Эта история произошла со мной в середине 80-х. Я тогда работал начальником лаборатории в Хабаровском отряде транспортной авиации. В один из летних дней в лабораторию вошел начальник отряда Чернов Александр Юрьевич, стройный подтянутый мужчина, как и полагается всем летчикам, и низким сильным голосом произнес:
- Борис Васильевич, собирайся в командировку.
Я был загружен работой по самое горло – мой вычислительный комплекс опять погрызли крысы, и мне нужно было в кратчайшие сроки восстановить поврежденные кабели. Я сделал кислую мину и жалобно простонал:
- Александр Юрьевич, какая командировка! Вы же все знаете!
Чернов подошел к пульту управления комплексом, постучал по «мертвым» клавишам и, не оборачиваясь, произнес:
- Ты мне там нужен. А комплекс подождет.
- Простите, а куда мы летим и зачем я вам там нужен?
- Летим в Елизово, аэродром Петропавловска-Камчатского. Там у меня конференция, потребуется твоя помощь.
Я наморщил лоб, пытаясь понять, зачем я нужен начальнику отряда на конференции. Спросить, зачем я побоялся и покорно согласился:
- Хорошо, как скажете. А на сколько дней летим?
- Дня на три, не больше.
- Когда вылет?
- Завтра в 17.00. В общем, туда и обратно.
- Понял. Где сбор?
- После обеда в 16.00 возле летной столовой.
Чернов вышел, оставив меня наедине со своими мыслями.
- «Зачем я ему?» - недоумевал я, - « В отряде я работаю пятый год, командировки были только на Большую землю для обучения. А здесь на Камчатку».
Вначале слово «командировка» затмило слово «Камчатка», на которое я не обратил внимания. Но когда «командировка» ушла на второй план, слово «Камчатка» вспыхнуло в моем сознании с особой силой:
- Черт! Я же там ни разу не был. Это же край земли, вулканы, землетрясения, первозданная природа. Ух, ты!
Я уже искренне радовался, что меня оторвали от электрических схем, микросхем и паяльника.
На следующий день, пообедав, я вернулся в общежитие и начал обдумывать, что взять с собой в командировку на три дня: выбрал маленькую сумку, бросил туда пару чистых носков, трусы, мыло, щетку, полотенце. Затем я подошел к зеркалу.
- Из одежды взять что-нибудь или нет? – задумался я, - Сегодня будем там вечером, пока разместимся, пора спать. Следующий день конференция, а на третий, как обычно, с утра готовность к вылету обратно. В общем, ничего интересного командировка не обещала. Я решил ничего цивильного не брать, чтобы не таскать бесполезный груз, надел новый летный комбинезон, натянул на глаза бейсболку, закинул сумку за плечо и в 16.00 стоял возле столовой.
Ровно в 17.00 Ан-12 взревел четырьмя моторами и покатил свое толстое тело по взлетной полосе, медленно набирая скорость. Начальник отряда сидел за штурвалом, я разместился в пассажирском отсеке на удобном кресле и скучающим взглядом смотрел в иллюминатор. Ан-12 летел невысоко, тысячах на пяти. Погода была хорошая, безоблачная. Курс пролегал над Тихим океаном. Я отыскивал в бескрайнем морском просторе корабли, оставляющие за собой белый шлейф соленой воды и долго провожал их взглядом, представляя, как моряки сморят в синее небо, отыскивая гудящую серую точку, в которой находился я. Вскоре я уснул.
Проснулся я от удара колесами о полосу, визга колес и реверса, вжавшего меня в спинку кресла.
Мощные прожекторы освещали взлетную полосу, по которой катился наш Ан-12. Как только опустили трап, к самолету подкатил ПАЗик. Я взял сумку, и вышел из самолета.
Первый глоток свежего воздуха даже немного испугал меня. Это был божественно свежий пересыщенный кислородом коктейль из новых запахов: освежающий, терпкий, кружащий голову. Вокруг была непроглядная темень. Я посмотрел на небо – где-то в самом низу небосклона приютилась узкая долька Луны, а прямо над головой висели мириады звезд. Они были так близки, что я даже протянул руку, чтобы коснуться их.
- Ну чего встал! – услышал я голос Чернова.
- Красиво! – выдохнул я.
- Камча-т-ка! – протянул Чернов, - Чудесный край.
Я сел в ПАЗик на жесткое прохладное сиденье и посмотрел на часы.
- 22.35. Летели больше пяти часов.
Нас отвезли в летную столовую. После легкого ужина ПАЗик привез нас к небольшому домику, стоявшему в паре сотен метров от взлетной полосы. Это был летный профилакторий, который часто использовали для расселения прилетевших экипажей.
Я быстро скинул комбинезон, оставшись в футболке и трусах, вышел из комнаты, быстро нашел туалет с умывальником и капающим краном, умылся, почистил зубы и вернулся в свою комнату. Еще раз посмотрел на звездное небо через открытую форточку и лег спать.
Сон был сказочным – во сне я летал. Эти незабываемые сны всегда оставляют в памяти самые приятные ощущения свободы и легкости. Я взмахивал руками и взмывал в голубое небо, потом я наклонял голову и несся, словно ракета к земле. Перед самой землей я выравнивался, проносился в метре от земли и взмывал свечей вверх. В самой верхней точке я зависал, расставлял руки в стороны и радостно кричал, распугивая пролетающих мимо птиц:
- Эге-ге! Э-ей! Вот он я!
При таком сне я часто просыпался, ударяясь руками о спинку кровати, или, падая на пол, в последний момент упирался рукой в пол. Засыпал мгновенно, возвращаясь на прерванную траекторию.
После очередного головокружительного виража в небе, я сильно ударился рукой о кровать и проснулся. В глаза светило яркое солнце. Я улыбнулся, вспомнил ночные полеты, потер ушибленное запястье и побежал в туалет.
Умывшись и почистив зубы, я вернулся в комнату, надел комбинезон и вышел на свежий воздух.
- Боже ты мой! – воскликнул я, увидев завораживающую картину, - Фантастика!
Прямо передо мной стояла огромная черная гора. К вершине горы прижались несколько беленьких облачков-барашков. А из вершины поднимался белый, словно снежный столб, дым. Небо было не просто синим, а до боли в глазах ярко-синим.
- Красотища-то какая! – прошептал я, разглядывая огромного великана.
Вдалеке виднелась еще одна, такая же черная гора.
- Доброе утро! – услышал я голос Петровича, щтурмана нашего Ан-12.
- Доброе утро! – пожал я его твердую ладонь, - А что это за красавица гора?
Петрович достал сигарету, чиркнул спичкой, затянулся и выпустил клуб сизого дыма.
- Это не она, а он, - улыбаясь, ответил Петрович, - Это вулкан Карякский, почти 3500 метров.
- Слушай, а если он проснется, ведь здесь ничего живого не останется!
- Останется, все будет нормально. С другой стороны заложены мощные фугасы. Так что после взрыва вся лава уйдет в море.
- Да, здорово придумали. Петрович, а что за конференция здесь?
- Какая конференция? – удивился Петрович.
- Ну, как какая? Чернов мне сказал, что мы на конференцию прилетели.
- Что? Ха-ха-ха! -засмеялся Петрович, - Конференция говоришь?... Кижуч пошел, путина. Понимашь?
Петрович смотрел на меня лукавым взглядом.
Я вытаращил глаза:
- Так мы за рыбой прилетели?
- А за чем же?
- Тьфу ты черт! А мне Чернов сказал, что на конференцию.
- В общем, формально, да что-то здесь придумали начальники, какую-то конференцию. Ты вон посмотри, со всего Дальнего Востока и Прибайкалья слетелись начальники отрядов на «конференцию». Первый кижуч самый вкусный. Вот и вся конференция.
- А сколько дней мы здесь пробудем?
- Это как пойдет. Если за день затаримся, так завтра улетим, а если что не так пойдет, так конференция продлится. Рыба живет по своим законам. Изменится температура или магнитная буря на Солнце произойдет, кижуч в реки не пойдет, и будет ждать хорошей погоды. Детей рожать – это самое ответственное дело в природе.
- Дела! – почесал я затылок, - Чем же мне заняться?
- Отдыхай! – похлопал меня по плечу Петрович, - Пивка попей, родоновые источники посети.
- Родоновые? – переспросил я.
- Ага. – подтвердил .Петрович, - Целебные, горячие. Смотри долго не сиди, а то сердце выпрыгнет.
- А что они лечат?
- Суставы, сосуды, много чего, - Петрович зевнул.
- Да мне пока рано, ничего не болит.
- Ну, если рано, так займись чем-нибудь. Вон, по вечерам дискотека в кафе.
- Какая дискотека? Я вон, только комбез и взял.
- Ну, ты здесь промашку сделал.
- Так Чернов сказал, что туда и обратно слетаем.
- Ладно, - Петрович, зевая, похлопал меня по плечу, - Покурил, пойду еще покимарю.
Я достал кошелек, посчитал деньги:
- «Сто двадцать рублей. Ладно, спешить с покупкой одежды не буду. Вдруг завтра вылет». – решил я.
Я сделал зарядку, подтянулся на перекладине, отжался на брусьях, сделал растяжку, наклоны и вернулся в комнату. За стенкой раздавался богатырский храп.
- Наверное, Петрович, - подумал я и тоже лег в постель.
Спать не хотелось. Я продумывал план осмотра окрестностей. Но чтобы все правильно спланировать, нужно точно узнать планы начальства. Если что, улетят без меня, ждать не будут.
После обеда все прояснилось – у начальника вечером баня. Завтра по плану вечером – поездка на радоновые источники. На послезавтра ужин в местном ресторане. Все это поведал мне по секрету Петрович.
- Так, - подумал я, - «конференция» затягивается. Начальник решил сделать себе маленький отпуск.
Я посмотрел на свой комбинезон и покачал головой:
- Да, не угадал я с одежкой.
Я достал кошелек и еще раз пересчитал деньги:
- «В принципе на брюки и рубашку должно хватить».
Не долго думая, я вышел из домика и быстрым шагом направился в авиагородок, который виднелся за деревьями. Через полчаса я уже примерял брюки и рубашку в примерочной магазина одежды. Летние светлые брюки и рубашка в мелкую синюю клеточку сразу преобразили меня. Выходя из магазина с пакетом, в котором лежал комбинезон, я почувствовал на себе несколько взглядов местных девушек. Улыбнувшись, я в приподнятом настроении поспешил к своему домику. До вечера я читал журналы, которых в комнате была целая пачка. Там много научных статей, написанных не журналистами, а самими учеными - так сказать, из первых уст.
Солнце коснулось вершины вулкана Авачинский и окрасило небосклон в яркий пурпурный цвет. Такая красота длилась пару минут. Когда солнце спряталось за вулкан, небо начало быстро чернеть. Через полчаса на Елизово опустилась ночь. Повсюду зажглись фонари. Я посмотрел на часы – 21.25. Вдалеке послышалась музыка и девичий смех. Меня сразу потянуло туда, где было веселье. Я подошел к зеркалу, причесался, протер щеки и волосы одеколоном О’Жен и направился к выходу. Минут через пятнадцать энергичной ходьбы я оказался перед входом в местное кафе. Внутри гремела музыка. Молоденькие девушки с хохотом то вбегали в кафе, то выбегали. Все были навеселе. Я вошел в двери и оказался в фойе. Ко мне подошла женщина администратор:
- Молодой человек, вы хотите поужинать у нас?
Я посмотрел через ее плечо в зал, где девчонки в коротких юбочках выплясывали под «Аббу» и, не глядя на администратора, произнес:
- Да, хочу поужинать.
- Проходите в зал и выбирайте столик, - услышал я за спиной.
А выбора, в общем-то, не было. На всех столиках стояли бутылки водки, шампанское, закуска. За столиками сидели мужчины, произносили тосты и, недолго думая, опрокидывали содержимое рюмок в свои рты. Женщины от них не отставали. Публика разогревалась.
Вдруг мой взгляд привлекла девушка, которая сидела одна за пустым столиком. Я еще раз изучил зал и, поняв, что это единственный столик, куда я могу присесть, я в нерешительности подошел к девушке:
- Извините, у вас свободно?
Девушка подняла на меня печальные глаза и молча кинула. Я сел напротив нее. Она не обращала на меня никакого внимания и смотрела куда-то в точку на затертом полу.
Я стал ее разглядывать. На девушке было платье серого цвета с вырезом на уровне ключиц. Волосы были собраны в пучок и заколоты коричневой заколкой. С висков спускались несколько вьющихся локонов. На бледной коже лица не было ни грамма косметики. Слегка потрескавшиеся алые губы, давно не видевшие помады, брови и ресницы были без следов туши. Она сидела, как оцепеневшая, о чем-то думала, немного шевеля губами. Прошло несколько минут, но девушка не проявляла ко мне никакого интереса, продолжая смотреть все время на пол. Я несколько раз кашлянул, пытаясь обратить на себя внимание, но безрезультатно, ее взгляд был прикован к какой-то точке на полу.
- Не повезло, - подумал я и стал оглядываться по сторонам. Вскоре я понял, что все девушки, входившие и выходившие из кафе, сидят за столиками со своими парнями.
Я еще раз посмотрел на свою соседку. Впечатление она производила удручающее. Я развернул меню и стал просматривать блюда.
Подошла официантка:
- Я вас слушаю.
Моя соседка подняла грустные глаза и тихо произнесла:
- Бокал шампанского и овощной салат.
Официантка записала заказ в блокнот и вопросительно посмотрела на меня.
Я заказал мясное ассорти и бокал сухого вина «Ркацители». Официантка смерила меня недовольным взглядом и, записав мой заказ, ушла. Я продолжал разглядывать свою соседку. Девушка несколько раз тяжело вздохнула, окинула меня безразличным взглядом, посмотрела на веселящиеся компании и опять оцепенела.
- Черт! – подумал я, - Что это с ней? Ни жива, ни мертва.
Мои мысли прервала официантка, она принесла заказ. Официантка поставила бокал шампанского и салат перед соседкой, передо мной – тарелку с мясным ассорти и бокал с вином. Увидев шампанское, глаза соседки оживились. Она подняла бокал с шампанским.
- Давайте познакомимся, - подняв свой бокал с вином, предложил я.
Соседка посмотрела на меня холодным взглядом, от которого мне стало не по себе.
- Давайте, - внезапно произнесла соседка, - меня зовут Наташа.
От неожиданности моя рука дрогнула, и несколько капель вина упало на скатерть.
- А меня Борис, - дрогнувшим голосом произнес я, - давайте выпьем за знакомство.
Я протянул к ней свой бокал. Наташа легко прикоснулась к моему бокалу и отпила несколько глотков. Я тоже выпил немного вина и стал закусывать. Наташа медленно жевала свой салат и сидела молча.
- Извините, Наташа, а вы местная? – закончив жевать, я спросил.
- Да, - коротко ответила она.
- А чем вы занимаетесь?
- Я учительница русского и литературы.
- Очень приятно. А я авиационный инженер, здесь я в командировке.
Наташа кивнула и продолжила двигать вилкой кусочек помидора на тарелке.
- Я прилетел из Хабаровска, - продолжил я.
Наташа опять кивнула.
-У Вас трудная работа. Уроки. Потом еще домашнее задание нужно проверять, - не умолкал я.
Наташа тяжело вздохнула и посмотрела на меня. В ее глазах промелькнул какой-то огонек и погас. Она опять уставилась в тарелку.
Наконец-то быстрая музыка закончилась, и зазвучал «Отель калифорния», моя любимая песня. Я встал и подошел к Наташе:
- Можно пригласить вас на танец!
Наташа удивленно посмотрела на меня, в ее глазах появилось «Нет!». Моя улыбка сменилась разочарованием. Но Наташа внезапно встала и кивнула. Она пошла в центр зала, где уже несколько пар медленно двигались под завораживающие звуки.
Она повернулась ко мне и положила свои ладони мне на грудь. Я взял ее за плечи, и мы поплыли в медленном танце. Ее волосы немного касались моего носа, слегка щекоча его. От ее волос веяло необыкновенной свежестью и чем-то неуловимым, женским, притягательным. Я непроизвольно придвинул Наташу к себе. Она не сопротивлялась.
- Вы мне расскажете про Камчатку? – наклонившись к самому уху, спросил я.
Наташа пожала плечами:
- Если будет время.
От ее тела исходил приятный аромат и тепло женщины. Я почувствовал легкое возбуждение. Я еще ближе придвинул ее к себе и почувствовал, как ее груди коснулись моей груди. Она сразу уперлась руками мне в грудь, но потом медленно уступила.
- Вы сильный, - подняв глаза, заметила Наталья, - Спортом занимаетесь?
- Да, гирями, гантелями, гимнастикой, - не без гордости произнес я.
- Я тоже занималась гимнастикой, когда училась в школе. Ходила в спортивную секцию.
- Оно и заметно, - улыбнулся я, - У вас великолепная фигура.
Наташа поняла на меня серьезные глаза.
- Вы мне льстите?
- Нет, это комплимент, - парировал я.
Наташа пожала плечами и опустила глаза. И в этот момент я почувствовал, что между нами что-то начало происходить, Наташа то начинала упираться в меня руками и отдалялась, то приближалась, касаясь меня грудью и бедрами. Я чувствовал теплоту ее бедер и упругий животик. На щеках у нее появился румянец. Но Наташа никак не выдавала своего состояния: лицо было неподвижным, глаза смотрели куда-то в сторону. К моему сожалению, танец закончился. Мы пошли к нашему столику. Наташа шла немного впереди. Я шел следом, разглядывая ее сзади: обычное прямого кроя серое платье чуть выше колен, телесного цвета колготки, черного цвета туфли-лодочки на низком каблуке. В общем, все просто, ничего вызывающего и без кокетства. Я проводил Наташу к столу и пододвинул стул. Садясь, Наташа, посмотрела на меня и тихо произнесла:
- Я прошу вас больше не приглашать меня на танец.
Я опешил.
- Хорошо, - неуверенно произнес я, - Что-то случилось? Я вас чем-то обидел?
- Нет, все нормально. Просто больше не хочется.
Я вернулся на свое место. Наташа с сожалением посмотрела на меня и подняла свой бокал:
- Давайте лучше выпьем!
Я молча протянул свой бокал. Чокнулись. Выпили по нескольку глотков. Я лихорадочно перебирал в памяти все движения в танце. Нет, все было правильно.
- «Может быть, запах пота?», - забеспокоился я.
Я встал.
- Простите, я вас покину на несколько минут.
Наташа кивнула. Я быстро направился в туалет. Закрывшись в кабинке, я снял рубашку и стал нюхать рукава. Нет, кроме запаха новой рубашки ничего не чувствовалось.
- Что с ней происходит? Она какая-то странная. Сидит, как неживая, разговаривать не хочет, танцевать тоже не хочет, - рассуждал я, - В общем, неудача.
Я вернулся за столик. Наташа подняла на меня грустные глаза.
Я набрался смелости и спросил ее:
- Наташа, я очень неловко себя чувствую. Я пытаюсь оказать вам знаки внимания, хочу поухаживать за вами. А вы совсем безучастны.
Наташа пожала плечами:
- Вы зря беспокоитесь. Просто у меня плохое настроение. Вы здесь ни при чем.
Она опять опустили глаза, и стала вилкой двигать кусочек помидора.
Я совсем расстроился. Уже не предлагая выпить вместе, я допил вино и стал быстро доедать блюдо. Решение было уже готово, я собрался уходить.
Покончив с едой, я взял салфетку, вытер губы и встал.
- Прошу прощения, мне нужно идти, - твердым голосом произнес я.
Наташа подняла на меня грустные глаза:
- Я вас разочаровала?
- Нет!
- А почему вы уходите?
- Я думаю, что я вам неинтересен, - дрогнувшим голосом произнес я.
- Неправда, мне с вами интересно. Вы ненавязчивый и галантный.
Я медленно сел на стул.
Наташа допила свое шампанское, встала и посмотрела на меня теплым взглядом:
- Если хотите, то мы можем погулять.
- Да, гм-м-м, - поперхнулся я, - с удовольствием.
Я подозвал официантку, расплатился и мы вышли из кафе. Наташа посмотрела на звездное небо.
- Вы любите смотреть на звезды, - спросила она.
- Да, люблю. Я много читал литературы о планетах.
- Я верю в инопланетян и в жизнь на других планетах, - мечтательно произнесла она, - Давайте перейдем на «ты», а то тяжело так разговаривать.
- Давай, - согласился я.
- А ты веришь в инопланетян? – спросила она.
Я задумался:
- Знаешь, скажу честно, чем больше читаю о планетах, тем больше становлюсь уверенным, что мы одиноки во вселенной.
- Одиноки!- воскликнула Наташа и повернулась ко мне, - Не может быть! Звезд миллиарды миллиардов. На какой-нибудь, а может быть, даже на нескольких планетах обязательно есть жизнь. Посмотри сколько звезд на небе.
Небо на самом деле было фантастическим. Звезды переливались, словно бриллианты на черном бархате. Молодой месяц где-то прятался за вулканами.
- Вот посмотри, - я показал пальцем на небо, - Вон Большая Медведица.
- Да, вижу, - ответила Наташа, - А вон красная точка, видишь?
- Где? – я обнял ее за плечи и стал смотреть, куда указывал ее палец, \
- Это Венера.
- Да, вижу, - я вдохнул аромат ее волос.
- А ты говоришь, что там жизни нет. Смотри как много планет!
- Да, планет много. Но видим мы только звезды, а они как наше Солнце, горячие, там миллионы градусов. Жизнь может быть, где и есть, но эти планеты мы не видим. Они вращаются вокруг своих солнц.
- Вот видишь, ты все-таки не отрицаешь? - улыбнулась Наташа.
- Не отрицаю, потому что никто этого не знает и никогда не узнает.
- Ну почему ты все портишь? – обиделась Наташа, - Только я начинаю мечтать, ты меня тут же останавливаешь.
- Понимаешь, мечты – это одно, а реальность – это совсем другое.
- Ну, хорошо, расскажи реальность, - недовольным голосом произнесла Наташа.
- Реальность? – я вздохнул полной грудью, - Реальность такова, что мы сейчас видим свет от звезд, который летел к нам миллионы лет.
- Как миллионы? – удивилась Наташа.
- Да, эти звезды, может быть, давно уже погасли, а свет от них еще летит в далеком космосе и еще сотни тысяч лет будет достигать земли. И наши прапраправнуки будут этот свет видеть, хотя некоторые звезды при нас уже давно погасли.
- Мне трудно понять это. А ты понимаешь? – Наташа тепло посмотрела на меня.
- Да, понимаю. Но в космосе есть еще такое понятие как искривление пространства.
- Я слышала это, но не понимаю.
- Понимаешь, свет, а точнее фотоны света обладают массой. И когда эти фотоны летят к нам сотни тысяч и даже миллионы лет, то они могут отклоняться от прямолинейных траекторий довольно сильно.
- А почему?
- В космосе есть много черных дыр, которые сильно изменяют траекторию света, есть много скоплений энергии, которые, как линзы, пропускают через себя свет, но изменяют траекторию полета фотона.
- Как все сложно, - вздохнула Наташа, - и непонятно.
- Ну, вот предстать себе, ну например……бумеранг. Ты знаешь, что он летит по кругу возвращается туда, откуда вылетел.
- Бумеранг? Да, понимаю.
- Ну, так, вот. Если мы станем по разные стороны дерева, и я выпущу бумеранг. Только нужно, чтобы он летел по большому радиусу, например километра два. Ты же не увидишь, откуда он был выпущен. Ты увидишь его, когда он будет подлетать к тебе.
- Да, поняла.
- Ну вот, это и есть загадка космоса, - улыбнулся я, - мы видим свет, который прилетел к нам, но не знаем, откуда он вылетел.
- Получается, что он мог вылететь совсем рядом, и, полетев по большому кругу вернулся к нам совсем с другой стороны! – заключила Наташа.
- Да, именно так. Так это явление называют космическим коридором. То есть, если вычислить, откуда вылетел свет, то может оказаться, что до той планеты не миллионы световых лет, а она совсем рядом.
- Поняла, - запрыгала от радости Наташа, - слушай, ты так хорошо объясняешь. А мне в университете преподаватель объяснял, объяснял, в общем, еще больше меня запутал.
- А ты где училась?
- Я закончила Владивостокский педагогический университет. А ты?
- Я закончил Хабаровский институт инженеров гражданской авиации.
- А откуда ты знаешь о звездах?
- Я изучал лазерную технику. Там много теории света. Ну, а когда стал читать про звезды, многое стало понятным. Самое печальное для человечества то, что самая ближайшая к солнечной системе созвездие Альфа-Центавра находится от нас на расстоянии двух световых лет. По космическим меркам – это расстояние потянутой руки. Но при современном уровне развития космической техники лететь до нее придется пятьсот лет. Где брать еду, как растить детей и какими они вырастут в невесомости.
- Я думаю, что скоро появятся мощные двигатели, которые будут разгонять космические корабли до огромных скоростей и планеты станут ближе, - гордо объявила Наташа, - наши ученые все могут.
- Согласен. Двигатели создать можно и разогнать в космосе корабль до огромных скоростей тоже можно, трения ведь нет. Проблема в другом - как остановиться?
- Что? – Наташа весело округлила глаза, - Ты опять, ты опять все испортил! Я тебя сейчас поколочу.
Он приблизилась ко мне и начала стучать своими кулачками мне в грудь. Я быстро обхватил ее за плечи и прижался губами к ее губам. От неожиданности она дернулась, попыталась оттолкнуть меня, но обмякла и обняла меня за шею. Поцелуй длился не меньше минуты. Ощущение ее губ привело меня в состояние необычайной нежности. Ее мягкие пухлые губы были податливы и сладки на вкус. От ее лица исходил необычайно свежий аромат юной женщины. Она приподнялась на носочки и прильнула ко мне всем телом. Я обхватил ее за талию и нежно прижал ее к себе. Ее небольшие и упругие груди прижались к моей груди. Я чувствовал ее дыхание, дрожание животика, упругие бедра. Наташа то приподнималась на носочки, то, устав от напряжения, слегка опускалась. Такие движения привели меня в необычайный восторг и возбуждение. Как я не старался, но удержаться от эрекции не смог. Выросший в моих брюках бугорок уперся в Наташин животик и стал получать наслаждение от ее движений вверх-вниз. У меня возникло сильнейшее возбуждение. Пенис изо всех сил старался покинуть свое заточение, сильно увеличив бугорок.
Наташа, почувствовав, что в ее что-то уперлось, вздрогнула, прервала поцелуй, разомкнула объятья и дотронулась до бугорка.
- Что это? – удивленно посмотрела она на него и оттолкнула меня.
Дальше произошло то, что я не мог ни понять, ни объяснить: в ее глазах появился ужас, она, сжав кулаки, истерически закричала:
- Подлец! Сволочь! Не приближайся ко мне! Я сейчас позову на помощь!
Я был ошарашен и лишился дара речи. Ее крик привел меня в состояние ступора. Я смотрел на нее широко раскрытыми глазами и не мог произнести ни слова.
Крик Наташи перешел в рыдания, она что-то кричала в мой адрес оскорбительное и несвязное. Потом она подскочила ко мне и несколько раз ударила по лицу. Первые удары причинили мне резкую боль и обожгли щеки. Она продолжала отчаянно махать руками, стараясь попасть мне по лицу. Я пытался поймать ее за руки, но она была ловкой и искусно уворачивалась. Вдруг я почувствоал, что из носа потекло что-то теплое и липкое. Я понял - кровь. Увидев мою кровь, Наташа остановилась, в ее глазах появился страх. Она попятилась назад, потирая покрасневшие руки:
- Я не хотела…я…я… прости….не хотела я…
Она стояла в двух метрах и смотрела на меня широко раскрытыми глазами, полными страха и отчаяния. Кровь из разбитого носа крупными бурыми каплями продолжала капать мне на рубашку. Вдруг Наташа начала лихорадочно искать что-то в сумке. Достав платок, она подбежала ко мне и начала вытирать кровь с лица. Я был в шоке и стоял неподвижно.
- Прости, прости, я не хотела…я…не хотела тебя бить…это не тебя…прости!
Я взял из ее рук платок, зажал нос и запрокинул голову. Через минуту кровь остановилась.
Я молча протянул ей платок, посмотрел на нее с сожалением, развернулся и пошел прочь.
- Постой! – крикнула она мне вслед.
Я не остановился и, покачиваясь, словно пьяный удалялся от нее.
- Постой! – услышал я частые шаги Наташи, догонявшей меня. Она обогнала меня и преградила путь.
- Выслушай меня, прошу тебя, ты все поймешь! – вытирая слезы умоляла она.
- А что здесь понимать? Все и так ясно, - обиженно ответил я.
Она обняла меня.
- Ты не такой, ты совсем другой! Прости, на меня что-то нашло, - стыдливо шептала Наташа, - я тебе я сейчас все расскажу. Сейчас….подожди.
Она молча смотрела мне в глаза.
- Нет, ты другой… Ладно, слушай. Три года назад я закончила университет. Все пять лет, пока я училась, я была влюблена в своего однокурсника. Его звали Петр. Он был в нашей компании и всегда участвовал во всех наших тусовках. Он не знал, что я его люблю. Я отгоняла от себя эту мысль и старалась держаться непринужденно. В нашей компании было четыре девушки и три парня. Со временем я стала замечать, что отношения подружек с ребятами стали более теплыми, а я оказалась как бы лишней. Но из-за него, я не уходила из компании и делала вид, что ничего не замечаю. Когда мы закончили университет, я решила на выпускном балу признаться ему в любви. Я много раз обдумывала, как это сказать, очень переживала и просто стеснялась. Ведь девушке первой объясняться в любви нельзя. Но я решила нарушить этот запрет. На выпускном балу, я сильно нервничала и для храбрости выпила несколько бокалов шампанского. Незаметно для себя я сильно опьянела. В таком состоянии, я просидела на диване весь вечер. Когда бал закончился, ребята пришли за мной и под руки повели в общежитие. Когда мы проходили мимо городского сквера, Петр вдруг остановился и громко произнес:
- Ну что ж, завтра мы разъедемся по своим городам, и, может быть, никогда больше не встретимся.
Он посмотрел на меня своими большими голубыми глазами, от которых у меня всегда замирало сердце. Я подумала, неужели он тоже, как и я, все время меня любил, но решил признаться только сейчас. У меня сильно заколотилось сердце, и я замерла в ожидании.
Глядя на меня и улыбаясь, он продолжил:
- Мне кажется, что среди нас есть целка.
Все посмотрели на меня и громко засмеялись. Я не поняла последнего слова и подумала, что ослышалась. Я продолжала смотреть на него влюбленными глазами.
- А не распечатать ли нам ее сейчас, прямо здесь. Чтоб память была, на всю жизнь! – предложил Петр.
Вся компания захлопала в ладоши и громко закричала:
- Прямо сейчас. Хочешь?
Спьяну я не понимала, что происходит и, улыбаясь, глядела на своих друзей и подруг.
- Целка… целка, - я повторяла в уме это слово, стараясь понять смысл, - Да, я девственница, и что здесь такого? Черт, - наконец дошло до меня, - они оказывается уже между собой….
В этот момент Петр обхватил меня за талию и потащил в кусты.
Он бросил меня на траву, приказал девчонкам держать меня за руки, а сам сорвал с меня трусы. Я начала кричать и отбиваться. Подруги зажали мне рот. Я пыталась укусить их за руки, но они были сильнее и держали крепко.
- Ну, кто хочет стать первым? – весело предложил Петр
Первым решил стать Василий. Я кричала от страшной боли, но из зажатого рта раздавалось только мычание.
Потом был Алексей - наш отличник и весельчак. Я уже ничего не чувствовала и не плакала, просто смотрела на звезды и прощалась с ними. Я твердо решила покончить с собой. Последним был Петр. Я смотрела в его глаза, которые сейчас ненавидела больше всего на свете. Ведь я пять лет мечтала о близости с ним, он часто снился мне. Сейчас из его раскрытого в удовольствии рта текла слюна и капала мне на лицо. Более мерзкого и отвратительного чувства я никогда не испытывала. Когда все закончилось, надо мной наклонился Петр:
- Приятно, не правда ли?
Он посадил меня, придерживая за спину, открыл бутылку шампанского и вставил горлышком мне в рот:
- Пей, не расстраивайся. Теперь ты женщина и проблем с мужчинами не будет.
Я молча пила. Выпила всю бутылку, надеясь, что такая доза шампанского убьет меня. Дальше я ничего не помню. Очнулась я на своей койке в общежитии. От страшной боли разламывалась голова. Вспомнился вчерашний вечер, сквер. Я подумала ,что это был пьяный сон. Но когда осмотрела низ живота, который был весь в крови, поняла, что это был не сон. Вот такая у меня была история.
- А почему ты не заявила в милицию?
- Не знаю. Тогда я обдумывала, как наложить на себя руки, а не о милиции. Потом представила маму возле моего гроба, папу. Потом проревела часа три или четыре. Потом пошла в ванную и пролежала в ней до вечера. Все время вспоминались похотливые рожи моих бывших друзей и этого поддонка по имени Петр. Я их всех ненавидела и послала им проклятия. И действительно, через год Петр утонул на рыбалке в Амуре. Алексей попал в тюрьму за убийство. Василий в прошлом году погиб в автокатастрофе.
- Ну и поделом им, - сказал я.
Наташа задумчиво смотрела в мои глаза.
- Прости меня еще раз. Я вспомнила тот случай и просто сошла с ума.
Я ее обнял за плечи:
- Нужно все забыть, они заплатили за свое злодеяние.
Наташа посмотрела на мою рубашку, забрызганную кровью.
- Пойдем ко мне, я постираю рубашку.
- Нет. Спасибо, я сам постираю, - отказался я.
Но Наташа взяла меня за руку и повела за собой.
Через несколько минут мы вошли в ее квартиру.
- Не бойся, дома никого нет,- включая свет, сказала Наташа, - Родители на свадьбе у родственников.
Она расстегнула все пуговицы на моей рубашке и сняла ее с меня.
- Посиди, я пойду ее замочу, - тихо сказала она и пошла в ванную.
Пока она занималась стиркой, я разглядывал ее комнату. Деревянная кровать возле окна, платяной шкаф с лакированными дверцами, книжные полки, заставленные учебниками и художественной литературой. Возле стены стоял стол, покрытый скатертью, с настольной лампой. Везде было чисто и убрано. Минут через десять вошла Наташа и пригласила на кухню попить чая.
- Тебе придется немного побыть у меня, пока рубашка высохнет.
Мы пили чай с овсяным печеньем, намазанным густым медом.
- Вкусно! - заметил я.
Наташа кивнула:
- Это местный мед. Может быть, ты кушать хочешь?
Я пожал плечами:
- От бутерброда не откажусь.
Наташа достала из холодильника колбасу, сливочное масло, отрезала большой кусок черного хлеба и сделала бутерброд.
После чая мы пошли в ее комнату. Я сел на диван, она села рядом.
- Я больно тебя ударила? – заглянув мне в глаза, она спросила.
Я кивнул.
- Прости. Ой! А у тебя в носу засохшая кровь, давай вытру.
Она поспешила в ванную и вскоре вернулась с мокрым полотенцем и ватным тампоном на спичке.
- Запрокинь голову, я очищу нос от крови.
Я повиновался. Она начала аккуратно вычищать мокрым тампоном кровь. Ее груди скользили по моей руке, доставляя мне большое удовольствие.Я закрыл глаза, на моем лице появилась довольная улыбка.
После произошедшего, я вообще боялся дотронуться до нее. Вдруг я почувствовал своими губами ее губы. Я открыл глаза и понял, что она меня целует. Я обнял ее, и мы утонули в глубоком долгом поцелуе.
Потом она стала гладить мою грудь и с интересом ее разглядывать.
- Какие большие крепкие мускулы у тебя. У тебя красивое тело, - сказала она и прикоснулась губами к моему соску. Я вздрогнул:
- Ну, вот что ты делаешь? Хочешь меня возбудить?
- Да, хочу.
- А потом опять разобьешь мне нос?
- Нет, ты хороший. Ты совсем другой, она занялась другим соском.
Я дотронулся до ее груди. В ответ она повернулась так, чтобы мне было удобно гладить ее грудь. У меня опять возникла эрекция. Наташа это заметила и стала гладить растущий бугорок. Потом она скинула халат, оставшись в лифчике и трусиках, положила меня на диван и легла на меня сверху. Мы слились в продолжительном поцелуе. С ее помощью я расстегнул лифчик, и мы прикоснулись обнаженными телами. Наташа приподнялась и стала водить своими сосками по волосам на моей груди.
- Уух-х-х, ух-х-, как приятно шептала она и закатывала глазки. На ее щечках появился румянец, она часто задышала. Я взялся за ее попку и начал медленно двигать ее вверх-вниз. Подчиняясь мне, Наташа от удовольствия закрыла глаза. Она обхватила меня за шею и впилась губами в мои губы. Ее тело дрожало мелкой дрожью.
- Как приятно, черт возьми, как приятно мне с тобой, - шептала мне она на ухо.
Она без стеснения терлась низом живота о большой бугор на моих брюках.
Потом она приподнялась и взялась за мой ремень.
- Можно я посмотрю на него? – стесняясь, попросила она.
- Нет, - ответил я и сел.
- Почему? – надула она губки.
- Мне нужно сходить в душ.
Она отодвинулась в сторону и, улыбаясь, согласилась:
- Хорошо, я жду тебя.
Я принял душ, оделся и вернулся к Наташе. Она набросилась на меня и повалила на диван:
- Тебя так долго не было!
- Минут десять, не больше, - ответил я улыбаясь.
- Целых десять минут! - она дотронулась до того места, где был бугорок, - а куда все делось? – прищурив глазки, спросила она.
- Все на месте, сейчас все увидишь, - пошутил я.
Она нащупала мой пенис и начала его гладить. Реакция не заставила себя ждать.
- Ой, - вскрикнула она, - и правда все на месте.
Наташа опять прильнула ко мне, и мы слились в поцелуе. Потом она расстегнула мой ремень и стянула с меня брюки. Я остался в одних трусах. Сквозь ткань отчетливо выделялся возбужденный пенис. Наташа продолжала его гладить.
- Можно я посмотрю на него – надула она губки.
- Я не понимаю твоего интереса – сдвинув брови, ответил я.
- Мне нужно, - упрямо заявила Наташа и приспустила мои трусы. Я не сопротивлялся. Наташа оголила пенис и стала задумчиво его разглядывать.
- У тех подонков, наверное, тоже были такие?
- А ты не видела?
- Нет, не видела. Я бы им их отрезала! – твердо заявила она.
Потом она взяла пенис в руку.
- Надеюсь, ты не собираешься мне его отрезать, - забеспокоился я.
- Нет, не бойся. Все три года я ненавидела этот мужской орган. Оно только упоминание о нем вызывало у меня приступ тошноты. А ты другой, красивый, и он у тебя красивый и большой. Она смотрела на меня улыбающимися глазами. Потом она встала и сняла с себя трусики. Черный треугольник кудрявых черных волос на белом теле привел меня в состояние крайнего возбуждения. Наташа легла на меня сверху и зажала пенис бедрами.
- Давай не будем спешить, - предложила она.
- Хорошо, - согласился я.
Она начала меня целовать в грудь, потом стала опускаться все ниже и ниже. Потом ее груди коснулись пениса. Она водила по головке пениса, то одним соском, то другим. Наташа тяжело дышала. При касании соском головки пениса она вздрагивала и закрывала глаза от удовольствия. Я гладил ее по голове и молча наблюдал за этим действом. Потом она поднялась вверх, обхватила меня за шею и раздвинула ноги. Головка пениса коснулась ее вагины, вагина была вся мокрая. Наташа стала двигаться вверх-вниз, пытаясь ввести в себя пенис. Наконец головка попала в вагину и немного вошла в нее.
- Ой! – вскрикнула Наташа и поднялась вверх.
- Что случилось, - испуганно спросил я.
- Больно!
- Нужно расслабиться и вводить его медленно.
- Хорошо, давай попробуем, - согласилась Наташа.
Она опять раздвинула ноги, взяла в руки пенис и направила головку в вагину. Она начала медленно опускаться вниз. Как только головка вошла в вагину, на Наташином лице появилась гримаса, и она опять поднялась вверх.
- Больно. Я не могу. Они мне что-то повредили, - расстроилась она, и на ее глазах появились слезы.
- Давай попробуем по-другому, - предложил я.
- Как?
- Ложись на спину, попробую я сверху.
Наташа легла на спину и раздвинула ножки. Я ввел головку в вагину и начал входить в нее.
- Ой! – вскрикнула Наташа и резко повернулась на бок.
- Больно? – спросил я.
Она кивнула и заплакала.
Я лег рядом и начал гладить ее по голове. Наташа успокоилась и лежала молча.
Я обнял ее и начал целовать. Наташа безучастно принимала мои поцелуи.
- Я, наверное, уже никогда не смогу? – жалобно произнесла она.
- Сможешь, - успокоил ее я, - нужно пробовать по-другому.
- А как еще по-другому?
- Давай я буду сзади.
Наташа встала на колени.
- Нет, не так, - я обнял ее за талию и положил на бок.
Боль Наташи, сильно повлияла на меня, пенис уменьшился и стал мягким. Я раздвинул ягодицы Наташи, нащупал вагину, и начал медленно вводить в нее пенис.
Наташа была напряженной и при вводе сжимала вагину, боясь боли.
- Не напрягайся, расслабься, - успокаивал ее я, - Не больно?
- Нет, пока не больно - спокойно ответила Наташа, - Просто страшно.
Когда пенис полностью вошел в вагину, я погладил Наташу по спине и ласково произнес:
- Ну вот, мы уже вошли полностью.
- Полностью? – удивилась Наташа, - Совсем не больно. Даже совсем не больно, - радостно сообщила она. Я начал двигаться вперед-назад. Пенис быстро увеличивался в размерах. Наташа тоже начала двигаться и постанывать.
- Хорошо! Ой, как приятно, - шептала она двигаясь мне на встречу, -Какой он у тебя приятный. Она дрожала всем телом и расслаблялась все больше и больше. Вагина была полна смазки и мои движения сопровождались хлюпанием. Наташа стонала и просила:
- Не останавливайся,ой как хорошо, боже, как мне приятно, двигайся, двигайся…
В послединий момент перед семяизвержением я успел выйти из вагины и кончил в руку. Пока я постанывал от удовольствия, Наташа смотрела на меня широко раскрытыми глазами.
- Дай посмотрю, - Наташа раздвинула мои пальцы и начала разглядывать сперму, - Интересная какая. Белая. Из нее дети получаются.
Она легла на спину и мечтательно закатила глаза.
- Получилось. Я так рада. Я так боялась этого момента, боялась, что не смогу. Все так хорошо получилось! И ты кончил. Тебе было приятно?
Я обнял ее и поцеловал:
- Ты сказочная женщина и все у тебя в порядке!
- Правда? - обрадовалась Наташа.
- Да! – теперь ты настоящая женщина.
Она обняла меня, и мы слились в долгом поцелуе. Вскоре у меня вновь возникла эрекция. Почувствовав ее, Наташа поспешила лечь на спину и раздвинула ножки:
- Давай теперь так попробуем.
Я ввел головку в вагину и легко проник на всю глубину. Глаза Наташи светились радостью:
- Совсем не больно и очень, очень приятно.
Она обхватила мои ягодицы и начала двигаться вперед-назад. На ее лице было необычайное наслаждение. Мы отдыхали, потом вновь занимались любовью.
Так продолжалось несколько часов. Совершенно обессиленные под утро мы уснули.
Я проснулся первым и сразу почувствовал, что мой пенис лежит в руке у Наташи.
Я улыбнулся:
- Совсем, как Ромео и Джульетта.
От моих движений проснулась Наташа. Ее глаза светились необычайным счастьем. Она потянулась, потом припала к моим губам долгим поцелуем, после которого было продолжение.
После того, как я кончил, Наташа раскинула руки и мечтательно вздохнула.
- Теперь я чувствую себя настоящей львицей. Ты молодец, ты спас меня. Иди в душ, а я приготовлю завтрак. Позавтракав, я решил сбегать на аэродром узнать, как там дела.
Прибежав в профилакторий, я нашел спящего Петровича. Когда я его разбудил, он долго смотрел на меня непонимающим взглядом, дыша на меня тяжелым перегаром.
- Ты где пропадал? – спросил он, доставая сигарету.
- Гулял.
- Так иди еще гуляй!
- А когда вылет?
- А черт его знает.
- А начальник где?
- А я почем знаю. Отсыпается где-то. Вчера то мы вместе с ним гуляли в ресторане. Водки было море…нет два моря, - Петрович улыбнулся во весь свой пожелтевший от сигарет рот, - Да, вчера всех выносили. Не помню, как сюда я пришел. Иди еще гуляй, до вечера ничего не будет. Все отсыпаются.
Через полчаса я уже звонил в дверь Наташи. Как только открылась дверь, Наташа бросилась мне на шею и прильнула к моим губам. Я еле успел за собой закрыть дверь. Когда поцелуй закончился я сказал:
- До завтра я свободен.
Наташа опять обняла меня и прижалась всем телом. Я попытался освободиться из ее объятий, предложив:
- Может быть, чаю попьем?
Она отрицательно помотала головой:
- Нет, потом. Пойдем, я изнемогаю.
Еще часа два мы не вставали с постели. Перепробовали все позы. Наташа сказала, что ей это нужно для полной уверенности, что все в порядке. Часов в пять дня мы пообедали, посмотрели по телевизору фильм «Свадьба в Малиновке». Когда фильм закончился, Наташа посмотрела на часы:
- Скоро родители должны вернуться со свадьбы. Пару часов у нас еще есть. Ты как себя чувствуешь? – она посмотрела на меня вожделенным взглядом.
- Немного натер своего бойца, но, в общем нормально.
- Тогда не будем терять времени, - Наташа сбросила с себя халат, под которым ничего не было. В самый разгар прямо перед семяизвержением, вдруг открылась входная дверь и послышались тяжелые мужские шаги. Я с ужасом посмотрел на дверь Наташиной комнаты, она была наполовину открыта.
- Папа пришел, - прикрыв рот,шепнула Наташа, быстро накинула на себя халат и проскользнула в открытую дверь.
Я спрыгнул с дивана и метнулся к двери. Ни трусов, ни брюк не нахожу, а дверь открыта.Слышу, к двери вновь приближаются тяжелые шаги. Я спрятался за дверь, прикрыл руками свое хозяйство и затаил дыхание. Отец прошел мимо. Я увидел свои брюки под диваном, схватил их и только начал надевать, как опять послышались шаги. Я попытался спрятаться за дверь, но предательски зазвенела пряжка ремня. Я замер. Отец прошел мимо. От страха мое сердце чуть было не выпрыгнуло из груди. Только я застегнул ремень, схватил рубашку со стула и начал ее застегивать, опять - шаги. Меня пронизал ужас. Пальцы отказывались застегивать пуговицы. Сколько я ни пытался попасть пуговицей в петлицу, но ни одной пуговицы так и не застегнул. Отец вновь прошел мимо. Наконец я застегнул все пуговицы на рубашке. Дрожь в руках еще продолжалась, когда в комнату вошла Наташа. Она весело улыбнулась:
- Все. Родители пошли спать. Всю ночь гуляли, устали.
- Фу, ты, - тяжело вздохнул я, - я так перепугался! Ты почему дверь не закрыла?
- Не помню, сама сильно перепугалась. Отец у меня, ох строгий. Идем на кухню, я тебя покормлю.
Она налила мне тарелку борща со сметаной. На второе была котлета с картофельным пюре. Только мы пообедали, как раздался звонок в дверь. Наташа пошла открывать. Послышались мужские голоса. Я вышел из кухни и пошел на голоса в большую комнату. В комнате было двое молодых мужчин, рядом с ними стояла Наташа.
- Вот знакомьтесь, это мой брат из Хабаровска, - представила меня Наташа гостям, - он тоже приехал на свадьбу. А это Алексей и Николай. Алесей командир экипажа Ил-86.
- Очень приятно, - кивнул я.
Алексей был одет в летную куртку, в руках - букет роз. Он подозрительно посмотрел на меня потом на Наташу:
- Ты ж говорила, что у тебя братьев нет!
Наташа поперхнулась:
- Нет, кхм-м-м, братьев нет, а он двоюродный….из Хабаровска.
- Да, я из Хабаровска, - подтвердил я.
Алексей еще раз посмотрел, потом на Наташу. Я почувствовал, что мои щеки тоже горят. Я смутился и отошел в сторону
Наташа весело смотрела на гостей и задрав покрасневший носик весло спросила:
- Так зачем вы, Алексей Николаевич, к нам пожаловали?
Наташа повернулась ко мне и весело подмигнула.
Алексей замялся. Он посмотрел на меня, потом протянул букет Наташе:
- Ну, я, в общем, еще раз…
- Какой раз? – перебила его Наташа.
- Третий..
- Нет, четвертый, - поправила его Наташа.
- Ну да, четвертый, - Алексей опять посмотрел в мою сторону.
- Ну не мямли, - наседала на него Наташа.
- А я не мямлю. Но при посторонних.., - он показал на меня глазами.
- Он не посторонний, он мой брат. Пусть будет свидетелем, - улыбалась Наташа, покачивая плечами, - Ну, так зачем?
- Ну что ты, все зачем, да зачем, - пробубнил Алексей, - Прошу твоей руки. То есть прошу стать моей женой.
Наташа посмотрела на меня, подошла к Алексею, взяла букет, понюхала розы, улыбнулась лучезарной улыбкой и громко объявила:
- Я согласна!
Алексей от неожиданности открыл рот.
- Наконец-то! - воскликнул его друг.
Он достал бутылку шампанского и после хлопка разлил его по бокалам. Я выпил бокал шампанского и вышел на кухню. Вскоре на кухню пришла Наташа. Она нежно поцеловала меня.
- Спасибо тебе! Извини, мой жених - командир экипажа! – она многозначительно подняла указательный палец вверх.
Я молча кивнул. Наташа вернулась в комнату к гостям. А я тихо оделся и вышел на улицу. Я медленно побрел на аэродром, думая о Наташе.
От мыслей меня отвлек громкий крик:
- Вот он! – Петрович бежал ко мне с вытаращенными глазами, - Давай бегом в машину, двигатели уже запущены, пять минут до взлета.
Весь обратный полет я думал о Наташе.
- Пойми этих женщин!
Через несколько часов полета я вернулся домой.