Ножницы армейской службы небрежно разрезали учебу в институте на две неравные части. Выгнали меня со второго курса с формулировкой, смысл которой был примерно таким: моральный облик, несовместимый со званием советского студента – хипповал. И потому моя студенческая жизнь была «до армии» и «после армии».
Служить пришлось в Казахстане, в 35км от Алма-Аты в городке Талгар. Если кто-то из читающих это служил там же, то вспомнит то же, что сейчас вспоминаю я. Место очень красивое. Горы – Заилийский Алатау: вершины в снегу, склоны поросли густым ельником. С плаца прекрасно были видны горы, одна из вершин которых явственно напоминала профиль головы лежащего вождя мирового пролетариата. Майские дембеля, из поколения в поколение, ревниво наблюдали за Ильичем. Потому что когда лысина вождя начинала обрастать волосом – приходил Дембель. Никакого «Риэл Трансхайр» тогда не было, просто яркое весеннее солнце подтаивало снег и на лысине проступали скалы и мощные высокие ели. Вот они и создавали прическу Ленину. Осенние же дембеля в свою очередь с нетерпением ожидали, когда плешь разрастется до такой степени, что покроет всю умную голову.
В тот майский дембель большая партия «дедов» назавтра собиралась домой. Из рот, хоз- и ремвзводов. По этому случаю готовилась большая отвальная. Недалеко от части находился спиртзавод, труба по-нашему. Солдатики постоянно бегали на трубу, там можно было купить дешевый ворованный спирт. В тот раз взяли сразу 10-литровую канистру чистого спирта
.
Зампотехом батальона у нас служил майор Ролдугин. Но все, и солдатики, и офицеры, иначе как Дубом его не величали. За спиной, конечно. Очень вредный и въедливый мужик был. И надо же такому, именно в эту ночь он был проверяющим. После отбоя заходит Дуб в расположение роты и начинает осмотр. Запах спирта учуял мгновенно. Тут же была дана команда: «Рррота, подъем!!!» И начались поиски. Перерыли всю каптерку, В каптерке обнаружилась приготовленная закуска: палки колбасы, вяленая рыба, хлеб, что-то еще. Продукты погрузили в вещмешок, который за Дубом было поручено таскать перепуганному молодому солдатику. Алкоголя в каптерке не было. Перевернули постели в расположении. Каждую. Алкоголя не было, запах бил в ноздри. Настал черед половиц. Майор заставил сорвать те, что прогибались под его сапогом в трех или четырех местах. Он заглядывал под пол и светил фонариком. Алкоголя не было. Запах не исчезал. Дуб ярился и брызгал слюной, рота стояла по стойке «смирно!».
Дуб пригрозил, что если сейчас же не выдадут водку, он отменит завтрашний дембель. Все прекрасно понимали, что это не в его полномочиях. К часу ночи майор выдохся и ушел в штаб. Следом понуро тащился солдатик с вещмешком. В половине третьего ночи позвонили с КПП и сообщили: Дуб отвалил домой!
Мгновенно подняли хлебореза и погнали в хлеборезку. Из соседних рот, где закуска уцелела, подтянулись деды. Проводы растянулись до рассвета. Со спиртом, естественно.
А днем, когда с убывающими на гражданку уже официально попрощались, к ним подошел Дуб. Он сказал, прямо, по-армейски:
- Ладно, вы меня об….манули. Ну, теперь-то можете признаться, где прятали? Такого еще не было, чтобы я не нашел. – И это было правдой.
Никто ничего ему, конечно, не сказал. Потому что советская армия продолжала существовать и на гражданку в будущем соберется не одно поколение дембелей.
Секрет, как все гениальное, был прост. Отопительный сезон закончился в апреле, из систему слили всю воду и она стояла пустая. Заглушить один радиатор, и залить туда 10 литров спирта, было делом получаса. Но запах! Запах, заставлявший трепетать ноздри Дуба, остался. После его ухода открутили на несколько витков нижнюю пробку и так разливали по кружкам. Спирт был с ржавчиной, но вкус его от этого хуже не стал.
Я демобилизовался осенью, отопительная система в конце ноября была уже заполнена, и свою емкость со спиртом мы подвесили на веревке в очко уличного туалета. Тара была герметично закрыта.