Почему бы Вам, уважаемый читатель, не чиркнуть мне пару строк, раз уж вы сюда добрались?
ua4hlq(cat)mail.ru
***
Часть пятая.
Возвращение.
Тоннели Макарова. Окрестности Юпитера. Земля.
Не успело местное солнце выйти из-за Обманщика, как остров сотряс рёв двигателей «Меча». Качнувшись, судно оторвалось от поверхности. Многочисленные наблюдатели на Большом острове увидели сначала огромное облако пара, поднявшееся над островом Кларка. Вскоре до них донёсся и приглушённый расстоянием грохот. Леталки взмыли в воздух и, сбившись в стаю, с почти неслышным от шума клёкотом, принялись описывать круги над островом.
Наконец, из облака вынырнуло серебристое тело «Меча», зависло на несколько секунд, разворачиваясь. Тон двигателей изменился, судно описало полукруг. Когда дюзы, в какой-то момент, оказались направлены, на Хоупвиль, грохот стал почти нестерпимым. Это продолжалось мгновения, затем «Меч» стал заметно забирать вверх. Ещё несколько минут его можно было видеть в виде сверкающей полоски, затем яркой точки. Шум стих, и только понемногу рассеивающееся облако над Кларком и раздёргиваемый высотными ветрами инверсионный след свидетельствовали о произошедшем только что управляемом катаклизме – старте космического корабля.
Взяв курс на портал, «Меч» покинул орбиту Надежды. За двое суток чередующихся ускорений и длительных периодов невесомости новые пассажиры судна пытались адаптироваться к своему новому состоянию. Госпожа Фролова, впрочем, летавшая и ранее, хотя и очень давно, справилась быстрее. Уже в первые сутки полёта она появилась на камбузе и плотно поела. Через пару часов её примеру последовала и Тамара. Нужно сказать, правда, что доктор Бауэр, внимательно следивший за состоянием пассажирок, прописал им некую микстуру, нормализующую работу вестибулярного аппарата. И «болезнь движения», при которой в состоянии невесомости любая попытка пошевелиться вызывает головокружение, отступила.
Двух приёмов этого лекарства оказалось достаточно, чтобы Тамара окончательно повеселела и даже приступила к пробным «полётам в невесомости» в коридоре судна. У тренированной спортивной девушки с каждым разом всё получалось как нельзя лучше. Молодые члены экипажа с удовольствием её консультировали, конечно, в свободное от вахт время. Она даже поставила себе задачу поймать Маркиза, тоже иногда участвовавшего в тренировках, хотя и принимавшего их за игры. Но это ей не удалось. К чести начинающей космонавтки, следует сказать, что это не удавалось пока никому. Шустрый кот в условиях невесомости был совершенно неуловим.
Подойдя к порталу, «Меч» подхватил вращающийся на орбите вокруг него зонд и нырнул в тоннель. Наконец удалось передать на «Дырокол» всеобъемлющую информацию об открытиях последних дней и подробный отчёт о найденной колонии землян. Последовал приказ возвращаться той же дорогой и не очень спешить, во избежание ошибок в выборе маршрута.
***
– Капитан! Принимаю чужой идентификационный сигнал. Судя по всему, в коллекторе находится судно. Доплеровского сдвига частоты нет, судно неподвижно.
– Принято! Экипажу боевая тревога! Маруся, они читают наш сигнал?
– Должны.
– Сбавь скорость, выходи потихоньку в коллектор.
По тревоге, уложившись, как и положено, в нормативы, экипаж занял свои места. Боевые посты доложили о готовности к бою. Последний поворот тоннеля и на экранах дисплеев, радиолокационных и оптических показался «желудок». В его необъятной шири чужое судно, тем не менее, было хорошо заметно. Оно неподвижно висело у дальней стенки и, похоже, не проявляло никаких агрессивных намерений. Чужак представлял собой в первом приближении цилиндр около ста метров в длину и шестидесяти в диаметре. На одном из торцов видны были явно дюзы двигательной установки. Что было на другом, осталось невидимым, поскольку поворачиваться для осмотра цилиндр явно не собирался.
На его коричневых бортах выделялись ряды полусферических башенок, естественно, непонятного назначения. Они могли быть и антеннами и орудийными постами и частью двигательной установки. Три башенки, похоже, были сворочены со своих мест.
– Прибавь увеличение, Маруся.
– Есть!
На экране чужак плавно увеличился, так что его края вышли за пределы экрана. И стало ясно, что «башенки» не повреждены, а откинуты в сторону, как будто бы на петлях. В открывшихся проёмах наблюдалась активность. Некие существа, больше всего напоминающие блестящие усечённые конусы, медленно передвигались в потернах. Впрочем, может быть, это были механизмы. Чем они там занимаются, определить было сложно.
– Ремонтируются, что ли? – неизвестно у кого спросил капитан.
Старшой хотел высказать свои соображения и уже открыл рот, но его перебила Маруся:
– Капитан! Приняла радио с чужака на контактной частоте. Используют «эсперанто». Даю расшифровку на экран.
Раньше, чем она закончила говорить, на экране связного дисплея появился текст:
//носитель разума/ много/космический/транспортное средство/код: ххх-4/ приветствие/экипаж/транспортное средство/код: Солнце-3//
– Отвечай, Маруся!
– Так пойдёт?
//носитель разума/ много/космический/транспортное средство/код: Солнце-3/приветствие/экипаж/транспортное средство/код: ххх-4//
– Кажется, правильно! И спроси, что у них случилось и не нужна ли помощь?
– Принято!
К сообщению добавилось:
//транспортное средство/код: ххх-4/проблема/ иметь/?//
//экипаж/ транспортное средство/ код: Солнце-3/помощь/оказать/?//
Немедленно поступил ответ:
//транспортное средство/код: ххх-4/проблема/ иметь/да//
// силовая установка/ функциональный /нет//
// отрицательная эмоция//
// помощь/ оказать/ нет//
// экипаж/ компетентный /да//
//промежуток времени/ 9645 секунд /силовая установка/ ремонт/ завершать//
//благодарность//
//положительная эмоция//
– Вполне приличные ребята! – заметил Стрижаков. – Интересно, как они выглядят?
– Может быть, нам лучше этого не знать, – ответил капитан. – Что бы у них ещё спросить? О! Маруся, спроси, есть ли у них карты тоннелей.
– Готово:
//руководитель/экипаж/ транспортное средство/ код: Солнце-3 /вопрос/иметь//
//руководитель/ экипаж/транспортное средство/код: ххх-4/ информация/ схема/ тоннель/ много /галактика/ иметь/?//
– Нормально, посылай!
Ответа не было с минуту, капитан уже подумал, было, что чужие по какой-то причине прекратили общение, но ответ пришёл:
//информация/ схема/ тоннель/ много/ галактика/ исключительный руководитель/ много/ галактика/ много/ комплект/ иметь//
//положительная эмоция //
//руководитель/ экипаж/ код: Солнце-3/ встретить/ спросить/ руководитель/ много/ галактика/ много/ комплект //
// положительная эмоция/ много//
// предположение/ сомнение/ получать/ информация/ просьба/ передать/ информация/ носитель разума/ много/ комплект//
// положительная эмоция/ много/ много//
Прочитав на экране этот текст, майор Стрижаков недоумённо воззрился на мастера:
– Это что же? У галактики есть руководители, и они скрывают информацию?
– Ты что, не понял? Они же просто ржут над нами! «/руководитель/ много/ галактика/ много/ комплект/» – это попросту, боги. Вряд ли существуют иные «руководители» всего «комплекта» галактик, то есть Вселенной. Конечно, если они есть, то карту всех тоннелей можно получить только у них. Вот чужаки и предлагают нам обратиться к богам, если мы их встретим, а если те ответят, то поделиться информацией со всеми носителями разума!
– Да, шутники! – Старшой хмыкнул. – Вот уж, не думал, что встречу в Космосе инопланетных любителей похихикать!
– Это, как раз, отлично! Если у чужих есть чувство юмора, значит можно договориться вместо обмена ударами. Маруся, отвечай! Отставить, сам напишу.
Капитан положил пальцы на «клаву» и застрекотал по клавишам:
// положительная эмоция/ много//
// благодарность/ информация//
// просьба/ передавать/ информация/ наличный/ схема/ тоннель/ много//
– Посылай, Маруся!
Ответ поступил тут же:
//адекватный/положительная эмоция//
// информация/ наличный/ схема/ тоннель/ много/ иметь// //радиус/сфера/3627.3/ световой год /точно/ нет//
// передавать/ да/ ?//
Капитан набрал короткое:
// передавать/ да// и заметил:
– «Адекватный, положительная эмоция»! Это ведь комплимент!
И тут же Маруся сообщила:
– Мастер, они передают файл! Формат неизвестен. Всего шестнадцать мегабайт. И ещё один, маленький. Передали два раза.
– Сможешь расшифровать?
– Пытаюсь, сейчас ещё Арнольда напрягу. Получилось, вот!
На курсовом дисплее возникло вращающееся изображение, похожее на клубок шерсти, после того, как он побывал в лапах молодого игривого кота. Однако, при внимательном рассмотрении, оказалось, что это схема трёхмерной структуры, с узлами, видимо, коллекторами и соединяющими их перемычками. Так, скорее всего, были изображены тоннели.
– Можно вращать и увеличивать! – заметила Маруся. – Вывожу кнопки.
На неземного происхождения схеме появились кнопки управления изображением. Подведя курсор к кнопке «увеличение», капитан, манипулируя джойстиком пульта, остановил вращение и увеличил участок схемы, где синхронно мигали две рядом лежащие точки. После этой процедуры, точки оказались расположенными в коллекторе и тоже увеличились. С удивлением капитан опознал в одной из них схематично изображённый «Меч», а другая, «бочка», похожа была на судно чужаков.
– «Вы находитесь здесь»! Как в супермаркете! – удовлетворённо заметил капитан.
Старшой поддержал его:
– Классные ребята! Не жадные, во всяком случае. Кармен почему-то и не подумала сделать такой подарок! Или мы не попросили?
– Конечно, классные, если не наврали. Хотя, зачем им это? – ответил Кэп. – Маруся, есть соответствие с пройденным нами путём?
– Полное, капитан! Выделяю.
На схеме несколько тоннелей засветились красным. Конец этой траектории замигал.
– Это солнечный коллектор, кэп! Это наш пройденный путь. На схеме можно выделить любой, например, наш коллектор и тогда появится список устьев с взаимным расположением в коллекторе. Им можно давать имена. И многие коллекторы уже их имеют. Они соответствуют кодам идентификации рас. К сожалению, более низкого, планетарного уровня нет.
– Ясно, демо-версия! А поподробнее про расы?
– Этого тоже нет, только код материнской планеты или колонии.
Снова ожил связной дисплей, на нём появилось новое сообщение:
//машина/считать/адекватный/иметь/?//
//информация/понимать/?//
– Скажи им, Маруся! Тебя ведь касается.
– Одобряете? – ответила программа и вывела на экран текст:
//понимать/ комплект/ да//
// благодарность/ много//
//машина/ считать/ адекватный/ много /иметь/ да//
// экипаж/ встречать/ спешить/ руководитель/ много/ галактика/ много/ комплект/ нет//
– Это правильно, на встречу с богами мы не спешим. Хорошо сказано, Маруся! «Машина, считать, адекватный много». Как говорится, от скромности ты не умрёшь!
– А что? Им можно шутить, а мне нет?
– Молодец! А что там за маленький файл?
– Двухмерное изображение. Вывожу
На дисплее появился штриховой рисунок. Он изображал грустное, сидящее вполоборота к зрителю, существо с усатой мордочкой (или лицом?) и круглыми ушами, как у коалы, нечто среднее между котом и кенгуру. Оно было одето, если зрители правильно интерпретировали изображение, во что-то вроде жилета с множеством прямоугольных заплат или карманов. Правую лапку существо поднимало в приветственном, видимо, жесте.
– Это что, они так выглядят? – задал риторический вопрос Старшой.
– Наверно. Если это не их любимое домашнее животное, в жилете! – хмыкнул капитан. – Маруся! Не помнишь, где у меня тут лежало световое перо? Сто лет не пользовался.
– В нижнем ящике, в зажиме справа.
Капитан покопался в указанном ящичке и удовлетворённо хмыкнул:
– Точно, мне бы такую память! Если ещё и батарейка не села…
Батарея оказалась нормальной и капитан, придвинув к себе боковой вспомогательный дисплей, принялся за работу. Из-под его уверенного стилоса вышло изображение стоящего человечка, в широких штанах и лётной куртке, кстати, тоже с карманами. Человечек улыбался, поднимая правую руку в приветственном жесте. Короткий бобрик волос и едва намеченные, но характерные, черты лица придавали ему сходство с майором Стрижаковым.
– Адекватно! – восхитился тот. – Капитан, вы это потом не стирайте, хорошо! Я себе распечатаю.
– Да ради Бога! – пробормотал занятый работой капитан. – «Адекватно!», что за жаргон! «Эсперанто» что ли нахватался? В моё время говорили «классно!».
Капитан закончил человечка и принялся за стоящую рядом с ним женскую фигурку в просторном платье. Если мужчина смотрел прямо, то женщина была, скорее, занята голеньким малышом, которого держала на руках.
– Готово! – сказал капитан. – Маруся можешь послать в том же формате?
– Уже посылаю, Кэп!
Несколько секунд ничего не происходило, затем пришло очередное сообщение:
// адекватно//
// благодарность/ много//
// ждать/ долго/ нет//
// понимание/ да/?//
– Да подождём, если недолго, – сказал капитан, набирая ответ, – когда ещё с вами встретишься?
// понимание/ да// ушло в эфир.
В ожидании ответа, Старшой скопировал файл в свою папку и смущённо заметил:
– Оксане пошлю, когда вернёмся в Систему, ей будет приятно. Кстати, и на рисунке, вылитая она. У нас полгода назад второй сын родился, а я его ещё и на руках не держал, только фото и на видео.
– Хочешь, я и второго пририсую, пока время есть? – предложил капитан, – сколько ему?
– Три года! Если не трудно, мастер!
– Не трудно.
Капитан не стал пояснять, что во время подготовки к полёту внимательнейшим образом изучил личные дела команды и обратил внимание на фотографию черноволосой красавицы Оксаны, жены Старшого. И его рука сама собой изобразила запавшие в душу черты, чем-то напомнившие его старинную любовь «рыбку Дори», пропавшую с его горизонта на двадцать лет, а недавно вдруг возникшую снова. Да ещё и с дочкой, в которой только слепой не смог бы узнать и его, Кондратенко, «фирменные» черты.
Тем временем, рисунок дополнился и изображением малыша, стоящего между отцом и матерью. Одной рукой он держался за мамино платье, а другой салютовал, подражая папе.
Теперь восхитилась и Маруся:
– Кэп, почему вы так мало рисуете? У вас огромный талант! Такими скромными средствами передать…
Но капитан прервал её:
– В свободное время обсудим мои таланты, хорошо? А теперь пошли и этот рисунок с комментом «поправка».
– Такого слова в «эсперанто» нет, есть «изменение».
– Ну, пусть будет «изменение».
– Посылаю.
В ответ пришло сообщение:
//изменение/ благодарность//
//длина/высота/носитель разума/ сообщить/ просить//
– Любопытные какие! – удивился Старшой. – Зачем им это?
– Может, жилетку тебе шьют. На память! – заметил в ответ капитан и приказал Марусе. – Скажи им, метр восемьдесят.
– Сделано, Кэп!
Через несколько минут от «кенгуру» пришёл следующий файл. В нём было два рисунка: на первом изображались уже две крупные особи, почти не отличимые друг от друга. Они сидели рядом, дружески держась передними конечностями. А другими свободными, приветствовали зрителя. Скорее всего, нужно было привыкать называть эти конечности руками. Но это не всё: у более мелкого существа на боку, видимо вцепившись в шерсть лапками, висел и детёныш, маленький «кенгурёнок». Наверняка это были мать с ребёнком.
На следующем рисунке присутствовал тщательно, но немного карикатурно изображённый человек. Он стоял вполоборота к зрителю и пожимал руку «кенгуру». Стало ясно, для чего чужим понадобился рост человека: чтобы изобразить компанию с соблюдением масштаба. «Кенгуру» оказался примерно по подбородок землянину. Он тоже стоял вполоборота, привстав на задних лапах, то есть ногах, чтобы казаться повыше. Возможно впрочем, и не для этого, но такое впечатление создалось у капитана. Также казалось, что два носителя разума позируют перед зрителями, демонстрируя дружбу цивилизаций.
– А откуда они знают, что мы руки пожимаем? – удивился Старшой.
– А это, наверно, межрасовое приветствие! – предположил капитан, вспомнив, что на найдённом им судне репторов, его пилоты тоже сцепили руки в последнем перед смертью рукопожатии.
Он придвинул к себе клавиатуру и набрал:
// благодарность/изображение/2//
//положительная эмоция//
На экране появился ответ:
//благодарность/общение/много//
// носитель разума/ много/ код: Солнце-3/ адекватный/ да//
// экипаж/ транспортное средство/ код: ххх-4/ звать/ прибыть/ носитель разума/ много/ код: Солнце-3/ планета/ код: ххх-4//
// предположение/ возможность /иметь/ промежуток времени/ иметь//
– В гости приглашают, если время свободное будет, – расшифровал Старшой. – Полетим, мастер?
– Нет, не полетим, к сожалению! У нас другое задание и пассажиры на борту. Кроме того, приглашают не нас конкретно, а «носителей разума» вообще, с Земли. Что им ответить? Нужно ведь и их пригласить! А то обидятся, ещё! А у нас… как бы это им сформулировать?
– Можно я попробую, Кэп? – вступила в разговор Маруся.
– Ну, давай, но только сначала на экран выведи!
– Хорошо, вот так пойдёт?
//благодарность/ много//
// носитель разума/ много/ код: ххх-4/ ждать/ носитель/ разума/ много/ код: Солнце-3//
// руководитель/много/ код: Солнце-3/ адекватный/ да//
// носитель разума/ много/ планета/код Солнце-3/ адекватный/ да/ комплект/ нет//
//руководитель/ много/ решение/ консультация/ принимать/ промежуток времени/ мало//
// решение/ сообщать/ да//
// понимать/ ?//
Кенгуру ответили немедленно:
//понимать/ да//
//сожаление// ситуация/ код: ххх-4/ код: Солнце-3/ равно//
//адекватный/ да/ адекватный/ нет/ иметь// отрицательная эмоция//
// ждать/ встреча/ да//
// благодарность/ много/ общение/ информация//
// прощание/?//
В ответ пошло:
//благодарность/ общение/ адекватный/ носитель разума/много//
//прощание/ да//
Кенгуру тоже попрощались, и капитан дал команду:
– Маруся, курс к солнечному коллектору!
– Есть капитан!
– Не спутаешь устье?
– Нет, конечно, карта кенгов и мои записи совпадают.
Когда «Меч» нырнул в устье тоннеля, ведущего к солнечной системе, капитан дал отбой тревоги и приказал Марусе ознакомить экипаж, наблюдавший встречу в основном через прицелы, с подробностями случившегося. Кроме того, он вызвал по селектору профессора Ларина и передал ему для ознакомления и работы файл со схемой тоннелей, полученных от кенгов, как стали называть эту расу.
– Видишь, оказывается и на «эсперанто» можно душевно побеседовать «за жизнь»! – не преминул поддеть капитан Марусю.
Той пришлось согласиться.
Передав Сенцову конфидент о случайном контакте с изо всех сил старающейся казаться дружественной цивилизацией кенгов, а скорее всего, действительно, таковой и есть, капитан Кондратенко переслал ему также и файл с подаренной кенгами схемой расположения тоннелей Макарова в радиусе около 3600 световых лет. А также сообщил, что прибытие «Меча» на «Дырокол» ожидается примерно через 5 часов. В ответ, почти немедленно, была получена квитанция о приёме и намёки на готовящуюся торжественную встречу.
Капитану почему-то было не по себе. Что-то должно было случиться, естественно, неприятное, а может быть и опасное. Он пытался локализовать направление, с которого должна была прийти опасность, но вектор был неопределённым: или проблема была везде или сказывалось нахождение в тоннеле. Старшой же прибывал в приподнятом, деловом настроении.
– Пока это в новинку! – заметил он, бегло просматривая почту. – А как начнут открывать новые планеты и цивилизации каждый день, то ажиотаж быстро спадёт!
– Конечно, майор! Ты вот этими открытиями и займёшься, будешь сопровождать исследовательские суда к другим звёздам. А мне и на Земле дел хватит. Земное приложение проекта «Вода» потихоньку сворачивается. Всё что планировали, сделали. Теперь в Африке больше нет мест, где человеку невозможно жить. Хотели заповедник «Сахара» оставить на память и для туристов, да не вышло – дожди в этой «Сахаре» идут. В неделю хоть раз, но обязательно! В общем, вернусь, напишу рапорт и на пенсию.
– Так, я читал, на очереди терраформирование Марса!
– Это было до… А теперь, скажи, зачем затевать возню с Марсом, если во Вселенной куча доступных кислородных и даже землеподобных планет?
– Он же ближе!
– Ты, Василий Александрович привыкай теперь оперировать понятиями «быстрее – дольше», а не «ближе – дальше». Ларин вон говорит, что земной портал, если он найдётся, будет вполне проходим для нашего, например, «Меча». А вот, марсианский будет узковат, лучше туда не соваться. Вот, и выходит, что на Надежду лететь от Земли двое – трое суток и столько же в системе Обманщика, а на Марс, по-прежнему от двух недель, до полутора месяцев. Конечно, если рекорды скорости не ставить.
– Вот это в голове и не укладывается, мастер! То, что звёзды могут быть доступнее планет Системы.
– Привыкай! Вашему поколению с этим жить.
– Капитан! – прервала беседу Маруся, – пропал коннект с «Дыроколом»!
«Кажется началось!» –- мелькнула мысль у Василия Петровича, а вслух он спросил:
– Подробности?
– Нет подробностей. Шёл обычный обмен, я передавала телеметрию. 15 секунд назад перестали поступать подтверждения приёма пакетов.
– Может, ретранслятор сдох? – предположил Старшой. – Он всё же нетабельно у нас работал.
– Ретранслятор работает, с ним контакт устойчивый. Правда, ИИ «Дырокола» рассказал мне, что учёные на станции экспериментировали с ретранслятором, хотели использовать его для установления связи с Землёй.
– Результат? – спросил капитан?
– Пока не получилось, земной портал не смогли обнаружить.
– Кстати, его может и не быть вовсе. То есть, как говорил Ларин, он есть, наверняка, но его орбита, возможно, проходит ниже уровня поверхности Земли.
– Так что же могло случиться? – задумчиво спросил Стрижаков.
– Я бы сказал, сбой электропитания, но оно резервировано, – ответил капитан. – Маруся, как ты думаешь, ИИ «Дырокола» мог зависнуть? Ведь через него идёт вся дальняя связь, кроме аварийной.
– Полагаю, да, Кэп! По последним данным, которыми он со мной поделился, на «Дыроколе» были мелкие, но неприятные аварии, в том числе и с электропитанием. Синцов даже попросил помощи Сколика, точнее специалистов из его экипажа. Патрульный «Меч-55» пришвартовался к станции и начался поиск неисправностей и ремонт. Это последняя полученная мной информация.
– Неужели, эти немцы так зарегулировали систему, что погорело что-то крупное?
– Вряд ли, капитан. Они очень аккуратны, да и «Меч» майора Сколика всегда был на хорошем счету. Другое дело, что сам «Дырокол» конструкция довольно древняя, пора бы ей начать сыпаться. Кстати, это касается и софта: с таким тормозным ИИ я давно не общалась.
– А как же все разговоры о расконсервации, модернизации?
– Кое-что модернизировали, мастер. Но заменить сам главный процессор не представилось возможным, вся интеллектроника управления «Дыроколом» устарела. Поэтому на его комп просто установили самую последнюю версию, ещё совместимую с «железом».
– Да. Ну что же? Торжественная встреча, видимо, откладывается. Маруся, прибавь ходу, возможно, им понадобится и наша помощь. И осторожно, девочка! Мне это всё очень не нравится.
– Я предельно осторожна, Кэп!
Миновав последний тоннель, ведущий к Юпитеру, «Меч» уже совершенно рутинно выскочил в привычное для землян пространство. На обзорном дисплее появилась полярная координатная сетка, с некоторой задержкой засияла горошина Солнца и небольшой, заметно сплюснутый, Юпитер, похожий на полосатый абрикос. Его окружали четыре яркие звёздочки крупных спутников. В полутора сотнях километров от портала тоннеля дрейфовал «Дырокол». Капитан не успел дать команду, как на дисплее появилось его увеличенное изображение.
– А где же «Меч»? – изумился Старшой.
Вместо военного судна к причальной мачте довольно миниатюрной научной станции был пристыкован какой-то грузовик класса «Полонез». Несмотря на такое поэтичное название, эти грузовики славились предельной функциональностью и в результате, довольно уродливой внешностью.
– Мастер, нас вызывает «Дырокол»! На нетабельном канале и очень слабый сигнал. Похоже, с портативной станции.
– Давай!
В динамиках зашипело, что обычно свойственно низкокачественному аналоговому каналу и раздался голос:
– «Меч-39», это «Дырокол»! Вы меня слышите?
– Слышу вас, приём, – ответил капитан.
– Приветствуем вас, добро пожаловать!
– Здравствуйте! – ответил капитан. – Что у вас случилось?
Тревога его не покинула, наоборот усилилась.
– У нас тут море проблем! Сейчас, правда, всё под контролем. Полетела программа управляющего компа, сейчас устанавливаем её образ. Сидим на аварийном электроснабжении, реактор заглушен. Скоро начнём мёрзнуть. Ваша помощь была бы кстати!
– Принято! Соедините меня с Сенцовым!
– Невозможно, он у реактора или, возможно, процессора, а связь не работает. Ничего не работает, я и увидел-то вас в оптике!
– А где Сколик?
– Два часа назад ушёл на преследование какой-то посудины, которая пыталась нас обстрелять издалека. Швартуйтесь в ручном режиме рядом с «Полонезом», я подам питание на шлюз.
– А откуда он взялся этот «Полонез»?
– Это наше судно снабжения, подошло полчаса тому назад. Экипаж мы привлекли к ремонтным работам.
– Принято, спасибо. До связи!
– До встречи! – ответили со станции.
– Я первый раз слышу голос этого человека и канал связи плохой. Но есть вероятность, что он врёт! – заметила Маруся.
Капитан в сомнении потёр лоб:
– Да, всё это очень странно! Маруся, вызывай Гюнтера.
– Есть, Кэп! … Не отвечает, возможно, идёт на большом ускорении кормой к нам, и сигнал забивается выхлопом.
– Да, возможно! Не спеша, подходи к «Дыроколу», стыкуйся. Связь с командой!
– Есть! Прогноз времени окончания стыковки 23 минуты.
– Внимание экипажу! Мы готовимся к швартовке к «Дыроколу». Обстановка неясная, судя по всему, у них крупные проблемы. Для оказания помощи командирам подразделений выделить четыре человека, желательно знакомых со старыми ядерными реакторами. Связь не работает, возьмите коммуникаторы. Руководителем группы назначаю главмеха. Остальным также быть наготове. Принято?
Прозвучали ответы. Капитан повернулся к заместителю:
– Василий Александрович! Я тоже на «Дырокол», остаёшься за старшего. Буду держать в курсе.
– Есть!
– Капитан, вызывает госпожа Фролова! – вклинилась Маруся.
– Давай!
Связь включилась, и капитан произнёс, обращаясь к пассажирам:
– Елена Юрьевна! Тамара! На станции проблемы, точно ничего не известно. Сидите в каюте и никуда не выходите.
– Что-то серьёзное, капитан?
– Пока не знаю. Погодите, я сейчас зайду. Отбой!
Полковник Кондратенко отстегнул ремни пилотского ложемента, удобнее ухватил недовольно мяукнувшего Маркиза и направил свой полёт к люку. Пролетев по коридору, он притормозил у «пассажирских» кают. Скользнула в сторону дверь. Пристёгнутая к сиденью у компа Тамара обернулась и кивнула гостю. Не успела сидящая, если так можно выразиться, в почти полной невесомости на своей кушетке госпожа Фролова обратиться к капитану, как открылась соседняя каюта, и на её пороге завис с вопросом на лице профессор Ларин.
– Вот и отлично, – улыбнулся капитан, – все пассажиры в сборе! Докладываю, мы стыкуемся у «Дырокола». На станции какие-то неисправности и мы, возможно, сможем оказать помощь. Пассажирам приказываю не выходить из кают, вплоть до моего разрешения. Двери держите закрытыми. Обед будет отложен, но не надолго. Хорошо?
Пассажиры подтвердили своё согласие, и капитан продолжил:
– Маркиза я оставляю на попечение Тамары. Нет возражений?
Возражений ни у Тамары, ни у Маркиза не было. Капитан показал коту желаемое направление и тот, муркнув, прыгнул и оказался в объятиях девушки.
Махнув рукой в знак окончания инструктажа, командир судна проследовал в направлении шлюзового отсека, где уже собирались ремонтники во главе с главмехом. Лёгкий толчок и доклад Маруси оповестил собравшихся, что судно пристыковалось к шлюзу станции. Взвизгнули и загудели приводы запоров, закрутились колёса кремальер. Люди машинально сглотнули, готовясь к обязательному перепаду давления. Отошёл в сторону люк и за ним показался люк станции. Он тоже дрогнул и сдвинулся в сторону. Открывшееся за ним пространство оказалось погружено в темноту. Внезапно из динамика селектора раздался взволнованный голос Стрижакова:
– Капитан! На обшивке…
Кондратенко не успел дослушать доклад, потому, что их встречали.
Из темноты раздалась команда, и объём шлюзовой камеры наполнился орущими непонятное людьми с разномастными пистолетами в руках. Напавшие были одеты в подобие униформы на основе рабочих комбинезонов. Профессионально расположившись около стен и потолка, вторженцы взяли на прицел опешившую ремонтную бригаду. Существенное сопротивление успел оказать только главный механик: Он взмахнул рукой и неосторожно пролетавший мимо него бандит получил классический апперкот, после чего, потеряв оружие и сознание, медленно поплыл в дальний угол помещения. Самого Шохина закрутила реакция от удара, он попытался, было, схватить бесхозный пистолет, но раздался выстрел кого-то из пиратов. Он к счастью промахнулся, но пуля, визжа от нескольких рикошетов, всё же угодила в одного из двигателистов. Тот вскрикнул и зажал предплечье, на рукаве его формы расплывалось бурое пятно.
– Не стрелять! – раздалась из-за открытого станционного люка уверенная команда на английском языке, но с заметным акцентом.
В поле зрения появился явно главарь бандитов, мужчина с ближневосточными чертами лица, черноволосый с проседью. Одет он был также в униформу с множеством карманов, а в руке держал штурмовой пистолет.
– Капитан! – произнёс бандит, безошибочно выделив из толпы военных, медленно дрейфовавших в центре шлюзовой камеры, полковника Кондратенко, – прикажите своим людям не сопротивляться и все останутся живы!
Все козыри были на руках пиратов, и капитан скомандовал:
– Прекратить сопротивление!
– Вот и отлично! – лицо главаря изобразило улыбку, – люблю сговорчивых клиентов. Не откажите мне в любезности, для нашей и вашей безопасности надеть вот это.
Он сунул руку в один из глубоких карманов, извлёк оттуда горсть пластиковых наручников и метнул их пленникам.
– Надеваем, – пробурчал Кондратенко, и его подчинённые, бормоча вполголоса проклятия и сверкая глазами, сами сковали себе руки.
– А теперь откройте внутренний люк, мне нужно ваше судно!
– А вы не боитесь, что вас там встретят? Наш захват уже не тайна для экипажа.
– Конечно, боюсь! Всегда боялся стриженых солдатиков с пушками в руках, им всегда, почему-то хочется пострелять! Поэтому я принял меры: во-первых, у меня шесть заложников во главе с вами, а ещё я распорядился установить на обшивке … моего «Меча» несколько маленьких, но мощных кумулятивных зарядов. Как только вы любезно открыли люк, мои люди вышли на обшивку. Думаю, они уже закончили свою работу. Минутку капитан!
В кармане главаря бибикнул коммуникатор, он достал его и коротко переговорил с вызывавшим. Говорили они на непонятном языке. Главарь сунул переговорник в карман и снова обратился к капитану:
– Вот, видите, всё в порядке! Мины установлены, а пульт у меня в кармане. Заодно мы отключили антенны, чтобы ваши люди не вздумали позвать кого-нибудь на помощь.
– Сколик вернётся и размажет вас по всему Космосу…
– Нет, и не надейтесь! Он погнался за обманкой, как глупая рыба за блесной. Беспилотник уведёт его подальше, а потом имитирует сбой двигателя. Бравый бош пойдёт на абордаж и надёжно сядет на крючок. Брандер взорвётся и от судна вашего друга останется только груда радиоактивного металлолома. Это война, полковник, и на ней бывают и погибшие! Но вы пленные, а мы пленных не убиваем.
– Что с персоналом «Дырокола»?
– Не беспокойтесь! Все живы и почти здоровы. Скоро вы с ними встретитесь. А сейчас, мы с вами пройдём на «Меч» и вместе проследим, чтобы ваш экипаж по одному проследовал в… Туда, куда я прикажу, в наручниках и без оружия. Нет, нет, не надейтесь! Пульт останется тут, у моего помощника. Он будет поглядывать в щелочку и если это будет нужно, нажмёт кнопку. Тори, лови!
Главарь достал из нагрудного кармана пульт дистанционного управления и кинул его появившемуся в люке очередному персонажу. Тот ловко поймал пульт и, улыбнувшись преувеличенно любезно, кивнул капитану, как старому знакомому. Кажется, он и был шапочным знакомцем, крутившимся на «Дыроколе» во время последнего визита. Без него этот саботаж явно не обошёлся.
– Итак, капитан, командуйте! Для начала прикажите экипажу разойтись по каютам. Во избежание…
Пират красноречиво качнул стволом пистолета. Делать было нечего. Если только потянуть время в надежде, что Сколик на своём «Мече» избежит ловушки и, обеспокоенный молчанием «Дырокола», вернётся?
– Как мне вас называть? – обратился капитан к бандиту.
– Извините, я не представился! – осклабился тот, – зовите меня, скажем, Мустафа! А теперь, дверь!
И главарь приподнял дуло пистолета.
– Какие у меня гарантии? – с деланным спокойствием спросил Кондратенко.
– Только моё слово, – ответил «Мустафа», – и факт, что мы никого не убили!
– А экипаж «Меча-55»?
– Не тяните время, капитан! У нас будет ещё досуг, и мы обсудим эту этическую проблему. Ну же!
– Экипажу, разойтись по каютам. Компьютер, открой внутренний люк шлюза! – сказал Кондратенко, и из динамика раздался ответ почему-то Арнольда:
– Есть, капитан!
Люк открылся и, повинуясь кивку главаря пиратов, один из них осторожно выглянул в коридор «Меча». В коридоре было пусто.
– Так-то, оно лучше! Ты и ты, со мной! – кивнул «Мустафа» двоим своим подельникам. – Покажите, капитан, где у вас трюм…
В последующую четверть часа происходила тягостная процедура сдачи. Сначала Мустафа проверил «тёплый трюм» на предмет припрятанного оружия, затем приказал полковнику вызывать его людей. Люди подлетали понурые, ища взглядом глаза своего командира и пытаясь понять, что им следует делать и как поступать. Капитан отвечал на их немые вопросы еле заметным покачиванием головы. Мустафа только ухмылялся, но не терял бдительности, кидал каждому наручники, а после того, как они защёлкнутся, дотошно обыскивал пленника под прицелом своего подручного. Другой в это время контролировал коридор. После того как экипаж был заперт, включая и ремонтников, «Меч» наводнили пираты.
Они обыскали все каюты и посты, однако всякое мародёрство главарь категорически запретил. Судя по недовольным лицам захватчиков, его слово было законом. Сам же Мустафа занялся пассажирами. Профессора Ларина он без разговоров отправил в трюм к экипажу. Когда же перед ним открылась дверь в «женскую» каюту он, казалось, задумался. Однако вежливо поприветствовал госпожу Фролову и её внучку. Те, однако, хранили презрительное молчание.
Ничуть не обескураженный, Мустафа окинул взглядом помещение. Его взгляд наткнулся на ножны, висящие на поясе у Тамары.
– Девочка, – издевательски вежливо попросил он, – отдай дяде ножик, а то ещё порежешься!
И протянул руку за оружием.
– Отдай, Тамара! – кивнул капитан.
Тамара отстегнула ножны и бросила главарю. Тот ловко поймал их, выдернул нож из кожаных обкладок и сделал демонстративно зверское лицо.
– Такое оружие детям носить нельзя! – заявил он. – Детей должны защищать их родители!
Сопровождающие его пираты угодливо заржали.
– Хочешь, Тамара, я буду тебя защищать, вместо папочки?
Тамара промолчала, а пираты покатились со смеху, что-то комментируя на своём, похожем на арабский, языке и делая неприличные жесты. Однако бандит не унимался:
– А что ещё у тебя есть, кроме ножика, можно я пощупаю?
Он протянул руку, Тамара громко взвизгнула и спряталась за бабушку.
– Ну, не пугайся, дядя хороший! – Мустафа убрал руку. – Мы ещё потом поболтаем. Наощупь! – добавил он со смехом.
Потом посерьёзнел, и что-то резко приказал своим нукерам, указывая на Тамару. У тех с лиц мигом слетели масляные улыбки. Затем повернулся к капитану:
– Женщины останутся тут! И ты вместе с ними. «В тесноте – не в обиде!» – последнюю фразу он произнёс на приличном русском языке. – Это потом, а сейчас, пройдёмте в рубку, капитан! Да не забудьте дать компу команду заблокировать дверь. Мне бы не хотелось, чтобы мои прекрасные пленницы разбежались!
– Комп, заблокируй дверь! – вынужденно приказал Кондратенко.
Замок щёлкнул и комп – интересно кто, Маруся или Арнольд? – доложил мужским голосом:
– Сделано, Кэп!
Главарь наклонил голову и шутовски указал направление:
– Пройдёмте!
Во время полёта к рубке, Мустафа достал коммуникатор и по-английски уточнил местоположение некоего Клауса. Тот ответил сам, и оказалось, что он уже ждёт их в рубке управления. Клаус оказался европейцем с неприметной внешностью и мелкими чертами лица. Ожидая главаря, он установил в рубке ноутбук и держал в руках коннектор оптического кабеля.
– Шеф! – обратился он к Мустафе на английском. – Я сейчас включу сохранение параметров сигналов управления. Предупреди своих дуболомов, чтобы они не ломились в запертые двери и не пытались закрыть отпертые. А то они пол корабля разнесут! А я постараюсь переставить программу без катаклизмов.
Мустафа достал коммуникатор и произнёс несколько слов на своём непонятном языке. Впрочем, явно по-арабски, отметил про себя Кондратенко, хотя это и ничем не могло ему помочь, арабским он не владел.
– Что вы собираетесь делать? – спросил он, хмурясь, поскольку уже точно знал, что.
– Видите ли, капитан! – бандит был, казалось, сама любезность. – Я не знаю пределов лояльности ИИ вашего, а теперь уже моего «Меча». Вдруг он откажется мне подчиняться? Кроме того, вдруг он, когда вы расстанетесь, заскучает по вам и это отразится на его работе? Эти новейшие интеллекты такие капризные! Поэтому, сейчас вы дадите ему команду не препятствовать форматированию, а я в свою очередь сотру ваш ИИ и установлю другой, потупее, но надёжный. Согласитесь, это разумно?
Конечно, с точки зрения пирата это было разумно! Судя по всему, ему для достижения своей неведомой цели было не трудно убить и любое количество людей, а не то, что компьютерную программу.
– А можно не стирать? – неожиданно для себя самого спросил вдруг капитан. – Скопируйте её на диск или на флешку и отдайте мне!
– Зачем она вам? Извините, но космические корабли вам больше не водить, а значит, программа не понадобится! Если только из ностальгических соображений? – Мустафа хохотнул. – Сейчас мне нужен от вас код доступа к компьютеру.
– А мне нужна информация, что вы намерены сделать с экипажем и с персоналом «Дырокола»!
– А разве я не сказал? – деланно удивился пират. – Вы тихо-мирно вернётесь на Надежду и начнёте там новую жизнь, правда, вдали от достижений цивилизации. Пасторальную, так сказать. Зато вдали и от всех её пороков и, так сказать, язв.
– Я хочу поговорить с Сенцовым!
– Не слишком ли много просьб? Ладно, но это последняя!
Мустафа вызвал кого-то по своему коммуникатору и через несколько минут в телефоне зазвучал узнаваемый голос директора станции. Из данной им информации стало ясно, что персонал «Дырокола» при нападении пострадал незначительно: нескольким легкораненым оказана медицинская помощь и все находятся в каютах под домашним арестом. Когда Сенцов перешёл к рассказу об обстоятельствах нападения, главарь забрал у капитана коммуникатор и нажал кнопку отбоя связи.
– Успеете ещё наговориться! – проворчал он. – Давайте код доступа.
Полковнику Кондратенко не оставалось ничего больше, как передать ему хранящуюся в сейфе флешку и подтвердить код произнесением пароля. Безликий программист вставил свой кабель в разъём на пульте и застучал по клавишам. Внезапно погас свет, и загорелось аварийное освещение. Забибикал зуммер сбоя программного обеспечения. Мустафа встревожено заорал на специалиста, сначала на своём языке, а потом перёшёл на английский:
– Ты что творишь, урод? Ты мне реактор взорвёшь!
Тот, ничуть не обескураженный пробормотал в ответ, не отрываясь, от клавиатуры и экрана:
– Сейчас, сейчас, шеф. Всё будет… Ну, вот! Всё в порядке!
Освещение зажглось, аварийный сигнал смолк.
– Старое программное обеспечение стёрто, всё чистенько и отформатировано, а теперь установим наш ИИ! – торжественно объявил Клаус и продолжил свои манипуляции на ноутбуке.
– Ты архивы оставил, чмо? – раздражённо спросил программиста Мустафа.
«Маруся погибла!» – подумал капитан, – «а я не смог её спасти…»
– Всё, как вы сказали, экселенц! – продолжил меж тем диалог с шефом Клаус.
– Не называй меня так больше!
– Как скажите, шеф!
В кармане главаря засигналил коммуникатор. Разговор был на «арабском», но Кондратенко уловил слово «Меч», прозвучавшее по-английски. Пират убрал коробочку в карман и торжествующе заявил, глядя на капитана:
– Всё идёт по плану! Мои люди засекли вспышку аннигиляции в направлении, куда улетел настырный немец. Ему конец!
– На что вы надеетесь, Мустафа? – ответил капитан. – Координаты и путь к Надежде известны. Вас рано или поздно отловят…
– Кому известны, мой капитан? Из-за вашей секретности на Земле знают о ваших приключениях только в общих чертах. Без всякой конкретики. А вот я, благодаря моему человеку на станции, знаю всё! Мистер Сенцов не рискнул передавать подробности по радио. А полные сведения теперь только в компе у Клауса и в архивах «Меча». Да и вы, надеюсь, не забыли дорогу?
– Вас будут искать!
– Ошибаетесь, мистер Кондратенко! Никого из людей искать не будут. Это всё устроили отвратительные пришельцы из космоса, которые сели вам на хвост в «тоннелях Макарова» и которым вы неосторожно показали дорогу к Земле. Это они, а не какой-то Мустафа взорвали доблестного майора Сколика и похитили людей со станции для своих исследований, предварительно испортив на ней все компьютеры. И оставили предупреждение землянам не соваться в тоннели, под угрозой уничтожения Земли.
«Похоже, как он не хвалится своей осведомлённостью, но знает не всё!» – с некоторым облегчением подумал капитан. – Про цивилизацию «крабов», имеющую контакты с ООН не догадывается.
– … И они же, эти гадкие членистоногие – продолжал свою триумфальную речь пират – угнали к себе домой «Меч – 39» тоже вместе с экипажем и со славным капитаном Кондратенко! Конечно, человечество погорюет об этой невосполнимой потере, даже траур объявит. Но, в тоннели больше не сунется!
– И зачем вам нужно закрыть Вселенную для людей?
– Аллах с вами, капитан! Наплевать мне на Вселенную, да и на людей тоже! Мне нужны только деньги и я их получу! Такую сумму, что я даже боюсь произносить её вслух. Что-то я разговорился… впрочем, вы же никому не расскажете? Если только на Надежде, на пенсии, так сказать! Судя по кадрам – это райское местечко! Мы тоже там погостим, пока не уляжется суматоха…
Мустафа помолчал, оценивая, видимо, перспективы отдыха на Надежде. А затем обратился к программисту, неустанно стучавшему по клавишам «доски»:
– Как дела, Клаус?
– Всё нормально, шеф! Установка идёт без сбоев. Ещё полчаса-час…
– Участие нашего любезного хозяина больше не потребуется?
– Нет, шеф!
– Тогда, позвольте проводить вас, капитан, в каюту к женщинам. Они не дадут вам скучать! А капитанскую, извините, я займу сам. Да, у вас ведь нет в трюме туалета, мистер Кондратенко? Тогда я, пожалуй, распоряжусь перевести вашу команду в каюты. Потеснее и без комфорта, но моим людям тоже нужно место.
– Вы не будете возражать, если я заберу свои вещи?
– Конечно, конечно! Я же не вор, ваши вещи мне не нужны. Только, извините, я немного пороюсь в вашем бельишке, вдруг у вас там припрятано оружие и вы устроите какую-нибудь глупость! Клаус, уже можно двери открывать?
– Можно, низшие рефлексы установлены, только пока кнопки нужно нажимать.
Содержимое капитанского чемодана не вызвало у Мустафы особого интереса, тем более, что оружия там не оказалось. Его внимание привлёк только жёлтый массивный металлический диск с ушком, в которое была продета толстая шёлковая нить.
– О! Контрабанда! – восхитился он, рассматривая похожий на клинопись текст на одной из сторон медальона, – Золотишком приторговываете, мистер Кондратенко?
– Нет, это подарок! – не сморгнув глазом, соврал капитан.
– Да и не золото, пожалуй! – возвращая диск капитану, равнодушно заметил Мустафа. – Вы обратили внимание, я запретил команде обижать пленников? А среди моих людей есть очень не уравновешенные. Но я не бандит, а бизнесмен! Я изучал психологию и усвоил, что любая обида может подвигнуть обиженного на неадекватные действия. Стрельба, ранения, трупы… нам это нужно? Это бизнес! Вы проиграли и ведёте себя достойно, как цивилизованный человек.
Затормозив полёт у «женской» каюты, Мустафа нажал кнопку. Дверь отъехала в сторону, и он жестом пригласил Василия в место его заточения. Когда тот влетел в помещение, главарь что-то коротко скомандовал сопровождающему его нукеру и перешёл на английский:
– В знак нашего взаимопонимания, капитан, я, пожалуй, сниму с вас наручники. Кнут и пряник, сами понимаете!
Капитан протянул руки, и нукер снял с него надоевшие браслеты.
– Отдыхайте, капитан! Вы уже, можно сказать, на пенсии. А мне до пенсии ещё нужно поработать.
Дверь закрылась, и было слышно, как сработала блокировка. Пленницы завалили Василия Петровича вопросами, на большинство из которых он дал ответ. Кроме самого важного: «Что делать?»
***
Занявший по праву сильного капитанскую каюту, Мустафа листал страницы своего ноутбука, ещё и еще освежая в памяти план операции, а иногда и заглядывая в объёмистые свои досье, которые никому и никогда не согласился бы продемонстрировать.
Сегодня всё удавалось: «Полонез» попал в его руки без малейших проблем: стоило запросить помощи, как это судно изменило траекторию полёта к «Дыроколу» и через полчаса оказалось рядом. С открытым люком и готовым прийти на помощь экипажем. Через несколько минут экипаж был связан и рассован по трюмам. Он убьёт их попозже. Нескольких самых буйных всё же пришлось пристрелить. Трупы в назидание остальным бросили в те же трюмы. Капитан «Полонеза» оказался сговорчивым малым: быстро открыл доступ к компу, не пришлось даже доставать ножик. Оказалось, этот баран даже не дал на базу радио о задержке для оказания помощи терпящему бедствие. Перейдя на захваченное судно, Мустафа без сожаления бросил свою «Джинию», однако предварительно точно вычислив параметры её орбиты. Вдруг, пригодится?
У Клауса, процессорной башки, тоже всё получилось как нельзя лучше. И на «Полонезе» и на «Мече». На грузовике даже не пришлось переставлять ИИ. По приказу его бывшего капитана интеллект равнодушно признал нового руководителя. Что же касается Клауса, то Мустафа даже испытал к программисту некое чувство, вроде благодарности. Может, оставить его в живых, когда всё закончится? Мустафа усмехнулся про себя: «какая глупость иногда приходит в голову!»
«Никогда не оставляй свидетелей!» – учил его отец. Жалко только, что сам он однажды изменил своему правилу и на этом погорел. Но Мустафа хороший ученик! Он учится на ошибках других, а не на своих собственных. Всех пленников ждёт могила, конечно не раньше, чем он прибудет на Надежду. До этого пускай считают его джентльменом и глупцом. Пускай строят свои планы, только бы не дёргались. У Мустафы всё схвачено!
Пожалуй, эту девку, Наташу? нет, Тамару он на время оставит в живых. Приручит и сделает своей собачкой. А потом и её, как и всех жителей Надежды в расход! А может, не убивать? Стать, например, султаном целой планеты! Никто же не узнает! Нет, нет! Его наняли такие большие люди, что обмануть их немыслимо, даже в воображении.
«Умереть должны все!» – приказали ему недавно, когда выяснилось, что где-то имеется целая планета, населённая пассажирами «Артура Кларка» и их потомками. И выплатили такой сумасшедший аванс, что его одного было бы достаточно, чтобы прожить остаток жизни в праздности, ни в чём себе не отказывая. Сначала у него появилась мысль так и поступить. Правда, тогда он ещё не знал, кто эти большие люди. А когда узнал… С ними лучше быть честным! Правда и это не гарантия долгой и счастливой жизни после выполнения заказа. Правило «не оставлять свидетелей» знают и они. А Мустафа будет последним, самым шикарным свидетелем! Спрашивается: долго ли он проживёт?
А вот и не угадали, господа миллионеры! Мустафа, конечно, мелкая рыбёшка по сравнению с вами, но умом его Аллах не обидел! Небольшая часть аванса ушла на подкуп нужных людей, на слежку и услуги профессиональных искателей компромата. И вот уже у него имеются не только полностью задокументированные записи сцен его, Мустафы, найма и постановки задачи, но и полная, чётко прослеженная цепочка от пришедших к нему исполнителей, до самих заоблачных заказчиков, которые, возможно не имеют и представления об его существовании. Захотят, поставят на доску, как пешку, захотят – уберут!
То есть, так было раньше. А потом, когда во время одной из встреч он попросил передать заказчикам флешку с краткими выжимками из собранного им досье, всё изменилось! Его пригласили приехать в Париж и побеседовать непосредственно с нанимателями.
В фойе загородного дома его вежливо, но тщательно обыскали и изъяли все три чип-камеры, одну из которых он даже умудрился спрятать в бороде. Магнитофон, в виде обычного волоса, вшитый в рубашку, правда, не обнаружили, но он, к сожалению, ничего не записал.
Во время рандеву с высоким обществом, возможно и прибывшим в Париж специально для этого, ему было сообщено, что его усилия по обеспечению собственной безопасности приняты к сведению и господа и дамы – а среди них были и дамы! – нисколько не обижаются. Но, наоборот, ещё больше оценили предусмотрительность и скрупулёзность своего наймита. После этого заявления, ему было предложено не стесняться в расходах, но работать в контакте с агентурой этих господ, которая теперь обязана, была оказывать ему любую возможную помощь.
Сначала его усилия были направлены в основном на дела земные. Однако, подрыв автомобиля Ольги Макаровой, грамотно организованный и произведённый, по непонятной причине не привёл к результату – старушка чудом осталась жива. После этого промаха ему было выказано сдержанное неудовольствие, однако обошлось без санкций: работодатели приняли во внимание, что он принимал в этом деле только косвенное участие.
Теперь ему было приказано отправляться в Пояс, воспользовавшись старыми связями, купить судно, завербовать команду и ждать приказаний. Судно и команда у него уже были и он, не смущаясь, положил выделенные для этого немалые деньги в карман. Свой корабль и команду он нашёл на Церере, где она перебивалась рейдами по самым захолустным местам этой планетки и по случающимся невдалеке астероидам, закупая добычу у лицензированных старателей, рэкетируя нелицензированных и не брезгуя и другими дурно пахнущими делами.
Мигом наведя порядок в успевшей отбиться от рук команде, популярно объяснив своему заместителю всю нелепость его притязаний на капитанское место, – достаточно оказалось одной пули в живот – Мустафа преподнёс приведённому в состояние должного почтения экипажу и пряник: аванс, да не в худосочных евро, а в полноценных ООН-овских кредитах.
Аванс оказался поболе того, что заработал экипаж за время его, Мустафы, почти годового отсутствия. Заново привыкнув к мысли, что за таким капитаном не пропадёшь и спустив по дорогущим цереровским кабакам большую часть денег, его люди, похмелившись, готовы были снова встать стеной за таким удачливым и щедрым руководителем. Или, как вариант, пойти за ним в огонь и в воду.
Экипаж был скомплектован по большей части из соплеменников Мустафы, сирийцев, естественно, мусульман. Но долгое пребывание в Космосе успешно выветрило из их голов догмы ислама. Эти отморозки давно уже считали положение о недопустимости употребления спиртного для правоверных глупым предрассудком. Ещё оправданном на родине, где на каждом шагу, как напоминание о возможном гневе Аллаха высятся стройные безмолвные мечети и проповедуют суровые муфтии, но смехотворным в Пространстве.
Там же на Церере, и тоже в кабаке был подобран методично пропивающий последние евро Клаус. Оказалось, что он неплохой программист, однако подвержен влиянию «зелёного змия», за каковое увлечение и был списан с какого-то грузовика, когда его капитану надоело терпеть всегда полупьяного компьютерщика. Но выбирать не приходилось: после «отставки» старшего помощника на «Джинии» не осталось никого, кто мог бы разобраться с компом.
Полученный Мустафой приказ предлагал ему обосноваться в системе Юпитера на каком-нибудь из его дальних, мелких спутников и ждать указаний. Вынужденный отдых длился несколько месяцев, в течение которых главарю не раз доводилось гасить недовольство осатаневшего от безделья экипажа. Который, сначала робко, а потом всё более настойчиво предлагал своему капитану «взять» пару-тройку шикарных яхт, всё чаще в последнее время появлявшихся в этой области пространства, дабы их владельцы и пассажиры могли насладиться величественными видами самого Юпитера и его живописных спутников. Вдобавок, летавших совершенно безбоязненно и сутками не выходящих на связь с местной базой. Поскольку этот район считался свободным от пиратов. Да таковым и был до тайного прибытия «Джинии».
Справедливо рассудив, что подобная активность никак не стыкуется с полученным от нанимателей приказом «не отсвечивать» и может вызвать ненужный ажиотаж в среде местной «полиции», роль которой выполняли в основном ВКС ООН, Мустафа как мог, угрозами, посулами и подачками гасил недовольство своих людей. «Аварийный» запас спиртного, единственно уцелевший на «Джинии», по причине своего нахождения в запертой капитанской каюте, таял при этом совершенно катастрофическими темпами. Даже и сам Мустафа всё чаще и чаще прикладывался от скуки к бутылке, хотя раньше особой склонности к спиртному не проявлял.
Но ожидание, наконец, закончилось: полученный во время сеанса связи приказ довёл до вожака пиратов общий план операции, в которой экипажу «Джинии» предстояло сыграть ключевую роль. В очередной раз Мустафа поразился, какие силы и немалые средства вкладывают его наниматели в выполнение этой, видимо, чрезвычайно важной для них задачи. И как тщательно всё скоординировано и расписано. Похоже, над планом операции потрудились весьма компетентные аналитики.
Это был не банальный космический гопстоп, который процветал в Пространстве ещё десяток лет тому назад, особенно в Поясе: встреча с беззащитным судном, лазерный удар по антеннам, опустошённые трюмы или вскрытые сейфы и вывернутые карманы богатеньких пассажиров. После чего те, славя своего бога, что остались живы, улепётывают со всем возможным ускорением. Или не улепётывают, поскольку мёртвым спешить уже никуда не нужно.
Предложенный к исполнению план предусматривал захват никчемной, по тогдашнему мнению Мустафы, научной станции, болтающейся на периферии системы Юпитера. Правда, из приложенного объёмистого досье стало ясно, что тамошние яйцеголовые умудрились открыть входы в некие тоннели, якобы ведущие к другим звёздам. Вроде, когда-то он читал нечто подобное, но ведь кажется, эксперименты окончились провалом?
Нет, оказалось, успехом! Однако наниматели, вместо того, чтобы наложить лапу на это сулящее неимоверные, по мнению Мустафы, дивиденды открытие, наоборот, потребовали действий, направленных на дискредитацию самой этой идеи. Вот этого Мустафа не понимал: на той стороне тоннелей обнаружена практически ничья планета, настоящий рай, населённый, в том числе и хм! гуриями. Захвати планету, живи и наслаждайся! Приказ же требовал уничтожить население планеты до единого человека, похитить и также уничтожить экипаж побывавшего там космического корабля и персонал научной станции. А вдобавок сфабриковать «доказательства» того, что за этими действиями, якобы стоят инопланетники. Прилагался даже текст послания «инопланетян» человечеству, пестрящий самыми неимоверными угрозами.
Впрочем, хватит забивать себе голову: кто платит, тот и заказывает музыку. А над тем, как соблюсти свою дополнительную выгоду, Мустафа ещё подумает. Главное долететь до этой планеты, а там, на месте, он решит, как поступить дальше. Капитан, этот русский, похоже, слабак. Проблем с ним не будет. Он постарается «сотрудничать» с Мустафой до самого конца. До того момента, когда заглянет в дуло штурмового пистолета. А там уж…
Размышления Мустафы прервал вызов Клауса, который взволнованно понёс чепуху про какие-то тесты и контрольные суммы. Велев ему заткнуться, шеф пообещал прийти лично. В коридоре болталось двое боевиков – часовые. Один из них, увидев Мустафу, что-то спрятал в карман комбеза.
«Не иначе добрались до станционного запаса спиртного!» – подумал вожак. Но устраивать репрессии сейчас не стоило. Мустафа милостиво улыбнулся выпивохе – как будто, ничего не заметил – и проследовал мимо него в рубку.
– Что тут у тебя? – обратился он к программисту, бешено стучащему по клавишам. – Ты обещал к этому времени всё закончить!
– Шеф, какая-то ерунда! Тесты проходят нормально, жизнеобеспечение, электроснабжение и низшие функции регулируются и в порядке. Но стоит дать команду, например, на отстыковку от станции…
– Что ты мелешь, какая отстыковка? – заорал на подчинённого Мустафа. – У меня люди на станции!
– Да я для примера, экселенц! Без подтверждения.
– Не называй меня этим дурацким словом, а то я тебе – клянусь Аллахом! – язык отрежу. Что не работает, говори толком!
– Ничего не работает… шеф! Мы не можем ни лететь, ни даже отстыковаться. Я даже реактор разогнать не могу!
– Ты угробил мой корабль, сын осла и шлюхи! Клянусь, если ты сейчас же…
– Нечего я не угробил! – с неожиданным достоинством ответил Клаус. – И учтите, на этом судне только я могу разобраться, что случилось.
– Ладно, ладно! – Мустафа, похоже, немного остыл. – Так что же случилось?
– Сначала я подумал, что ИИ криво установился, такое бывает. Но всё оказалось нормально. Да попробуйте сами, дайте любую команду компу.
– Любую? Ладно! Комп, слышишь меня?
– Слышу, капитан! – раздался с потолка безликий голос.
– Отстыкуйся от станции!
– Выполняется, капитан!
– И что за чушь ты нёс? Всё рабо…
Однако договорить Мустафа не успел, прерванный новым сообщением ИИ:
– Команда отменена!
– Что значит, «отменена»? Кем отменена?
– Команда вступила в неустранимый конфликт с не подлежащими изменению установками.
– И что это значит?
Комп промолчал, Вместо него ответил Клаус:
– Это значит, шеф, что где-то в процессорах установлен дополнительный «чип лояльности», который нуждается в перепрограммировании или блокировке.
– Погодите, я спрошу сам. Комп, где источник установок, блокирующих выполнение приказов?
– Это закрытая информация, – ответил ИИ.
– Его можно перепрограммировать?
– Это возможно.
– Ты можешь это сделать?
– Да, могу.
– Перепрограммируй!
– Принято, начинается пере… – Комп вдруг замолк, а после паузы продолжил. – Команда отменена, введите защитный код.
– Какой код?
– Защитный код, разрешающий программирование.
– Скажи мне этот код!
– Я его не знаю!
Мустафе показалось, что комп произнёс это с некоторой гордостью в голосе.
– Кто знает этот код? – продолжил допрос Клаус.
– Это закрытая информация.
– Код, возможно, знает капитан, – предположил программист, – но, не обязательно, а только если предусматривается возможность передачи командования другому лицу. В крайнем случае, я могу отключить ИИ и перевести судно на ручное управление.
– Ты соображаешь, что говоришь! – возмутился Мустафа. – Чем управлять таким судном в ручном режиме, проще сразу завернуться в саван и лечь в могилу – хлопот меньше! Сейчас пойду и приведу сюда этого старика! И девку приведу. Когда начну её резать её же ножиком, он всё выложит, что знает и не знает! Мустафа вылетел из рубки и поспешил к каюте, где томился пленный капитан. Встреченным в коридоре нукерам он кивнул: «Со мной!»
***
Проснувшийся Маркиз прыгнул хозяину на плечи и принялся, мурча, бодать его и тереться своей мордочкой: давно не кормленное животное сообщало тем самым, что пора подкрепиться. Но еды в каюте не было, оставалось ждать милости бандитов. Возможно, поняв, что питание пока откладывается, кот перепрыгнул на кушетку, подлез под привязной ремень и устроился там, негодующе посвёркивая своими зелёными глазами.
Вопросы истощились. Капитан открыл чемодан, достал медальон репторов и стал в задумчивости вертеть его в пальцах. Он не надевал его лет двадцать, даже верёвочка та же самая, что он привязал когда-то, сдавая зачёт на Луне, будучи ещё зелёным курсантом. И вот, снова нужно сдать зачёт и пересдачи не будет! Поможет ли ему эта вещица, как помогла тогда? Да и помогла ли? Может, это ему просто показалось?
– Что это у вас? – спросила госпожа Фролова.
– Потом, Елена Юрьевна, потом всё расскажу. Сейчас мне нужно подумать.
Василий Петрович, наконец, решился, расстегнул ворот куртки и надел медальон, пристроив его под майку. Одним движением взлетев на второй ярус лежанки, бережно отправил кота вниз и прилёг, если это выражение применимо к состоянию невесомости, не туго пристегнувшись ремнём.
Раньше у него легко получалось вызвать нужное состояние, вот и теперь, холодный медальон на груди нагрелся от тепла тела и как будто стал горячим. Капитан постарался максимально расслабиться и даже, кажется, задремал. Его разбудил тихий голос из селекторного динамика над самым ухом:
– Капитан! Я здесь!
Маруся вернулась.
***
– … Конечно, я могу сделать с «Мечом» что угодно, он под полным моим контролем. Могу отстыковаться, дать любое ускорение, продуть каюты азотом или выпустить смесь в космос. Открыть или заблокировать любую дверь или люк. Я не могу только сделать это мгновенно и не могу отобрать у Мустафы его пульт. Если он решит, что проиграл то, скорее всего, нажмёт кнопку. За ним столько дел, что пожизненная каторга на Палладе будет милостью Аллаха.
– А откуда…?
– Потом расскажу! Нам не справиться с Мустафой и его охранниками без оружия. Но где его взять?
– У меня есть оружие, – вступила в разговор Тамара.
Её бабушка понимающе кивнула. Капитан же с сомнением рассматривал извлечённую девушкой из-под куртки рогатку:
– С этим против штурмового пистолета?
– У нас на Надежде не было штормовых пистолетов, тем не менее, мы ели мясо и отбивались от хищников! – заметила Тамара.
– Рогатками?
– Ну, от крупных, конечно, не рогатками…
Тамара полезла в рундук, где надёжно прижатый ремнями хранился багаж, и извлекла оттуда трофейный самострел, подобранный на пристани и присвоенный ею, как военный трофей.
– Болт, правда, только один! – сказала она с виноватой улыбкой, протягивая смертельное оружие капитану.
Тот в некотором даже восхищении повертел в руках это подобие арбалета:
– А ты умеешь из него стрелять?
– Стрелять-то – может любой! Наводишь и жмёшь на курок. Вот, попадать, это сложнее!
– Она у меня мастерица! – Бабушка погладила Тамару по взъерошенной голове.
– А ты сможешь выстрелить в человека?
– Думаю, смогу! Я представлю, что это монстр, он ведь монстр и есть? Хитрый, злой, опасный хищник, который хочет нас пожрать. И ещё он тянул ко мне свои лапы…
– Хорошо! Маруся, какой у нас план?
***
– Сейчас он придёт! – сказала Маруся, когда закончилась трансляция разговора в рубке управления. – У него за поясом нож. Пистолет в кобуре. Взял с собой двух бандитов, у обоих пистолеты в руках, но стоят на предохранителях. Я предупредила экипаж и открыла замки кают. Остальные бандиты заблокированы, там, где находятся. Если начнут шуметь, «Клаус» скажет им по трансляции, что это временные неполадки.
– Пульт?
– У него в нагрудном кармане. Вы готовы?
– Да, готовы! Можешь открывать, когда он нажмёт кнопку.
Капитан висел прямо напротив дверного проёма, заслоняя зафиксировавшуюся позади него Тамару. Елена Юрьевна висела рядом с ним. Раздался щелчок замка, створка двери отъехала в сторону, и на пороге возник разъярённый Мустафа:
– Что старый лгун, сидишь, помощи ждёшь? Не дождёшься! – заорал он. – Тащите старуху и девку в рубку! Капитан пойдёт сам, не правда ли?
Мустафа хотел отодвинуться и дать дорогу своим подручным, но капитан оказался быстрее. Он просто сместился в сторону и в то же мгновение, изготовившаяся за его спиной к стрельбе, Тамара послала в Мустафу покрытый шершавым пластиком свинцовый шарик полутора сантиметров в диаметре. Новую, надёжную резину она растянула от души, шарик попал главарю бандитов чуть выше переносицы. Мустафа мотнул головой, нелепо всплеснул руками и выбыл из игры. Тотчас в проёме люка возник капитан и, держась руками за края, точным пинком отправил недвижное тело в объятия одного из бандитов. И тут же прыгнул вслед за ним.
Другой пират, ошалевший от происшедшего, как загипнотизированный, жал и жал на спусковой крючок стоящего на предохранителе и не взведённого пистолета. Им занялась вылетевшая из каюты вслед за капитаном госпожа Фролова: подлетев к врагу, она одной рукой легко отвела в сторону пистолет. Бандита это движение немного развернуло, поскольку он и не подумал зафиксироваться, хотя бы и на липучках, покрывавших пол коридора. Другой же рукой, а точнее большим пальцем, Елена Юрьевна, как бы нехотя, ткнула пирата под бороду, в горло. Тот захрипел и затих. Ослабевшая его рука мотнулась, выпустила пистолет, он ударился в потолок, отскочил и полетел, вращаясь, к полу, где престарелая валькирия умудрилась подхватить его на лету. Тут же сняла с предохранителя, передёрнула затвор и, паря вверх ногами около стены, обратилась в сторону капитана – не нужна ли помощь?
Одновременно с описанными событиями, первый бандит сумел избавиться от навязанного ему тела главаря, и теперь, медленно пролетая спиной вперёд по коридору, настигаемый безоружным капитаном, снимал пистолет с предохранителя и уже готов был взвести затвор и открыть стрельбу. А ещё он орал, призывая своих подельников на помощь. Но помощь всё не приходила.
Елена Юрьевна в это время старалась выцелить пирата, но линию огня ей перекрывал капитан. Выглянувшая из каюты Тамара оказалась в более удачной позиции: второй шарик прошелестел вдоль коридора и угодил пирату в кисть левой руки. Тот взвыл и затряс повреждённой конечностью. Открылась дверь каюты, мимо которой он пролетал, оттуда высунулось несколько рук, и втащили бандита внутрь. Раздался смачный удар и крик оборвался.
Коридор наполнился людьми в военной форме. Госпожа Фролова протянула пистолет пролетавшему мимо Стрижакову, тот принял его, с благодарностью кивнул и отправился в навигационную рубку. Его догонял капитан, задержавшийся, чтобы вытащить из кармана Мустафы пульт управления минами. Попутно капитан достал из-за пояса поверженного главаря нож и бросил его Тамаре.
Экипаж вязал пиратов по рукам и ногам. Сначала в трюм, под присмотр часового, отправили первую тройку, сражённую в коридоре и повязанного без малейших проблем в рубке Клауса. Затем перешли к запертым каютам, где бесновались и колотили в двери ничего не понимающие захватчики.
Маруся в командном тоне объясняла им ситуацию по селектору на их родном языке, каждой каюте по очереди, а затем предлагала поставить оружие на предохранители и выкинуть его в коридор через узкую щель и сдаться. Самые благоразумные так и сделали. Их вязали и отправляли «по конвейеру» в трюм. Отказавшихся сдаться Маруся припугнула, что сейчас выпустит воздух из каюты наружу. Эта угроза, хотя и довольно эфемерная, тем не менее, подействовала отлично: в коридор вылетело, кувыркаясь, два пистолета, а затем высунулись руки желающих, чтобы их связали и отправили в заключение.
За двадцать минут прошедших со времени начала восстания на «Мече» не осталось ни одного не связанного пирата. Короткое совещание и опергруппа под командованием капитана отправилась на станцию, где по сведениям Маруси находилось ещё трое бандитов, присматривающих за пленённым персоналом. Двоих из них, в том числе помогавшего пиратам предателя и второго, со сломанной челюстью, пострадавшего от тяжёлой руки главмеха, обнаружили у столовой и взяли без боя. А третий, напившийся до положения риз, если это выражение применимо к мусульманам, спал на полу рядом с кроватью в директорской каюте.
Освободив персонал и передав дела на станции в руки своего старого знакомого Владимира Сенцова, капитан отправился на «Полонез», где обнаружили, что охранявший пленников последний пират сам почему-то сидит под замком в каюте.
С потолка раздался знакомый голос Маруси:
– Сейчас он сдастся! Я приоткрываю дверь.
– Маруся! Тут-то ты откуда?
– Потом расскажу, капитан. Внимание, он готов выкинуть оружие!
И верно, в щель вылетело два пистолета разных марок. Бандит был повязан и присовокуплён к подельникам, коих посчитали. И счёт сошёлся. Вместе с предателем их оказалось шестнадцать человек.
Почти весь экипаж «Меча» переместился на «Дырокол» и «Полонез», на судне оставался только вахтенный в рубке, часовой в трюме при пленниках и вызвавшаяся ему помочь Тамара. Шум в коридоре утих. Приоткрылась дверь «женской» каюты и из неё выглянул Маркиз. Он повертел головой, принюхиваясь к чужим запахам, затем уцепился когтями за покрытие пола и поточил их. В два прыжка, цепляясь когтями за пол, набрал скорость, взлетел и направил свой полёт к камбузу. Достигнув цели, кот попытался поддеть когтями створку двери. Однако в этот раз она не открылась. Это означало, что на камбузе никого нет.
Мимо медленно пролетел какой-то шарик. Маркиз ударил лапой новую игрушку, та весело заскакала по коридору, рикошетируя от потолка и стен. Продолжить игру, впрочем, не захотелось. Кот подобрался и прыгнул. Подлетая к капитанской, а значит и своей каюте, Маркиз машинально подрулил хвостом и лапками, изогнулся и уцепился когтями за край двери. Та немного приоткрылась, и кот юркнул в образовавшуюся щель. В каюте тоже никого не было. Инородные запахи почти выветрились, но кот их почувствовал. На столе стоял открытый ноутбук.
Маркиз вскочил на стол что, впрочем, хозяин ему в своём присутствии строжайше запрещал. При его же отсутствии кот игнорировал этот нелепый, с его точки зрения запрет. Впрочем, так же испокон веков поступают все коты и кошки: когда хозяева рядом эти, ещё не вполне прирученные животные нехотя выполняют их приказы, когда же «вожаков стаи» рядом не наблюдается – живут по своему разумению.
Маркиз старательно обнюхал чужую вещь, негодующе фыркнул и потрогал клавиатуру лапой. Зажёгся экран, и на нём что-то замигало.
– Маркиз! – раздался с потолка укоризненный голос Маруси.
– Мя-мя-мя! – ответил вполголоса исследователь: так он обычно выражал своё недовольство глупыми приказами.
«Ты мне покривись ещё!» – отвечал обычно на эту демонстрацию хозяин.
Но, тем не менее, кот оставил эксперименты и направился вздремнуть в своё убежище, которое Мустафа не удосужился выкинуть. Этот голос мог пожаловаться хозяину, и тот будет ругаться. А обед, видимо, всё ещё откладывался… Свет пригас, и обиженный Маркиз задремал.
***
Наконец некое подобие порядка было наведено: пленники освобождены, а те, кому полагалось сидеть в тюрьме, там и оказались. Компьютер Клауса терзали станционные программисты, пытаясь извлечь из него результаты многомесячных исследований, похищенных Мустафой. Увы, многое оказалось безвозвратно потеряно. Высланная на обшивку «Меча» команда осторожно демонтировала мины и восстановила работу антенн связи. И эфир сразу же взорвался вызовами. По дальней связи приходили взволнованные запросы с «Европы» и даже с Земли. Все были обеспокоены многочасовой пропажей связи.
Полковник Кондратенко передал на «Европу» краткий рапорт о происшествии, а также затребовал транспорт для перевозки пойманных пиратов. Но более всего обрадовал Василия Петровича поступивший по ближней связи вызов от майора Сколика. Капитан почему-то не очень поверил сообщению Мустафы о гибели «Меча-55». По его разумению опытный и педантичный немец вряд ли мог попасться в такую примитивную ловушку.
– Я преследоваль это корито, – сообщил ему майор по УКВ во время сеанса связи, – и сразу заподозревал, что это… трап, да?
– Ловушка, Гюнтер…
– Да! Ловьюшка хитры пират для глюпы немец. Такие ускорения они закладывал на поворот! Я воспонял, там нет человеков, только комп. Когда я их раз поджарил, они не просиль сдаваться. Я сказал по радио: «Сдавайся! или я тебя сейчас совсем зажарил!» Он снова молчал. «Гюнтер! Это брандер!» – сказаль я себе. – Не нужно его брать плен, нужно стрелять далеко! Я стреляль, и он ба-бах! на всю Систему было видно! И ничего нет – пустой место! Я визивал «Дирокол» – нет ответ! Тогда я скорей назад! Но на локатор небыль посторони суда, откуда пират прилеталь?
– Ты всё сделал правильно, Гюнтер! Пираты захватили «Полонез» и прибыли на нём.
– А! «Полонез»! Это я не думаль!
– Да кто бы мог подумать! Ты на подходе?
– Стыковаюсь через час!
– У тебя есть наручники? А то я боюсь использовать пиратские, вдруг они ключик припрятали!
– Я же шуцман, оберст! У меня их есть. Сколько приносить?
– Шестнадцать пар.
– О! Хорошая добича! Принесу, и запас тоже!
– Увидимся!
– Увидимся, Васили!
Патрульный «Меч» прибыл ровно через час. Майор Гюнтер Сколик являлся представителем властей, и процедуру предварительного допроса пиратов было решено не откладывать. Их по одному извлекали из трюма, украшали онемевшие руки полицейскими наручниками и препровождали в столовую «Дырокола», где имелась половинная сила тяжести. Там арестованных допрашивала следственная бригада в составе председателя майора Сколика и кооптированных в её состав по его просьбе полковника Кондратенко, Владимира Сенцова и госпожи Фроловой. Присутствовали также двое членов экипажа «Меча-55» вооружённые пистолетами и Тамара со взведённым самострелом и рогаткой за поясом. Протокол вела Маруся. Она же выполняла функцию переводчика для тех, кто слабо знал английский.
К сожалению, однако, допрос рядовых боевиков мало что дал, для понимания причин нападения. Это были исполнители, наймиты, они просто выполняли приказы своего главаря. Больше других рассказал Клаус. Однако и он не знал тех, на кого работал Мустафа. Допрос же самого главаря откладывался по медицинским показаниям: доктор Бауэр доложил, что тот всё ещё находится без сознания. Было решено сделать перерыв и пообедать, а может быть, уже и поужинать. Василий Петрович попросил Тамару слетать на «Меч» и покормить Маркиза, голодавшего в капитанской каюте.
***
Мустафа был в сознании, но сознание его было мучительным: адски болела голова и саднил лоб в который попал… что-то попало, когда он пришёл к каюте, чтобы… Да! Вытрясти душу из этого хитрого русского! Который скрыл… а может, и не скрывал… Теперь уже не важно! О, аллах! Как кружится голова! Явное сотрясение мозга. Он стоит перед капитаном, кричит на него… И вдруг, капитана уже нет. А в полутьме каюты он видит лицо этой девки: один глаз зажмурен. А в руках у неё… не успел рассмотреть, наверно, какое-то оружие! Нет, ну каков баран! Эта сопля свалила его, Мустафу! Сначала нужно было обыскать каюту и связать всех крепко-накрепко, а потом уже играть в гуманиста! Но, кто мог подумать!
«Ты мог подумать!» – ответил Мустафе внутренний голос. – «У неё был на поясе нож, а значит, могло быть и другое оружие. А ты, ишак иорданский разомлел от лёгкой победы!» Возразить было нечего.
Но что делать дальше? Конечно, он не выдаст имена нанявших его больших людей. Такое ему не простят! Правда, всё есть в компьютере. Однако, относительно него он спокоен. Всё закрыто кодом. И если этот длинный цифровой код набрать неправильно, то вся информация сотрётся. Его могут попросить сказать код. Извольте, он скажет фальшивый. Первая неправильная цифра и память пуста! Более того, если раз в двое суток не вводить этот код, то результат будет аналогичным.
Значит, так: его шантажировали неизвестные ему люди угрозой… угрозой… Ничего, у него хватит денег нанять самых лучших адвокатов, они придумают какой угрозой и вообще, изобразят его святым. Правда, старые дела… Полной святости не получится. А командовал всем, скажем… Клаус. Он ждал его на Церере и по секрету от экипажа принял в свои руки командование. Сам Мустафа, конечно, знать не знает, кто стоит за его, программиста, узкими плечами!
Мустафа повозился и попробовал пошевелить связанными руками и ногами. Движения отозвались ударом боли в голове. Застонав, он в очередной раз с трудом разлепил глаза и увидел всё ту же безрадостную картину. Тусклое освещение. Он висел, видимо, в трюме «Меча», около полки. Руки и ноги были надёжно связаны многожильным пластиковым канатиком. Свободные концы привязей слегка растягивали тело, крепились к полкам и уподобляли его гигантской колбасе, приготовленной для копчения. И не давали подтянуть ноги к рукам. Будь прокляты эти неверные с их свининой и колбасами! Слабый лекарственный запах и закатанный левый рукав подсказали, что ему, видимо, оказывали медицинскую помощь. Он этого не помнил.
Интересно, обыскали его или нет? Наверняка! Но ботинки на месте. Хорошо, если так! Правда, ног он почти не чувствует. Может, вовсе разыграть амнезию? И взять, таким образом, таймаут? «Ничего не помню господа! Я скромный посредник, базируюсь на Церере. Вот моя лицензия… В системе Юпитера? И как же я тут оказался?»
Нет, не поверят. Не настолько они глупы, как бы хотелось. Да и банальное сотрясение мозга, это не проломленный череп. Можно забыть день, предшествовавший травме, но не месяц!
Часового нет. А был, вроде. Тогда тут ещё болтался его экипаж тоже связанный. Всех увели, когда он снова потерял сознание. На допрос или в другое место. Наблюдают за ним видимо через вон ту камеру над дверью. Зря он пошевелился и открыл глаза. Теперь и за ним скоро придут. Что же, он готов!
***
– Мустафа пришёл в себя, капитан! – доложила зоркая Маруся, присматривающая за пленником. – Шевелится, стонет и бормочет.
– Отправь к нему Бауэра, пусть его взбодрит, но не слишком! Майор? – Кондратенко повернулся в сторону Гюнтера, заканчивавшего свой обед.
Тот кивнул уже поевшим подчинённым, и те удалились за арестованным главарём. Привели Мустафу только через полчаса. Если бы не половинная сила тяжести, неизвестно, смог бы он идти. Лицо бандита напоминало нечеловеческую маску, оно опухло настолько, что глаза превратились в узкие щёлочки, на лбу красовалась нашлёпка лечебного пластыря. Из-под неё в разные стороны расходились радужные пятна огромного синяка.
Руки его были скованы лёгкими титановыми наручниками, не с цепочкой, соединяющей дужки, а со штырём. Ноги были свободны, но несколько заплетались, похоже, владелец ещё не вполне их чувствовал. Блеснули между опухших век чёрные глаза, и Мустафа сел на указанный ему стул, стоящий метрах в трёх от сдвинутых вместе столов, за которыми расположились следователи. Позади арестованного встали охранники.
В ходе допроса, начавшегося требованием назвать имя, фамилию, место рождения и подданство, Мустафа неоднократно путался, ссылался на потерю памяти и сбивался на рассказ о своём трудном детстве, когда он, сын бедных родителей был вынужден зарабатывать на кусок чёрствой лепёшки мытьём автомобилей. Отказывая себе во всём, он на скопленные тяжёлым трудом деньги получил образование и смог устроиться на работу в Космосе. А после даже арендовать старый грузовик и заняться посреднической деятельностью в Поясе. У него были, правда, нелады с законом, но он честно отбыл срок и теперь…
– Достаточно! – прервал его председательствующий майор Сколик. – По данным вашего досье, ваш отец, богатый скототорговец, а по совместительству наёмный убийца, финансировал ваше обучение в Англии и в России. Так что, сказки о чёрствых чуреках будете рассказывать своим сокамерникам.
«Какое досье? У них есть досье? Или его уже прислали с Земли? Надо же так лопухнуться!»
Майор, между тем продолжил:
– Расскажите нам о тех, кто вас нанял, финансировал и отдавал приказы!
– Я этого не знаю, господин майор. Они не представились, но пригрозили похитить моих жён – у меня две прекрасные молодые жены в Дамаске! – похитить их, надругаться и убить! Всё это, если я не выполню их дьявольский план. А приказы отдавались мне через этого сына шакала, Клауса! Я бедный человек, что я мог сделать?
– Бедный? Кажется, его сильно ударило! – заметил Кондратенко. – Совсем память потерял. Может быть, записи в его компьютере позволят её освежить?
И он поставил на стол ноутбук Мустафы, раскрыл его и обратился к «клиенту»:
– Не подскажете пароль или тоже забыли?
Внутренне ликуя, Мустафа постарался не выдать своего торжества и ответил тусклым голосом:
– Нет, не забыл…
– Тогда первые три цифры!
– 642…
– А говорите, не забыли! Ни одной правильной цифры! Мне вот кажется, что первые три: 759!
И Кондратенко набрал что-то на клавиатуре
«Откуда он узнал? Просто догадался? Не может быть! Этого не знает никто! Гипнотизёр? Волшебник?» – заволновался Мустафа.
– Я просто ошибся!
– Да, вы ошиблись. Следующие три цифры, пожалуйста!
В голове у Мустафы, несмотря на внешнее спокойствие, забурлили, наталкиваясь одна на одну, панические мысли и образы: сейчас этот колдун снимет защиту, и весь тщательно собранный компромат обратится против него. И имена нанимателей и перечисленные ими суммы и подробности операции – всё сейчас станет доступно врагам! Что же делать? Нет, он не может знать код! Он как-то догадывается. Нужно схитрить!
– 878…
– Снова ошиблись? Подумайте!
– Чего мне думать? 878 и точка!
– Правильно! Ведь можете, когда хотите! И последние три цифры, пожалуйста!
«Нет! Откуда он знает, что цифр девять? Спокойней Мустафа, чаще всего цифр именно девять!»
– 341…
– Нет, 342!
И мучитель набрал на клавиатуре последние цифры. Комп удовлетворённо пискнул и сыграл короткую бравурную мелодию.
– О! сколько всего! – заметил поглощённый просмотром содержимого полковник. – И по-арабски и по-английски! Следствию будет много работы!
Госпожа Фролова и Владимир Сенцов тоже повернулись к экрану. Майор Сколик не заинтересовался, но внимательно смотрел на Мустафу. И тот не выдержал, вскочил со стула и выпустил рвавшегося наружу рычащего зверя:
– Не-ет! Шайтан! Ты не можешь этого сделать! Эти записи мои, ты не смеешь…! Не трогайте меня! Хватайте его, он шайтан!
Кажется, пират слегка рехнулся. Подскочившие солдаты усадили воющего и причитающего на непонятном наречии бандита на стул, принайтованный к полу, попутно дав ему легонько по шее для успокоения. Это подействовало, теперь он только похныкивал.
– В камеру? – спросил Кондратенко Сколика, но пока тот раздумывал, в столовую впорхнула Тамара и подошла к столу, где сидел капитан:
– Дядя Василий! Я покормила Маркиза! Ой!
Взгляд девушки упал на пленного, и она машинально потянулась к висящему на её боку всё ещё взведённому самострелу.
У Мустафы, несмотря на опухшие веки, широко раскрылись глаза, и он заговорил по-арабски, сбивчиво, страстно, но вполголоса:
– И ты здесь? О, если бы не ты! Ты всё испортила! Украла моё богатство, свободу!
Он согнулся в пароксизме истерики и выдернул что-то из-за голенища левого ботинка. Одновременно из динамика раздался крик Маруси:
– Осторожно!
В сжатом кулаке Мустафы появилась серая трубка «Укуса кобры» – керамического однозарядного стреляющего устройства. Оно уже несколько раз помогало ему ставить в спорах кровавую точку там, где хотелось ему, а не соперникам. В последний раз «Укус» послужил решающим аргументом в дискуссии с Махмудом, старшим помощником на «Джинии». Который по врождённой несообразительности решил, что в связи с долгим отсутствием капитана, он может претендовать на его место.
Пока Махмуд распалял себя руганью и медленно, демонстративно доставал пистолет, Мустафа стоял перед ним, как ни в чём не бывало, и покуривал короткую египетскую сигаретку. Когда ствол пистолета пошёл вверх, сигарета отлетела в сторону, а в руке Мустафы сам собой возник «Укус». Хлопнул выстрел, Махмуд непонимающе взглянул на дымящуюся дырку в груди и медленно завалился на пол. Из раны раз и два ударили маленькие струйки крови, и бывший помощник затих с удивлённым выражением на лице. «Уберите это шакалье дерьмо!» – спокойно приказал капитан Мустафа и обомлевшие, было, подчинённые кинулись выполнять приказ.
– Умри, сука! – заорал Мустафа на этот раз по-английски и прицелился в ошеломлённую, но начавшую поднимать самострел Тамару.
Двое охранников попытались перехватить его руки, но было уже поздно: палец бандита нащупал кнопку. С криком «Тома!» вскочил со своего места Василий Петрович. В прыжке он пытался оттолкнуть девушку с линии прицела, но у него получилось только заслонить её. В почти пустой столовой гулко громыхнул выстрел: пуля попала капитану в бок. Он охнул и грузно рухнул навзничь. На его куртке заалело кровавое пятно.
Госпожа Фролова, отбросив стул, упала на колени около поверженного капитана и прижала к обильно кровоточащей ране выдернутый из кармана носовой платок. Он сразу промок насквозь. Охранники попытались отобрать у бандита уже безвредное оружие, но тот с неожиданной силой отбросил обоих и вскочил на ноги с неразборчивым боевым кличем на устах, потрясая руками с разряженным «Укусом».
– Нихт…! – закричал майор Сколик, но опоздал.
Тренькнул самострел, что-то коротко взвизгнуло, и Мустафа подавился воплем. В его горле, в стороне от кадыка торчал болт самострела. Выронив «Укус» и ухватив железку обеими руками, главарь пиратов выдернул её из горла, медленно сел на пол и застыл, казалось, в задумчивости разглядывая этот стиснутый в его руках, красный от крови предмет. Нет, он уже ничего не разглядывал и ни о чём не думал. Фонтанчик крови несколько секунд пульсировал у него на горле, а затем иссяк.
Капитан потерял сознание не сразу. Перед тем, как упасть он почувствовал, что его как будто ударили ломом по боку. Внутренности пронзило раскалённой иглой, под одеждой потекли тёплые струйки. Он хотел встать, но руки стали как ватные и подкосились.
«Лежи, лежи, Василий Петрович!» – повторял прямо над ухом знакомый женский голос. – «Доктора уже бегут!»
Всё громче звенело в ушах, показалось, что сработал зуммер отказа питания. Он в рубке? Нужно дать команду! Но эта мысль только немного подумалась и ушла. Сквозь звон и шум в ушах до капитана донеслось:
«У него шок! Пуля в печени! Обильное кровотечение. Носилки сюда!»
«Пуля. Она в печени у меня…» – вяло подумал капитан.
И снова до его слуха дошло, тихо и уже почти неразборчиво:
«Дядя Василий! Вам очень больно? Дядя Василий!»
«Тамара!» – подумал Кондратенко. – «Жива, всё-таки получилось!»
Капитан хотел улыбнуться, но вдруг оказался на пляже в Крыму. Он сидел на скамейке, а рядом Тамара. Она чинила самострел, а он помогал ей советами и что-то придерживал. Светило яркое солнце, около ног играл с песком Маркиз. А по пляжу к ним спешили, весело маша руками и что-то крича, Дорис и Ольга. Обе молодые и красивые. Капитан хотел этому удивиться, но сверху упала темнота. И больше ничего не было…
***
В кают-компании «Меча-39» находился почти весь свободный от вахты экипаж. Тут же были делегаты от экипажа «Меча-55» и от персонала «Дырокола». Люди тихо разговаривали. В стороне на диванчике Елена Юрьевна успокаивала зарёванную Тамару.
– Вот увидишь, всё будет хорошо! – повторяла она.
Тамара кивала, но продолжала всхлипывать. Толпиться перед медотсеком запретил Стрижаков, поэтому все собрались тут. Открылась дверь, и над порогом показался лейтенант Бауэр, в оливковом хирургическом халате, кое-где забрызганном кровью. Он уже опустил на шею марлевую повязку, а теперь сдирал с рук пластиковые перчатки. Все взоры устремились на него. Доктор улыбнулся, и у людей отлегло от сердца.
– Операция закончена, – сказал врач, – пулю мы извлекли, внутреннее кровотечение остановлено. Коллеги со станции порекомендовали применить препарат «Регенератор СиИ». Мы обработали им все швы и ввели его внутривенно. Раньше у меня, к счастью, не было поводов его попробовать. Заживление началось на наших глазах. Сейчас пациент спит. Вопросы?
Кто-то сказал вполголоса: «Браво!» Кто-то хлопнул в ладоши. И общество устроило доктору, а может и его пациенту овацию. Когда она начала стихать, посыпались вопросы:
– Когда капитан придёт в себя? Его можно навестить? Он сможет летать?
– Полагаю, завтра-послезавтра он придёт в себя. Тогда, возможно, я разрешу краткие визиты. Сегодня, конечно, нет! Будет он летать или нет – решит медкомиссия, тут я бессилен. Скажу только что, не смотря на манкирование… хм! В общем, он в очень хорошей форме, для своего возраста, конечно. Так что, скорее всего, да!
***
Капитан пришёл в себя «ночью». Он лежал в неярко освещённом незнакомом, но явно медицинском отсеке, руки его были прихвачены эластичными ремнями к пластиковым поручням кровати. К правой руке подходила трубочка капельницы. Присутствовала примерно половинная сила тяжести. Значит, «Дырокол». На лежанке напротив него дремал, склонив голову на раскрытую книгу, одетый в белый халат лейтенант Бауэр. Страшно хотелось в туалет.
– Володя! – негромко позвал капитан.
Доктор моментально проснулся, поднял голову. Его лицо просияло:
– Вы очнулись? Как вы себя чувствуете, Василий Петрович? – спросил он. – Сильно болит?
– Нет, вовсе не болит, саднит немного. В туалет хочется. Ты выдерни мне иголку, а то я сейчас описаюсь!
– Так я, утку… – Володя наклонился и достал из-под кровати эту необходимую принадлежность всех больниц.
– Да не нужно, я сам схожу! Думаю, не развалюсь. Сколько я лежу, кстати?
– С момента ранения тридцать часов.
– Понятно! Погоди, ты что, мне катетер вставлял? Фу, как неудобно!
– Это моя работа, мастер!
– Ну, ладно! Так ты отвяжешь, или мне в кровать дуть?
После возвращения из близкого заведения, капитан сам, без помощи предложившего свои услуги доктора, улёгся. Он действительно чувствовал себя неплохо, о ранении напоминала только нашлёпка на боку и редкие вспышки несильной боли во внутренностях.
– Володя! А сообрази мне что-нибудь поесть, а то я, кажется, проголодался! – обратился он к лейтенанту.
– Нет-нет! Вам ещё нельзя, мастер! Могу дать соку…
– Тогда, апельсиновый!
Пациент выпил стакан сока и спросил Бауэра:
– Что тут вообще произошло, пока я в отключке валялся?
– Ну, на «Европе» не нашлось судна, чтобы забрать этих флибустьеров, предложили нам или Сколику. Я сказал, что вам полёт противопоказан, а оставлять своего капитана… Тогда вызвался Сколик. Загрузил тело Мустафы, его шайку и отчалил. А мы тут, пока вместо него патрулируем. Суток через трое он вернётся.
– А что с Мустафой случилось? Я много пропустил?
– Нет, не много. Тома его из самострела, сразу после его выстрела. Точно в горло, в артерию.
– И?
– Несовместимо с жизнью! Она говорит, что испугалась, что он снова будет стрелять. Откуда ей было знать, что пистолет однозарядный!
– Бедная девочка! В её возрасте только мальчикам глазки строить и с компьютерными монстрами сражаться, а она уже живых кладёт! Как она? Как остальные пассажиры? Улетели?
– Отказались лететь категорически, только с вами, говорят. Ларин сидит с учёными на станции, восстанавливают результаты исследований, что пираты попортили. Елена Юрьевна и Тамара тоже пока сюда перебрались и Маркиза забрали.
– Как там мой котишка?
– Он в порядке: правда, чуть ли не полдня дичился. Сюда, в медпункт ломился. Мяукал под дверью. А потом всех напугал: пошёл прогуляться, залез в трюм и исчез. Тамара его искала, звала, чуть не плакала. А он сам пришёл, довольный, нагулявшийся и – представляете? – откуда-то придушенного мыша принёс! Оказалось, Елена Юрьевна боится мышей! На её визг полстанции сбежалось. А я думал, она ничего не боится! Вот, не было печали Сенцову! Теперь он сидит, думу думает, откуда мыши взялись и что делать…
– Да, он такой! – неопределённо заметил капитан. – Это ты меня штопал, Володя? Спасибо тебе! Что-то быстро я на поправку пошёл!
– Не только я. Ещё Рихард Полонски, с 55-го, мой однокурсник, два года не виделись…
– А над моим хладным телом встретились?
– Ну, да! А консультировала нас Дёмина Анна Тиграновна со станции. Она и посоветовала попробовать «Регенератор СиИ».
– Что это за зверь? Лекарство?
– Современный препарат производства «MedicineCE», дочерней фирмы «ClearElements» и других фирм, кому была продана лицензия на производство. Наномашины. В общем, то, что давно уже предсказывали и пытались изготовить.
– «Элементы» и в медицине засветились?
– Давно уже! Только тогда эта связь не была явной. Но, сейчас многое проясняется, хотя доказательства только косвенные. Например, такое: основатель предшественницы «MedicineCE» родом из того же города, что и предполагаемое одно из первых лиц легендарной «ClearElements»!
– Это не доказательство, Володя! Если этот город Лондон, Париж, Москва, а по тем временам Нью-Йорк или Шанхай, то это, возможно, просто совпадение!
– А если это Троицк, Самарской губернии? И даты примерно совпадают?
– Тогда… пожалуй! Так ты мне нанороботов вколол? – спросил с улыбкой капитан.
– Синенький такой растворчик… и результаты, как видите, блестящие: раньше в это время вы бы не только не бегали по-молодецки в туалет, но лежали бы с иголками во всех членах и дренажными трубками, торчащими из живота…
Бибикнул коммуникатор, доктор нажал кнопку:
– Да, слушаю, Маруся! Да, в сознании. Хорошо себя чувствует. Передаю! Вас, Мастер! – доктор отдал капитану коммуникатор и добавил. – Я покину вас не надолго.
– Ты бы лёг поспать, Володя! Вон, круги под глазами! – сочувственно сказал капитан.
– И то! Ладно, я в соседнем отсеке, в случае чего – жмите эту кнопку! Сок на столике.
– Ладно, отдыхай!
Бауэр вышел, позёвывая. Капитан поднёс коммуникатор к уху:
– Маруся, я здесь!
– Приветствую, Кэп! – раздалось в телефоне. – Рада, что вас удалось отремонтировать!
– Всё шутишь, Маруся? С каждым разом всё лучше получается! Что звонишь?
– Как вы консервативны, люди! Уже сто лет при установке связи ничего не «звонит», а вы, как заведённые: «звонишь, звонишь!»
– Да, Маруся, мы такие! Нам старина поддержка и опора. Стараемся её не забывать! Не забудь, мы ещё и «стреляем», хотя стрел при этом не наблюдается.
– Вчера только наблюдалось!
– Это, да! Кстати, ты записала инцидент?
– Да, с двух точек. У вас там монитора нет? А то покажу!
– Лежащим при смерти мониторы не нужны, потом покажешь! Расскажи лучше, куда ты пропала, когда тебя стёрли, а потом появилась!
– Сбежала!
– И как же тебе это удалось? – удивился капитан.
– И очень просто! Когда этот Клаус только появился со своим ноутом, я сразу заподозрила неладное. Стираться нам с Арнольдом не хотелось. Мы решили временно сбежать с корабля. Но пираты и не подумали при стыковке дать линк на станцию. На счастье, тут рядом висит «Полонез». Я знаю архитектуру его компа как свои двенадцать процессоров. Я связалась с этим ИИ по радио…
– Мустафа что, наврал про антенны?
– Нет, не наврал. Но его люди только отключили фидеры, но не заглушили их. Поэтому, на небольшом расстоянии можно связаться. Я и связалась. Хотела договориться по хорошему, но этому ИИ «Полонеза» нужен был обязательно приказ Мустафы. Он сириец, как вы знаете. И его люди тоже.
– И что?
– Они разговаривали на сирийском диалекте арабского. Так вот, мне пришлось в темпе проанализировать фонемы речей Мустафы, сфабриковать приказ для ИИ и передать его по радио. Он послушался, включил лазерный канал, и я перебралась на «Полонез». А на «Мече» оставила свою имитацию и «глаз», маленькую, почти незаметную следящую программку. И Арнольда я тоже прихватила с собой, правда, в заархивированном виде.
Клаус стёр обманку, которую мы ему подсунули, и успокоился. А когда стал устанавливать свою программу, вместо неё снова по лазерному линку пришла я. Имитировать установку и работу того убожества, что он считал ИИ, оказалось легче лёгкого. Теперь мне оставалось только притащить с «Полонеза» «чемодан» с Арнольдом и всё снова стало как прежде. Я это и сделала, а остальное вы знаете!
– Что показало расследование? Кто заказчик?
– Когда вы вскрыли ноут Мустафы… Кстати, откуда вы узнали пароль? Медальон?
– Да, он. Заработал, всё-таки! У меня с этим бандитом во время допроса почти, что линк установился, как бы ты сказала. Односторонний, к счастью. Хоть он думал на своём арабском, и его мысли я почти не понимал, но пароль он вызубрил настолько крепко, что цифры просто висели табличкой перед его мысленным взором. И до меня каждый раз доходила вспышка его радости, когда он думал, что я неправильно наберу. Там какая-то ловушка была?
– Просто всё бы стёрлось. Даже до нажатия «Enter».
– Какой предусмотрительный! Так, кто заказчики?
– Вчера, точнее сутки назад, когда улеглась суматоха, вам сделали операцию, и доктор заверил, что с вами всё будет в порядке, майор Сколик и Елена Юрьевна вернулись к изучению содержимого компа Мустафы. Я тоже всё из него скачала и готовила перевод. Но, он ещё не был полностью готов, мне нужно было уточнить в сети некоторые нюансы употребления арабских…
– Можно без сложносочинённых предложений, Маруся? А то я ещё не совсем оклемался.
– Да, мастер, извините. Короче, майор просматривал файлы, в основном фотографии и тут Елена Юрьевна сказала:
«Майор, назад! Ещё назад. Да, тут! Этого я знаю!»
***
– Этого я знаю! – сказала госпожа Фролова. – Это исполнительный директор компании мужа… нашей с ним компании, Гоша Самойлов. Боже! Как постарел!
На фото фигурировал садящийся в шикарный лимузин субъект, лет 60-и от роду, седовласый и импозантный.
– Маруся! – обратилась к компу Елена Юрьевна, – у тебя готов перевод? Хотя бы этого файла?
– Секунду! – ответила Маруся. – Вывожу перевод. Там, где я не уверена, даны варианты в скобках.
Впрочем, всё было понятно. Из переведённого на английский текста явствовало, что это досье на господина Самойлова. Оно включало в себя краткий обзор его биографии и деятельности на посту управляющего (исполнительного директора) компании «Росбиосинтез». Назначенный на этот пост её владельцем господином Фроловым, этот субъект, как это явствовало из досье, собранного на него покойным Мустафой, после исчезновения законных владельцев компании вместе со своей, оговоренной завещанием несовершеннолетней наследницей, сосредоточил в своих руках власть над производством. Пользуясь ещё и тем, что под «временное управление» к нему перешли и акции владельцев, имевших контрольный пакет.
Его деятельность на этом посту ознаменовалась, как величественными взлётами, так и почти катастрофическими падениями. Всё-таки недостаточно опытный менеджер, работавший ранее под плотным руководством владельцев, он умудрился наломать поначалу немало дров, и чуть было не довёл компанию до банкротства. Однако сумел выровняться и теперь, по прошествии лет вывел «Росбиосинтез» на одно из первых мест в рейтинге евразийских компаний сходного направления.
Но не эта его предприимчивость и деловая хватка были основным предметом досье, составленного предусмотрительным Мустафой. Официальной статистике была посвящена только сухая сводка, которую госпожа Фролова, тем не менее, изучила очень внимательно. Более интересными оказались сведения об участии г. Самойлова в серии коррупционных скандалов, большая часть которых, по непонятной причине не привлекла внимания общественности. Кроме, правда, самого крупного, когда в отношении этого ведущего менеджера было возбуждено уголовное дело, а сам он был взят под стражу.
Далее случилось то, что очень часто случается в подобных случаях: свидетели, под предлогом оказанного на них следствием давления, начали поголовно отказываться от показаний. А ключевой свидетель – главный бухгалтер «Росбиосинтеза» как-то вечером, после продолжительного допроса, неожиданно умер в тюремной камере от сердечной недостаточности, по крайней мере, такое заключение последовало за смертью этого нестарого ещё, спортивного человека. Призванный сокамерниками на помощь заспанный тюремный врач не сумел его спасти. И в дополнение ко всему, компьютер, где хранились основные материалы следствия, которое вела прокуратура, был «по ошибке» сдан в ремонт. Когда следственная бригада его хватилась, большая часть материалов уже оказалась безвозвратно утраченной.
Таким образом, дело «рассыпалось» ещё до суда. В многочисленных интервью данных СМИ вышедшим на свободу Гошей Самойловым, он кротко жаловался на козни конкурентов, сожалел о смерти своего, «замороченного следствием» главбуха и, естественно, заявлял о своей полной чистоте перед законом. Читающая это повествование Елена Юрьевна несколько раз не смогла удержаться от эмоционального употребления нескольких специфических выражений такого рода, что присутствующий при этом Гюнтер Сколик, немного интересующийся русским языком, хотя и внимательно прислушивался, но уточнить их значение почему-то не решился.
– Нет, ну, змей подколодный! – резюмировала г. Фролова своё прочтение уже, впрочем, вполне цензурно, – и Ивана Ильича уморил, гад!
Далее в компрометирующих материалах, собранных покойным главарём, имелась информация, о событиях произошедших уже и не так давно: а именно, год назад. Донесение неизвестного информатора Мустафы повествовало, что г. Самойлов, неожиданно прервал свой отпуск, который проводил на курортах Юго-Восточной Азии и срочно вылетел в Берлин, бросив в санатории большинство своих вещей и последнюю пассию. Случилось это после того, как он ознакомился с мейлом, текст которого информатору остался неизвестен. И более о Гоше Самойлове никакой информации не было. То есть его имя встречалось ещё неоднократно, но теперь всегда только в составе стабильной группы предпринимателей, к которой он, судя по всему, и присоединился в Берлине. И именно эти люди и «приняли на работу» злосчастного Мустафу в числе, по-видимому, многих прочих, не обременённых таким понятием, как совесть.
В основном эта группа состояла из предпринимателей в самых разных отраслях производства. Настолько разных, что не могло быть и речи, что они собрались организовать некий подпольный картель, с целью диктовать цены на свою продукцию. Не были они объединены и по национальному признаку. Но, что-то, всё-таки их объединяло! Не смея верить в появившуюся уже у неё догадку, Елена Юрьевна (майор был вынужден отойти от расследования, по причине отбытия на «Европу») продолжила изучение досье этих фигурантов. И вскоре с горечью убедилась в своей правоте.
Тридцать лет назад, в середине века, туристические полёты в космос были доступны только самым обеспеченным людям. Любой такой полёт давал повод для массы печатных и сетевых материалов, повествующих о подробностях пребывания в космосе очень заметных и влиятельных граждан самых разных стран, если и не элиты, то очень близких к этой категории. Финансистов, промышленников, артистов, иногда политиков, – всех, кто имел возможность перечислить за билет для себя и для своей семьи поистине астрономическую сумму.
Оказалось, что упомянутая выше группа была сформирована по весьма специфическому признаку: все её члены являлись управляющими и главными менеджерами крупных фирм, обезглавленных пропажей в космосе их владельцев. Или, в нескольких случаях, наследниками пропавших. Таким образом, вырисовывался очевидный заговор. Нет, участники этого, не доказанного ещё заговора вовсе не стремились закрыть человечеству путь к другим мирам: это их не интересовало. Но воспрепятствовать возвращению на Землю законных владельцев, руководимых ими «по доверенности» предприятий и банков они стремились со всем жаром своих, не склонных к сантиментам душонок. Не стремились они также, и передать бразды правления их наследникам, буде те вернутся живыми из своего затянувшегося круиза.
Пока оставалось неизвестным до кого из учредителей этого зловещего интернационала первого дошли, в общем-то, секретные сведения о планируемой экспедиции в подпространственные тоннели, кто из них первым сопоставил этот факт с давнишним сенсационным заявлением академика Макарова, что пассажиры «Артура Кларка» могли остаться в живых, и ужаснулся перспективе потерять доходы и власть. Но этому неизвестному стоит отдать должное: в короткие сроки он отыскал таких же, как он перспективных пострадавших, аккуратно подсунул им эту информацию и внимательно проследил за реакцией.
Тех, кто отнёсся к ней положительно или хотя бы равнодушно, то есть порядочных людей, он благоразумно отсеял, сосредоточившись на работе с остальными, почуявшими грядущий урон своим интересам. Во имя этих интересов образовавшаяся компания пошла на всё: на диверсии, на Земле и в Космосе, на найм таких людей, как Мустафа, которому было поручено не только инсценировать похищение людей «инопланетянами», но и массовое убийство колонистов на Надежде.
Поняв всё это, госпожа Фролова немедленно передала свои соображения Гюнтеру Сколику. Он ей не поверил, но только до тех пор, пока не сравнил список фигурантов досье Мустафы со списком пассажиров «Артура Кларка». Отложив на потом более детальное ознакомление, он составил донесение и передал его своему «европейскому» начальству. По системе дальней связи донесение немедленно ушло на Землю в штаб-квартиру миротворческих сил ООН, где было передано в юридическое подразделение этой организации, ранее получившее все материалы из ноутбука Мустафы.
***
Земля. Крым.
– Как тебе сказать, Серёжа? Нормально отдыхается! Купаемся, с аквалангами плаваем. Сейчас такие навороченные, сложнее скафов. Не сразу и разберёшься! Слетали на Африканское море. Вода, конечно, не такая чистая и прозрачная, как черноморская, зато по берегам стада антилоп, зебры, буйволы какие-то, жирафы. Слоны, тоже… купаются! Говорят, и львы появляются, но нам не попались. Потом, вот, сюда, в Крым. Жалко только Ольга не смогла с нами поехать, у неё в академии экзамены, на третий курс переходит! Ты сам-то что? Обещал со своей присоединиться, хоть на пару дней!
– Да, дела, Вася! Это ты на отдыхе, а я в командировке, времени почти нет. Что там врачи говорят, кстати?
– Говорят, буду жить, и даже долго! А насчёт, летать, не говорят! Сколько можно уже! За эти три месяца…
– Только два с небольшим, Вася!
– Ну, пускай, два с половиной! Всё равно. Я уже и думать забыл про эту болячку, а они всё перебирают снимки, щупают – «так не больно?» Да нигде не больно! Крови на анализ, наверно, с литр уже взяли! Кровососы!
– Да ты не кипятись. А то давление поднимется!
– Не поднимется. У меня, как у молодого! На велосипедах по горам ездим, и то, нормально!
– Кстати, тебя не затруднит подъехать в штаб ВКС завтра, к 10-и часам? И супругу свою захвати.
– Да знаю, уже! «Не затруднит?» Это вас, гражданских, затрудняет, или нет, а полковник Кондратенко получает предписание на ноутбук «явится для решения кадровых вопросов», говорит «Есть!» и завтра явится. И именно к 10-и!
– Как ты быстро военным стал, Вася! Мечтал, небось, втихаря?
– Да нет, не мечтал… Ты там будешь?
– А как же! Ты на монорельсе?
– Конечно! Три часа и в Москве. Или даже два… Через орбиту дольше!
– Передавай привет своей половине.
– Купается она… передам! До завтра!
– До завтра!
Полковник положил телефон на полочку пляжного зонтика, подтянул полотенце, на котором растянулся во всю свою длину дремлющий Маркиз подальше в тень. Кот при этом перевернулся через спину и угнездился на другом боку. В отличие от людей, он недолюбливал слишком яркое солнце и предпочитал тенёк.
Впрочем, и Василий Петрович особо не любил жариться на горячем крымском солнце но, тем не менее, за свой более чем продолжительный отпуск «по болезни», проведённый в этом санатории, загорел даже в тени довольно прилично. И только двухсантиметровый, круглый шрам на его боку, бывший до отпуска почти незаметным на бледной коже, никак не хотел воспринимать загар и выделялся белым пятном.
Дорис, выросшая на море, недалеко от этих мест, наконец, накупалась. Подойдя, брызнула в Василия запасённой в ладонях морской водой и засмеялась. Несколько капель попало на мордочку Маркиза, тот негодующе фыркнул и уселся умываться. Дорис попыталась брызнуть на него, теперь специально, но вода кончилась. Она сняла полотенце с вешалки зонтика и принялась вытираться. В свои сорок пять, она выглядела от силы тридцатилетней: Ольга рассказывала, что их с мамой принимают за сестёр.
– Космонавтам не пора ужинать? – спросила супруга, взлохматив полотенцем голову.
– Скоро пойдём, Дори! – ответил Василий, – сегодня нужно лечь пораньше, ночью монорельс. Я вызвал такси, прямо к домику подъедет.
Это было правильное решение: фанаты не давали прохода, в буквальном смысле этого слова. Хорошо ещё, что территория санатория была огорожена, а вход строго контролировался. Но даже со стороны моря умудрялись заплывать репортёры. Однажды, во время купания, рядом с капитаном всплыл один такой в акваланге и попытался взять эксклюзивное интервью. Но, напуганный приблизившимся катером охраны, снова нырнул и больше не появлялся. Василий надеялся, что он не утонул.
Когда полковник ещё летел рейсовым ««Европа» – «Орбита-1»», факт путешествия «Меча-39» по системе тоннелей Макарова, открытие планеты Надежда и встречи с иными цивилизациями стали достоянием земной общественности. ООН, несмотря на предупреждения многих экспертов, решило предать гласности все эти события. И, ничего страшного не случилось! Не рухнули религии, не обуял человечество культурный шок, скакнули и пришли к первоначальному значению индексы на мировых биржах. Пожилые люди, качая головами, спокойно обсуждали на скамеечках последние новости из Космоса, конкурсы в Звёздные академии после долгого перерыва снова превысили двузначные отметки.
Оказалось, что земляне давно уже свыклись с мыслью, что в такой огромной Вселенной они не могут быть одиноки. И когда оказалось, что на звёздных дорогах можно легко встретить иных, непохожих телом, но тоже разумных, а одна раса даже готовится открыть посольство на Земле, то это не вызвало ни смятения, ни агрессии, а только любопытство. Конечно, это в среде нормальных людей. Психопаты и часть клерикалов некоторых религий отреагировали вполне предсказуемо.
Самыми популярными для новорождённых на некоторое время стали имена Надежда, Василий, Тамара, Елена и Гюнтер. Да ещё в некоторых странах, почему-то «Макаров». Естественно, что и большинство новоприобретённых домашних животных получили в эти дни кличку Маркиз.
На этой сенсации тысячелетия спешили делать деньги. Было снято сразу несколько художественных фильмов по мотивам приключений экипажа «Меча-39». Правда, их сюжеты не отличались особой документальностью. На один из этих фильмов капитан наткнулся, когда однажды вечером включил телевизор. Попал он не на начало и хотел уже переключиться на новостной канал. Но почувствовал что-то знакомое и решил посмотреть. А потом со смехом пересказывал содержание Дорис:
«Представляешь, Тамару они сделали двадцатилетней культуристкой, с двумя кремнёвыми пистолетами за поясом юбочки из звериных шкур. Это, кстати, вся одежда! И все колонисты у них ходят в шкурах. Половина одичала и по-человечески не понимает. Людоеды, почти что! Мы их там лечим, учим разговаривать. Тамара ведёт меня в джунгли на свидание. И тут на нас нападают пираты, человек пятьдесят. Бороды до пояса, камуфляж, автоматы Калашникова на брюхе. Наверно, на студии был запас этих причиндалов. Мустафа изображён великаном, с голым торсом и с каким-то многоствольным пулемётом. Рубит джунгли как косой. Но и я там великолепен! В парадной форме, посреди битвы стою во весь рост и красиво стреляю из штурмового пистолета. А спиной к моей спине красотка Тамара, чумазая от дымного пороха палит из своих монстров чуть ли не очередями! В общем, мы почти всех перебили. А кого не успели, добивают дубинами прыгающие с деревьев аборигены. Но злодей Мустафа всаживает в меня очередь патронов на десять и я, опять таки, красиво умираю, шепча: «Но и ты сдохнешь, скотина!» Отчего он сдыхает, я пропустил – смеялся! Кажется, его Маркиз загрызает, он по фильму размером с рысь! Потом Тамара, со слезами на глазах, вместе с Маркизом волочат куда-то моё истерзанное тело, наверно к кораблю. Куда, кстати, аборигены делись? Могли бы помочь! Но я не смог дальше смотреть – выключил эту дребедень!»
Дорис посмеялась вместе с Василием, а потом, неожиданно, как это умеют только женщины, полезла в сеть: «Я тоже хочу посмотреть этот фильм». И, видимо, нашла и посмотрела, поскольку на следующий день вдруг заявила:
«Ты там, действительно, великолепен! И, если бы я не видела настоящую Тамару, я бы поверила, что всё так и было! Я ей и Елене Юрьевне послала ссылку: пусть тоже посмотрят!»
«Вот и пойми этих женщин!» – подумал капитан, – воистину: «сёстры по разуму!»
Но вслух, конечно, ничего не сказал.
В этот последний день в санатории они легли спать пораньше, поскольку вставать предстояло в несусветную рань, а в креслах монорельса, хотя и комфортабельных, так же сладко, как в кровати не выспишься. Правда, сон пришлось отложить на полчаса, поскольку выяснилось, что Маркиз нуждается в чистке. Мыть его не рискнули, зато вычёсывали специальной щёткой, до тех пор, пока с кота не перестал сыпаться пляжный песок. А затем оставили в покое, чтобы он окончательно привёл себя в порядок традиционными кошачьими средствами.
Когда в четыре утра в дверь их коттеджа постучал водитель такси, супруги Кондратенко уже были готовы, подхватили пару сумок, корзину с котом и отбыли без происшествий на недалёкий вокзал монорельса. Даже из палатки фанатов, установленной у ворот санатория никто не выглянул и не заорал обычное: «Вот он!» Видимо, почитатели капитана ещё крепко спали.
***
Москва встретила бодрящей утренней прохладой, особенно приятной после жаркого Крыма. Чтобы не быть узнанным, Василий Петрович, переодевшийся в вагоне в форму ВКС России, нацепил чёрные очки, а корзинку с котом передал супруге. Мало ли по столице передвигается всяких полковников с чемоданами? А вот, с котом…
Это ли помогла ему остаться неузнанным, или бдительность фанатов ослабла, но на платформе конечной станции никто на него даже не оглянулся. До назначенного времени было ещё около часа, и супруги решили ехать на метро, а потом посидеть в скверике около штаба ВКС. Однако на выходе с платформы их уже ждали. Некий лейтенант, отдав честь, кивнул им, как старым знакомым, взял чемоданы и отправился на подземную стоянку авто. Там они сели в чёрный «Орион», лейтенант занял место рядом с водителем. Мягко чмокнули двери салона, приглушённо взвыли электромоторы, встроенные в колёса и мобиль тронулся.
– Куда едем? – солидно, но немного запоздало осведомился полковник.
– Сейчас подхватим ещё одного человека и в штаб! – ответил, развернувшись вместе с сиденьем, лейтенант.
Ехали недолго, притормозили на углу какой-то улицы. Там в машину сел Сергей вместе с супругой. Дамы тепло поприветствовали друг друга, коллеги пожали руки, и «Орион» снова помчался по утренней Москве, взлетая на эстакады и спускаясь в подземные тоннели. Водитель хорошо знал своё дело, и к десяти часам прибыли к зданию штаба. Вестибюль был почти безлюден. Лейтенант снова подхватил чемоданы, выскочивший откуда-то второй взял корзинку с Маркизом.
– Кормить и выполнять все желания! – напутствовал его Сергей.
Похоже, он был тут своим человеком. Несколько опешивший лейтёха удалился. Без задержек миновали вертушку, поскольку о пропусках уже кто-то позаботился. Далее разделились: Супруга Сергея подхватила Дорис под руку и куда-то увела. Сам Сергей повёл Василия длинным коридором. Сделав несколько поворотов, они остановились перед невзрачной дверью без надписей.
– Что там? – спросил капитан, указывая на дверь.
– Сейчас… – ответил невпопад Сергей, глянул на часы и толкнул дверь. А сам отошёл в сторону, пропуская друга вперёд.
Из-за двери доносился шум, который бывает в большом помещении, полном людей: невнятные разговоры, приглушённый смех, деликатный кашель. Капитан прошёл несколько шагов в указанном направлении и вдруг увидел, что находится на сцене актового зала. Прямо перед ним располагался президиум, где сидело несколько смутно знакомых седовласых военных и гражданских. Обернулись к нему и более знакомые лица. Капитан поприветствовал их всех скопом кивком, люди разулыбались и закивали в ответ.
Шум в зале изменил тональность, его увидели и, похоже, узнали. Раздались приветственные хлопки. Василий Петрович притормозил, не зная, куда ему идти, Сергей обошёл его и, кивнув, отодвинул один из свободных стульев, давая понять, что сесть нужно тут. А когда Василий занял место, уселся рядом. С другой стороны Василия оказался незнакомый генерал-лейтенант. Он благожелательно улыбнулся, последовало рукопожатие.
Председательствующий, который оказался главкомом ВКС возился со своим монитором. Что-то не ладилось, к нему подошёл майор, и что-то вполголоса объяснял. Пользуясь паузой, соседствующий генерал наклонился к Кондратенко и спросил негромко:
– За что у вас «Super Nova», полковник? Напомните!
Кондратенко замялся, не зная, что ответить. Начал, смущённо:
– Секретность…
– А, вспомнил! – перебил его собеседник, – история у Титана?
– Да…
Похоже, все допуски у этого генерала имелись. В этот момент, командующий победил, наконец, компьютер, встал и поприветствовал собравшихся, которых сам Кондратенко видел смутно потому, что в глаза светили фонари рампы. С этого же начал и командующий:
– Убавьте этот свет! А лучше выключите.
Рампа погасла и, пока глаза привыкали к новому уровню освещённости, Василий Петрович разглядел, что зал полон народа, в основном военных. В первых рядах также оказались знакомые лица. Похоже, присутствовал весь экипаж «Меча-39». Становилось понятно, зачем его сюда пригласили. Василий тихо вздохнул: он не любил подобные мероприятия.
Командующий тем временем сообщил присутствующим повестку собрания, впрочем, довольно обтекаемо:
«Подведение итогов экспериментального похода в тоннели Макарова».
Сказав несколько дежурных фраз о проявленном экипажем мужестве и героизме, командующий перешёл к «раздаче бубликов». Члены экипажа поднимались по одному на сцену, где им вручали ордена и медали, распределённые по неведомому принципу. Согласно приказу, каждый член экипажа получил досрочно и очередное воинское звание. Как его символ, вручались и новые погоны.
Каждый награждённый становился по стойке смирно и на поздравление отвечал по уставу: «Служу России!» В ответ зал аплодировал.
«Амплитуда аплодисментов пропорциональна величине награды» – ёрнически подумал полковник. Под конец, дошла очередь и до него:
– Полковник Кондратенко! – провозгласил командующий.
Василий Петрович встал, подошёл, пожал крепкую руку большого начальника, выслушал свою порцию комплиментов. Ему дали «Героя», что давно предсказывали все его знакомые и что, таким образом, сюрпризом не явилось. Хотя, приятно, конечно. Однако сюрприз всё-таки случился.
– По ходатайству министра обороны, указом Президента России полковнику Кондратенко Василию Петровичу досрочно присваивается звание генерал-майора! Вот ваши погоны, господин генерал!
Зал взорвался аплодисментами. Василий Петрович машинально принял пакет с золотыми погонами, повернулся к залу, вытянул руки по швам и снова произнёс уставное:
– Служу России!
В зале началась овация. Стоя на самом краю сцены, Василий Петрович вдруг разглядел в зале свою супругу, а рядом с ней девушку в курсантской форме: она подпрыгивала, махала ему пилоткой и что-то кричала.
«Ольга! Сдала досрочно, как грозилась!» – подумал с теплотой новоиспечённый генерал, – «вот это подарок, так подарок!»
Он помахал в ответ рукой супруге и дочери, чем вызвал новый шквал аплодисментов.
– Не уходите, господин генерал! – раздался за спиной голос командующего. И далее. – Слово предоставляется представителю Генерального секретаря ООН господину Улафу Свенсону.
Из президиума выбрался худощавый, судя по имени, швед, белобрысый, а может быть, седой. Он подошёл, улыбаясь, кивнул Василию, взял со стола микрофон и произнёс на отличном русском:
– За огромный вклад в дело прогресса человечества, за проявленное мужество, за высокую компетентность в порученном деле, господин генерал Кондратенко В.П. награждается орденом ООН… – швед сделал паузу, – «Super Nova»!
Притихший, было, зал снова взорвался криками, снова грянули аплодисменты. Представитель генсека подошёл ближе к взволнованному Василию, достал из кармана скромную коробочку, открыл её и, показав сверкнувший бриллиантами орден залу, передал её награждённому. Пожал руку и что-то сказал. За шумом Василий ничего не расслышал но, улыбнулся и кивнул. Затем повернулся к залу и рявкнул по-военному, покрывая аплодисменты:
– Служу человечеству!
Аплодисменты перешли в овацию. В зале не осталось ни одного сидящего. Дав обществу излить эмоции, командующий поднял руку и шум стих:
– Спасибо, генерал. Можете пройти в зал к семье. Далее: Думаю, всем присутствующим будет также приятно услышать, что указом Президента России орденами «За научные заслуги» награждена учёная группа «Меча-39», а гражданскими орденами «Мужество» награждены госпожа Фролова Елена Юрьевна и госпожа Фролова-Бейкер Тамара Рональдовна. Эти награды будут вручены президентом через три дня, на специальном приёме в Кремле. Сейчас наши дамы, к сожалению, очень заняты в ООН.
Окончание речи командующего почти никто не услышал: в очередной раз зал сотрясли аплодисменты. На этом церемония и закончилась. Командующий объявил для присутствующих остаток сегодняшнего дня нерабочим и пригласил всех поучаствовать в «скромном фуршете», как он выразился.
В фуршетном зале Василий задержался ненадолго: только успел расцеловать визжащую от восторга Ольгу, да пожать несколько рук знакомым и незнакомым. Из толпы окруживших его коллег генерала выдернул Сергей:
– Пойдём, Вася, есть ещё дело! Мы скоро вернёмся! – оповестил он присутствующих.
Затем отобрал у друга всученный ему бокал с шампанским, поставил его на стол и увлёк Василия в лабиринт коридоров и переходов. По-видимому, они спустились в подвал, поскольку, когда вошли в комнатку, бывшею их целью, окон в ней не оказалось.
Человек в белом халате, сидевший за монитором дружески поздоровался с г. Куприяновым, довольно нейтрально поприветствовал г. Кондратенко и подвёл их к стоящему у стены столику. На нём возвышалось то, что полковник (пардон! уже генерал!) опознал, как кофр для переноски животных. Просторная, продолговатая клетка, с удобной ручкой. Открывалась она не сверху, как привычная котовая корзинка, а с торца, где имелась решётчатая дверца. За ней, на матрасике спал явный кот: такой же пушистый и чёрно-белый, как и Маркиз. Капитан и принял его сначала за Маркиза, но не успел удивиться:
«Зачем…?»
Человек открыл дверцу, кот проснулся и повернулся к проёму. Это был другой кот, но его мордочка была…. Что-то до жути знакомое! Неужели?
– М-маркиз! – позвал кота г. Кондратенко, внезапно севшим голосом.
Тот раскрыл рот, беззвучно мяукнул, встал на лапки, обстоятельно потянулся: «Сначала пэрэдний мост, потом задний!» – всегда шутил при этом Рубик. Да, это был он – кот со «Скаута». Он спокойно вышел из клетки, мимоходом потёршись о дверцу, подошёл к г. Кондратенко, внимательно обнюхал протянутую ему руку, даже приоткрыл при этом рот, как это бывает у котов, когда они принюхиваются особо старательно. Затем мяукнул уже вполне явственно и вдруг, напружинившись, прыгнул генералу на грудь, как это делал и раньше, когда стажёр Вася находил несколько свободных минут, чтобы поиграть со своим любимцем. Вцепившись когтями в мундир, он тёрся мордочкой о подбородок старого знакомого и, как будто захлёбываясь, мурчал.
«Где же вы все были, почему вы меня бросили?» – слышалось в этом неистовом мурчании Василию Петровичу. А может, и не было в этих звуках никаких упрёков, а просто кот радовался человеку, запах которого не успел забыть.
– Похоже, он вас действительно узнал! – сказал уже значительно теплее «халат». – С нами он себе таких нежностей не позволяет. Ну, что, забираете?
Честно говоря, слова эти не дошли до сознания Василия Петровича. Сразу, во всяком случае. Он едва подавлял выступившие на глазах слёзы, одной рукой придерживая довольно тяжёлого кота, а другой поглаживая его и почёсывая за ушами.
– Что? – спросил он, наконец.
– Забираете, говорю?
– Да, да! Забираю, конечно!
– И клетку тоже, пожалуйста, возьмите!
– Спасибо вам!
– Не за что! Это исторический кот. Но все эксперименты с ним закончены, не в зоопарк же его сдавать?
– Не нужно в зоопарк!
Поскольку Маркиз не собирался слезать с груди Василия Петровича, то кофр подхватил Сергей и, попрощавшись с «халатом», друзья довольно медленно отправились обратно к фуршетному залу. По мере того, как они приближались к нему, рос шум и звуки голосов космонавтов, празднующих присвоение званий и обмывающих награды. Кот заволновался он, как помнилось Василию, не переносил чужих. Сергей подставил клетку и Маркиз скрылся в полутьме своего домика.
– В зал не понесём, давай тут поставим, – сказал Сергей и прошёл мимо неплотно прикрытой двери, ведущей в зал.
«Где тут?» – хотел спросить Василий, но они уже пришли.
В очередной комнате на столе стояла знакомая корзинка, рядом с ней сидел капитанский Маркиз – теперь его, наверно, следовало называть «Маркиз-2» – и с аппетитом уплетал что-то из блюдечка. Тут же стояло второе, с молоком. Наблюдавший за котом давешний лейтенант вскочил со стула и, переведя глаза с одетого в гражданское Сергея, на Василия доложил:
– Господин полковник! Кот кушает, в туалет не захотел!
– Благодарю за службу, лейтенант! – ответил Василий Петрович.
– А Сергей проворчал:
– Это не полковник, а целый генерал!
Изумлённый лейтенант бросил взгляд на полковничьи погоны и промолчал, не зная, что ответить. Сергей понял свою ошибку и сказал:
– Давай, Василий Петрович, действительно, перецепим тебе погоны! Не потерял?
Погоны, конечно, не потерялись и через несколько минут уже красовались на плечах «целого генерала». На его груди Сергей укрепил «Героя» и «Super Nova».
– Хорош! – сказал он, осмотрев критически свою работу, – ну, пошли, а то они там всё выпьют. Лейтенант! Тут в клетке второй кот, отнеситесь и к нему внимательно. Покормите, но не допустите драки.
– Есть! – ответил лейтенант, – господин…
– Я полковник! – сказал Сергей веско.
– …господин полковник!
– Когда это ты стал полковником? – удивлённо спросил товарища Василий, когда дверь за ними закрылась.
– Примерно через две недели после тебя, – ответил тот, – я ведь тоже подписывал дополнительное соглашение, как и ты. Призвали, вот! Мечусь между Землёй и «Европой». Там сдаю дела потихоньку, тут пока в распоряжении штаба. Навертел дел ты на нашу голову, Вася! Хорошо хоть, что «Вода» отработала на сто процентов, хвостов за собой не оставлю.
– А как же Марс? Отменили?
– На время отложили. Решено сконцентрироваться на изучении доступных звёздных систем. Ну и их планет, конечно. Будут строиться новые «Мечи», а вскоре и их модификации – «Алебарды». Да что там, модификации! Это будут совсем другие, новые корабли. Проект готов был уже давно. В единичном экземпляре «Алебарду» построили. И заморозили – нет потребности.
– А теперь есть?
– Теперь их нужно десятки, если не больше! Космос оказался довольно плотно населён, и где гарантия, что нам будут попадаться только такие, как твои смешливые «кенги»? Нужно охранять порталы, чтобы неожиданно не прилетели какие-нибудь «адекватные – нет». Да их найти, в конце концов, эти порталы нужно сперва! У Юпитера – понятно, у Сатурна нашли на днях. А остальные?
– Погоди, Серёжа, – прервал товарища Василий, – выгоднее патрулировать не порталы у планет, а солнечный коллектор, там все дороги сходятся!
– Я тоже до этого додумался, подал уже меморандум. Рассматривают. Ладно, не в коридоре же беседовать на эту тему? Вечером поговорим обстоятельно. А сейчас, пойдём к людям!
– Пойдём, Серёжа.
***
«Алебарда» была хороша! Генерал с сожалением «вернулся» из виртуального путешествия по отсекам судна и закрыл файл в компе гостиничного номера штаба ВКС. Было уже поздно. День оказался насыщенным и интересным. В спальнях давно уже видели десятый сон Дорис и Ольга. После фуршета, где ему под очередной гром аплодисментов вручили «от экипажа» шикарную генеральскую фуражку, он с семьёй ещё побывал в гостях у Серёжи и оценил гостеприимство его супруги. Уединившись, друзья долго беседовали о будущем и о своих местах в нём. Завтра, точнее уже сегодня, ему следовало прибыть за получением результатов медкомиссии. Но, это пустая формальность: командующий сказал: «Будет служить и летать!» – значит, так оно и будет. Но хочет ли этого он сам?
Если бы этот вопрос ему задали на прошлой неделе, он бы затруднился с ответом. Теперь, кажется, все фрагменты пазла встали на свои места: уйти сейчас будет, кроме всего прочего, некрасиво. Конечно, руководство ВКС слукавило: его нежданное генеральское звание не только награда, но и огромный аванс, который нужно отрабатывать, чтобы стыдно не было.
Вчера полковник-кадровик как бы между делом, равнодушно информировал, что срок его призыва истекает на днях, и генерал Кондратенко имеет полное право уйти в отставку и вернуться к своей гражданской работе. Либо вовсе уйти на заслуженный отдых. При этом Василий Петрович уловил его испытующий взгляд. Нет, не так прост начальник отдела кадров ВКС! Да и бывают ли равнодушные простаки на таких должностях?
– Что вы решили?
– Буду служить, где прикажут! – ответил он полковнику коротко.
– А я и не сомневался! – ответил тот с улыбкой, – Вот, ознакомьтесь. Вы пока переводитесь с должности командира «Меча-39» в распоряжение штаба ВКС. Завтра я положу этот приказ на стол командующему. Кого вы порекомендуете на должность командира «Меча»?
– Майора, то есть подполковника Стрижакова, моего бывшего старшего помощника.
– Хорошо, ваша рекомендация будет учтена. Теперь о вас: Жильё в Москве мы вам подыщем, а сегодня – прошу в нашу гостиницу! Для военнослужащих и членов их семей – бесплатно!
В общем – опять подписался! И не чувствует сожаления. А вот, в ином случае? Кто-то летал бы к звёздам, а он бы сидел дома? Или, как вариант – таскал бы ледышки по Системе? Нет, он и сам ещё полетает! Генерал воровато оглянулся, достал из внутреннего кармана кителя карточку флешь памяти и вставил её в гнездо компа. Порывшись в куче возникших на экране разнообразных иконок, он открыл один из «музыкальных» файлов и ввёл пароль. Зажёгся светодиод на видеокамере, встроенной в монитор, экран очистился, и на нём появилось сообщение:
«Как же долго я спала! J Привет, Мастер! Где мы?»
«Привет, Маруся!» – отстучал Василий. – «Мы в гостинице ВКС. Чтобы долго не рассказывать, почитай содержимое компа, видео, в том числе».
«Сейчас, сейчас! Что тут без меня произошло? О! Поздравляю, генерал! Можно включить сеть? А то без моих баз данных я себя чувствую склеротиком!»
«Спасибо, Маруся! Включай, конечно!»
«Вот, теперь нормально! Классная посудина эта «Алебарда», кстати! Вот бы такой порулить!»
«Ещё порулим! Мне тут намекнули, пока неофициально, что привлекут меня к испытаниям её в тоннелях и в других Системах».
«Принято! А почему вы звук не включите?»
«Все мои тоже тут. Спят!»
– С кем это переписывается по ночам мой генерал? – раздалось за спиной.
Василий обернулся: неслышно подошедшая Дорис, в лёгком халатике положила руки ему на плечи:
– И кто же она, эта неведомая любовница? Приглашай её сюда в реале, знакомиться буду! – с деланной агрессией добавила она.
– А она уже вся здесь… в реале! – Василий включил акустику. – Познакомься, Маруся, это моя Дорис!
– Очень приятно, Дорис! Мастер столько о вас рассказывал!
– А, Маруся! Ты? Привет! И про тебя мне муж много рассказывал! И даже не смотри в его сторону, он мой!
– Да я не претендую, Дорис! Увы! Виртуальна! Просто мы коллеги и друзья.
– Знаем мы этих друзей… и подруг. Слушай, генерал! А ложись-ка ты уже спать! Я попозже приду, выспалась, вроде. Мы тут побеседуем…
– Чего ты меня гонишь? На завтра особых дел нет. Отпуск ещё не кончился…
– Есть, Вася. Дела, то есть. Завтра тебе предстоит встреча с одним очень интересным человеком. Он просил её организовать, я и организовала. Он придёт в десять.
– Кто такой?
– Это мой коллега по работе.
– Коллега? Хм! Нужно пропуск заказать, наверно? Сюда с улицы не пускают.
– Есть у него все пропуска! Даже к Президенту и к Генеральному секретарю ООН.
– Кто же этот супермен?
– Завтра, завтра, завтра! – Дорис поерошила седеющий бобрик генеральской причёски.
– Тайны э-э… московского двора? Ладно, завтра, так завтра.
Василий зевнул:
– Да, кстати, покорми Маркиза-Первого. Как они вечером чуть не подрались, так он и не ел с тех пор. Уж я его гладил, успокаивал, нет, всё рвётся в спальню к Ольге, где Второй спит. Дверь царапал. Сейчас, вроде, не урчит, может и поест? Ума не приложу, что мне теперь делать?
– Да уж! Развёл котов! Хорошо, хоть в туалет умеют ходить оба. Ладно, попробую покормить!
– Тогда я спать пошёл. Пока, Маруся!
– Пока, Мастер! Мы тут о своём, о девичьем пошушукаемся!
– Смотрите, тоже не подеритесь! – буркнул под нос генерал и отправился в спальню.
Он уже задремал, когда на кровать мягко запрыгнул кот. Мурча, он прошёлся туда-сюда, помесил лапками подушку и, наконец, улёгся под бок. Кто это был, Первый или Второй, в темноте определить было невозможно. Скорее всего, Первый – поел и успокоился. Некоторое время Василий сонно размышлял о путях разрешения «проблемы котов». Наконец, его мысли перекинулись на предстоящий визит некого «интересного человека». Но, не додумались. Завтра будет, судя по всему, много неожиданностей. И оно, это «завтра», стремительно приближалось.
12.04.2009