Часть 2.
Она очнулась в полумраке палаты городской больницы, долго вспоминала, где она, и что могло произойти. «Ребенок»! – Словно ударило током. – «Мой ребенок»! Но ребенок мирно спал рядом, в прозрачной кроватке из оргстекла. Девочка прижалась лобиком к стеклу и там образовалась маленькая испарина от ее дыхания. Больничная палата освещалась только светом уличных фонарей, рядом стояли кровати, на которых спали женщины и детские кроватки с малютками. Было очень тихо и только из-за двери раздавалось негромкое шуршание. Полина пыталась определить, что за звук она слышит, но ничего реального не приходило ей в голову. Пахло этиловым спиртом, хлоркой, лекарствами, и эта совокупность запахов не оставляла сомнений, что она находится в больнице.
Полина понимала, что они с Таисией находятся в безопасности и эти мысли убаюкивали ее и клонили ко сну. Ей даже казалось, что она не совсем проснулась, потому, что мысли были не четкими, медлительными и трудно формировались в законченные образы. «Была оглушительная любовь… Родилась самая красивая девочка… Горел роддом… Чудом удалось спастись…» Она не доводила эти мысли до конца просто потому, что тогда бы пришлось признать, что уж очень странное чудо с ней произошло, не просто необыкновенное, а из ряда вон выходящее. Самыми безопасными были мысли о Климе. И она думала о нем с наслаждением, тихой радостью и капелькой горечи, ведь, хотя и ждала она его больше всего на свете, но в глубине души понимала, что никогда им не быть вместе. Слишком красивым был он, слишком заурядной была она.
А тогда… И она вернулась мыслями на год назад. Стояла осень. Самая восхитительная осень в ее жизни! Ничто так не украшает осень, как внезапная любовь. Впервые в жизни Полина почувствовала острую потребность в вещицах, которым раньше не придавала никакого значения. Ей сразу понадобились зеркальце и расческа. Вскоре была приобретена расшитая стразами косметичка, где поместились: тушь для ресниц, подводка для глаз, пудра, тональный крем, помада, румяна, тени, дезодорант, компактные духи, щипчики, ножнички, пилочка для ногтей, ватные палочки. Девушка словно обрастала вещами, без которых до этого она прекрасно обходилась. Она по долгу рассматривала себя в зеркале и находила изъяны на своем лице. «Вот прыщик, а вот морщинка, а это пятнышко откуда»? Изучая свое лицо, она сокрушалась по поводу недостатков и совершенно не замечала достоинств. И сразу Полина увидела, как беден и бесцветен ее гардероб. Как неопытный художник, который, пытаясь усилить вразумительность сюжета, иногда совершенно загромождает свою композицию ненужными деталями, она накупила множество аксессуаров, к своей классической одежде. Ее облик стал ярче и заметнее, но потерял простоту и естественность. С ней стало происходить то, что происходит со всякой влюбленной женщиной. Она совершенно преобразилась, на нее стали обращать внимание мужчины, стали знакомиться, заигрывать, говорить комплименты. Но это не приносило ее душе никакого облегчения. Она ждала, это ожидание было долгим, томительным, изматывающим. Сначала она думала, что понравилась Климу, и что он вскоре пригласит ее на свидание. По мере того, как текло время, в ее памяти стали всплывать истории влюбленных в Клима девушек, с которыми он охотно общался и их слезы и истерики после этого. Сомнения бороздили ее душу, но там теплилась надежда. Он обещал принести диск с фотографиями. Однажды, когда она уже совсем отчаялась, он встретил ее около тренажерного зала.
- Я обещал тебе? Я принес диск. Какие классные получились фотки! Чудесный был день, и погода хорошая. Здорово, что мы тогда поснимались. – Клим протянул ей плоскую коробочку. – А ты как? Изменилась ты как-то, я даже не узнал тебя вначале.
- У меня все нормально. Думала, не принесешь уже.
- Ну почему ты так думала? Я похож на обманщика?
Они обменивались обычными ничего не значащими фразами, просто разговаривали друг с другом, но это сразу было замечено и там, за спиной раздался громкий смех, кто-то бежал и случайно задел Полину. И девушке показалось, что все кругом просто умирают от зависти и очень хотят помешать такому долгожданному разговору. Еще ей показалось, что время летит слишком быстро, что нужно задержать его, приостановить стремительный поток. Ведь Клим так и не сказал ни одного значимого слова. Того слова, которое бы подтверждало, что они еще встретятся, либо давало надежду на дальнейшие отношения. И понимая, что он опять исчезнет на неопределенное время, решила кинуть карты на кон.
- А может, мы с тобой сходим куда-нибудь, посидим? – Полина понимала всю горькую иронию ситуации, корила себя за отсутствие гордости, но ничего поделать с собой не могла. И сердечко ее замерло в ожидании ответа.
- Прости, я занят сегодня, в другой раз, хорошо. Не вешать нос, Гардемарины! – ответил Клим и ласково потрепал ее по плечу.
Полина сильно заморгала глазами, чтобы скрыть выступившие слезы и еле сдержалась, чтобы не заплакать. Она держала в руках диск, последнюю нить, что связывала ее с ним. Теперь ему совсем незачем вспоминать о ее существовании, завтра будет другая пассия, и он совсем забудет короткий эпизод их знакомства. В порыве отчаяния ей захотелось разбить этот диск, не открывая. Она мысленно швырнула его в стену и увидела, как разлетелись блестящие осколки. «Ничего, ничего, нужно просто запрятать куда-нибудь подальше и потом, когда жгучая тоска перестанет щемить в сердце, открыть и посмотреть». – Подумала девушка. Сначала, Полина очень сильно боялась, увидеть Клима на этих фотографиях, потом она начала бояться, что ей он оставил только ее снимки.
Прошел месяц, а Клим не давал о себе знать. Он жил своей жизнью, она своей, в потоке беспрерывной тоски и отчаяния, которое нисколько не спешило проходить. Полина похудела и осунулась, под глазами появились синяки, веки от частых рыданий опухли. «Я ненавижу тебя, ненавижу! Будь проклят тот день, когда я увидела тебя, там в коридоре»! Она, конечно, не выдержала и посмотрела фотографии. Это были замечательные снимки. Ярко желтая листва, солнечный теплый день, смеющиеся счастливые лица. Она находила, что они чем-то похожи с ним. Даже их имена казались ей созвучными. Клим и Полина. Полина и Клим. Полина смотрела, и слезы струями стекали по ее щекам. Тогда она поняла, что жизнь стала просто не выносимой. Смерть стала казаться единственным выходом. Но молодой организм не хотел сдаваться, и подкидывал девушке разные идеи. «Ну, как ему понравиться? Стать звездой, популярной, известной, богатой, может сделать пластическую операцию, и тогда он пожалеет, что расстался со мной! А может родить ему сына? Да! Конечно, нужно родить ему сына! Он осознает, поймет, когда увидит сынишку, похожего на него как две капли воды». И Полина ожила, загорелась идеей. Она делала ошибку достойную множества женщин, стояла на ложном пути, но этот путь выводил ее из тупика тяжелой депрессии, сохранял ее для жизни. А вопрос стоял действительно серьезный: как зачать ребенка от мужчины, которому ты не нужна? И девушка начала охоту, проштудировала кучу литературы, полазила на разные сайты. Она не просто решилась, она готовилась самым тщательным образом, понимая, что возможно, у нее будет только один шанс. Ей нужна была информация о молодом человеке, и Полина задалась целью раздобыть ее любым путем. Она придирчиво рассматривала девушек из тренажерного зала. Трое из них точно были безнадежно влюблены, но как выудить у них нужные сведения? После того, как Клим отдал ей диск, многие девушки видели в ней соперницу, выпросить у них что-либо было не возможно. Как-то закончив пораньше тренировку, Полина зашла в гардероб, а там никого не было. Висела одежда, стояли сумочки, одна сумочка была раскрыта, девушка заглянула туда и увидела записную книжку. Руки ее дрожали, сердце отчаянно стучало. Она достала книжечку, взяла ручку с бумагой и выскочила из гардероба. В туалете, Полина закрылась в кабинке и полистала книжечку. На букву «К» было имя Клим, обведенное красной пастой и разрисованное красными сердечками, и небольшая информация: номер телефона и адрес. Списав данные, и спрятав записную книжку у себя на груди, девушка вернулась в раздевалку. Там, на ее счастье, еще никого не было. Положив книжку обратно в сумку, девушка облегченно вздохнула, но сердце не собиралось успокаиваться, оно стучало лихорадочно быстро, от пережитого волнения, от страха за возможные последствия, если бы пропажа обнаружилась, от радости добытых сведений. Ведь теперь у нее был его номер телефона, и даже адрес. Это был маленький успех и то, что ей так повезло, окрыляло и вселяло в нее надежду.
Клим жил в трехэтажном коттедже, окруженным высоким забором. Глядя на забор, в котором не было ни одной щелочки, Полина поняла, что ей так мало что удастся узнать. Недалеко стоял пятиэтажный дом, он был расположен так, что, наверное, этажа со второго или третьего, имея бинокль можно было запросто разглядеть, что творится за высоким забором. В подъезде было тепло, девушка поднялась на второй этаж, постояла. Потом поднялась на третий. Первое, что бросилось ей в глаза, это разрисованный подоконник и стены. К своему ужасу, Полина увидела много женских имен, к которым было приплюсовано имя Клима. Ольга плюс Клим, Наташа плюс Клим, Настя, Ирина, Катюшка, еще одна Ольга, Машуня, Елена, Светлана… Боже мой, сколько здесь имен! Имена были написаны разными подчерками, около некоторых стояли даты, наличие разнообразных сердечек, розочек, кинжалов со змеями, которые незатейливо украшали надписи, свидетельствовали о том, что девушки провели здесь значительное время. Короче, не одна она такая умная. За Климом многие следили. Это вселило в Полину суеверный страх, как будто все эти девушки, что когда-то охотились за Климом, незримо находились здесь. Услышав какой-то шорох за своей спиной, она резко обернулась. Вниз по ступенькам спускалась девушка лет 20-ти: высокая, с длинными темными волосами, кареглазая, стильно одетая, похожая на Джулию Робертс, просто красотка!
- Нашего полку прибыло, - с язвительной усмешкой сказала она. – За Климом пришла следить, ну, ну, флаг тебе в руки. Только местечко уже занято. Проваливай и побыстрее.
Еще несколько дней назад, Полина бы так и сделала, увидев превосходящую ее, по внешним данным соперницу, но сейчас, ее душа была полна мрачной решимости, мускулы хорошо накачанного тела заиграли под одеждой.
- Сама проваливай, - грубо парировала она.
- Ах, ты сука!
- От такой и слышу!
Брюнетка подскочила и, схватив Полину за плечо, хотела столкнуть с лестницы. К ее удивлению, маленькая с виду Полина оказала жесткое сопротивление, она не только устояла на ногах, а увернулась и толкнула соперницу так, что та сама чуть не слетела со ступенек. Девушки с остервенением и криками вцепились друг в друга, они дрались отчаянно, били наотмашь, и готовы были убить. Существует ли в природе какая-нибудь разновидность животных, где бои самок за самцов так беспощадно жестоки?
- Кто там! – раздался с верхнего этажа мужской голос. – Опять лахудры дерутся, прекратите, там, милицию вызову!
Но конкурентки и не собирались останавливаться. Неизвестно, чем бы кончилось дело, но тут, словно, петухи пропели, и силы зла растворились в животворных лучах восходящего солнца. Клим вышел гулять со своей собакой.
- Смотри, дура, - зашипела брюнетка, - из-за тебя все пропустим!
И бой прекратился. Тяжело дыша и сопя носами, девушки прилипли к стеклу.
- Хоть как зовут тебя? – Спросила брюнетка. – Меня Кристина.
- Очень приятно. Меня Полина.
- Вот и познакомились. Я здесь квартиру снимаю, но у нее окна на другую сторону. Бинокль нужно, так плохо видно.
- А ты давно его любишь? – поинтересовалась Полина.
- Давно, но у меня нет никаких шансов. Я еще в школе в него влюбилась. Он так разговаривал со мной, дельфинов с ним вместе ходили смотреть, с собакой гуляли. Кайли тогда, щеночком была. Много воды с тех пор утекло. Клим меня видеть не хочет, телефон заблокировал, к дому меня на пушечный выстрел не подпускают. Мамочка его оберегает сыночка от разных шлюх. А ты, какими судьбами?
- А со мной он фотографироваться ходил, недавно совсем.
- Так у тебя, его фотки есть? Ну, ты счастливая! Ну, дай, пожалуйста, не жадничай. У тебя еще есть шанс! А я распечатаю и на стене повешу! Во всю стену фотку сделаю!
- Хорошо, дам, они у меня на диске есть. Знаешь, поговорила с тобой, и как-то легче на душе стало. Не одна я такая, больная.
- Мне раньше казалось, что я ему очень подхожу, у нас даже имена похожи.
- Чем же они похожи? Клим и Кристина?
- Так ведь «К» - первая буква.
- Да, смешно, мне тоже казалось, что наши имена созвучны. Клим и Полина. Слог «ли» одинаковый.
- Но ведь ты что-то хочешь от него, не зря же ты пришла следить за ним?
- Я сына ему хочу родить.
- Не ему, а себе. Но, все равно здорово! Как я тебе завидую! Его ребенок! Это такое счастье, ты себе просто не представляешь! Только как ты хочешь залететь от него?
- Я еще не придумала. Вот, решила разузнать о нем побольше.
- Да я о нем почти все знаю. Рост, вес, маму, папу, когда родился, он лев по гороскопу. А ты кто?
- А я дева.
- Ну, тогда вам бурный роман обеспечен.
- Да нет никакого бурного романа.
- Он почти сразу перестал обращать на меня внимание. Вон, ты, какая красивая! А я? Маленькая, ножки короткие.
- Не скажи, мужиков не поймешь, чего им надо. Посмотришь, ничего такого в ней нет, а окружена вниманием. Что же нам сделать такого? Полин, я раньше думала, знаешь, он очень собаку свою любит. Больше, думаю, нам не за что зацепиться.
- И что из того, что он ее любит?
- Да, за эту собаку он коня и пол царства в придачу отдаст. Украдем у него Кайли!
Клим, тем временем, играл во дворе с лабрадором. Лабрадор ретривер, крупная собака, пол метра в холке, крепкого сложения, светло-кремового цвета, послушно выполняла команды молодого человека. У него в руках была резиновая утка, Кайли ждала с азартом и радостным нетерпением, тело собаки словно повторяло движения руки в которой была зажата утка. В собаке читалась безграничная любовь к своему хозяину и желание во всем угодить ему.
- А если она нас покусает?
- Ничего не покусает, я Кайли с детства знаю. Лабрадор – это собака поводырь! Для слепых ее дрессируют. Самая добродушная порода собак!
- Вот украдем мы ее, а дальше что?
- Подержим у себя, когда он всю надежду потеряет, а тут ты, с собакой! Кто его знает, может, расчувствуется, может, выгорит чего?
Когда Клим ушел домой, девушки пошли к Кристине, где дружно пили чай с кексом и обсуждали план дальнейших действий. Наверное, только люди могут через несколько минут после смертельного боя, сесть за один стол, угощаться кексом и, потирая многочисленные синяки и ссадины, чувствовать друг к другу самые товарищеские чувства и растущую симпатию.
Молодой человек иногда выходил с лабрадором за пределы своего участка, и очень редко оставлял собаку одну. Так случилось, что однажды Клим зашел в магазин и оставил Кайли ждать у входа. Полина следила за ним, а Кристина надела на собаку ошейник с поводком и увела к себе на съемную квартиру. На ее счастье, они не попались по пути никому из знакомых. Сердце Полины дрогнуло, когда она увидела, что Клим как ошпаренный выскочил из магазина и подбегал к каждому прохожему, спрашивая, не видел ли кто его собаки. Слезы стекали по его щекам и вид был такой подавленный, что девушка остро пожалела о содеянном и сразу хотела подойти и рассказать парню обо всем. Но что-то остановило ее. Это была солидарность с Кристиной. Теперь девушка была не одна, у нее была подруга, которую она не могла подвести.
Полина снимала квартиру в другой части города и ночью собаку перевезли туда, так как с лабрадором нужно было гулять, а рядом с домом Клима это было невозможно. Собака очень тосковала. Она почти перестала есть, и жалобно смотрела на Полину ореховыми глазами, в которых стояли слезы. Весь план казался девушке преступлением по отношению к Климу и его собаке. Животное беззащитно, оно в отличие от человека не может постоять само за себя. Особенно план оказался преступным по отношению к самой Полине. Как выяснилось, девушка была не готова к жизни с собакой в одной квартире. Она, конечно, любила животных и очень положительно относилась ко всем, кто животных содержал. Но эта любовь была абстрактной, лишенной элементарного житейского опыта. Собака была живой. Она тяжело вздыхала, долго не могла найти себе места, поворачивалась сто раз, разворачивала и сворачивала коврик, который ей был постелен, издавала тысячи разных звуков, просто оглушительных в былой тишине Полинкиного жилья. Раньше девушка думала, что собаки умеют только лаять, оказалось, что даже не лая, они чрезмерно шумны для совместного проживания: чешутся, отряхивают шерсть, скребут пол, хломочут пустой миской, грызут тапки. Но и это еще не все! С ужасом Полина обнаружила, что ее идеальной чистоте пришел конец. Очень быстро девушка догадалась свернуть ковер и убрать дорожки, потому, что вычистить их после собаки оказалось делом нереальным. Шерсть была везде. Эти кремовые волоски были вездесущи. Они находились в чае, в тарелке с супом, липли к одежде, домашним вещам и чем больше они раздражали, тем труднее было от них избавиться. Грязь стала врагом номер один. Девушка, которая делала уборку один раз в неделю, жила до этого в совершенной чистоте и идеальном порядке. Теперь она не расставалась с тряпкой. В конце концов, Полина перестала убирать тряпку и прятать ведро, зачем, если через минуту нужно доставать опять? Приходила Кристинка и помогала убираться, но что толку? И это было еще не все! У Кайли оказались ужасные привычки. Стоило Полине выйти за дверь, и собака тут же забывала, что ее место на коврике около двери. Кайли считала, что ее место на кровати, на кристально белом постельном белье. Вечером, когда Полина пришла с работы, она обнаружила лабрадора лежащим в своей белоснежной постели, и пух от разорванной в клочья подушки летал по всей квартире. А запах! Оказалось, что пес, даже если его мыть и чистить каждый день все равно пахнет псиной. Если бы девушке не полагалась любить это безобразное животное, она бы ненавидела его всеми силами своей души.
Клим искал лабрадора. Он развесил объявления и заказал рекламу в автобусах. Через две недели Полина как бы невзначай рассказала девушкам из тренажерного зала, что нашла большую собаку и взяла к себе жить. Девушки, которые были в курсе дел Клима, тут же сообщили ему, что возможно его собака нашлась и нужно поехать по адресу и посмотреть. Клим сразу поехал. В тот момент, когда он только открывал дверь в подъезд, Кайли оживилась и кинулась в коридор. Она стала под дверью и начала скулить и повизгивать. Когда он звонил, Кайли визжала уже во весь голос, скребла когтями дверь и пыталась ее открыть. Полине с трудом удалось удержать лабрадора, чтобы открыть дверь.
Клим зашел, а Кайли встав на задние лапы, положила передние к нему на плечи и стала лизать его лицо. Она слизывала слезы радости, а он обнимал и прижимал к себе свое ненаглядное животное.
- И ты так и отпустила его? – спросила возмущенная Кристина, когда услышала от Полины, как развивались события.
- А что я могла сделать?
- Сказала бы, что это моя собака, я ее нашла, и теперь она будет жить со мной.
- Посмотрела бы я на тебя, что бы ты там сказала. Стоило им увидеть друг друга, и водой уже было не разлить. Он так вцепился в своего пса, что думаю, убил бы меня, встань я на их пути. Вечером, когда Полина уходила от Кристины, случайно ей встретился Клим со своим лабрадором. К ее огромному удивлению, собака не просто узнала ее, а подбежала, ласкаясь и радостно виляя хвостом.
- Привет, Полин! Пошли ко мне в гости, чайку попьем, холодновато сегодня. – Позвал Клим.
«Сработало»! – ликовала девушка, и сердце ее бешено колотилось в груди…
Воспоминания вспыхивали, расплывались и гасли. Картины прошлого тускнели, Полину клонило в сон.
Полина увидела винтовую лестницу, ведущую вниз, и стала спускаться по ней. Впереди была большая железная дверь, которая, между тем, открылась от легкого касания руки. В огромном зале, на массивном стуле с резной спинкой, боком к ней, сидела красивая светловолосая женщина, лет тридцати с небольшим. Ее светло русые волосы облачком завитков, каскадом, рассыпались по плечам. Она была в платье с глубоким декольте из атласа золотистого оттенка и парчи с золотыми нитями. Осанка царицы, грация и изящество позы, говорили о высоком положении женщины. Она держала в руках стеклянную колбу и с интересом рассматривала заспиртованных змей, клубок из свившихся тел и ощетинившихся голов.
- Все желчь, горькая желчь в красиво шлифованных сосудах,
предсмертные проклятия умирающих, язвительный хохот духов тьмы над
жалким миром, обреченным на смерть, зараженным внутренним гниением и
ложью... – Улыбаясь лишь одним уголком рта, голосом полным сарказма, цитировала она Гейне. – А что дорогая, - неожиданно обратилась она к Полине, - не знаешь ли ты, к чему снятся змеи? – показывая на заспиртованных рептилий, спросила она.
- Змеи, - удивилась девушка, - возможно к несчастью.
- Змеи, - тут женщина сделала паузу, и, поставив колбу на указательный палец, другой рукой покрутила ее на нем, так, что колба пошатнулась и чуть не упала. – Это твои враги и зло, которое вьется вокруг тебя. Интриги врагов, коварные планы. У тебя есть враги?
- Нет.
- Нет? Как ты наивна! Что двигает людьми, что толкает их на те или иные поступки?
- Я думаю, любовь и доброта.
- Любовь? Людьми движет страх, зависть, самолюбие, сомнения, заблуждения и глупость. Тобою движет беспросветная глупость, дорогая. Эйнштейн заметил, что существуют две бесконечные вещи: Вселенная и глупость. Правда, насчет Вселенной он не был вполне уверен. Ты ведь не просто переспала с молодым человеком, которого совершенно не знала, ты зачала от него новую жизнь. А, зачав, ты родила не спросив, а зачем и кому это нужно. Нужно тебе? Ты учишься в институте и вряд ли сможешь продолжать учиться, работу временную ты потеряла. Нужно Климу? Я тебя умоляю! Зачем ему ребенок от никчемной женщины, у которой совершенно ничего нет? Нужно ребенку? Бедственное положение, безотцовщина?
-Да кто вы такая, чтобы так судить о моих поступках?
- Кто я? Я мать Клима! Я бабушка теперь, по твоей милости! Знала бы ты, каково это, в 45 лет услышать слово «бабушка» брошенное тебе в след! Ты смотришь на себя в зеркало, и твое отражение нагло врет, что ты молода и красива, а внутри тикают часы. После 45ти, они как-то громче тикают, и ты с ужасом понимаешь, что внешность обманчива, что ты уже начала спуск с горы, и каждый шаг неизменно придвигает тебя к окончательной цели твоего существования – смерти!
- Вы мать Клима? Вы молодо выглядите.
- Еще скажи, что я хорошо сохранилась! Да, ты глупа, ведь ты исключительно по тупости своей смогла так ловко забеременеть от моего сына.
- Да почему вы так говорите? Что я сделала вам такого? Не хотите быть бабушкой и не будьте ей, обойдемся как-нибудь без вашего участия.
- Знаешь ли ты о учении буддизма? Закон моральной причинности? Каждый акт имеет свои роковые последствия независимые от действующего. Это карма, дорогая.
- Я христианка!
- А если ты христианка, то скажи, во что ты веришь?
- Христианское учение или терпение, - любовь!
- Христианское учение, да будет тебе известно, - обуздание страсти, преобладание духовно-нравственных стремлений над чувственными. И уже, если так сильна твоя любовь, то, что такое она из себя представляет? Знаешь ли ты человека, которого любишь? Знаешь ли ты его достоинства, или недостатки. Может тот образ, который ты выдумала, польстившись на его красоту, далек от реальности. Может Клим обычный молодой человек, а не принц из сказки.
- Может, но, однажды увидев его, я поняла, что уже не смогу жить без него, это такое счастье, находиться с ним рядом! Я часто вижу его во сне, и днем, просто закрываю глаза и вижу его, и слышу его голос и чувствую его запах. От него так пахнет, что хочется прижаться к нему носом и дышать. У него нет недостатков!
- Хорошо, дорогая, тут ты только подтверждаешь, что тобой движут заблуждения и глупость, потому, что мы живые люди и у каждого есть недостатки, просто иногда можно на них закрыть глаза. Что ты и делаешь, слепышка ты наша. Ладно, а ты читала про жен декабристов?
- Читала, - Трубецкая, Волконская, Муравьева, Нарышкина, отказавшись от роскошной жизни, поехали за мужьями на каторгу в Сибирь.
- К твоему сведению, отказались они не только от роскоши, но и от детей, от близких своих, от общества, которое их окружало и к которому они привыкли. Вот видишь, какая любовь? А ты бы могла от чего-нибудь отказаться ради своей любви к Климу? Ради того, чтобы быть с ним вместе?
- Да, я от многого могу отказаться. Это безумное счастье быть с ним.
- Не подумай, что я сошла с ума, но могла бы ты отказаться от своей дочери, зная, что она в надежных руках, чтобы прожить свою жизнь с Климом.
- Да. Могла бы.
- Вот и славно! Я дарю тебе его! Только помни, ты отказалась от своей дочери! – тут женщина еще сильнее раскрутила колбу со змеями и она не удержалась на ее пальце, соскользнула и, упав на пол, разбилась вдребезги. Змеи ожили и, извиваясь и шурша, поползли в разные стороны.
- Этого не может быть! – Подумала Полина. – Это сон, просто сон.
- Но помни! Ты отказалась от нее!
- Исчезни! Отче наш. Иже еси на небеси…- Закричала Полина и проснулась. – Я не отказалась от нее, - шептала она, - это просто сон.
- Ты что орешь? – Услышала она голос соседки.
- Это у нее после пожара, кошмары снятся. – Ответил другой женский голос.
- Вы не знаете, к чему снятся змеи? – наивно спросила девушка.
- О. У Оксаны есть сонник. Ксюш, посмотри, к чему там змеи?
- Сейчас Наташ, вот, нашла: «Змеи – универсальный символ всякого противоречия – от ссоры и споров до отвлеченной космической диалектики: измена, тайный обман, сети врага, некое зло, мужской орган любви и связанные с ним мысли, желания и беспокойства, страхи, твои противоестественные сексуальные устремления». Да тут много всего, «змеи в яме, крупные, мелкие, наступить, укусила, танцующие змеи», а тебе какие змеи приснились? Ты из-за этого так орала во сне?
- Угу, из-за этого, мне снился клубок змей.
- Смотрим: «Клубок змей – ощущение внутреннего разлада, раздора внутри себя».
- А я в другом соннике читала, - сказала Наталья, - что если молодой женщине снится змея, значит, она имеет врагов среди женщин. У тебя есть враги? – Словно повторила она вопрос, который был задан во сне.
«Да, у меня полно врагов, полным полно», - подумала Полина.
Тут на улице раздались взрывы. Испуганные женщины повскакали со своих кроватей и бросились к окну. Но ничего страшного не произошло, это был фейерверк. Взрывались петарды и с неба сыпались звезды. Взрыв и петарда полетела высоко в небо, прекрасный цветок раскрылся и стал падать прямо на зрительниц. И еще и еще. Серпантином и гирляндами сыпались с неба тысячи ярких звездочек, которые еще взрывались и дробились на маленькие созвездия. Зрелище было завораживающим, необычным для октября. Женщины стояли раскрыв рты от удивления и потрясающей красоты. Вдруг на земле закрутились огненные вертушки, и, рассыпая разноцветные искры, загорелись буквы. Ослепительно сверкая, потоками искр, в темноте светилось имя - ПОЛИНА.