояли накрытые нездешним морозом и бесконечным снегопадом. Заиндевелые взгляды человеческой массы были направлены на скользкую сцену, где непрекращающимся потоком выступали популярные политики, известные бизнесмены и звёзды шоу-бизнеса. Многие люди держали над головами плакаты с имена маленьких посёлков и больших городов:
- Тростянец, Львов, Винница, Тернополь, Крыжополь...
Над колышущей толпой мелькали, как зимние запоздалые молнии, оранжевые флаги на длинных удилищах. Призыв не допустить, отстоять и защитить выбор народа, метался между ограждающих площадь высоких зданий и не мог найти себе проход на всю страну.
- Юля! Юля! - ласковое женское имя превратилось в грозное оружие.
Я выдержал непростую жизнь в холодном палаточном городке Майдане всего два дня и улетел обратно, а «Портос» остался. Дальнейшие события я узнал с его слов.
- Я вернулся оттуда другим человеком! - признался он уже под Новый год и рассказал, как было дело.
Казарцев на митингах обычно становился сбоку от сцены, там, где по скользким ступенькам взбегали на сцену лидеры протестующих. За время Майдана он сильно похудел, так что с его высоким ростом Иван прекрасно видел происходящее.
- Какие правильные слова! - он ловил душой каждую фразу, озвученную со сцены.
Шапку он не носил из принципа, поэтому его тронутая сединой шевелюра была вся в снегу. Капюшон синего пуховика, накинутый на крупную голову, лишь частично защищал от нудных осадков.
- Не к добру такой холод, - подумал «Портос», машинально хлопая себя по бокам, - в августе 1991 года тоже стояла аномальная жара...
Периодически он поднимал вверх кусок картона, на сером фоне которого горело название первой столицы социалистической Украины:
- «Харьков».
Большинство жителей востока страны стояло по противодействующим митингам, но он приехал в Киев совершенно искренне. Мужчина внимательно вслушивался в речь очередного оратора и даже не сразу услышал обращённые к нему слова:
- Иван!.. Иван!
- Что такое? - очнулся он.
- Иди, погрейся! - к нему подошёл комендант палаточного городка. - Попей чая, замёрз совсем…
Молодой человек, родом из Львова, обратился к нему на русском языке. Казарцев, как и большинство граждан Слабожанщины, украинской мовой владел слабо.
- Да, да сейчас... - он чувствовал к себе настороженное отношение и старался завоевать доверие товарищей.
- Иди, иди! - сказал ему «западенец».
Прокричав вместе с толпой очередную мантру, он повернулся, чтобы уйти в расположенный неподалёку палаточный лагерь. Боковым зрением заметил, как на сцену поднимается среднего роста, крепкий мужчина в дорогом кашемировом пальто и блестящих, явно не зимних ботинках.
- Кто такой? - удивился «Портос».
Что-то смутно знакомое привиделось ему в волевой посадке головы, с большими залысинами и в чеканном, хоть сразу на монеты, греческом профиле.
- Яшка! - ахнула в мозгу догадка. - Не может быть, вот так встреча...
Он смотрел, как старый армейский знакомый подошёл к микрофону и после представления ведущего, начал произносить тщательно подготовленную речь. А мысли застывшего мужчины унеслись куда-то вдаль, в годы давно минувшей юности.
- Как давно это было! - ужаснулся он.
Пока Казарцев вспоминал, на большой сцене ничего не изменилось. Сказав пару заученных фраз, Солнышкин занял законное место во втором ряду новых революционеров и с преувеличенным вниманием слушал более маститых ораторов.
- Пойду куплю чего-нибудь для согрева! - решил ошарашенный встречей Иван и двинулся к небольшому магазинчику на улице Софиевской.
Он постоянно отоваривался там сигаретами, водкой и едой. Само собой, его хорошо знали продавщицы. Бывало, брал в долг, иногда у них не находилось сдачи с крупной купюры. Накануне так и случилось, и он смело двинулся туда без денег.
- Привет девчонки! - поздоровался с ними «Портос».
- Что будешь брать сегодня? - спросила его кокетливая продавщица.
Рядом с прилавком стояла пара бомжей, которые мучительно считали самую мелкую мелочь с целью купить бутылку водки.
- Бутылку водки, колбасу, сок и пачку сигарет...
Девушка, задолжавшая ему, сложила продукты в целлофановый пакет и отсчитала остаток суммы.
- Возьмите сдачу! - сказала она.
- Ничего себе! - протянул бомж. - Кучеряво живут майданщики... Им без денег бутылку с закуской дают, да ещё и купюр добавляют!
- Пойдём и мы запишемся! - встрепенулся другой.
- Даже ради водки я туда не пойду! - отрезал первый.
- Это ж почему?
- Они там все продажные, а я пью за идею...
Казарцев усмехнулся, но не стал объяснять бомжам их ошибку. Другие мысли теснились в его голове, он поспешил вернуться к сцене. Наконец на ней появилась однодневная группа с бессмертным хитом:
- «Разом нас богато, нас не подолати!»
Митинг закончился, и гости начали дружно разбегаться со сцены.
- Яков! - крикнул Иван.
Оратор не сразу, но узнал армейского друга, они обнялись.
- Ты как тут? - спросил «Портос».
- Я теперь народный депутат от партии «Наша Украина»! - с чрезмерной гордостью ответил он.
- Круто!
Солнышкин принял закономерное восхищение армейского приятеля и почти искренне спросил:
- Как ты?
- Нормально.
- Где сейчас работаешь?
- Возглавляю клинику пластической хирургии в Харькове... - торопливо ответил Казарцев.
- Молодец! - снисходительно похвалил Яков.
- Ты помнишь девяносто первый год, когда перед моим увольнением мы проговорили с тобой всю ночь? - напомнил он. - Как мы мечтали о новой счастливой жизни?
- Конечно.
- Я сейчас чувствую то же время! Надежды, мечты...
- Нет, ты абсолютно не прав! - возразил депутат. - Никакого сравнения, сейчас другие перспективы... Извини, спешу, ещё увидимся.
Он быстро прошёл к поджидавшему неподалёку лимузину. Энергично просочился в предусмотрительно открытую водителем дверь. Автомобиль громко газанул, словно выпуская через выхлопную трубу накопившуюся злость и быстро уехал...
- Наверное, так и надо! - обиженно прошептал Иван.
В холодной палатке военизированного лагеря он быстро выпил бутылку дешёвой водки. Компанию ему составили два молодых парня с Волыни.
- А вот вы помните путч девяносто первого года? - опьянев, он настойчиво спрашивал у собутыльников: - Горбачёв, Ельцин...
Те ничего не помнили и не хотели знать чужой враждебной истории.
- Нам цього не треба... - сморщился один.
- Совьети вже померли! - пожал плечами другой.
Бывают судьбы обычных людей, в которых как в зеркале, отображается история страны. Все взлёты и падения общества, переживания, успехи и потери. Частное иногда переходит в общее, общее всегда влияет на частное.
- Другая страна, другие люди! - огорчился «Портос». - А вот я помню...
Больше они с депутатом не встречались. Вскоре стало ясно, что Майдан закончился провалом, как часто у детей заканчиваются разочарованием долгое ожидание долгожданного праздника. На теле ожидающего чуда терпеливого украинского народа остались незаживающие рубцы от операций на аппендиксе советского прошлого и нереализованных надежд на счастливое будущее...
продолжение http://www.proza.ru/2014/05/12/5