«Он что – то задумал, это факт, знаю я, эти хитрые глаза и нагую улыбочку! Главное не выдать себя и все отрицать. А, ну соберись, тряпка!» - Лиза медленно опустилась на свое кресло рядом с Максимом, Славу посадили на другой конец стола. Какое – то время народ еще танцевал, а потом, умаявшись, расселся по своим местам. Завидев нового гостя, ведущий праздника предложил выпить за здоровье молодых и предложил Славе произнести тост. Своеобразный штрафной. «Только не это! Почему именно ему!?» - думала Лиза, но предпринимать что – либо было уже поздно. Развязка вечера была близка, она это чувствовала. Ей вспомнились и порванная фата, и рассыпанная соль, и оторванная оборка платья, (она тут – же схватилась за тот самый край платья, словно уточняя, было, или нет) и перепутанное, а затем и уроненное кольцо. Неужели мама была права?» Ей стало страшно, ладони взмокли, сначала ее обдало жаром, затем мурашки побежали по телу. Все эти мысли, эмоции, переживания, страх, случились с Лизой, за считанные секунды, пока Слава поднимался из – за стола, с бокалом шампанского в руке. Он улыбался, незнакомым ему людям с разных сторон, смотрящих на него и ожидающих его слов. Но Лиза видела, улыбка была напряженной, а глаза сосредоточенными и пустыми. Ни кто не мог, так угадывать его настроение и эмоции, как это делала она, лучше нее. Слава встал, еще раз улыбнулся вокруг себя и, посмотрев на Лизу, остановил на ней свой взгляд. Лицо его больше не улыбалось, глаза были холодными и страшными. Она испугалась и плотнее вжалась в спинку кресла. О, она знала этот взгляд! Слава был охотником и часто брал ее с собой на охоту, вот там – то, впервые, она и увидела этот взгляд, и он ее испугал, не меньше, чем сегодня, за столом, в ресторане. Но тогда, на охоте, он смотрел на волка, которого совершенно спокойно, убил, без ружья, просто кинувшись на него, с большим охотничьим ножом. Ни один мускул не дрогнул тогда на его лице, ни страха, или сочувствия к умирающему зверю. Абсолютно хладнокровное убийство. Но теперь, сейчас, тут, он смотрел на нее, теми же глазами и она чувствовала, как этот взгляд проникает в самое сердце и железными тисками, до острой нестерпимой боли сжимает его.
Он молчал, ему нужно было время, чтобы она поняла, все поняла. Слава знал, что за годы, проведенные вместе с ним, она научилась понимать его мысли и желания с одного лишь взгляда, и если она его до сих пор любит, значит должна понять, то, что он хотел сказать и сделать. И она поняла. Он видел, как ужас исказил ее симпатичное личико, как глаза ее расширились и, не мигая, смотрели на него. Трясущаяся рука поднялась к шее и замерла на ней, словно ей не хватало воздуха, белые губы непослушно шептали что – то, произносили какие – то слова. Он присмотрелся внимательнее: «Гос – по – ди, по – мо - ги», она произносила каждый слог отдельно, с трудом разлепляя пересохшие губы. Все что происходило с Лизой, видел только он, все остальные смотрели на него и видели в нем не нечто страшное, что сумела разглядеть она, а просто засмущавшегося, потерявшего дар речи незнакомца. Кажется, пора, решил он, и тихо, медленно заговорил, обращаясь не ко всем, хотя им казалось обратное, а только к ней, и продолжал, так - же пристально смотреть в ее глаза.
Лиза не могла пошевелиться, или отвести взгляда, как жертва, попавшая под гипноз удава, практически ощущала, как он душит ее, и ей не хватает воздуха. Когда он начал говорить, она уже вообще ничего не видела вокруг себя, а слышала только этот тихий, так хорошо знакомый ей голос.
- Я хочу выпить за любовь, – говорил он, - за сильную, настоящую, любовь. Все вы слышали такую детскую поговорку: Любовь до гроба, дураки оба!? Так вот дураки те, кто решил, что такой любви не бывает. Я знаю, что Лиза достойна этой любви, и лишь только она вправе решать, нужна она ей, или нет. Сегодня великий день, сегодня вершатся судьбы. Жизни многих людей, могут измениться всего за несколько минут. – Он говорил пространственно, но все слушали очень внимательно, возможно потому что он не напрягал голоса и говорил так тихо, что чтобы его расслышать, его нужно было слушать. – Лебеди, создают пары и, если погибает любимый, или любимая, то они не могут жить дальше и тоже умирают от тоски о своей любви. Киты, большие, синие, тоже создают пару на всю жизнь. Волки, - он сделал многозначительную паузу, и Лиза, услышав эти слова чуть не потеряла сознание, с трудом удержавшись о край стола, - Волки спариваются только с одной волчицей. Львы живут в прайдах… и только люди перестали ценить любовь, семью. Я хочу выпить за то, чтобы те, кто любит, не делили свою любовь с теми, кому она не нужна. Я хочу выпить за любовь до гроба. – Он замолчал, переложил бокал в левую руку, а правой, полез под свитер и достал оттуда, черный, не большой пистолет. В зале ахнули, и послышался звук, отъезжающих стульев. Он так же медленно, держа в руке оружие, отпил из бокала несколько глотков, после долгой речи в горле пересохло, и поставил его на стол. Почему ни кто не вскрикнул, не попытался обезоружить его, ни кто так и не понял. Слава словно имел над ними всеми, безграничную власть и все, так - же продолжали сидеть на своих местах, не смея даже сказать хоть слово. Слава подошел к Лизе, их разделяло 80 сантиметров стола и больше ничего и направил в ее сторону дуло пистолета и продолжил, так же тихо свой монолог. – Скажи мне, ты любишь его? Скажи мне, ты любишь того, мужчину, за которого сегодня вышла замуж? – Повторил он свой вопрос, потому что Лиза молчала. Она отрицательно мотнула головой. – Скажи мне это вслух! – крикнул он.
- Нет, не люблю. – Покорившись ему, ответила Лиза.
- А кого ты любишь? – Спросил Слава.
- Тебя.
- Ты имеешь последнюю возможность изменить все, – сказал он, - ты готова уйти со мной?
Лиза не знала, что ей ответить ему. С одной стороны она любила его больше всего на свете, но с другой стороны, она уже никогда не сможет жить с ним рядом как прежде. До конца дней своих она будет вспоминать этот ужасный день, этот страх. Вспоминать, как он, говоря что, любит ее, навел на нее пистолет.
- Ну, же Лиза! Я люблю тебя! Я не хочу терять и отдавать тебя никому! Отвечай же, уйдешь сейчас со мной, или нет?
- Да, да! - Закричала она, понимая, что если ответит нет, то погибнет, если не она сама, то тот, кто был теперь ее мужем.
- Я знал, - уже спокойно сказал Слава, - знал, что ты все поймешь правильно. Отдать тебя никому не смог бы, но и жить теперь после всего этого у нас не получится, по этому уходить надо вместе, сразу, одновременно, чтоб как в поговорке «Любовь до гроба…»
«Что он говорит!? Куда, как, неужели…» - были последние мысли Лизы, которые прервались, вместе со звуком выстрела… Второго выстрела она уже не слышала, в тот момент когда Слава приставил к своей голове пистолет, она уже была там, за гранью, стояла в той самой подворотне и ждала когда он появится… но он так и не появился…
Они умерли в один день, в один час, в одну минуту, с разницей в несколько секунд. Но там, куда так стремился Слава, чтобы обрести вечное счастье любви, не оказалось, ни любви, не счастья. Лиза целую вечность бродила в темноте в поисках его, а он на освещенной яркими фонарями улице, ни как не мог отыскать арку в заветную подворотню…