Я никогда и никому не рассказывала об этой приторно-сладкой и кисло-горькой части моей жизни, о которой уже давно никто, кроме меня, не вспоминает. У меня, как у неоперившегося птенца, просто не хватало сил. Стоило мне подумать: «Вот сейчас все расскажу!» - как перехватывало дыхание, кружилась голова, темнело перед глазами. Я будто летала в бездонную пропасть, а полет казался длиннее бесконечности.
И я стала хранить и оберегать свою тайну ото всех, точно кто-то мог ее бессовестно украсть. Я сделала это, просто чтобы в мире грез иметь свой маленький уголочек, похожий на частичку недостижимого рая. Но мой рай был измазан чернильными пятнами не отправленных писем – адресат не мог их получить, я знала это и все равно писала послания, но не шла на почту. Мой рай был спрятан за плотной дымовой завесой, похожей на вечные тучи, сгустившиеся над промышленным городом. Никто не мог пробиться сквозь нее, только я.
Сегодня злой, сорвавшийся с цепи, палач разрубил оковы пополам, тайна выпала из гнезда. Она, как хрупкое яйцо, разбилась о землю, горячую, как когда-то наши сердца, живую, как я сама много лет назад. А потом обернулась холодной жижицей, холодной, как мои руки, на которые падают мертвые соленые слезы. Мои уши словно стали морскими ракушками – я слышу завывающие унылые звуки. Это призраки. Они зовут меня к себе, манят. И почти не осталось сил для сопротивления их яростным мольбам.
Каждый день, будь то вьюга, покрывающая все колкими кристалликами, или адский зной, когда из-за жары мерещатся черти - в любую погоду я каждый день, как одинокая и верная собака, приходила на кладбище, которое люди пристроили на отшибе, лишь бы забыть про мертвых и радоваться тому, что сами живы, и не думать о том, что нас всех ожидает. Я приходила и садилась на край неубранной могилы. От нее веяло холодом, а от засохших цветов – смертью и чем-то ранящим душу – о мертвых не помнят, мертвые нам не нужны.
Почему сохнут цветы на могиле? Я ведь каждый день приношу новый букет. Кто их топчет, как врагов народа? Почему цветы умирают, почему не живут? Почему в этом пантеоне смерти не может жить даже цветок?
Мне кажется, что я знаю, как пахнет смерть. Она пахнет, как увядшие и растоптанные, втоптанные в грязь, цветы сирени и лилий. Я знаю вкус смерти – сладкий, как мои слезы, вкусный, как кровь, которая течет по моим губам, когда я кусаю их от горя. Кровь течет и капает на землю, впитывается, отравляя почву своим ядом.
Сегодня ночью мне снился сон.
…Я пришла на кладбище и в ужасе отпрянула от милой могилы, как будто ко мне приближался прокаженный. Слезы на черных ресницах заиндевели от холодного страха, сковавшего мое тело. Как бессильная статуя в ожидании, когда творец доделает последнюю деталь, я стояла и видела раскопанную могилу. Клочья многострадальной, впитавшей всю боль мироздания, земли были разбросаны и, как трупы, усеяли кладбище. И я будто тоже лежала мертвая. Мертвая, каменная статуя, лишившаяся творца. И тут кто-то прикоснулся к моим волосам, поцеловал их, теплое дыхание растопило лед, словно лето наступило зимой. Я обернулась и увидела ЕГО глаза, глубокие, как океанический черный желоб, яркие, как свет алмазных звезд…
И вот придя к могиле, я поняла, что это был всего лишь сон.
ОН был со мною всего пару часов назад. Я чувствовала его горячее живое дыхание, обжигающее меня тысячами мелких огненных угольков, видела любимые глаза. Неужели этого всего не было? И душа моя будто разорвала грудь своими слабыми ручонками и, словно птица, выпорхнула. А мой остывающий труп лежал рядом с могилой. И свежие цветы, и могила, и свежие цветы, и могила, и я, только пустая, без жажды жить.
Я посижу, потом вспомню, что надо идти, оставлю тут и жизнь, и смерть и пойду домой...
Июнь 2006 год.