В последнее время культура опять входит в моду. Наши новые русские, украинцы, татары, и даже новая мордва, выезжая на уик-энды за рубежи отечества, считают своим долгом посетить Лувр, музей Прадо, Собор святого Петра. Стряхнуть пепел сигареты с Эйфелевой высоты на головы беспечных парижан, и своими глазами убедиться, что таки - да, Пизанская башня падает, и возможно до следующего уик-энда не протянет. Такой вот джентльменский набор памятных мест, возле которых необходимо сфотографироваться и потом показывать друзьям и знакомым. Не так давно наши новые обнаружили, что и у нас есть музеи, архитектурные памятники, стало быть, фотографироваться можно, не покидая пределы отечества.
К нам, в музей Западного искусства позвонили из Министерства культуры и предупредили, что на экскурсию приедут необычные посетители - семья отечественного предпринимателя, возможного спонсора музея. Слово "спонсор" - волшебное слово, это ключ к сердцу любого руководителя учреждения культуры. Естественно, наш Петр Иванович вызвал ведущего специалиста, доктора искусствоведческих наук, Станиславу Олеговну и сообщил ей новость. Станислава Олеговна поправила очки в модной роговой оправе, которые ей презентовала дочь, тоже искусствовед, но изменившая нашему искусству с восходящей звездой французского футбола из Африки, и хрустнула суставами правой и левой руки. Отступать было некуда - всем надоели задержки с выплатой зарплаты.
- Только попроще, Станислава Олеговна, с современным уклоном, -напутствовал директор. - Не стоит напрягать спонсора. Кто у нас экскурсии с пятиклассниками проводит? Игорь Николаевич? Вот пусть он и проведет. Они молодые, скорее друг друга поймут.
Семья спонсора приехала на легком серебристом автомобиле с откидным верхом. Папа - необычный новый русский, с внешностью компьютерного хакера. Очень умный, очень лысый, в глазах два файла: где взять и как сделать, чтоб никто не догадался, кто взял. Скорее даже - новейший русский, поскольку, войдя в музей, демонстративно выключил свой мобильный телефон. Так, чтоб все видели! Мама - высокая, стройная, в платье с декольте на два пальца ниже колен. Сверху радовала глаз ее разноцветная прическа в стиле "Сальватор Дали разбушевался".
Третьим был их сын - мальчик на роликовых коньках.
Директор приказал любой ценой понравиться спонсору, но у нас ведь мозаичный паркет из ценных пород дерева, вывезенный из Италии в середине прошлого века. Мы по нему не то, что ходить, мы дышать на него боимся, а воздух выдыхаем исключительно вверх к отдушинам, потому и ходим с высоко поднятой головой, мол, бедные, но гордые.
Папа еще раз продемонстрировал уровень культуры и, приказал сыну коньки снять вместе с ботинками.
- Походит босиком, пока наш водитель съездит за другой парой обуви.
Сначала семью провели в кабинет первого спонсора, а вернее собирателя коллекции, известного дореволюционного мецената Коненко. Отличный кабинет с библиотекой, камином в изразцах и окнами в городской парк, очень понравился спонсору.
Мама поинтересовалась, где у Коненко стояли компьютер, факс и модем. Игорь Николаевич поперхнулся, но с честью вышел из первого испытания, произнеся скорбно: "3а полным отсутствием заслуг перед революцией, все отобрали, а имя Коненко вычеркнули из всех реестров культурных деятелей".
Станислава Олеговна делала страшные глаза из-за камина с изразцами, призывая молодого экскурсовода рассказывать веселее, доступнее. Запаниковав, Игорь Николаевич почему-то повел гостей не в античный зал, с чего обычно начинаются экскурсии, а к полотну Рубенса.
- Обратите внимание, с каким интересом смотрит могучий красавец-бог на полуобнаженное тело богини, вернее, на ту ее часть ниже талии, которая пока еще стыдливо прикрыта одеждой, медленно сползающей к ногам. Кажется, еще мгновение, покровы упадут. Да он и сам, пожалуй, не против сбросить покрывало со своих бедер. О чем может думать бог в такую минуту? Ну, конечно же, о судьбе отечества.
Следующей была работа Босха "Искушение святого Антония". И, весело приплясывая, экскурсовод поведал, что перед нами яркий образец святого, пострадавшего за свои убеждения.
- К "Искушению святого Антония" художник обращался неоднократно в течении жизни. Святой, уединившись от мира в отдельной, малогабаритной гробнице, немало претерпел от дьявола, принимавшего различные облики. Иногда это было чудище с физиономией начальника ЖЭКа, пришедшего отрезать электричество за неуплату, иногда фигура и ноги прекрасной женщины.
Однажды к Антонию приехала царица Савская и стала приставать со своими интимными проблемами.
- Ах, прекрасный отшельник, прекрасный отшельник, - говорила она, беря его за плешивую бороду. - Для тебя я покинула даже царя Соломона, а ведь у него 20 тысяч военных колесниц и прекрасная борода, которую он моет шампунем от перхоти.
Антоний на это только щелкнул зубами.
Экскурсовод для наглядности изобразил, как щелкают зубами святые.
- Приблизь уста, - продолжал он цитировать царицу Савскую так, будто сам писал текст ее выступления. - Ах, как ты забудешься под покровом моих волос, как упьешься моей грудью, как изумишься моим рукам и ногам. Я осыплю тебя золотыми монетами и драгоценными каменьями!
Но Антоний, верный своему мученическому долгу, поднял руку для крестного знамения.
- Ты уверен? - спросила валютная царица. - Такую красавицу? Ты еще пожалеешь, ты будешь стонать.
И с этими словами царица Савская ушла.
Жена спонсора так прониклась тяжелой долей святого, что, закурив длинную сигарету, не замечая, стряхивала пепел прямо за воротник мраморной супер¬звезде французских салонов мадам Дюбуа. Мадам, в свою очередь сверлила жену спонсора презрительным взглядом, но ответить тем же не могла.
Экскурсовод привлек внимание посетителей к фарфоровому Амуру или Эросу, в непринужденной позе демонстрирующему свои красивые ноги Психее.
- Я крутой мужчина, а ты классная телка, - вольно перевел с древнегреческого Игорь Николаевич.
- Дурак ты, - по-доброму пожурила бога Психея. - И шутки у тебя дурацкие.
Дальше Станислава Олеговна зажмурила глаза и уши, а когда открыла, услышала лишь заключительную фразу у следующего экспоната: "Жители Атлантиды были такими же наглыми, как Посейдон, и Зевс в конце концов их утопил."
У Игоря Николаевича от напряжения на молодом интеллигентном лице выступили жилы, и он носовым платком все время пытался их вправить обратно.
На пути следования семьи спонсоров попалась картина неизвестного испанского художника "Вознесение Богородицы". Искусствовед сказал, что Богородицу очень уважают женщины за то, что она вознеслась не только душой, но и телом.
Жена новейшего русского заинтересованно хмыкнула и уточнила: "Это что-то наподобие реинкарнации? - при этом поправила платье так, что впереди открылось декольте до того же места, что и сзади.
Муж одернул супругу: "Не выражайся…"
Наш экскурсовод то ли кивнул, то ли судорожно сглотнул слюну:
- А это подготовительный этюд к знаменитой картине Веласкеса "Инфанта Маргарита". Рядом -портрет ее родственника, несчастнейшего человека, болевшего всеми болезнями, известными в то время.
Надо отдать должное младшему члену семьи наших спонсоров. Он ходил босиком в детском смокинге с бабочкой и записывал за экскурсоводом дословно. На его правом плече висела видеокамера, на левом - фотоаппарат, из кармана торчал диктофон, но он честно писал шариковой ручкой в блокноте.
Станислава Олеговна знала, что в природе таких детей не существует. Обычно дети стараются трогать экспонаты руками. Инфанте усы нарисовать, Амуру - сами знаете что из жевательной резинки прилепить, а на груди кающейся Магдалины написать: "Динамо - чемпион". А этот - нет. Ходит и записывает. Ненормальный ребенок какой-то, робот от японского производителя.
Все шло по плану, директор уже прикидывал, сколько может "отстегнуть" спонсор, как вдруг наша жена замерла, подобно богине полей, стреноженная браконьерским арканом, как будто ей нож под декольте всадили, как будто курс доллара упал до отметки три гривни за вагон „зелени"! На картине флорентийского художника второй половины пятнадцатого века Якопо дель Силайо она увидела изображение кентавра.
Вот это мужчина! Крепко стоит на парнокопытных ногах. При случае оседлать можно и использовать вместо "Мерседеса".
Она представила, как подъедет на какую-нибудь крутую тусовку на собственном кентавре.
Какие там бриллианты, какие меха и автомобили!
Она захотела кентавра в натуральную величину!
Все ее тело напряглось, открыв декольте еще и с обеих сторон, силиконовые груди взметнулись в волнительном порыве, и она даже тихонько заржала, предвкушая удовольствие.
Надо сказать, что задушевную атмосферу нашей экскурсии портил музейный охранник с громкоговорящей рацией. Ему уже все сделали страшные глаза, но он упорно ходил за нашей семьей, давая понять, что и мы не лыком шиты, и у нас рации имеются на случай нападения кентавров.
Игорь Николаевич как раз перешел к рассказу об усекновении головы Иоанна Крестителя, как из рации сквозь неимоверные помехи долетело:
-Я - седьмой, я - седьмой. Как слышите? На перекрестке улиц Ахматовой и Григоренко, на проезжей части обнаружен труп неизвестного с отрезанной головой.
Мы замерли. Не хватало еще отпугнуть потенциального спонсора, когда все идет так хорошо.
Станислава Олеговна, лишь переглянувшись с практиканткой Юлечкой, поняли, как нейтрализовать неугомонного охранника. Одна подняла крышку громадного сундука, а вторая бедром уронила в него стража порядка. Тот упал с негромким стуком и едва успел выхватить собственную голову из-под железного обода крышки. Юлечка, для верности, села сверху раритетного сундука с надписью на чистом испанском языке: "Вот, что невеста приносит в дом мужа".
Из сундука донесся призывный голос охранника, похожий на странное пение. Игорь Николаевич нашелся: "Вот так Орфей звал Эвридику. Он положился на свой голос и спустился в ад".
Пока Орфей в сундуке пел не своим голосом, глава нашего семейства созерцал изображение Марии и ее младенца, по словам экскурсовода, погруженных в мечты о Голгофе.
Охранник все активнее безобразничал в сундуке, гостям объяснили, что это эксклюзив, только для них - звуковое оформление мифа об Орфее и незаметно вытолкали их в другой зал, пока Орфей не начал матюкаться.
Скороговоркой отдав дань очень древнему греку Гераклу, чтимому у себя на родине наподобие дважды героя Советского Союза, Игорь Николаевич заканчивал экскурсию. Жена спонсора сфотографировалась на память со шпалерами в стиле "Макарт", которыми теперь оформляет 5-звездочные отели, но тут из сундука вырвался оставленный без присмотра Орфей с криком:
-Я вас сейчас замочу! - и замер с поднятой рацией, поскольку сзади, из-за спины спонсоров, доктор искусствоведческих наук Станислава Олеговна наставила на него коллекционную двустволку.
Интуиция подсказала охраннику, что даже незаряженное ружье может выстрелить один раз, но наповал. А экскурсовод плавно подвел историко-культурную базу под явление охранника народу: "Это инстоляция подвига святого Георгия, римского офицера, убитого за то, что принял христианство. Перед вами - почти настоящий святой. Зовут Георгий, фамилия неизвестна, профессия - наемный полководец. Для дорогих гостей мы можем продолжить инстоалляцию, и лишим Георгия жизни прямо на только что отреставрированном клавесине, чтобы заглушить неблагозвучные стоны святого".
Тем временем Святой Георгий, он же - Орфей, он же - охранник, взяв в заложницы жену спонсора и схватив старинный меч со стены, пошел походом на Станиславу Олеговну. Наша жена, сидя на шее Георгия, визжала от восторга. Она стучала загорелыми на нездешнем солнце пятками по рации, откуда доносилось тревожное: "Прием, прием... Вас не понял... Повторите еще раз. Прием, прием..."
Доктор исторических наук отбивалась двустволкой, пока она не выстрелила в самое сердце роскошного витража и его цветные стеклышки печально зашуршали на ковер.
- Ну, все, полная финита ля комедия! - подвела итог Юля.
Это выражение оказалось хорошо знакомым спонсорам, и они захлопали в ладоши, как и полагается в конце любой комедии. Потом сердечно благодарили и прощались. Пока наш директор соображал, стоит ли включать в спонсорские пожертвования стоимость витража, глава святого для нас семейства сказал:
- Хороший у вас музей. Вы мне цену на «мыло» сбросьте. Я его беру.
Словом - заверните.
В суматохе все забыли о босоногом примерном мальчике, а когда опомнились, было уже поздно. Его гувернантка позвонила из дома и сказала, чтоб мраморную статую Галатеи не искали. Сынишка прихватил ее в качестве сувенира. Ему не понравилось, что в руках Галатея какие-то тряпочки держит (на самом деле – это поводья), так он руки ей и отбил, чтоб у него дома как в Лувре было. И еще он ей другую кличку дал, теперь она не Галатея, а "Маленькая Вера". Он ее приятелям собирается в аренду сдавать, чтоб по анатомии подтянулись.
А на долгую и добрую память о себе, он Данае, ждущей Зевса, который должен пролиться на нее в виде золотого дождя, зонтик нарисовал. Болезненному родственнику инфанты - сами знаете, что из жевательной резинки прилепил, но такого размера, как у слона, употреблявшего "Виагру" вместо сена. Знал бы родственник, он бы до наших дней дожил, несмотря на плохое здоровье. А на знамени Дон-Кихота написал: "Молодежь выбирает секси".
Читать еще:http://www.proza.ru/2010/02/26/1287