Однажды ночью заползая в губы,
Она меня схватила как ребенка,
С ума сошла и чуть не придушила
От избытка своих зверских чувств…
К земле сырой своим лобком прижала
И ноги разведя, ввела в пещеру
Своей безумной жажды воплощаться
В мой одинокий и несчастный Образ,
Доверчиво вползая в мои сны…
Я с ней познал слепое помраченье,
Холодный ужас в пожирающих глубинах
Ее давно уже растраченного тела,
В прах улетевшие далекие мечты
Иных людей, бывавших в ней самцами,
В ней, как и я, раскрывшие тщету -
Любому зверю во спасенье отдаваться,
Входя в него всей сущностью своей,
Она желала овладеть всем миром…
Но мир едва живет в своей скорлупке
И всякий, кто пронзает мир глазами,
Предчувствуя его уничтоженье,
Болен страстью добывать блаженство,
Так никто не может быть самим собой,
В тоске других людей касаясь,
Где каждый образует чью-то завязь
И потому себя любому отдает…
Она меня схватила на мгновенье,
В ней чувство как огонь горело,
Ее познание как быстрая стихия
Сходила в мрак с разбросанной одеждой…
И капала как воск былая юность…
Как эхо ее Память откликалась
На шелест губ моих в псалмах Давида,
Где всякой неприкаянной Душе
Иная область Волшебством раскрыта,
Лишь не забудь про Рай в небесном шалаше…